Бриан Андалер

Появление на балу Тавана стало для меня неприятным сюрпризом, но я даже предположить не мог, что эта встреча обернётся катастрофой. Он подошел ко мне, когда я разговаривал с нашим гильдейским подмастерьем. По-собственнически обнял и вложил в руку свиток.

— Это ещё что такое, Таван?! — возмутился я, выворачиваясь из рук.

В этот момент сверкнула и раскрылась магическая печать, позволяя развернуть и прочитать документ. Когда я понял, что именно Таван сунул мне в руки, то в первую очередь захотел дать ему в морду. Вторым желанием было найти отца и засунуть этот контракт ему в глотку. Вот только моя родня, увы, на бал не явилась.

Суть магических контрактов такова, что активируются они только после того, как побывали в руках у обоих участников. Это делается для того, чтобы нельзя было заключить брак с пропавшим человеком или заключённым. Да и просто чтобы убрать возможность двойного брака, когда случайно или намеренно было заключено два контракта. В последнем случае действительным будет тот из них, который первый прошел подтверждение.

Кое-как взяв себя в руки, я развернул свиток и углубился в чтение. Слава всем богам, контракт стандартный без дополнительных ограничений. То есть, самое худшее, что может сделать Таван — это запереть меня в баронстве и посадить на минимальное содержание. И в этот момент, когда я обдумывал сложившуюся ситуацию, меня окликнул Аттаин.

Что я мог ему сказать? Прости, милый, так вышло? Не при Таване же. А поговорить наедине он нам точно не даст. Но когда Таван ехидно прошелся по моему подарку, я не выдержал.

— Не твоё дело, Таван, с кем я встречался до контракта!

«…и не твоё право обсуждать мои подарки: что полученные, что преподнесённые. И уж тем более у тебя нет права выносить на обсуждение мои постельные предпочтения…»

Кажется только сейчас я понял, зачем юношам даётся полная свобода до брака. Раньше думал, чтобы лучше узнать понравившегося человека, а теперь осознал — чтобы было что вспомнить в постели с нелюбимым.

В полной растерянности я позволил ему увести себя вниз и даже несколько раз вытащить на танец. Но, как только он отвлёкся на разговор с дружками, я сбежал. В седло я влетел в одно касание и тут же бросил лошадь в галоп к воротам. Вылетев на площадь, я привычно осадил лошадь возле лавки, но тут же снова добавил хода. Не надо доставлять лишних проблем Аттаину, как бы мне не хотелось с ним поговорить.

Нет, я не собирался пускаться в бега, да и бесполезно это. С магическим контрактом Таван может дать заказ в гильдию на мои поиски. Я летел к дому Отитланов, прекрасно зная, что ночью Таван не посмеет сунуться незваным в гости. Да, он обязательно появится утром, но у меня будет целая ночь, чтобы подумать, прийти в себя и просто собраться с мыслями.

Только когда позади схлопнулась защита поместья, я позволил себе облегчённо выдохнуть. Бегом поднялся к себе в комнату и, не раздеваясь, навзничь упал на постель. Зажмурил глаза и вновь увидел лицо Аттаина. Наверное я никогда не забуду его выражения. Того, как в одну секунду весёлый, предвкушающий взгляд сначала стал ошарашенным, а затем больным и потухшим. Как застыло маской лицо от понимания, что ничего уже не изменить.

— Прости, милый, я бы всё отдал, чтобы вернуть прошлое, — тихо выдохнул я, и представил, что пишу Аттаину письмо прямо в воздухе. — Ты будешь кому-то хорошим мужем, только жаль, что не мне. Дядя говорил мне, что я стою на перепутье, только я тогда не понял его слов. А ведь мог бы изменить свою жизнь, всего лишь одним решением. Знаешь, когда он мне сказал, что я могу стать твоим мужем, я сразу представил себя бароном, а тебя младшим супругом.

Глупо, да? Мне никогда не стать главой дома, и тебя мужем я не назову. Ну почему никто из нашей семьи никогда не прислушивается к словам дяди с первого раза? А сейчас я понимаю, что тогда должен был не фантазировать, а взглянуть правде в лицо. Если бы можно было повернуть время вспять, то, не сожалея, я отказался бы от титула и стал твоим младшим. Мы с тобой могли танцевать на этом балу уже супругами. И никакой магический контракт не вступил бы силу. Конечно, если бы ты согласился.

Не так я хотел закончить сегодняшний вечер, совсем не так. Я буду вспоминать тебя, Аттаин, как самое лучшее, что было в моей жизни…

Смахнув с щеки скатившуюся слезу, я мысленно свернул письмо и дунул на ладонь, как будто на самом деле мог его послать. А потом просто лежал и смотрел в потолок. Я даже не слышал, когда вернулись Отитланы, только когда дверь в комнату открылась и на пороге появился дядя, я заставил себя сесть на постели.

— Бриан, я не знал о контракте, — будто извиняясь, тихо сказал дядя. — Даже не почувствовал его появления. Сам не знаю почему, но интуиция в этот раз не сработала.

— Вы же сами говорили, что не умеете предсказывать будущее, — пожал я плечами.

Винить дядю мне было не в чем. Он же, фактически, меня погостить позвал, а не усыновил, чтобы получить право распоряжаться моей судьбой. Ну, а то, что «погостить» растянулось почти на год — за это только спасибо сказать надо.

— Таван приедет за тобой завтра к десяти. Сказал, что за вещами потом пришлёт слуг отдельно.

— Хорошо. Прикажите разбудить меня пораньше.

Дядя только кивнул и вышел. Я скинул бальный наряд и уставился на своё отражение в зеркале. Нет, так просто я на милость судьбы не сдамся. Если Таван думает, что получил послушного младшего мужа, то он ошибается. Я ему такую жизнь устрою, что он будет проклинать тот день, когда подписал этот контракт!

Следующее утро выдалось серым и хмурым, почти как моё настроение. Рваные тучи дождя не обещали, но и солнца тоже. С трудом заставив себя проглотить завтрак, я перекинул через руку плащ и спустился вниз. В доме все ещё спали, кроме дяди, что встретил меня в гостиной.

— Твои вещи соберут к вечеру, Бриан, — тихо сказал он, поджимая губы.

— Хорошо… Можно просьбу, дядя? — я подошел к нему и протянул шкатулку. — Передай это Аттаину. Только не сразу, а когда я уеду из столицы.

— Что здесь? — дядя встряхнул шкатулку.

— Артефакты. Моего собственного изготовления. Так что под определение «приданое» они не подходят.

— Откупаешься? — прищурился дядя.

— Приношу извинения.

Таван явился ровно в десять, раскланялся с дядей, взял меня под руку и вывел на улицу. Он был без лошади, но в сопровождении своих прихвостней, которых называл телохранителями. Тоже мне нашел охранников. Эти два увальня даже оружия в руках правильно держать не умели. Да и зачем оно им, если они только слуг бить умеют?

— Не возражаешь, если мы немного прогуляемся, Бриан? — с улыбкой спросил он.

Я только фыркнул. Можно подумать, если я буду против, то он учтёт мои пожелания. Как бы не так. Просто с такой же елейной ухмылкой заявит, что гулять полезно и он просто заботится обо мне. Таван вообще обладает одним уникальным талантом — превращать заботу и внимание в изощрённую пытку.

Меня раздражало в нём всё: слащавая манера разговора, показательная опека, навязчивость и полная уверенность в собственной правоте. Знакомство с Таваном принесло мне одно важное открытие: чистой, искренней и всепоглощающей может быть не только любовь, но и ненависть.

Мы с Таваном шли впереди, а его прислужники — следом. Я чувствовал себя, как под конвоем, будто меня на казнь ведут. Когда каждый шаг приближает тебя к смерти, и ни сбежать, ни вырваться не получается. Хмурое утро и полное отсутствие людей только усугубляло моё гнетущее состояние.

 — Когда ещё, как не сегодня, можно увидеть пустые улицы Белого города? — продолжил тем временем Таван. — Ведь почти все вчера легли спать только на рассвете. Мы тоже могли бы с тобой праздновать, если бы ты не сбежал.

Отвечать я не посчитал нужным, просто шел молча туда, куда вел меня Таван. Умом я понимал, что таким образом лишь усложняю себе жизнь, но прогибаться под него было мерзко.

— Бриан, ты такой милый, когда злишься, — Таван остановился и пальцами повернул мою голову к себе. — Но ты должен понять, что по-другому быть просто не могло. Я всегда знал, что ты создан именно для меня.

Он подхватил меня под руку и повёл за собой через дворцовую площадь. Я не сразу понял, что Таван выбрал своей целью. Только когда мы поравнялись с тамарской лавкой, он кивнул на двери:

— Давай зайдём.

— У меня всё есть, — прикусил я губу. — Я не собираюсь ничего покупать.

— Я тебя не за покупками приглашаю, Бриан. Мне нужно забрать кое-что, — заявил Таван и уверенно толкнул дверь.

В этот момент я взмолился, чтобы она была заперта, но сегодня боги Сиэры окончательно от меня отвернулись. Несмотря на раннее утро и полное отсутствие покупателей, лавка была открыта, а в торговом зале был один Аттаин.

— Господа что-то желают? — равнодушно спросил он, выходя нам навстречу.

Наши взгляды на секунду пересеклись, и я тут же опустил голову. Было больно смотреть на знакомое, до последней чёрточки лицо. Слышать, успевший стать родным, голос, который уже никогда не будет шептать тебе на ухо свои фантазии.

— Хочу сделать мужу небольшой подарок, — походя бросил Таван и уверенно направился в глубину лавки, вынуждая Аттаина последовать за ним.

Я остался у входа, как и двое охранников Тавана. Мне хотелось броситься следом, объяснить Аттаину, что я не знал о контракте, что не хотел его обидеть. Извиниться за то, что бросил прямо на балу, и обнять на прощание. Но этого нельзя было делать. Не при Таване, который получил бы повод устроить ему неприятности.

Я предпочёл скользить взглядом по полкам с товаром, когда заметил, что один из его псов закрыл дверь лавки и задёрнул штору на большом витринном окне. Внутри тут же потемнело, а через секунду раздался звук падения и болезненный крик Аттаина. Я дёрнулся к ним, но второй охранник жестко перехватил меня рукой за запястье и локтем за горло.

— Господин велел, чтобы вы не вмешивались, — усмехнулся он мне прямо в ухо.

Мне не оставалось ничего другого, как только смотреть. Таван уронил Аттаина на пол, заломил руку и сейчас жёстко стаскивал с запястья подаренный мной браслет. Когда Таван разогнулся, удовлетворённо подбросив на руке свою добычу, Аттаин остался лежать на полу, прижимая к себе кисть руки. Было похоже, что у него вывихнуты пальцы.

— Не люблю, когда кто-то берёт то, что принадлежит мне, — с самоуверенной ухмылкой заявил Таван и жестко пнул Аттаина по рёбрам.

Раздался хруст и хриплый, сдавленный стон Аттаина. Моя стихия взметнулась смерчем и тут же бессильно стекла обратно. Магия контракта не давала мне напрямую вредить супругу. В этот момент качнулась тканевая занавеска, отделяющая лавку от жилого помещения. А ещё спустя секунду, удерживающий меня охранник повалился на пол, утаскивая меня за собой.

Сбросив с шеи удерживающую меня руку, я с проклятиями поднялся на ноги. В полумраке лавки видно было плохо, но даже этого света мне хватило, чтобы понять, что этот тип совершенно точно мёртв. Как может быть мёртв только тот, у кого из затылка торчит штырь, толщиной в палец. Я развернулся к двери и тут же наткнулся взглядом на второго охранника. Тоже мёртвого.

Взмах руки, и порыв ветра отдернул штору. Я крутанулся на пятках, оглядывая помещение и замер. Посреди лавки стоял Миалле, умело связывая руки Тавана шелковым шарфом, предварительно захлестнув его шею скользящей петлёй. В голове что-то выключилось или наоборот включилось, потому что я внезапно вспомнил все свои подозрения, многочисленные доносы, странности и моё расследование. Почему я забыл обо всём этом? Я дёрнулся к двери, чтобы выскочить на улицу, но на первом же шаге меня накрыла темнота.

Очнулся я от криков и проклятий Тавана, дёрнулся и тут же оказался прижат к знакомой груди.

— Всё хорошо, Бриан. Всё в порядке, только не нервничай, пожалуйста.

— Вам всем это не сойдёт с рук! — зло прохрипел привязанный к стулу Таван. — Об этом узнают мои родители, и вас казнят за нападение. Я это так не оставлю!

— Действительно… — спокойно произнёс Миалле, провел пальцами по щеке Тавана, а затем, неуловимо лёгким движением руки, скользнул по подбородку. Раздался характерный хруст и голова Тавана повисла, неестественно повёрнутая в сторону. — …от проблем надо избавляться сразу, — закончил он начатую фразу.

— Мне тоже шею свернёте? — резко дёрнулся я в объятиях Аттаина.

— С проблемой в вашем лице, господин Андалер, пусть разбирается ваш дядя, — ответил Миалле, останавливаясь напротив нас.

Пока я придумывал достойный ответ, занавеска колыхнулась снова, и в лавку ворвался комендант. Причём, к моему удивлению, из внутренних помещений, а не через дверь.

— Миалле! Где… — начал дядя, осёкся, увидев меня на диване и облегчённо вздохнул. — Бриан! Живой…

— Разумеется, — пожал плечами Миалле. — Я же написал тебе забрать племянника и три трупа. Если бы я убил Бриана — написал бы забрать четыре трупа…