Мишель работала в фотостудии с самого утра. День выдался насыщенным, свободного времени между съёмками практически не было. Сегодня, как назло, пришёл крупный заказ из дома моды, и она снимала троих молодых парней. В перерывах Мишель выходила покурить, только бы не разговаривать с местными мачо, пытавшимися кадрить её. Джейка хватило, больше она не поведётся ни на чью сладкую мордочку.

За спиной тихо открылась дверь. Мишель обернулась, увидела Гилберта и, не дожидаясь, пока он что-либо скажет, выпалила:

– Я работаю, – и снова уставилась в камеру.

Гилберт прошёл мимо и остановился где-то за спиной:

– А что это мы напряглись? Я – мебель, просто постою и посмотрю, – съязвил тот.

Мишель закатила глаза. Если бы время не поджимало, выставила бы за дверь.

– Мебель не разговаривает.

Оставалось доработать полчаса. Нахождение Гилберта за спиной напрягало. Она знала, что этот засранец стоит у неё над душой специально, отчего внутри вскипал котёл с ядом. Одетая в короткую джинсовую юбку Мишель знала, куда именно он пялился. Пусть смотрит, потом должен будет.

Когда они остались наедине, Мишель стянула юбку, швырнула в Гила и молча прошла за ширму. Гилберт проследовал за ней, но увидел, как она уже надевает джинсы.

– Я зря тащился?

– Мне надо на работу. В отличие от тебя, у меня их две.

— И обе с великодушного плеча папочки.

– Как-нибудь познакомлю тебя с ним лично, раз уж ты думаешь о нём чаще, чем я, – Мишель быстрым шагом направилась к выходу.

Отпускать колкости можно было до посинения, но время и вправду поджимало. Увязавшегося следом Гилберта она перестала прогонять, смиренно согласилась, чтобы ехал с ней. Тот уселся на мотоцикл сзади и погладил Мишель по бёдрам.

– Будешь меня лапать, я на полном ходу врежусь в столб.

– Не врежешься. Я подстрахую, – его руки скользнули на талию.

Мишель вставила ключ, завела двигатель, и они рванули с места.

Гилберт не был бы собой, если бы не облапал Мишель, пока они гнали по дороге. Чтобы его остудить, она тормозила резче, чем следует, на каждом светофоре, но это не работало. Под конец её гнев сменился на милость, и, стоило ей припарковаться, она силком потащила Гила внутрь. В клубе до открытия никого не было, а доставка задерживалась из-за пробки на сорок минут. Времени хватит.

Они часто проводили свидания здесь, Мишель не опорочила разве что посуду. В этот раз приглянулась барная стойка. Она прижалась к Гилберту с требовательным поцелуем, прежде чем опуститься на колени.

«Плохая девочка», – думала Мишель и плотно сжала губами член.

Она наслаждалась, без стыда беря в рот. Ей льстила мысль, что она в этом чертовски хороша, да и Гил не был против. Секс с ним нравился Мишель в любых вариациях.

Он потянул её за волосы и усадил на барный стул, стащил узкие джинсы, блузку расстегнул наполовину. Ей нравилось позволять раздевать себя, поэтому она не возражала. Мишель обхватила его бёдрами и вцепилась в сильные плечи. Если бы она знала, что в клубе они не совсем одни.

Приводящий кухню в порядок бармен застыл в изумлении, стыдясь выйти из своего убежища. Не каждый день перед тобой разворачивается порнушная сцена, да ещё и с девушкой, которую ты хочешь до дрожи, только с одним маленьким исключением – трахается она не с тобой. Он приоткрыл дверь пошире. Его не было видно, зато отсюда хорошо была видна Мишель. Под её откровенные стоны Мэтт сунул руку в штаны, представляя, как бы скакала она на нём.

В отличие от Мишель Гилберт заметил бармена сразу. В голову ему пришла гадкая идея. Он подхватил Мишель, уложил на ближайший столик и перевернул на живот лицом к кухне. Та удобно упёрлась локтями в стол, при каждом толчке задевая аккуратными сосками шероховатую поверхность. Мэтт при виде этой картины спустил почти мгновенно.

Когда оба кончили, довольная Мишель сползла на диван. Телефон в сумке настойчиво зажужжал, и она нехотя влезла в обратно джинсы, застегнула блузку и встряхнула волосы. Звонок она приняла, уже поднимаясь на второй этаж, и продолжила разговор в своём кабинете.

Гил уселся за барную стойку, налил две рюмки текилы и, опустошив одну, вторую швырнул в сторону кухни:

– Коктейль за мой счёт.