Сынмин стоит рядом с Ханом, ожидая, когда подгонят джип, чтобы удивить стэй своим невероятным появлением. В голове пролетают строчки песен, которые они сегодня исполняют. Даже этой «ня-я» Бан Чана играет где-то на задворках памяти. Джисон стучит в ритм по бедрам, беззвучно отчитывая реп.
За сценой, подобной огромному гаражу, пахнет бензином и чужими парфюмами, смешавшимися в душное нечто. Сынмин поправляет очки указательным пальцем и затрагивает открытый лоб мизинцем. После продолжительной репетиции он успел вспотеть, но благодаря компактным вентиляторам, когда-то влажный лоб, успел высохнуть. Но не до конца.
Поблизости кричит стафф и парни оборачиваются на глухое рычание красного джипа. Широкий открытый кузов, на котором они уже успели постоять, вызывает все такие же впечатления: удивление и восхищение. Хан рядом хрипло вздыхает и тут же подрывается, чтобы занять свое место. Джисон ухватывается руками за поручень и наполовину высовывается, чтобы позвать застывшего Кима за собой.
– Запрыгивай! – подзывает он, а зрители уже взрываются криком. – До выхода минут пять, не больше.
Сынмин аккуратно залезает, считая импровизированные ступени под собой. Своеобразное отвлечение от завязывающегося в узел волнения в груди. Сколько лет на сцене, а перед выходом нервозность как в первый раз.
– Где Лино-хëн? – спрашивает Ким, трогая кончиками пальцев крашеное железо джипа.
– Тот же вопрос.
Ким оборачивается и видит, как из-за угла выруливает Минхо, попутно разговаривающий с одним из организаторов. Дыхание у Сынмина прерывается на доли секунд, когда он замечает сценический образ Минхо. Сердце позорно пропускает удар. Его взгляд прожигает в Ли дыру, когда он натыкается на полуспущенную молнию на его груди.
Минхо уже залезает в кузов, отмахиваясь от стаффа, который предлагает ему помощь: ступени уже успели оттащить куда-то. Ли регулирует микрофон на нужный уровень у своих губ и замечает пристальный взгляд Сынмина. Его губы растягиваются в усмешке и он игриво подмигивает. Ким быстро-быстро моргает, молясь, чтобы его лицо не покраснело.
– Сынмин-а, не зависай, – отвернувшись в сторону водителя, слышит Ким. На его спину ложится чужая родная ладонь и он чувствует, как Ли играется пальцами с его напряженной трапециевидной мышцей. – Не хочешь, чтобы твои очаровательные очки запотели?
– Эй, разведенки, мы трогаемся, – наигранно ворчит Хан, придерживаясь их прозвищ. Мембер присаживается на колени и протягивает руку вниз, чтобы получить два микрофона. – Вот спасибо.
– Файтин! – дружно произносят парни и знакомые ноты разрывают зал. Их красный джип движется в сторону сцены.
***
Все положенные фото сделаны, громогласные треки отыграны. Их тела пронизывает приятная боль от зажигающих движений хореографии. А Сынмин все никак не может выпустить из головы спущенную молнию Минхо.
Мемберы, не переодеваясь, залезают в машину и менеджер просит их быть осторожными и желает хорошего сна. Чан кивает и закрывает дверь чёрного минивэна.
Все дружно стонут от усталости. Феликс сразу же приваливается к плечу Хëнджина, который уже залез в поисковик, рассматривая фото новенького самсунга. Чанбин, заметив это, опустил уголки губ вниз и вздернул бровь: довольный тем, что затащил участника в свои ряды. Чонин надел шумоизолирующие наушники и уже закрыл глаза, чтобы не слышать ускоренной от возбуждения речи Хана, обсуждающего их выступление вместе с Чаном. Сынмин, сидящий в самом конце, слегка сполз вниз и сложил руки на груди, когда рядом удобно уселся Минхо. Ким изредка бросал открытый взгляд на хëна, но как только Ли хотел повернуться, то сразу делал вид, что втыкает в затемнённые тонированным стеклом огни города.
Сынмин уже хочет закрыть глаза, чтобы по возможности вздремнуть, но чувствует мозолистые подушечки пальцев на своих скулах, в месте чуть ниже очков.
– Сынмин-и, – не открывая глаза, Ким слышит хриплый шёпот рядом со своим ухом и его руки покрываются мурашками. И вовсе не от холода, хоть они забежали в машину без курток. – Можно очки посмотреть?
– Да, хëн, – Сынмин судорожно сглатывает. А Минхо как бы случайно опирается на Кима, и как бы случайно мягко обводит половину лица младшего, чтобы стянуть с него аксессуар.
– Взгляни, Сынмин-а. – Ким приоткрывает один глаз и млеет окончательно: опасно расстегнутая молния, открывающая вид на подтянутую грудь и очаровательные очки, которые превращают старшего в подобие безумного безумно-сексуального учёного.
– Не хочешь создать Франкенштейна? – шутит Ким, а Ли лишь улыбается, убирая очки с лица.
– Неудобные, – констатирует Минхо. – Как ты в них весь день проходил?
Сынмин лишь жмёт плечами, боясь, что голос его дрогнет тогда, когда не нужно. Он лишь старается продержаться до отеля, чтобы постыдно сбежать в номер и ближайшие пару часов до вылета успокоить себя и свое возбуждённое после выступления состояние.
Минхо улавливает настрой младшего и не пристаёт, решив влиться в обсуждения Чана и Хана.
Ли дотрагивается до Сынмина лишний третий раз, чтобы разбудить, когда они паркуются рядом с отелем. Ким сонно жмурится и неуклюже вылезает из авто, придерживаясь сонного состояния, чтобы сразу развалиться на двухместной кровати и уснуть. Его излишне расслабленное состояние замечает Минхо и на правах старшего, придерживает за предплечье, чтобы Ким никуда не свалился. Как, например, он несколько раз споткнулся на лестнице и чуть не расшиб не только нос, но и очаровательные очки, которыми так заинтересовался Ли.
Все выступление и всю поездку, Минхо мечтал, как в близком контакте стянет с Сынмина их и заглянет в его уставшие глаза и смущённый взгляд, который младший попытается сразу же отвести в сторону. Их концепция «разведенок» постоянно смешила Ли, зная, что их с Кимом отношения довольно далеки от такого определения. Если бы их назвали «детская влюблённость», то, наверняка, попали бы в точку. Посиделки в песочнице, избегание взгляда и первый неловкий поцелуй в лоб. Отнял лопатку – получил в нос, и тому подобное.
– Твой ключ, Сынмин-а? – спрашивает Минхо, останавливаясь рядом с номером 4419.
– Я сам, – Ким вытаскивает пластиковую карточку из кармана кожаных штанов и прикладывает к сенсорной панели. Раздаётся мелодичная трель, оповещающая, что дверь открыта. – Спасибо, что довёл, хë...
Сынмин надеется, что Минхо развернётся и пойдёт на свой этаж, но старший так не думает. Он тащит Кима внутрь и плотно закрывает дверь.
– Минхо-хëн, иди к себе, ты тоже устал и...
Ли укладывает свои руки на плечи куртки Сынмина и отрицательно качает головой:
– Пока я не сниму с тебя эти очки... – возможно, он хочет добавить что-то ещё, но вовремя останавливает себя. А Сынмин уже принял правила этой игры.
– В таком случае, я должен убедиться, что твоя молния спущена.
Ли застывает в смущении: его выдают покрасневшие уши. Он вполне ожидал, что Сынмин выдаст подобное, но в полусонном состоянии – нет. Пока Минхо облизывает пересохшие губы, Ким действует. Он цепляется за застёжку молнии и медленно тянет ее вниз. В комнате становится душно, хоть просторный номер перед выходом проветривался. Вжик. Ли закрывает глаза и его грудь тяжело вздымается, когда он отдаётся во власть аккуратных ногтей Сынмина. Младший уже проснулся, позволяя себе трезво расценивать ситуацию. Раз Ли разрешил, то почему бы ему не воспользоваться случаем, когда без препятствий можно дотронуться до прямого показателя огромных усилий Минхо над своим телом?
Сынмин проводит взглядом по волнам твердых мышц, залезая уже ладонями под тонкий вельвет. Минхо держится. Ким окончательно наглеет и позволяет себе полностью расстегнуть пуловер.
– Хëн... – стонет Ким, наблюдая за кубиками пресса и растянутой линией шрама. Ли наперед тянется руками, чтобы закрыть ненавистный шрам, но Сынмин вовремя отводит его руки в стороны. – Мы столько раз были вместе, а ты по-прежнему закрываешься?
– Ты... испугался? – стыдливо спрашивает Минхо.
– Убери глупость из головы, ладно? – шепчет младший, аккуратно обводя пресс, затрагивая низ живота. – Я восхищаюсь.
– Сынмин-а.
Ким поднимает взгляд к глазам Ли. Лёгкая наигранная туманность, за которой кроется лесной пожар. Минхо горел и горит прямо сейчас. Старший хватает Сынмина за плечи и мягко подталкивает его к кровати с белоснежным постельным бельем. Ким валится спиной назад и Ли опасно нависает над ним.
– Хочу снять эти очки, – буднично оповещал бы Минхо, если бы так сильно не задыхался. – Они помешают мне тебя поцеловать, Сынмин-и.
Ли старается осторожно снять очки, чтобы не поцарапать пластик, но выходит не особо: он тянет за матовую переносицу и откидывает их, надеясь попасть на прикроватную тумбу. Но глухой отзвук пластика о паркет говорит о другом.
– Черт с ними, – отвечает Ли на неозвученную претензию младшего. Он сжимает кисти Сынмина у изголовья кровати, медленно приближаясь к его губам.
Ким тише журчания ручья стонет, когда зубы Минхо оттягивают на себя его верхнюю губу, а после шершавый язык чертит изгибы на его языке. Ли ловит вздохи младшего, откидывая трезвые мысли о долгожданном сне в сторону. Долгожданным было желание поцеловать Сынмин-и без дурацких (на самом деле очаровательных) очков. Ли мажет губами в сторону скулы, а Ким вжимается в подушку, упираясь коленом в пах старшего.
– Мы же не зайдем так далеко..? – спрашивает Минхо, ощущая больное давление.
– Нет, – Сынмин тяжело дышит, восстанавливая дыхание. – Просто останься рядом, хорошо?
– Хорошо, Сынмин-и, – Ли утыкается носом в его лоб. – Дай мне минутку на переодеться, я сейчас вернусь.
На утро перед самым отлетом они видят, что два самых сильных акцента, привлекшие внимания фанатов и общественности в интернете: молния Ли Минхо и очки Сынмина. Что же, не только внимание фанатов, но и самих мемберов.