Ранние бутоны солнечно-желтых нарциссов наливались сочными красками, предвещая скорейшее возрождение всего живого. Вместе с ними пробуждались от долгого сна первые фиалки: их небесно-голубые цветки поднимались вверх, к солнцу, украшая навесные горшки, в которые их посадили заботливые руки хозяюшек, крестьян, старушек, которые уже успели навестить лес и его созданий, дабы украсить дома к приходу самого желанного времени года — весны.

      В воздухе витал запах жизни, любви, а прилетевшие с юга птицы: грачи, горихвостки, иволги, дубоносы и многие другие — оповещали о скорейшем процветании жизни своими трелями, пересвистом, ранними криками и низкими полетами. Животные все свое время проводили у окон, ложась на теплые солнечные лучи, подставляя их объятиям мордочки и играясь с солнечными отблесками, шаловливо разбегавшимися по стенам домов и квартир. А люди же скидывали с себя раковины многослойной одежды, разрешая себе вернуться к повседневным сюртукам, фракам; сапоги вновь сменили легкие ботинки и туфли. Юные дамы вновь покрывают белоснежные полные плечи обворожительными шалями, через тонкую ткань которых просвечивались разнообразной формы сутажи, обрамлявшие идеальные наряды барышень. Они наконец могли позволить себе долгие прогулки по скверам, паркам, главной площади, на прудах… Потому сейчас они довольствовались тем, что могли наконец показать статным мужчинам в форме свои изыски, свою красоту и очарование, которое томилось четыре долгих месяца под тяжелой толстой одеждой, не дававшей раскрыть миру все грани их обворожительности.

      И, конечно, такое великое событие, как приход весны, нельзя не отпраздновать королевским балом! Вся знать собиралась сегодня в замке, чтобы почтить правителя своим присутствием, показать свои прекрасные наряды, обсудить свежие сплетни… Дел у высшего света было вдоволь этим вечером! Многочисленные слуги спешно оббегали замок от одного его крыла до другого; садовник выстригал неповторимые и безукоризненные фигуры на деревьях и кустах; горничные аккуратно, но расторопно разносили сервизы в церемониальную залу; они стряхивали пыль с полок, со столешниц, на которых ожидали прихода гостей разнообразные прекрасные цветы, не издававшие ни единого аромата; церемониймейстер следил за работой с середины залы, отдавая остальной прислуге указы: куда правильно повесить метры красной бархатной ткани, чтобы она не закрывала вид из окна, но в назначенный час удивила людей своим падением — стоит лишь дворецкому дернуть за веревку, куда рассаживать гостей во время их приезда, какие свечи стоило бы уже заменить, а каких хватит на весь вечер.

      В каждом имении тоже творилась суматоха: барышни наводили марафет на лицах, делали укладки, надевали необъятных размеров белоснежные напудренные парики со множеством рюш по всей их площади… У каждой дамы был уготован на этот вечер особый наряд, сделанный на заказ у лучших кутюрье, украшенный золотыми нитями, первосортным жемчугом, а особо богатые пары могли себе позволить наряды и с драгоценными камнями, вставленными в подолы платьев, в основания вееров, да даже в прически.

      В этот особенный вечер собирался на бал впервые за полгода даже молодой граф — двадцатидевятилетний статный мужчина, борец с преступностью и писатель превосходных детективов — Эдгар Аллан По. С лица его весь день не сходила радостная улыбка, ведь сегодняшний бал был организован не только по случаю прихода весны, но и из-за скорейшего отбытия детектива в Америку. Граф направлен по поручению короля в Америку, чтобы предоставить неоспоримые доказательства виновности Мори Огая в деле о серийных убийствах. Президент не желает слушать причины такого заявления от мистера Фицджеральда, расценивая это попыткой загубить деятельность его главного соперника на мировой арене, ведь темпы развития экономики Америки стали показывать невероятные цифры, которых, вероятно, не удалось бы достичь без вмешательства графа Мори. Ввиду таких обстоятельств главному детективу по этому делу придется стать послом в дальнюю страну, чтобы разъяснить всю многогранность сложившейся ситуации президенту.

      Но рад был Эдгар отнюдь не скорой поездке в Америку — нет! Его интересовало лишь то, что после данного путешествия велика вероятность становления Японии более открытой страной, ведь тот неоценимый вклад со стороны японских послов-детективов в спокойствие Европейских стран может сыграть огромную роль в развитии их партнерских и торговых отношений.

      Именно благодаря этим мыслям Аллан-младший заставлял себя собираться на этот суматошный праздник, где он впервые за полгода встретится с отцом и матушкой. Вирджиния зачесывала непослушные вьющиеся волосы графа назад, тепло улыбаясь и мягким хриплым голосом напоминая, что новое письмо от Эдогавы придет через пару дней. Старушка говорила тихо, медленно и заботливо. Она напомнила Эдгару о скорейшей его встрече с родителями, желая ему наконец изъясниться перед ними в своих чувствах к японцу, ведь на все письма, что посылал писатель в дом покровителей, ответа так и не последовало. С прической молодого дарования было покончено, и гувернантка наконец протянула ему излюбленный зеленый сюртук, ставший для писателя самой любимой вещью в гардеробе: она напоминала ему о тех днях, проведенных с Рампо, напоминала о неповторимом изумрудном цвете радужки его глаз, об их опасных приключениях и погонях…

      По прошел к карете и кивнул головой Джимми: мальчонка-лакей закончил чистить гриву лошади и убрал от кареты ведро с грязной водой, поклонившись барину. Эдгар поблагодарил его за старания и отворил дверь экипажа, поворачиваясь к Вирджинии. Старушка поправила его нашейный платок, сетуя на то, что граф ослушался ее указаний и пренебрег современной модой ради своего удобства. Аллан же взял ее пухлые маленькие ладошки в свои и едва коснулся губами, благодаря за то неимоверное терпение, которым она одаривает его уже тридцатый год его жизни. Вирджиния тяжело вздохнула и мягко улыбнулась, смотря на графа снизу вверх, аккуратно доставая руки из мягкой хватки По и поправляя сбившуюся с плеча шаль.

      — Прошу, заведите разговор с отцом, Эдгар. Вы же знаете, что вам необходимо разъяснить все. Надеюсь, в свете он не станет выставлять свой нрав напоказ. — хриплым голосом медленно говорила гувернантка, смотря прямо в серые глаза писателя.

      — Обязательно, Вирджиния, дорогая. — граф поклонился женщине.

      Аллан-младший сел в карету и посмотрел в открытое окно на гувернантку, продолжавшую стоять рядом и сложившую руки в замок. Она улыбалась таинственной мягкой улыбкой, провожая свое чадо на бал, чтобы дать ему понять: беспокоиться нечего, милорд, вечер пройдет безукоризненно, несмотря ни на какие факторы. Она чувствовала беспокойство милорда, потому старалась утешить его всеми способами, но самый главный из них — держаться спокойно, уверено. Карета тронулась и Вирджиния отошла назад, не мешая ее проезду из имения.

      Путь до замка был долгим и весьма утомительным: Эдгара клонило в сон, ведь он не предусмотрительно провел предыдущие две ночи практически без сна, отведя это время написанию детектива для Рампо, ведь скоро придет почта и нужно будет ответить на его письмо, приложив книгу к посланию. Мысли об этом ублажали душу По, ведь уже с дюжину детективов его написания прочитал Эдогава, но все они были посредственны для него: японец понимал, кто убийца, не дочитав даже и до середины! Но насчёт последней работы писатель уверен, ведь она идеальна! Сюжет запутан, линии жизней связаны тесно друг с другом, так что отследить, кто убийца, не зная персонажа, который появится к концу романа, не получится!

      На лице его играла самодовольная и радостная улыбка, а в душе цвела весна со своими нотками любви, прекрасными ароматами влюбленности и страсти под аккомпанемент звуков, звучащих в сердцах влюбленных во время первого поцелуя. Постоянная тряска в карете утомила графа, но уснуть ему не давало ржание лошадей, редкие выкрики кучера и предвкушение скорейшей встречи с отцом. Он разглядывал сумку со взятыми с собой принадлежностями для письма и незаконченным детективом и думал об Эдогаве. Ему бы хотелось повторить тот вечер: так же столкнуться с ним, так же разглядывать его на балу, общаться на темы, не доступные для чужого понимания… Но все, что ему сулит, — новый спор с отцом и, возможно, танец с мисс Олкотт…

***

      В огромной зале, в которой есть и лестница, ведущая на второй этаж замка, собралось уже беспросветная тьма народа: дамы со своими кавалерами в военной форме, обмундировании, с эполетами, в нарядах из самых дорогих тканей и с самыми редкими украшениями во всей Европе. Абсолютно каждый желает выглядеть дороже другого, богаче…

      В толпе гостей Эдгар заприметил эсквайра Джона, который стоял с графиней Луизой: они вдвоем разговаривали с кутюрье Митчелл. Возможно, обсуждают их скорейшее становление будущей семьей, возможно, заказывают у Маргарет костюмы к помолвке, а, может, и просто обсуждают предстоящий вечер. Неподалеку от лестницы, ведущей на второй этаж, держали светскую беседу мистер и миссис По. Они как всегда были одеты в обворожительные парные наряды, мягкие нежные локоны вились на плечи Корнелии, прикрывая глубокий вырез ее шелкового платья. Мистер Фицджеральд вместе с правой рукой и церемониймейстером Мелвиллом стояли возле входа и среди первых поздоровались с графом Эдгаром По, вошедшим через главный вход. Аллан-младший поприветствовал короля, почтительно поклонившись ему и пообещав весь вечер быть рядом с ним.

      Писатель мельком прошёл мимо графа Фрэнсиса и Германа, держа путь прямиком к покровителям. Он не хотел терять ни минуты — нужно разрешить все до начала торжества! Он огибал людей, как препятствия, придерживая сумку, чтобы не расплескать чернила. На лице его читалась тревожность, а сердце часто билось, изредка пропуская удары. Эдгар тяжело выдохнул, чувствуя приближение неминуемой минуты. Граф сжал руки в кулаки и держал прямой курс к отцу с матушкой, заприметившим его резкие шаги в их сторону. Миссис По обрадовалась, заприметив своего сына. Глаза ее засияли, а движения стали плавнее, когда чадо подошло к ним. Она хотела было пуститься в его объятия, когда он поклонился им ради приветствия, но Аллан придержал ее за руку, серьезно посмотрев на жену. Корнелия не стала перечить мужу, когда он так зол, но не перестала держать его за руку, чтобы По-старший помнил об остальных присутствующих.

      — Отец, матушка, добрый вечер! — воодушевленно начал сын. — Я безумно рад встретить вас на этом празднике! — он поклонился им вновь, отчего одна прядь непослушных волос снова выбилась на переносицу.

      — Не можем сказать того же самого, Эдгар. — холодно произнес Аллан, не посмотрев в сторону сына. — По какому случаю вы удосужились навестить сей вечер?

      — Аллан, дорогой… — прошептала Корнелия, стараясь укорить мужа в поведении.

      — Меня пригласил сам король — разве я имел право отказать? — держался отстранено Эдгар, не давая обиде взять верх. — Отец, я бы хотел разъяснить ту ситуацию, что произошла полгода назад, если вы, конечно, разрешите. — граф слегка поклонился, прикрыв глаза.

      — Не разрешу. — отрезал судья, мельком устремив взгляд на сына. — Эта тема ясна, как день, и поднимать ее вновь я не желаю. А вам, молодой человек, иметь бы больше уважения к старшим: совсем не знаете, о чем и с кем вести беседу.

      — И все же, отец, я настаива-

      — Не желаю ничего слышать, Эдгар. И не смейте называть меня «отец».

      — Вы не ответили ни на одно мое письмо… — граф запнулся на пару мгновений. — мистер По.

      — Мне кажется, мой ответ ясен и без обсуждений.

      — Отец, вам все равно придется принять Эдогаву и меня. Больше детей у вас нет, а я от своих чувств не откажусь. Когда вы сможете переступить гордость, прошу, ответьте хотя бы на последнее мое письмо. Если же не желаете писать — жду вас лично в своем имении.

      — Детей у меня нет. — ответил Аллан и схватил жену под руку. — Пойдем, Корнелия, уверен, нас разыскивает граф Фицджеральд.

      По-старший увел жену в сторону, полностью противоположную той, где сейчас стоял Фрэнсис, обсуждавший что-то очень радостно с Мелвиллом. Эдгар тяжело вздохнул и направился к Стейнбеку и Олкотт, которые продолжали светскую беседу с Митчелл.

      Свет в торжественной зале был приглушен, а лучи закатного солнца проникали через открытые окна, освещая своими золотыми оттенками всех присутствующих, все элементы декора, стулья, столы, скатерти и блюда. Люди разговаривали все со всеми, не имея понятия, кто присоединен к их беседе, а кому абсолютно нет до них дела. Они говорили и говорили, обсуждали разные сплетни, сенсации и многое другое, что произошло в королевстве за долгое время. Все были увлечены светскими беседами, а гости все подходили и подходили, пока зала не стала полна до тех пор, что люди начали скапливаться и на втором этаже.

      Король провозгласил начало торжества, и послышались звуки обыкновенной тянущей скрипки, под которую все продолжили разговоры, сплетни, кто-то покачивал телами в такт мелодии, а кто-то уже успел пройти к столу, чтобы взять напитки или закуски. Эдгар же вспомнил об обещании королю и остановился на половине пути, столкнувшись с дамой в зеленом платье и извинившись за это недоразумение. Он мельком взглянул на старых знакомых и поспешил в другом направлении — нельзя оставлять обещание невыполненным.

      Аллан-младший увидел, как правитель подзывает его к себе, прослеживая взглядом каждое действие писателя, и поторопился ещё сильнее, ведь такая ответственная роль дается раз в жизни. На груди блестел орден, врученный полгода назад, на лице маской натянута благодарная улыбка, а белоснежные лайковые перчатки со скрежетом сжимались в кулаки из-за боли несправедливости.