Орихиме нравилось работать секретарём. Она споро набирала тексты, следила за расписанием дел директора, быстро соображала и расторопно носила кофе и чай в кабинет. Её любили и ценили — каждый в меру возможностей, разумеется, однако одному Орихиме так и не смогла научиться за время работы в сложном и достаточно многочисленном коллективе.
Она совершенно не умела отказываться от сомнительных поручений.
— Эй, девка! — Перед носом Орихиме сперва звучно шлёпнулась папка, а затем — ладонь Гриммджоу. — Разговор есть.
Орихиме моргнула, улыбнулась и посмотрела на него с плохо скрываемым испугом, потому что не опасаться Гриммджоу могли только идиоты и Куросаки Ичиго. И так как Орихиме не являлась ни тем, ни другим, она ожидаемо оробела.
— Да?
Гриммджоу осклабился, уловив в её голосе дрожь.
— Ты же у нас баба, я прав?
Орихиме снова заморгала, пытаясь понять, как относиться к подобному вопросу.
— Ну… наверное, да.
Ей хотелось ещё добавить что-нибудь шутливо-задиристое, вроде «а так незаметно?», но их с Гриммджоу вряд ли можно было назвать приятелями, так что он явно не оценил бы её попытки быть дружелюбной. Точнее, он совсем бы этого не оценил.
Гриммджоу прищурился, и Орихиме ощутила, как заледенели кончики пальцев. Кажется, такие взгляды назывались «не предвещающие ничего хорошего»?
— Ты же разбираешься во всяких этих любовных штучках?
Орихиме, смутившись, отвела глаза. О её безответной любви к Ичиго знала едва ли не вся компания стараниями излишне эмоциональной Чизуру, поэтому сочувствующие взгляды и шепотки за спиной её уже порядком достали. Да, Ичиго был давно и крепко женат, но сердцу-то не прикажешь, особенно если оно заходится волнительным стуком при его появлении.
Татсуки называла это восхищением, но Орихиме не могла с ней согласиться, потому что она восхищалась Исидой и Йоруичи, но ни первый, ни вторая не вызывали в ней подобных чувств.
И теперь Гриммджоу, бесцеремонно заявившийся в приёмную директора, спросил то, что Орихиме едва ли хотела бы обсуждать с ним.
Разбиралась ли она в любви? Нет, увольте.
— Я ничего в этом не смыслю.
— Да брось! — Гриммджоу уселся на край её стола и скрестил руки на массивной груди. — Ты же помогла этому… как его?.. Как этого хлюпика с третьего этажа зовут?
— Асано-кун? — уточнила Орихиме, смутно припоминая его визит и просьбу посоветовать, с какой стороны лучше всего подъехать к Татсуки, чтобы она не отправила его в затяжной полёт с последующим нокаутом.
— Именно! — Губы Гриммджоу снова разъехались в жуткой ухмылке. — Ведь ты пнула его в нужном направлении, чтобы он всё-таки сумел охмурить ту девчонку из отдела кадров?
— Ну… — Орихиме смущённо почесала кончик носа. Она не то чтобы пнула его, просто указала на некоторые вещи, которые могли бы пригодиться ему на нелёгком пути покорения сердца Татсуки. — Я всего лишь посоветовала ему кое-что, а с остальным он справился сам.
— Да насрать! — махнул рукой Гриммджоу. — В общем, ты мне нужна для любовных делишек.
Орихиме внутренне похолодела. Этого ей только не хватало. Одно дело — безответно любить и совсем другое — быть безответно любимым.
— Вы хотите мне признаться?
— Дура, что ли? — Гриммджоу округлил глаза, и Орихиме выдохнула. Пронесло. — Нет, ты должна кое-кому помочь, а то у него уже ширинка дымится, но его девка совсем не в курсе этого.
— Так если у него есть девушка, зачем ему мои советы? — протянула Орихиме, с трудом понимая, что именно от неё требуется.
— Твою мать, какая же ты недалёкая. — Гриммджоу взъерошил волосы ладонью. — Короче, ща притащу твою жертву и объясню ещё раз уже наглядно.
Он вскочил и, прежде чем Орихиме успела открыть рот, вылетел из приёмной. Оставалось только смотреть ему вслед и изумлённо помалкивать.
Что он имел в виду, называя кого-то «жертвой»? И как именно Орихиме могла ему помочь?
«Я ведь сама не умею… ничего», — с толикой горькой грусти подумала она и, подперев щёку ладонью, приготовилась ждать. Благо, что директор отсутствовал на рабочем месте, так что можно было не переживать по поводу немедленного выполнения некоторых обязанностей.
Гриммджоу вернулся через несколько минут. Втолкнув в приёмную субтильного молодого человека, он зашёл сам и зычно гаркнул:
— Вот он!
Орихиме, успевшая слегка задремать в ожидании, едва не свалилась со стула. Встрепенувшись, она дёрнулась, чтобы потереть слипающиеся глаза, но вовремя вспомнила про косметику.
Уставившись на посетителей, она узнала во втором парне Улькиорру с пятого этажа и выдохнула. Этот, конечно, тоже пугал её, но не так сильно, как Гриммджоу, поэтому можно было слегка расслабиться.
— Ты зачем меня сюда приволок? — процедил Улькиорра. Его взгляд наткнулся на Орихиме и замер, превратившись в острое стекло.
Орихиме снова ощутила неприятный холод внутри. Видимо, с возможностью не напрягаться в присутствии этого человека она слегка поспешила. Не сталкиваясь с ним напрямую, она привыкла, что Улькиорра — молчаливый, угрюмый, но в целом довольно безобидный сотрудник. Однако сейчас он смотрел на неё так, что захотелось забиться под стол и не вылезать оттуда до конца рабочего дня.
— Как зачем? — праведно возмутился Гриммджоу и пихнул его в спину.
Улькиорра, не удержавшись, сделал по инерции несколько шагов к Орихиме и с хлопком упёрся ладонями в столешницу, разом превратившись из просто пугающего человека в нарушителя личного пространства.
Орихиме отпрянула от неожиданности и изумлённо заморгала, встретившись с ледяными зелёными глазами. Она никогда не видела Улькиорру на таком близком расстоянии, а всё их общение ограничивалось текущей документацией и обрывочными фразами по внутреннему телефону, так что такой резкий переход с километров на сантиметры показался Орихиме возмутительным.
Нахмурившись, она поджала губы.
— Извините, — пробормотал Улькиорра, распрямившись.
— Славно, что вы подружились, — ядовито отозвался Гриммджоу у него из-за спины. — В общем, девка, влюблённый он у нас по самые яйца. Так что научи его храбрости там, смелости. Ну или трахни, на худой конец, а то от его воздержания скоро все цветы на этаже завянут!
Улькиорра стал на несколько тонов бледнее, и Орихиме испугалась, как бы скорую не пришлось вызывать. Похабные шутки Гриммджоу с натяжкой можно было назвать смешными, но и к его чувству юмора рано или поздно все привыкали.
К несчастью, Улькиорра к этому числу, видимо, не относился.
— Я убью тебя, — выдохнул он, схватив со стола первый попавшийся предмет — увесистый дырокол.
Гриммджоу, увидев это, раскатисто захохотал, а Орихиме, дёрнувшись, резко подалась вперёд.
— Нет! — взвизгнула она, мешком повиснув на руке Улькиорры. — Улькиорра, не слушайте его! Это просто шутка!
— Девка дело говорит, — самодовольно хмыкнул Гриммджоу. — Так что заправь свой гонор обратно в штаны и вникни.
— Не указывай мне, что делать, мусор, — выплюнул в ответ Улькиорра, однако с места так и не сдвинулся, застыв гранитным изваянием.
Орихиме крепче сжала его руку и умоляюще посмотрела в сторону Гриммджоу.
— Уходите, пожалуйста, позвольте нам поговорить!
Тот в ответ только прищурился, однако сопротивляться не стал. Молча шагнув за порог, он показал Улькиорре средний палец и захлопнул дверь.
Улькиорра почти сразу расслабился. Опустив руку, в которой всё ещё был зажат дырокол, он оглянулся на Орихиме и прикрыл глаза.
— Неприятная сцена.
— Д-да, — кивнула та, стекая обратно на офисное кресло, — немного.
Сцена получилась не просто неприятной, а ужасающей. Колени Орихиме мелко подрагивали, а сведённые судорогой пальцы и вовсе не разгибались. Она, конечно, сомневалась, что Улькиорра и Гриммджоу устроили бы тут кровопролитие, но безрадостное детство с пьющим отцом научило её быть готовой ко всему.
— Прошу прощения.
Улькиорра положил дырокол обратно, одёрнул пиджак и хотел уже покинуть приёмную вслед за Гриммджоу, но тихий голос заставил его остановиться:
— Вы правда влюблены?
Кинув на Орихиме косой взгляд поверх плеча, он недовольно поджал губы. Вопрос явно поставил его в тупик.
— Простите, если я лезу не в своё дело! — замахала руками та, маскируя смехом смущение. Она не собиралась проявлять бестактность, но слова вылетели прежде, чем она успела их как следует обдумать.
— Да, это совершенно не ваше дело, — холодно отозвался Улькиорра.
Подавленно замолчав, Орихиме опустила взгляд на свои сцепленные в замок пальцы. Она сама не понимала, зачем задала этот вопрос, но неожиданная мысль, что, быть может, она его понимала лучше окружающих из-за похожей ситуации, уютным теплом отозвалась в сердце.
Безответная любовь — тяжкое испытание даже для всесторонне подготовленного человека, поэтому участие и поддержка могли сыграть решающую роль в налаживании душевного равновесия.
— Ваша… возлюбленная не ответила вам взаимностью?
Взгляд Улькиорры снова прожёг в ней дыру.
— Зачем вы спрашиваете?
— Ну… — Орихиме затаила дыхание на мгновение, а затем выпалила: — Я просто тоже люблю… любила одного человека, но он, к сожалению, так о моих чувствах и не узнал, поэтому… — Она заморгала. — Я понятия не имею, зачем это вам рассказываю.
Улькиорра отвёл взгляд, вздохнул и, передумав, видимо, уходить, повернулся к ней лицом. Засунув руки в карманы, он уставился на Орихиме с нечитаемым выражением лица.
— Ты признавалась ему? — Резкая смена вежливого «вы» на «ты» резанула по ушам, но она отмахнулась от этого ощущения.
— Нет, — пробормотала она. — Он несвободен, поэтому докучать ему своими чувствами я не могу. Это будет слишком эгоистично с моей стороны.
Улькиорра задумчиво промолчал, заставив Орихиме испытать укол смущения. Она никогда не делилась личным с кем-либо, кроме близких подруг, поэтому такие внезапные откровения с молчаливым, но совершенно чужим слушателем сгустили атмосферу неловкостью.
— Она не в курсе, — неожиданно произнёс Улькиорра.
Орихиме, уставившись на него, едва удержалась от вопроса, кого именно он имел в виду. Лишь когда до неё, наконец, дошёл смысл его фразы, она прикусила язык и ощутила такой прилив сострадания, что захотелось душевно расплакаться и обняться. Только здравый смысл удерживал её от этого шага, потому что Улькиорре вряд ли пришлись бы по душе её способы выражения сочувствия.
— Есть какие-то причины? — на всякий случай поинтересовалась Орихиме.
Улькиорра дёрнул плечом.
— Не вижу смысла говорить ей об этом.
— Почему?
— Потому что я не вижу смысла говорить ей об этом, — с нажимом повторил Улькиорра.
Орихиме озадаченно замолчала. Если он действительно был влюблён в девушку, которая не отвечала ему взаимностью только потому, что он не хотел открывать рот и говорить ей о своих чувствах, это было чрезвычайно глупо. Настолько, что Орихиме невольно поймала себя на солидарности с Гриммджоу.
Нахмурившись, она посмотрела на Улькиорру.
— Выходит, у вашей нерешительности нет никакого оправдания?
Бровь Улькиорры дёрнулась, но с плотно сжатых губ не слетело ни звука. Ему наверняка хотелось опровергнуть её слова, но достойных аргументов просто не находилось.
Орихиме ахнула в изумлении.
— Вы ведь даже не пытались, я права?
— Женщина, — Улькиорра прикрыл глаза ладонью, — чего ты добиваешься?
Орихиме поднялась со своего места и, уперев руки в столешницу, наклонилась вперёд в надежде, что так будет выглядеть внушительнее.
— Я ничего не пытаюсь добиться, просто хочу убедиться, что вы обычный трус.
Улькиорра вздрогнул от неожиданности. Его, видимо, никогда так не называли, поэтому он вскинул подбородок и уставился на Орихиме с таким презрением, что у неё затряслись поджилки.
Кинув мимолётный взгляд на дырокол, она прикинула, сколько времени потребуется, чтобы схватить его и огреть враждебно настроенную личность в случае опасности, и снова приняла неприступный вид.
— Хочешь сказать, ты смелее? — не разжимая зубов, произнёс Улькиорра.
— Хочу сказать, что у меня хватает мужества признавать, насколько я трусиха. Вы же прячетесь за напускным безразличием, а сами страдаете!
На миг в приёмной повисла тишина.
— Я… — Улькиорра запнулся и, нахмурившись, выдавил: — Я не страдаю.
— Страдаете! — уверенно заявила Орихиме, хлопнув по столешнице ладонью, и с чувством добавила: — Я же вижу.
— У тебя что-то со зрением, — безразлично обронил Улькиорра и отвернулся, чтобы всё-таки уйти, как он и собирался некоторое время назад.
— Гриммджоу сказал, что вам нужна помощь, — произнесла ему вслед Орихиме.
Взявшись за ручку двери, Улькиорра снова замер, но в этот раз оборачиваться не стал.
— Это ему нужна помощь, чтобы вылечиться от навязчивых идей.
— И всё-таки, — Орихиме улыбнулась, стараясь вложить эту улыбку и в голос, — если вам действительно хочется… хоть чего-нибудь, я постараюсь сделать всё, что в моих силах.
— Ты странная.
Улькиорра, так и не глянув на неё, распахнул дверь и вышел.
Оставшись в одиночестве, Орихиме плюхнулась в кресло и застонала, закрыв лицо ладонями. Такого сложного разговора у неё ещё не случалось, однако она почему-то была уверена, что Улькиорра прислушается к её словам.
***
Вся следующая неделя прошла для Орихиме в страшном угаре, потому что их компания внезапно заключила контракт с очень выгодным партнёром, и на неё всего за пару дней упало столько документации, что многочасовые задержки после окончания рабочего дня стали нормой. Она ела на работе, спала на работе. Единственное, чего ей действительно не хватало, чтобы окончательно переехать в офис, — это душ.
Закончив очередной отчёт, Орихиме оттолкнулась ладонями от стола и застонала, позволив креслу беспрепятственно доехать до стены и стукнуться об неё. Голова гудела, а под закрытыми веками плясали буквы во всём своём многообразии. Орихиме зверски устала, причём исключительно по своей инициативе, потому что директор ни разу не просил её оставаться сверхурочно. Он, казалось, вообще не был в курсе, что она решила убиться путём превышения лимитов своего организма.
— Инициативная, — хмыкнула Орихиме, вспомнив одну из характеристик в своём резюме. — В этом моя беда.
— И не только твоя, — раздалось поблизости.
Орихиме вздрогнула и, распахнув глаза, вздрогнула ещё раз: на пороге приёмной, подперев плечом косяк, стоял Улькиорра. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, однако то, что он пришёл спустя — Орихиме кинула взгляд на часы — три часа после окончания рабочего дня, заставило её и обрадоваться, и устыдиться одновременно.
— Добрый вечер, — пролепетала она, неуклюже перебирая ногами, чтобы снова подкатиться к столу.
Улькиорра сдержанно кивнул.
— А вы… — Орихиме сжала руки в кулаки. — Вы тоже задержались по рабочим делам?
Непроницаемые глаза Улькиорры сверкнули, когда он повернул голову, чтобы тоже посмотреть на часы.
— Можно сказать и так, — отозвался он.
Орихиме поджала пальцы на ногах, из-за чего в натёрших за день лодочках стало удушливо тесно. В голове некстати вспыхнуло воспоминание о дне, когда Гриммджоу привёл Улькиорру и попросил — хотя больше потребовал — научить его признаваться в своих чувствах. Правда, он так и не уточнил — признаваться себе или любимому человеку, потому что Орихиме серьёзно подозревала, что у Улькиорры были проблемы и с тем, и с другим.
— Тогда, может, кофе? — робко спросила она.
Её, конечно, не сильно вдохновляла перспектива задерживаться ещё больше, но привычка выпивать стаканчик кофе из автомата перед уходом домой оказалась сильнее. Да и Улькиорра зачем-то же пришёл к ней в приёмную. Выяснить причину его появления Орихиме посчитала своим долгом.
— Неужели не торопишься домой? — Улькиорра, распрямившись, сунул руки в карманы.
— Не очень, — Орихиме беззаботно пожала плечами, — кот накормлен — об этом Татсуки заботится, когда я задерживаюсь, а в остальном… Ну… — Она улыбнулась, заметив на его лице лёгкое замешательство.
Да, он прекрасно понял окончание фразы. Её действительно, кроме кота, никто дома не ждал. И, судя по образовавшейся между бровей морщинке, — его тоже.
Развернувшись, Улькиорра без лишних слов направился к автомату, и Орихиме поспешила за ним, на ходу выключив свет и сдёрнув с вешалки пиджак.
— Хочешь сказать, тебя всё устраивает? — спросил Улькиорра, подав ей стаканчик с кофе.
— М-м?.. — Она округлила глаза и, сдув поднимающийся пар, с наслаждением отпила. — Блаженство… О чём вы?
— О твоей жизни. — Улькиорра посмотрел в свой стаканчик, но пить почему-то не стал. Вместо этого он облокотился на стоящий рядом гигантский принтер и мрачно посмотрел на обжигающуюся кипятком Орихиме, которая, впрочем, не испытывала ни малейших неудобств от своей неуклюжести.
— Лично меня моя жизнь полностью устраивает, — заверила она. — А вы к своей как относитесь? Неужели есть о чём жалеть?
— Нет, — не раздумывая ни секунды, ответил Улькиорра.
— Вот видите. — Орихиме, выдохнув, обхватила стаканчик двумя руками. — Моя жизнь вряд ли выиграет в номинации «Образец правильности и самодостаточности», но я делаю всё, что в моих силах, поэтому просто не успеваю оглядываться и сожалеть.
Улькиорра опустил взгляд, раздумывая над её словами. Он молчал так долго, что Орихиме успела допить кофе и выкинуть стаканчик в урну. Лишь затем он снова поднял голову и хмуро произнёс:
— Ты сказала, что поможешь мне. Как?
Орихиме едва не подпрыгнула от неожиданности. В его вопросе не было просьбы или чего-то подобного, однако она без труда поняла, что он действительно захотел, чтобы она ему помогла. Сам захотел, никто его не заставлял.
— Пока что не имею ни малейшего представления, — честно ответила она и, заметив, как скривились губы Улькиорры, подняла вверх палец: — Но я намерена разобраться в этом как можно скорее.
— Ты… очень странная, — пробормотал Улькиорра, снова заглянув в свой стаканчик.
Орихиме рассмеялась.
— Всё может быть. Правда, у меня будет к вам один вопрос.
Улькиорра дёрнул бровью и недовольно поморщился.
— Не надо «вас».
— Что? — сбившись с мысли, переспросила Орихиме.
— Не обращайся ко мне на «вы», — терпеливо пояснил Улькиорра.
— А… ну… — Орихиме, засомневавшись, неловко переступила с ноги на ногу. — Хорошо. В общем, ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Только честно.
Улькиорра великодушно кивнул и, подумав, выбросил стаканчик с недопитым кофе в урну. Его, видимо, романтика финального глотка, знаменующего собой окончание рабочего дня, нисколько не тронула.
— Ты действительно хочешь признаться любимой девушке? — Орихиме нахмурилась. — Или у тебя другая цель?
Улькиорра поджал губы. На миг в его глазах что-то мелькнуло, а затем он сделал шаг вперёд, оказавшись прямо перед Орихиме, из-за чего у неё перехватило дыхание.
Свет над ними несколько раз мигнул, и Орихиме явственно услышала натужное гудение лампы.
— Я действительно хочу… — Улькиорра осёкся, подбирая слова. — Я хочу, чтобы она поняла мои чувства.
Орихиме расслабилась. Именно это она и хотела услышать.
— В таком случае, давай постараемся! — Она подняла вверх сжатый кулак и воодушевлённо захохотала.
Улькиорра в ответ промолчал.
***
На самом деле, Орихиме совсем не представляла, как можно было помочь человеку, до конца не осознавшему свои чувства, признаться той, на которую эти самые чувства распространялись. Она промучилась полночи, составляя план действий, а потом всё утро с замиранием сердца ждала, когда Улькиорра придёт в приёмную, чтобы поделиться с ним своими соображениями. Однако ни через час после конца рабочего дня, ни через два он так и не появился, заставив Орихиме нервничать ещё сильнее. Она, конечно, понимала, что он вполне мог пожалеть о том, что связался с ней, но… не так быстро же! Она ведь даже не начала!
На следующий день ситуация полностью повторилась, разве что в этот раз Орихиме с меньшим трепетом поглядывала в сторону лифтов. Рабочий угар немного заглушил жгучее разочарование, однако совсем его не убрал, поэтому когда за окном стемнело, а из сотрудников в офисе осталась только уборщица, она раздражённо кинула мобильный телефон в сумку и решительно отправилась на пятый этаж. Подобный игнор её совсем не устраивал, так что пришло время кое-что прояснить. Зря она, что ли, напрягалась, недосыпая из-за постоянно прокручиваемых в голове планов?!
Оказавшись в длинном коридоре, разветвляющимся запертыми в данный час дверьми, Орихиме крепче вцепилась в ремешок сумки и двинулась вперёд. Насколько она помнила, Улькиорра обитал в слегка отдалённом от остальных кабинете по правую сторону, где было безлюдно и спокойно, ведь его работа подразумевала сосредоточенность и скрупулёзность, так что у неё оставалось время, чтобы надышаться и нырнуть снова в его пустой холодный взгляд. Вернее, хотя бы попытаться.
Дверь с табличкой «Улькиорра Шиффер» выпрыгнула на Орихиме из-за поворота почти внезапно. Шагнув назад в испуге, она мысленно пожурила себя за излишнюю впечатлительность и, нахмурившись, постучала. Конечно, вполне могло сложиться, что Улькиорра уже давно ушёл домой, но Орихиме почему-то была уверена в обратном. Он был как раз из того типа работников, которые предпочитали забивать одиночество нагрузками в офисе. И то, что Улькиорра частенько уходил домой глубоко заполночь, не было секретом ни для кого в их компании.
— Улькиорра? — позвала Орихиме, не дождавшись ответа. — Я знаю, что вы… ты на месте! Нам нужно поговорить!
Она ещё раз постучала, но по ту сторону двери разлилась поистине могильная тишина.
Вздохнув, Орихиме надавила на ручку, ни на что, в общем-то, не надеясь, но та внезапно поддалась. Осторожно, чтобы не испугаться и не убежать раньше времени, Орихиме открыла дверь и заглянула внутрь.
— Улькиорра? — почему-то шёпотом позвала она.
В кабинете царил идеальный порядок: папки стояли на полках, бумаги высились аккуратными стопками около принтера, канцелярские принадлежности были расставлены на тумбочке возле окна. Только одно выбивалось из общей безупречной картины — спящий на собственном рабочем столе хозяин.
Орихиме закусила губу, чувствуя внутри нарастающее умиление. Всё-таки даже самые работоспособные сотрудники оставались в первую очередь людьми, поэтому и им были не чужды некоторые слабости.
Подкравшись к столу, Орихиме хотела тронуть Улькиорру за плечо, чтобы с сердобольностью мамочки попросить поехать домой и отдохнуть, но рука так и зависла в воздухе. Сейчас, в тёплом свете настольной лампы, расслабленный и спокойный, Улькиорра вдруг показался ей невероятно привлекательным. То есть она и раньше понимала, что он был достаточно красив, но именно в данный момент её сердце неожиданно замерло, а в горле пересохло.
— Что ты делаешь? — раздался вдруг в тишине слегка хриплый недовольный голос.
Орихиме медленно моргнула, возвращаясь в реальность, а затем отпрыгнула так поспешно, что едва не упала, зацепившись ногой за неровность на ковролине.
— Я-я это… — Она замахала руками, смущаясь сразу из-за нескольких вещей. — Я пришла поговорить, а ты тут спал, поэтому я хотела тебя разбудить, но не успела, ты проснулся, вот так и получилось, что…
Улькиорра вздохнул, поднял голову и потёр покрасневшие от сна глаза.
— Не шуми.
Орихиме послушно замолчала, несмотря на то, что слова бились внутри стаей потревоженных птиц. Она всегда много говорила, когда волновалась, а в данной ситуации она была практически в панике, так что её словоотвод работал в полную силу.
Улькиорра откинулся на спинку кресла, почёсывая затёкшую шею. При этом он молчал и, казалось, не собирался вообще никак сглаживать неловкий момент, поэтому Орихиме переступила с ноги на ногу и переплела пальцы в замок.
— Извини. Я не хотела тебе мешать.
— Ты мне не помешала, — отозвался Улькиорра. После пробуждения он смотрелся ещё более расслабленным и… домашним, что ли. В его глазах, обычно ледяных и цепких, отражалась сонная усталость, а губы были чуть приоткрыты. Его так и хотелось завернуть в плед и уложить на диван, чтобы дать ещё немного поспать.
Орихиме сглотнула, удивившись своим мыслям.
— Так зачем ты пришла? — спросил Улькиорра, потихоньку приходя в себя после явно незапланированного тихого часа.
— Я… — Орихиме кинула на него взгляд. — Я хотела поговорить. В смысле, обсудить кое-какие моменты.
— Моменты? — Улькиорра нахмурился. — Что за моменты?
— Моменты с признанием, — выпалила Орихиме и, покраснев, опустила глаза. — Ты просто уже два дня не приходишь, так что я подумала — вдруг ты передумал, а я уже вторую ночь не сплю…
Улькиорра озадаченно заморгал.
— Почему?
Орихиме запнулась. Она снова посмотрела на него, сомневаясь — стоит ли так откровенничать, а затем мысленно пожала плечами. Он попросил её о помощи, но так и не пришёл за ней, а она явилась сама эту помощь навязывать.
«Инициативная» — снова всплыло в памяти, и Орихиме бледно улыбнулась.
— Я же обещала помочь, — пробормотала она, — поэтому не смогла уснуть, пока не продумала хотя бы несколько вариантов и ситуаций.
Улькиорра сжал губы и прищурился. Он наверняка был ошарашен таким рвением с её стороны, тем более что никаких горящих сроков своего признания он не устанавливал, но Орихиме не умела стараться вполсилы. Ей обязательно требовалось полностью отдаваться тому или иному делу.
— Я странная, да? — Орихиме развела руками.
— Да, — кивнул Улькиорра, — безусловно.
А затем то ли свет от лампы не неровно упал, то ли у Орихиме от усталости и недосыпа случилось кратковременное помутнение рассудка, но его губы на долю секунды тронула улыбка. Мимолётная, почти незаметная, но у Орихиме всё равно перехватило дыхание. Она никогда не видела, чтобы Улькиорра улыбался. Совсем никогда, хотя они уже не первый год работали в одной компании.
«А вдруг показалось?» — подумала Орихиме, жадно вглядываясь в его лицо.
Улькиорра вопросительно приподнял бровь.
— Ты начнёшь? Или мы до утра будем смотреть друг на друга?
«Точно показалось», — уныло констатировала она. Спящим Улькиорра нравился ей несказанно больше.
— Ну… — Орихиме вздохнула. — Ты вообще хочешь моей помощи?
— Я же сказал, что хочу, — ровно отозвался Улькиорра.
— Тогда почему не приходишь? — Орихиме удивилась прозвучавшей в её голосе обиде. Она не хотела ставить этот вопрос как претензию, но интонация выдала её с головой. Ей в самом деле был до ужаса неприятен этот игнор.
— Так ведь, — Улькиорра сдвинул брови, — работа. У нашей компании сейчас важный отчётный момент.
Орихиме прикусила язык. Она совсем забыла про партнёрство и сопутствующую документацию, которая до сих пор сыпалась на них как из рога изобилия.
Бессонные ночи пагубно сказались на её способности здраво мыслить.
— Извини. Это было глупо.
Она развернулась, чтобы поспешно убежать, но у Улькиорра остановил её.
— Раз уж ты здесь, — Орихиме замерла и зажмурилась, — давай обсудим твои… моменты.
Отпустив ручку, за которую она успела схватиться, Орихиме повернулась к Улькиорре. Ей никогда не было стыдно от своей непоседливости или искреннего желания помочь, но сейчас, когда она практически откровенно вынудила человека принять её, внутренности обожгло лёгким чувством неприязни. Неприязни к себе.
— Присаживайся, — кивнул Улькиорра, и Орихиме осторожно примостилась на краешке офисного стула, который стоял рядом с его столом.
— Я хочу узнать, какая она, твоя возлюбленная, чтобы понять, с какой стороны можно начать приступ.
Губы Улькиорры дёрнулись. Вздохнув, он скрестил руки на груди.
— Она светлая.
Орихиме кинула на него недоверчивый взгляд.
— И всё.
Улькиорра кивнул.
— Это всё, что я могу о ней сказать.
Исчерпывающая информация.
Постучав пальцами по столешнице, Орихиме придвинулась.
— А что она любит? Как одевается? Какую музыку предпочитает? Быть может, ты знаешь, какие у неё любимые цветы?
— Нет, — с обескураживающей честностью ответил Улькиорра.
— Как же ты в неё влюбиться умудрился? — ахнула Орихиме прежде, чем успела схватить себя за язык.
Спохватившись, она зажала рот руками, но Улькиорру эта бестактность, казалось, нисколько не задела. Он просто пожал плечами и отвёл взгляд, демонстрируя пылающей от стыда Орихиме красивый профиль.
— Она сияет. Этого достаточно.
«Это будет сложнее, чем я думала», — тоскливо подумала Орихиме, а вслух произнесла:
— Ничего страшного, мы что-нибудь придумаем.
Улькиорра с сомнением покосился на неё.
— Ещё не жалеешь, что пришла?
Орихиме покачала головой. Она жалела в данную минуту только об одном — что её язык в некоторые моменты опережал мозг, но и с этим тоже можно было справиться.
— В таком случае, — Улькиорра повернул календарь так, чтобы и Орихиме могла его видеть, — ближайшие два месяца у нас будут дикие авралы. Как насчёт назначить определённый день для наших, — он нахмурился, подбирая слово, — встреч?
— Почему бы и нет, — с готовностью согласилась Орихиме. Эта идея ей определённо пришлась по вкусу, потому что постоянно бегать за своим «учеником» она не сможет из чувства самоуважения. Ей это надо, в конце концов, или ему.
— Сегодня вторник, — задумчиво продолжил Улькиорра и, приподняв бровь, посмотрел на Орихиме.
— После работы по вторникам? — улыбнулась та.
Улькиорра кивнул.
— Именно.
— В таком случае, — Орихиме поднялась на ноги, — до встречи через неделю?
— Угу, — снова кивнул Улькиорра и, когда она шагнула за порог, добавил: — И спи по ночам, женщина.
Его слова мягко толкнули её в спину, а следом раздался тихий хлопок двери.
Орихиме торопливо оглянулась, дёрнувшись от прострелившего её желания вернуться, но тишина в кабинете напомнила ей, что уже поздно, пора было возвращаться домой.
***
Приход зимы Орихиме практически не заметила, а когда наступила весна, она и вовсе опешила, потому что время летело, ни на чём не останавливаясь, слишком стремительно. Полгода остались позади, словно один минувший день.
Открыв дверь приёмной, Орихиме уселась за рабочее место и несколькими сбивчивыми движениями пригладила слегка растрепавшиеся волосы. До прихода директора оставалось около пятнадцати минут, так что у неё было время для подготовки рабочего места и себя заодно.
Вытащив из ящика небольшое зеркало, Орихиме стала возвращать себе более приличный вид, потому что у весеннего ветра не было исключений — он из всех делал слегка раскрасневшихся лохматых школьников.
Мимо приёмной прошёл Ренджи, приветственно махнув Орихиме папкой с бумагами. Орихиме с улыбкой помахала ему в ответ. Ей нравилось наблюдать за тем, как офис постепенно оживлялся, просыпаясь от непродолжительной дрёмы, поэтому ранний приход как-то сам собой вошёл в привычку, особенно после того, как за ней стал заезжать Улькиорра, чтобы спокойно, без пробок доехать до центра.
Щёки Орихиме вспыхнули. Она шумно закрыла зеркальце и помотала головой. Смущающие мысли вереницей пролетели в голове, заставив её суетливо подняться на ноги и почти сразу же плюхнуться обратно в кресло.
Орихиме не просила Улькиорру становиться её водителем, но после пары опозданий, когда её станцию метро закрыли на непродолжительный ремонт, вынудив её ездить на автобусе, он просто предложил свою помощь. А Орихиме просто согласилась. В конце концов, она тоже каждый вторник тратила по два-три часа на обстоятельные диалоги… или, вернее сказать, монологи с ним, так что его инициатива — Орихиме хмыкнула — вполне могла быть обычной благодарностью.
— Доброе утро. — Мимо прошёл директор, сухо кивнув Орихиме.
— Доброе, — улыбнулась та и, спохватившись, включила компьютер.
Встречи с Улькиоррой за эти полгода стали чем-то настолько же естественным и необходимым, как обед в двенадцать или подъём в семь утра. И Орихиме, сама того не замечая, прикипела и к нему, и к его безукоризненному, но, тем не менее, довольно уютному кабинету. Ей нравилось сидеть рядом с Улькиоррой и говорить с ним о самых разных вещах, нравилось учить его выражать эмоции так, чтобы окружающие не пугались. Он, конечно, мало внимал её науке, оставаясь по-прежнему отчуждённым и холодным, но выражение его глаз говорило само за себя: вместо пустоты и льда там, внутри, появился тёплый огонь, который с каждой встречей разгорался всё ярче.
— Иноуэ! — В приёмную ввалился Ичиго, заставив Орихиме вздрогнуть и отвлечься от мыслей. — Дай мне отгул, срочно!
— Н-но… — попыталась возразить та, но он лишь отмахнулся.
— У меня дочь родилась! — выпалил он, и она только сейчас обратила внимание, насколько сильно дрожали его руки.
Орихиме замерла, пытаясь сглотнуть. Ей следовало бы поздравить его, но слова почему-то не шли.
— Хорошо, — улыбнулась она. — Только говори потише, а то директор услышит. Я под шумок подсуну бумажку ему на подпись, так что иди.
— Ты лучшая! — с чувством произнёс Ичиго и, перегнувшись через стол, звонко чмокнул её в лоб. Наверняка он метил в щёку, но в спешке промахнулся.
Орихиме, слегка надтреснуто засмеявшись, отпихнула его.
— Уходи быстрее, пока никто не обратил внимания.
В следующую секунду Ичиго и след простыл. Только где-то в закоулках офиса раздался хохот Ренджи и вопль: «Свали уже, истеричка!».
Орихиме, выдохнув, сжала резко замёрзшие пальцы в кулаки. Она уже давно не любила Ичиго и привыкла жить с мыслью, что ей просто не повезло, но такая новость всё равно выбила её из колеи, словно кто-то неосторожно ковырнул гвоздем старый шрам.
Куросаки Ичиго стал счастливым папой. Лишний повод порадоваться за него и понять, что всё действительно бесперспективно.
— Ты бледная.
Орихиме едва не упала со стула от неожиданности, услышав почти над ухом знакомый голос. Задрав голову, она уставилась на стоящего возле её стола Улькиорру и нервно захихикала.
— Я просто задумалась, не обращай внимания.
Улькиорра поджал губы и прищурился, смерив её недоверчивым взглядом.
— Куросаки только что едва не сшиб меня на лестнице. Он выглядел счастливым.
— А… Да, у него ребёнок родился, только тс-с-с. — Орихиме приложила палец к губам. — Это пока секрет. У него тайный отгул.
Улькиорра промолчал, крепче стиснув пальцами папку.
Обратив на это внимание, Орихиме вздёрнула брови.
— Это на подпись? Давай я отнесу.
— Это на рассмотрение, проект по расширению. Я сам отнесу.
Он отошёл к двери в кабинет директора и неожиданно обернулся.
— Мы можем перенести нашу встречу на сегодня?
Орихиме заморгала, разом позабыв, какой сегодня день недели. Кажется, четверг… или пятница?
— Д-да, конечно! — выдавила она, тщетно пытаясь докоситься одним глазом до календаря. — А что случилось?
— Завтра я уезжаю в командировку на неделю. Времени не будет.
Внутри что-то подпрыгнуло, а потом так резко опустилось вниз, что Орихиме затошнило. Она настолько привыкла по вторникам приходить домой безумно уставшей и счастливой, что нарушение графика болью отозвалось в груди. Это было неправильно, ей не следовало так сильно проваливаться в их странные отношения, чтобы временная передышка стала казаться ей мучительно долгой.
— В таком случае, — усилием воли Орихиме всё-таки растянула губы в улыбке, — до вечера.
Улькиорра кивнул и, постучав, исчез за дверью. Остался только призрачный запах его туалетной воды, и Орихиме внезапно поймала себя на мысли, что ей нравится этот аромат.
Испугавшись своих эмоций, она замотала головой и звонко шлёпнула себя по щекам, оставив на коже алые следы.
— Дурочка! — прошептала она, придвигая клавиатуру. — Дурочка, дурочка, дурочка!
Только этого ей не хватало.
***
Всю неделю, пока Улькиорра был в другом городе по делам компании, Орихиме не находила себе места. Она терялась в работе днями, а по вечерам бесцельно бродила по улицам, натыкаясь на взгляды прохожих и тщетно пытаясь уловить в толпе знакомый запах.
Ичиго ушёл в отпуск по семейным обстоятельствам, поэтому в офисе на их этаже стало совсем тихо, а Гриммджоу, пару раз навестив заметно погрустневшую Орихиме, только фыркнул, сказав, что из неё отвратительный советчик. Она не поняла, почему он сделал такой вывод, но придумать достойный ответ так и не смогла. Она не умела ругаться, делать из мухи слона и закатывать сочные скандалы, поэтому Гриммджоу, не дождавшись нужной реакции, ушёл, мрачно сплюнув прямо на ковролин. Уборщица потом страшно возмущалась, а Орихиме только вымученно улыбалась, слушая её ворчание.
Больше в приёмную директора никто не приходил. Вернее, нет, сотрудники толпились там едва ли не ежечасно, но никто из них не останавливался, чтобы спросить у Орихиме «Как дела?». У них всех были свои заботы, и Орихиме как никогда остро ощущала своё одиночество. Её в этом отношении мог понять только Улькиорра, но до конца его командировки оставалось ещё три дня, а Орихиме с ужасом и шоком постепенно осознавала простую и в то же время пугающую истину.
Она совершенно безнадёжно влюбилась в него. Настолько сильно, что хотелось перебрать весь парфюм в магазине, чтобы найти его запах. Настолько сильно, что мир рушился по кирпичикам.
Настолько сильно, что Орихиме больше не желала помогать ему с влюблённостью в другую девушку.
Вернулся Улькиорра в среду днём.
Орихиме как раз печатала какое-то распоряжение по просьбе директора, а офис тихо буднично гудел, переживая очередной рабочий день. Никто не поднимал головы от компьютеров, и только далёкий, словно эхо в горах, голос Киры заставил Орихиме оторвать глаза от монитора.
— Улькиорра, ты к директору? Захвати ещё этот отчёт, пожалуйста.
Сердце, ёкнув, стало судорожно колотиться в груди, поэтому к моменту, когда дверь приёмной распахнулась, Орихиме была близка к приступу.
Улькиорра переступил порог приёмной, сухо кивнул быстро моргающей Орихиме и без лишних слов сразу отправился в кабинет директора. По воздуху мгновенно разлетелся его запах, и душа провалилась в низ живота, расплескавшись теплом и дрожью.
«Вернулся!» — с лёгким оттенком паники подумала Орихиме, но зарождающееся желание сбегать в уборную и умыться прервал щелчок коммуникатора.
— Иноуэ, принесите нам, пожалуйста, кофе, — произнёс директор и отключился, не дожидаясь ответа.
— Хорошо, — пролепетала Орихиме, затем дёрнулась в сторону шкафчиков с посудой, но, передумав, решила для начала включить кофе-машину.
Пока готовился напиток, она нервно дёргала коленкой и кусала губы, пытаясь настроить себя на спокойный лад. Выходило чудовищно, потому что чем больше она думала о сидящем в кабинете директора Улькиорре, тем хуже ей становилось. Тошнота распирала горло, поэтому приходилось постоянно сглатывать, а скользкие от пота ладони с трудом удерживали широкий поднос с чашками и сахарницей.
Орихиме волновалась, как школьница перед экзаменом, и ничего не могла с собой поделать.
Максимально аккуратно вплыв в кабинет, Орихиме подошла к столу и, прикусив язык от усердия, поставила блюдце с чашкой сперва перед директором, а затем — перед Улькиоррой.
— Спасибо, — кивнул директор, не отрывая взгляда от бумаг.
Орихиме вежливо поклонилась. Ей хотелось сбежать сию же секунду, невзирая на то, что её поступок будет выглядеть по-детски глупо, но внимательные глаза Улькиорры почти в буквальном смысле удерживали её на месте. Повернувшись в его сторону, Орихиме поджала губы и тоже поклонилась. Улькиорра кивнул ей в ответ. Лишь после этого он отвернулся, и она смогла, наконец, выйти.
Ослабшие ноги едва не подкосились, когда она перешагивала порог, поэтому стоило двери за спиной с щелчком закрыться, Орихиме тихо застонала. Прошло каких-то пять-десять минут с момента появления Улькиорры, а у неё уже было чувство, что она отработала залпом три недели без выходных и перерывов на обед.
Улькиорра покинул кабинет директора спустя два часа. Не удостоив напряжённо ждущую его реакции Орихиме даже взглядом, он направился к лифтам и спокойно уехал к себе на этаж, мало интересуясь произведённым эффектом. А Орихиме так и осталась сидеть с разинутым ртом и полным сумбуром в мыслях. Казалось, за время командировки что-то с ним произошло. Что-то важное и… судьбоносное.
Орихиме зажала рот рукой, вспомнив про его пока ещё неразделённые чувства. Улькиорра, конечно, совершенно никак не описывал свою возлюбленную, но фантазия неумолимо нарисовала образ привлекательной девушки с длинными светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Орихиме, конечно, мало разбиралась в женской красоте, но в такую красавицу и она бы влюбилась без оглядки.
Отложив в сторону карандаш, который она до этого сжимала в пальцах, Орихиме поднялась, подхватила первую же попавшуюся папку и, не медля, чтобы не передумать, рванула к лифтам. Ей совершенно не хотелось снова оказаться на вторых ролях, поэтому пока это было возможно, она собиралась сделать всё возможное, чтобы ситуация с Ичиго не повторилась.
Выскочив на пятом этаже, Орихиме налетела на болтающегося в коридоре Гриммджоу и, поспешно извинившись, побежала дальше, не особо прислушиваясь к возгласам за спиной. В любой другой момент она непременно остановилась бы и обстоятельно попросила прощения за проступок, но здесь дело не терпело отлагательств, потому что уверенность всегда была самой слабой её чертой. И вероятность того, что она передумает, возрастала с каждым шагом.
Едва не воткнувшись носом в табличку с именем Улькиорры, Орихиме сжала ледяную руку в кулак и так громогласно постучала, что сама испугалась.
— Войдите, — глухо раздалось из-за двери, и она, выдохнув, нажала на ручку.
Шагнув в кабинет, Орихиме хотела уже как на духу высказать всё, что вертелось на языке, но ни единого слова так и не сорвалось с её губ.
Улькиорра оказался в кабинете не один. Вместе с ним там находилась Матсумото Рангику — самая светловолосая и голубоглазая сотрудница их компании.
У Орихиме опустилось всё внутри.
— О, привет, солнышко! — весело поприветствовала Матсумото.
Взгляд Улькиорры ледяным огнём въелся в лицо Орихиме.
— Здравствуйте, — выдавила она, пытаясь отдышаться после непродолжительного спринта.
— Короче, я тебя услышала, — вернувшись к Улькиорре, продолжила Матсумото. — Ответ будет завтра, договорились?
Улькиорра кивнул.
— Буду ждать.
Матсумото вышла из кабинета, попутно подмигнув Орихиме и послав ей такую улыбку, что настроение скатилось в ту самую пропасть, где терялись даже минусовые отметки. Тут явно произошло что-то… этакое.
— Ты что-то хотела? — Улькиорра взял лежащую перед ним стопку бумаг и принялся спокойно разравнивать её.
— Это она?! — горячо выпалила Орихиме, желая провалиться сквозь пол от стыда.
Она не любила оказываться в двусмысленных ситуациях, но сейчас её практически распирало от желания расставить все точки над запятыми.
— О чём ты? — холодно переспросил Улькиорра.
Выбранный тон не оставлял сомнений — её любопытство ему не понравилось.
— Матсумото Рангику — та самая «светлая» девушка? — продолжила давить на своё Орихиме. Ей уже было всё равно — выгонит её Улькиорра или нет, потому что если она права, фарс под названием «я научу тебя тому, чего сама не умею» больше не имел смысла.
Улькиорра отложил бумаги и долгим взглядом посмотрел на неё, словно прицениваясь к реакции. Когда его губы разомкнулись, Орихиме затаила дыхание.
— К чему тебе это знать?
Горький смех застрял в горле, проталкивая тошноту выше.
— Ты издеваешься? — сдавленно уточнила Орихиме.
— Ну почему же, — спокойно отозвался Улькиорра. — Ты хочешь узнать ответ на достаточно личный вопрос, а я хочу узнать, для каких целей тебе это нужно. Всё закономерно.
Орихиме вздрогнула. Тошнота стала практически невыносимой, поэтому она усилием воли сдержалась и, закрыв глаза, прошептала:
— Как же с тобой сложно.
Улькиорра, не отрывая от неё взгляда, поднялся с кресла.
— Не увиливай.
— Я не увиливаю! — Орихиме вскинула голову и гневно уставилась на него в ответ. — С тобой сложно! Я из кожи вон вылезла, чтобы хоть как-то достучаться до твоих истинных чувств, но, сдаётся мне, Матсумото Рангику — или не она, я не знаю — никогда в жизни не дождётся твоего признания, так что ты останешься в дураках, слышишь?!
Улькиорра опёрся бедром на край стола и знакомым до мельчайших подробностей жестом сунул руки в карманы.
— Тебя так сильно заботит вопрос моего счастья? — с лёгким оттенком недоумения спросил он.
— Да! — решив не отпираться бестолку, выпалила Орихиме. — Меня это действительно заботит, потому что… — Она осеклась, поняв, что едва не сболтнула лишнего, и отвернулась.
— Потому что? — с нажимом повторил Улькиорра и подался вперёд.
— Неважно! — Орихиме отмахнулась. — Это уже не имеет значения.
— Имеет. — Улькиорра положил руку ей на плечо. — Потому что — что?
Орихиме дёрнулась назад, чтобы вывернуться из хватки, но Улькиорра только сильнее сдавил пальцы.
— Отпусти, — почти прошептала она, задыхаясь от обиды.
Улькиорра покачал головой. Его взгляд прожигал душу насквозь, Орихиме практически чувствовала, как стала тлеть дыра в груди.
— Отвечай.
— Не буду, — упрямо буркнула Орихиме.
— Со мной сложно, — процедил Улькиорра, наклоняясь ближе. — Но с тобой ещё сложнее, женщина. Ты же дальше собственного носа не видишь.
Орихиме замерла, хлопая круглыми от шока глазами. Ей такого ещё никто не говорил. Напротив — Татсуки жаловалась, что она слишком простая, а Чизуру, тиская её, приговаривала, что более лёгкого человека ей пока не доводилось встречать.
Тогда почему он сказал это? Что в ней сложного?
— Я… не понимаю, о чём ты.
Улькиорра скривил губы.
— Понимаешь. А теперь отвечай.
— Нет, — севшим голосом выдавила Орихиме.
— Упрямая женщина.
На затылок легла ладонь, слегка надавливая, а ядовитые глаза Улькиорры стали ещё ближе, лишая возможности не только дышать, но и думать. У Орихиме кружилась голова от его присутствия и запаха, а ещё от жары и накатывающей волнами тошноты.
Он вернулся, он снова был рядом. Он…
— Ты самый непостижимый человек на свете, — тихо произнёс Улькиорра. — Я все эти месяцы пытался докопаться до твоей сути, но так и не смог. Ты текучая, Иноуэ Орихиме, как ртуть, и такая же неуловимая. Я устал играть с тобой в реверансы. Поэтому ответь, в конце концов, почему ты так печёшься о моём личном счастье, иначе я за себя не ручаюсь.
Орихиме икнула от неожиданности. Улькиорру всегда было сложно разговорить, поэтому произнесённая им фраза была едва ли не самой длинной за всё время их знакомства. Это было так удивительно и приятно, что Орихиме, не выдержав, сдалась.
Она расслабилась, медленно моргнула и растянула немеющие от волнения губы в улыбке, старательно подбадривая себя перед броском в пропасть. Это был последний шаг, после которого всё или ничего. Полумеры действительно утомили.
— Потому что ты небезразличен мне, Улькиорра. — Орихиме подняла руку и погладила бледную щёку Улькиорры ледяными пальцами. — Ты нравишься мне.
Звенящая тишина сдавила уши тисками. Орихиме бесконечно долго проваливалась в слегка расширившиеся зрачки Улькиорры, ощущая себя Титаником вместе с Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет на борту, а потом её лицо обдало горячим дыханием.
Пошевелив языком в пересохшем рту, Орихиме невольно опустила взгляд на губы Улькиорры, уголки которых в этот раз совершенно точно, безо всяких оптических иллюзий были чуть приподняты в улыбке.
— Ну наконец-то, — услышала она далёкий, словно доносящийся с другой планеты голос, а затем всё смешалось, потерявшись в одном прикосновении.
Вряд ли в жизни Орихиме были сильные потрясения, она привыкла оставаться весёлой светлой девочкой в любой ситуации, однако сейчас она плакала и смеялась одновременно, не понимая то ли жизнь её пнула хорошенько, то ли наоборот — пощадила. Хотя в данную минуту ей было абсолютно всё равно, потому что её инициативность наконец-то принесла плоды, и если она где-то наврала в своём резюме, у неё были все шансы исправить это в ближайшем будущем.