Номер 3.
Гость из номера на двенадцатом этаже был любимчик Чимина. Он почти его не вызывал, оставлял чаевые щедрой рукой, не гадил в номере, стало быть, и горничные были от него в восторге, и портье на телефоне в фойе первого этажа так же не мог бы сказать, что слышит его голос слишком часто. Он заказывал еду из ресторана отеля, и неплохо так кушал, так что и шеф-повар Шихек так же не мог ничего плохого сказать об этом постояльце. В ресторан отеля он ходил с коллегами, которых, видимо, хотел радушно угостить, и официанты ресторана так же все были о нем положительного мнения. Известно о нем было, что он командировочный, кольцо на пальце носил, девушек в номер не звал, и совокупность всех этих положительных факторов подсказали Чимину, что постоялец - вышколенный женой до совершенства домашний оладушек. Превосходно.
Особенно Чимину нравилось, что этот гость часто ходил в бар выпить. Не помногу, чисто «для здоровья», как утверждал нужно делать Пак-старший, а мать Чимина и Тэмина на это смотрела взглядом горгоны. Командировочный, видимо, так же дома был в алкоголе ограничен, поэтому и ходил каждый вечер перед сном пропустить один стаканчик, зато каждый раз разного коктейля. Бармен Юнги на эти коктейли был первый мастер на весь Сеул, доказано, запатентовано, наблюдать, как он смешивает коктейли, было весьма зачаровывающе.
Нравилось все это Чимину по двум причинам: клиенту хватало порции, чтобы его шатало, и он не мог без портье дойти до номера, а, стало быть, портье должен был эти полчаса находиться поблизости от гостя.
Вторая причина сновала непосредственно за баром и делала коктейли. Точнее, нет — кто такие эти гости, чтобы Мин Юнги, лучший бармен столицы, «сновал» ради них. Нет, он вполне себе с достоинством расхаживал, потому что персонал его уровня не создает толкотню и суету перед носом гостей. На лице умиротворение, но и явно превосходство, в ушах шесть серег, по три на ухо, на руке браслеты, рукава рубашки закатаны, ворот расслаблен, и галстук тоже, на голове укладка из выбеленных волос, на ногах — алые кеды, клиентам не особо видно, а Юнги так удобнее, он терпеть не может туфли.
И все вместе — очень привлекательно, стильно и как-то люксово.
И все вместе — причина влажных снов и вздыхающей от обожания яви портье Пак Чимина.
Братья Пак явились в отель работать через полгода после воцарения Юнги за баром, и Чимину хватило единого взгляда в эти черные глаза, единого вдоха аромата алкоголя от этой привлекательной личности, чтобы потерять сон, сердце и свободу. Тэмин посмеивался, но и сочувствовал. Бармен был глух и слеп к чарам, и видел в Чимине только тонсэна и «приятно поболтать».
Постоялец покачал в бокале новый коктейль ананасового цвета, почмокал мясистыми губищами и зажмурился от удовольствия. Юнги, поглядывая на него с нескрываемой самодовольной усмешкой, взялся натирать хайбол. Чимин не заводил беседу — при клиенте не положено, - тратя эти священные полчаса на разглядывание предмета своего обожания. Как напрягаются мышцы на его руках, как выступают вены, боже, у него такие длинные пальцы... Юнги невозмутим, как скала, в контраст этого Чимин буквально течет, как масло на жаре.
- Слушай, ты потом в ночную остаешься? - вырвал его из мыслей низкий прокуренный голос, самый прекрасный из всех голосов планеты, вселенной и жизни Чимина.
- Да, - постарался, честно постарался он ответить равнодушно. - Моя очередь.
- Брат уехал?
- У него другая работа завтра и курсы.
- Все учитесь.
Чимин развел руками. Не может же он вечно работать портье! Он мечтал работать клерком в офисе управляющего Чона, носить костюмы, обедать в кафе на первом этаже, рыться в бумагах, ну и всякое подобное, что старший Пак считал приемлемой работой. Для этого Чимин и Тэмин ходили на курсы при университете, нечто вроде заочки. Частенько братья мечтали, что будут жить в больших квартирах, и по утрам встречаться не на кухне, а уже на парковке в офис, подъезжая каждый на своей тачке. Сомнений в том, что они и офисе будут работать одном, у них как-то не возникало. Правда, Тэмин сразу ставил условие, что младшему будет вменяться будить его по утрам звонками, вот же ж, эти хены!...
- Ясно, ну, если у тебя не шибко много дел будет, придешь помочь с ревизией бара?
Чимин завис. Серьезно. Минуты на две, не меньше.
А что происходит, читалось на его лице?! Это же буквально дар Всевышнего! Мин Юнги САМ, ПО СВОЕМУ ПОЧИНУ позвал Чимина помочь с ревизией, то есть, примерно... дохрена как долго! - они будут в винном погребе — ВДВОЕМ. Чимин даже переспросил — нет, все правильно, он не ослышался, Юнги нужна помощь, так как его сменщик - лентяй и пиздобол, эта была его очередь, но он просрал ревизию вчера, падла. Разумеется, все это было произнесено настолько тихо, что ни единого бранного слова клиенты не разобрали, а шея Чимина от шепота бармена покрылась стойким румянцем.
Вздохнул, едва держа тупую улыбку. Фарт, чистой воды фарт...
Наверное, никогда в своей карьере портье Чимин не был настолько вежлив, терпелив и предусмотрителен с постояльцами, как в этот вечер. Он дотошно убедился, что его гостям ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ НУЖНО ОТ НЕГО, сходил на стойку администратора и, глядя Кибому в ясные, полные подозрения глаза, сообщил, куда он идет, что это жизненно необходимо, что постояльцы обласканы им и его не ждут, но если вдруг, бога ради, подмените. Стоявшая за стойкой Джису хихикала в кулачок, курва, она в курсе, Чимин как-то был подшофе и проболтался. Кибом смотрел с нарастающим недоверием, но так как ревизия в баре дело, в самом деле, важное, отпустил, но пронзительно смотрел вслед Чимину и недовольно постукивал длинными пальцами по стойке.
Было уже к полуночи. Чимин присел за бар, терпеливо ожидая, пока Юнги закроет смену — в будни после полуночи алкоголь из бара не подавали. В ресторане завершались последние этапы уборки, через распахнутую дверь кухни слышался голос шеф-повара — Шихека при его желании в номере-люкс было бы слышно. Он распоряжался уборкой на кухне. Чимину вспомнилась гора немытой со вчера посуды дома в раковине, которую теперь, наверняка, матерясь, отмывает хен, и на душе его уж совершенно потеплело.
- Пошли, - низкий негромкий голос был как дудка в руках факира, и Чимин послушной змейкой поплыл за его обладателем в погреб.
Полумрак, пахнет деревом от бочек, вином и камнем. Они выбрали секцию, с которой надлежало начать — инвентаризацию проводили всегда вручную, так как дешевого алкоголя в отеле не водилось, да и простая вода тут была не бюджетного сегмента.
- Что, как твои дела? Слышал, новенького натаскиваешь? - Юнги подошел к полкам и стал неспешно произносить названия вин, пикая сканером, а Чимин — проверять в планшетной смете, что все, мол, бутылки на месте.
- Да, хен. Он смышленый оказался, по его словам, с детства подрабатывал, и именно в отелях и гостиницах.
Юнги кивнул, назвав очередную марку.
- Видный такой, а пошел портье работать, - заметил Мин между дела, и в Чиминову душу прокрались тревоги. - Модель просто! Рослый, плечистый...
- Он очень хорошо работает, мне даже кажется, ему это нравится, - подавив ярость, сказал Чимин.
- Это как это? - удивился Юнги.
- Ну... Он совершенно сам сообразил, как нужно здороваться, как правильно проводить гостя в номер, знает расположение номеров на этажах лучше меня, даже не побоялся помочь горничной: Лиса попала к нетрезвому гостю, он шел мимо и незамедлительно вмешался, теперь она на него смотрит, как на рыцаря. Причем вмешался так, что гость успокоился и даже извинился перед девушкой. Я такое вижу впервые. Он просто Идеальный портье.
- Ну, если у него большой опыт, это неудивительно, а в заведениях попроще горничным вообще страшно бывает. Что ж, значит, вы его приняли?
- Да, Кибом им очень доволен. Говорит, надо приставить его уже номера вести, а не на подхвате.
- В твоих устах я слышу ревность, - подколол Юнги.
Чимин скрипнул зубами. Ты бы знал, какая!
- Ну...
- Не переживай. Ты же знаешь, тебя тут все любят, и гости, и персонал, - проходя мимо портье, бармен потрепал легонько его шевелюру.
По всему телу Чимина пробежали мурашки волнения и восторга. Расплывшись в совершенно идиотской улыбке, он прикусил губку.
- Тебе я тоже нравлюсь, хен? - спросил он как бы между прочим.
- Конечно! Ты мой любимчик тут.
Ревность сделала ручкой и испарилась.
Через час Юнги предложил сделать перерыв, да и они сделали довольно много, можно было немного отдохнуть. Поднявшись в бар, Юнги налил себе и Чимину по чашке капучино, и портье подумал, что это даже можно принять за свидание. Он, Юнги, полумрак бара, запах алкоголя, легкий шум кондиционера, аромат кофе, никаких шумов не слышно, словно весь мир вокруг замер, давая Чимину насладиться временем с мужчиной его мечты.
- Кстати, по поводу ревизора — он интересный тип, - вдруг сказал Юнги, облокотившись всем корпусом на стойку и приблизив лицо к Чимину.
Надеясь, что полумрак скроет румянец смущения, Чимин невольно так же подался вперед.
- Вчера, - Юнги шмыгнул носом, озираясь, словно боялся быть услышанным кем-то посторонним, и снова посмотрел на Чимина взглядом, в котором искрилось озорство. - Я видел вечером в баре ревизора. Он был один, как и всегда, заказал у меня Блю Курасао и сидел какой-то немного подавленный. Я не навязываюсь, если вижу, что человеку не хочется поделиться, и вот это был его случай, так что просто наблюдал, стоя неподалеку, знаю, что им не мешаюсь. Так вот, он сидел, весь в думах, а тут ко мне подошел твой протеже, улыбается, мол, в номер требуется бутылка бренди, там закончилась, он проверял бар после выезда гостя. Остальные напитки на месте. Ну, я ушел на склад, а когда вернулся, сам знаешь, я неспешно хожу, увидел, что они разговаривают. Видимо, ревизор что-то спросил у портье, тот был вежлив, все как положено, отвечал учтиво, а ревизор... понимаешь, портье не смотрел на его лицо, чуть ниже, ты знаешь, как правильно, а этот богатей из Токио...
Чимин замер.
- Понимаешь, он разговаривал с улыбкой, словно что-то уточнял, но при этом глаза его так и пожирали портье! - Юнги вытаращился сам. - Блять, парень, он словно флиртовал с ним, что ли, хотя портье был совершенно спокоен, ну то есть... я не знаю, как объяснить!
Портье хмыкнул. Он-то отлично знал, что значат такие взгляды, будь Мин повнимательнее, заметил бы их на себе.
- Может, он ему понравился, - пожал плечами Чимин.
- Что ж, в его положении он может себе позволить... скажем так, сделать портье своим персональным прислугой, - фыркнул Юнги, подмигнув. - Так что, к гадалке не ходи, Кибом именно твоего протеже приставит к номеру-люкс. Помяни мое слово!
Договорив, он сделал глоток кофе, отведя взор. Сердце Чимина билось очень быстро от полученной информации, которую теперь просто необходимо было переварить, а так же от доверительного разговора и этого пронзительного веселого взгляда Юнги, который, совершенно точно, приснится Чимину ближайшей же ночью. Честное слово, ему так сильно хотелось визжать от восторга — но он лишь улыбнулся и допил свой кофе.
Выдержке в Отеле учили с самых первых дней.
***
- Сокджин!
Портье резко остановился, обернувшись к окликнувшему ему старшему. Кибом не двинулся со своего места у стойки хостес возле входа в ресторан, за которым рядом с ним, явно им почему-то недовольная, пыхтела Лиса. Кибому, судя по всему, на ее возмущение было глубоко плевать, так как он стоял к ней спиной и ждал, пока портье подойдет к нему. У Сокджина не вызывало никакого отторжения поведение Кибома: администратор не может снисходить до того, чтобы подходить к подчиненным самому.
- Ты знаешь номер-люкс, куда вселился наш ревизор? - приподняв красивую бровь, спокойно поинтересовался он, оглядывая безупречно выглядящего портье с ног до головы.
Кибом был не из тех начальников, что придирается просто так, вот и теперь, не найдя изъянов в облике Сокджина, остановил взгляд на его глазах. Он почему-то любил смотреть в глаза пронизывающим взглядом.
- Да, администратор Ким, - без улыбки кивнул Сокджин.
Его вышколенность грела душу Кибому, но, разумеется, он никогда не признает этого. Положа руку на сердце, Кибому хотелось бы заставить всех прочих портье пройти курс у Сокджина по манерам, но он понимал, что ронять авторитет более опытных портье, работающих не первый год, не самая разумная мысль.
- Гость не может справиться с кондиционером, ему необходимо подсказать. Пульт в номере, но, вполне вероятно, он неисправен или нужно заменить батарейки. Ты бежал по поручению гостя?
- По вызову в номер на десятом этаже.
- Номер Чимина? - уточнил Кибом. - Где сам Чимин?
- Помогает гостю добраться до массажного кабинета в СПА.
- Я отправлюсь на десятый этаж сам. Отправляйся в люкс. Помни, что этот гость не должен ни на что пожаловаться.
Сокджин поклонился и с достоинством, но все же не мчась, направился к лифтам. Кибом отправился передать поручение, и Сокджин был очень рад, что поедет без него.
Помощник Ким открыл дверь еще до того, как кулак Сокджина опустился на дверь, чтобы постучать.
- Господин, - чуть слышно произнес он, посторонившись.
Оглядев коридор, Сокджин поспешил пройти в номер и хлопнуть дверью за собой. Помощник улыбнулся, сторонясь снова, давая пройти.
- Я так понимаю, кондиционер у тебя прекрасно работает, - улыбнулся Сокджин. - Что-то разузнал?
- И не только, господин президент, - помощник Ким нерешительно остановился возле кресла, наблюдая, как Сокджин обходит номер, изучая его. На лице помощника явственно значилось волнение - примерно такое же, как вечером у бара за Блю Курасао.
- Да, а что случилось? В Токио все в порядке, управляющий делами мне отписывается каждый день, - слегка удивился Сокджин, выглядывая за шторку на улицу. - Чудесный люкс! Я знал, что не зря вбухал два года назад столько денег на капремонт этих помещений, высокопоставленным гостям надо угождать по максимуму. Скажи, постель удобная? Я посмотрю? - Сокджин указал безошибочно на двери в спальню.
Безошибочно потому, что он самолично заверял все чертежи своего дитятки Отеля, и по капремонту тоже, а люксы считал самой лучшей частью строения, изучил их вдоль и поперек. Кажется, ни одна горничная не знала Отель так, как президент Ким Сокджин.
- Конечно, господин президент, - покивал помощник Ким, но скорбное выражение на его лице стало еще явственнее.
Сокджин стремительно приблизился к спальне, раздвинул двери и вошел, восхищенно улыбаясь, двинулся посмотреть гардероб, цветы в вазах, вид из окна, упругость матраса, тумбочки, плазму, картины.
- Мне все так нравится, - в полнейшем восхищении произнес он, обернувшись и глядя на помощника безмерно счастливыми глазами.
Запнулся. Глаза помощника Кима напоминали башню Намсан — такие же огромные и светящиеся. Озадаченно хмыкнув, Сокджин скрестил руки на груди.
- Что происходит? Почему ты так смотришь на меня?
- Господин, мне крайне неловко...
- Отчего же?! - изумился Сокджин.
- Вы живете на съемной квартире, я, разумеется, выбрал в хорошем районе, и чтобы соответствовала вашему жалованию, все-таки может случиться так, что к вам напросятся ваши временные коллеги, но... эта квартира даже на йоту не соответствует тому, к чему вы привыкли. Там нет прислуги. Как же...
- Помощник Ким, я умею готовить, пользоваться бытовой техникой и аккуратен в быту вообще, - улыбнулся президент, вздохнув.
- Но я... здесь слишком роскошно, - помощник был явно в панике и отчаянии.
- Ты ревизор. Если они попробуют согласиться переселить тебя в номер попроще, завтра же будут искать новое место работы. Или тебе тут не нравится? - насторожился Сокджин.
- Нравится, но...
- Вот и развлекайся! Я тут слышал пересуды, тебе местные девушки глазки строят, - хитренько усмехнулся Сокджин.
- Да, господин, но...
- Что - «но»?! С работой на меня у тебя так мало времени на личную жизнь, вот и оторвись!
- Но как же вы... вы...
Помощник Ким запнулся. Сокджин удивленно поднял брови.
- Что — я? Я прихожу домой не так часто, чтобы развлекаться с кем-то, ты же знаешь. Мне нужно еще потратить время на упражнения, и учитель Ривега не обрадуется, если я заброшу занятия по испанскому...
- Господин, эта ваша авантюра... для чего нужно было вам самим устраиваться в этот Отель служащим?! Это так...
- Эксцентрично? - проказливо фыркнул Сокджин и развел руками. - Я работал мальчиком на побегушках, портье, официантом, поваренком, на ресепшн, в бухгалтерском отделе и, наконец, я служил помощником директора Отеля в Токио, ты забыл? - улыбнулся Сокджин, погладив его по плечу. - Отец заставил меня пройти все ступени, прежде чем окончательно убедился, что я достоин быть его наследником. Мне нравится работать тут, это несколько освежает даже. Ну, люди попадаются грубоватые, но меня это не пугает. Мне нравится... не знаю... быть тут полезным. Ко мне хорошо относится начальник, другие портье, горничные, и прочий персонал, меня никто не обижает. Тебе не о чем переживать.
- Вы должны спать в этом номере, - устало улыбнулся помощник Ким. - Вы, а не я.
- В этом номере спишь ты, и если ты не планируешь предложить мне делить с тобой постель, то давай поговорим о деле, - шутливо подмигнул Сокджин, усаживаясь и пододвигая себе открытый рабочий ноутбук помощника.
Кашлянув, залившись краской, помощник нервно хихикнул, послушно усаживаясь в кресло рядом с диваном, где расположился его босс. Он быстро, но емко ввел Сокджина в курс дела о том, что ему уже удалось выяснить, президент слушал его, покусывая пухлые губы и морща слегка чистый лоб.
- Эту информацию нужно передать управляющему Чону, - сказал он, наконец. - Ты поедешь к нему завтра, я так понимаю? Не делай это по телефону, лучше сообщи лично. И нужно, чтобы он обратился к нашему знакомому в налоговой полиции, думается мне, стоит пробить нашего управляющего Кана... черт, как я мог так опростоволоситься и нанять человека... но ведь я его проверял!
- Вам не в чем себя упрекнуть, задача службы безопасности — проверять топ-менеджеров, - позволил себе возразить помощник Ким.
Покосившись на его слегка улыбающееся лицо, президент откинулся на спину дивана, уронив руки между ног, и вздохнул, прикрыв глаза.
- У меня есть еще минут пятнадцать, так что давай теперь я передам то, что узнал сам, - произнес он негромко, ощущая снова гуляющий по его телу и лицу взгляд. Помощник Ким всегда сама внимательность, подумал он рассеянно.
- Да, господин президент.
- Я определил, что из персонала портье выполняют свои задачи на совесть только братья Пак, причем, - он улыбнулся. - Им это как-то очень легко дается. Очень деятельная пара, успевают и учиться, и работать, и даже развлекаться... знаешь, оставь себе пометку учредить премию работникам моих компаний и заведений, которые одновременно хорошо работают и учатся, неважно на кого. Будем доплачивать им, чтобы бремя платы за учебу не так тяготило их. Разумеется, я не имею ввиду сегмент топ-менеджмента, у этих зарплаты и так... Пусть работники получат характеристики с места учебы и работы, надо, чтобы компетентные управляющие их проверили и... сделай.
- Да, господин, это чудесная идея.
- Мне нравится Чимин, и его хен тоже. К ним у меня нет претензий. Остальные же... слово «вышколенность» тут знают только братья Пак и старший портье, - Сокджин засмеялся. - Поставь отметку направить в Отель аттестационную комиссию, проверить всех портье и горничных на знание правил профессионального поведения. Из рук вон. Горничные почти все плохо убирают, я слышал настойчивые просьбы постояльцев призвать их к порядку, и сам видел грязь и пыль. Они приворовывают косметические средства что у Отеля, что у гостей, это недопустимо. Не уровень первого Отеля столицы. Я понимаю, почему наш рейтинг упал.
- Если горничная, что приворовывает, пройдет аттестацию?...
- Я сообщу о своих наблюдениях новому управляющему Отеля в любом случае, когда все это закончится, и он наведет порядок. Назову имена, если эти девушки останутся, и ему нужно будет провести с ними разъяснительную работу. Эти дурные привычки исправимы, если человек дорожит местом. Однако, стоит дать рекомендации и аттестационной комиссии, чтобы они так же обращали на это внимание.
Он поднял руки и сжал пальцами шею. Его кипучая натура в такой час была еще вполне в силах, однако, шея ныла, подростковая травма сказывалась, и он принялся массировать мышцы, едва слышно постанывая. Помощник спохватился и стал смотреть на узел его галстука.
- У меня нет претензий к шеф-повару, он строит поваров как солдат — хороший генерал, но метрдотель... официанты откровенное хамло. Это ужасно, - было видно, что Сокджин покраснел от досады. - Официанты так же должны быть переаттестованы. Если надо будет, закрою отель или ресторан на какое-то время.
Помощник Ким кивнул, поднимаясь, принес от бара стакан воды. Сокджин открыл глаза и благодарно кивнул, выпил залпом и поднялся.
- Мне пора. Ты сделал отметки?
- Да, господин президент, - помощник так же поднялся. - Все-таки, подумайте...
- Помощник Ким, я не могу жить в Отеле, - вздохнул Сокджин, добродушно глядя ему в глаза.
- Но хотя бы квартиру получше...
- Ты сам говоришь, вдруг ко мне гости соберутся, - Сокджин весело рассмеялся. - Хотя кого мы обманываем?... я уж не помню, когда у меня были гости...
- Господин Накамото...
- ...мы видимся с ним и остальными только на нейтральной территории, ты же знаешь, дом — моя крепость.
Он подумал и усмехнулся лукаво, глядя на помощника.
- Только вот ты мой гость, - его глаза улыбались тоже, но в глубине его взгляда помощник Ким без труда увидел нотки грусти. - И всегда желанный, имей ввиду, помощник Ким... ладно! - он хлопнул в ладоши, закругляя сам себя, словно смущаясь собственной чувствительности. - Я ушел. Держи меня в курсе всего, пиши лучше в КАКАО, а не звони, а то меня спрашивают, не моя ли это девушка, мне неловко врать людям еще больше, чем я это делаю!
Рассмеявшись, он хлопнул помощника слегка по спине и ушел. Дверь за ним весело хлопнула, помощник медленно опустился на его место на диване, выдохнул, затем сжал кулаки и ударил по сиденью.
***
- Управляющий, это я, - пропищал голос Бомгю, и сам помощник тихонечко протиснулся через приоткрытую дверь.
Секретарь, молчаливый молодой человек высокого роста и очень худощавый, бросил на помощника равнодушный взгляд, не выражающий никакого желания спасти судьбу Бомгю от гнева босса. Бомгю должен был посмотреть в лицо смерти сам, без прикрытия с тыла.
В кабинете управляющего Кан Сухо было сумрачно из-за опущенных и сдвинутых жалюзи, воздух наполнял аромат любимого освежителя воздуха и стояла тишина, нарушаемая лишь работой увлажнителя, стоявшего в углу возле кофемашины. Весь кабинет утопал в зелени, но вовсе не растений — зеленый цвет был любимым у Кан Сухо, и он наполнял им интерьеры всех кабинетов, какие занимал.
Так как на приветствие Бомгю никто не ответил, парень старательно оглядел помещение, стараясь побыстрее обнаружить босса среди многочисленной богатой мебели, и вскоре преуспел — Сухо сидел на барном стуле возле непосредственно бара и мешал ложечкой сахар в чашке кофе. Мешал очень тихо, так что по звуку найти его не представлялось возможным. Бомгю внимательно и бегло осмотрел фигуру босса — он уже выучил за время работы, что новости нужно доносить не одним и тем же образом, ведь если управляющий взбешен, он может и швырнуться чем-нибудь.
Сейчас невысокая, но достаточно крепкая и даже красивая фигура управляющего Кана выглядела расслабленно, одной рукой он опирался о столешницу, и на его запястье поблескивали часы из белого золота, пальцы спокойно свисали, не сжимая в кулак. Лицо, достаточно привлекательное, чтобы располагать к Сухо людей, было так же, не изуродовано яростью или раздражением.
Пока.
- Господин управляющий, - поклонился Бомгю, подходя ближе. - Вызывали?
- Да, - кивнул Сухо, чуть улыбнувшись. - Я так понимаю, ревизор опять ушел в бухгалтерию?
- Да, господин управляющий.
- Я слышал, к нему на помощь приехали еще аудиторы из команды управляющего Чона?
- Да, господин. Вчетвером они сейчас работают над бумагами.
- Какой пункт сегодня?
- Целевое финансирование.
Ложка звякнула о стенки чашки, Бомгю сделал мягкий, едва уловимый шаг назад, не сводя глаз с босса.
- Целевое финансирование? - голос Сухо звучал теперь ниже и тише. - Какой квартал? - деланно-буднично поинтересовался он, словно просто так, для поддержания разговора.
- Прошлый и позапрошлый, господин.
Помолчав, Сухо спросил, чуть заметно цедя слова:
- В позапрошлом в нашем парке появился новый лимузин для гостей? - сделал он ударение на последние два слова.
- Да, господин, именно так.
Бомгю знал, за память на события и даты его особенно ценят. За это же ему больше всего раз прилетало чашками и ручками в разные части тела. Поэтому, пропищав сейчас то, что спрашивали, он сделал еще шаг назад, прячась за торшером.
Сухо покивал, отложил ложечку на блюдце и поднял чашку. Бомгю ощутил аромат крепкого кофе только теперь.
Двойной эспрессо. Все очень и очень плохо.
- Интересно, - Сухо сделал маленький глоточек и чуть поморщился, но это от удовольствия. - С чего все-таки светлую голову президента вообще пришла мысль посылать к нам ревизора? Мог бы прислать только комиссию по персоналу, но он выслал и финансовую проверку, и бухгалтерскую...
Бомгю молчал. Вопрос не ждал ответа, он безошибочно угадал это по тембру голоса босса и блеску в его глазах.
- Сидел господин президент Ким в Токио, и сидел бы дальше. Может, на международный экономический форум бы смотался. Может, на яхте с Маском покататься. Может, еще что. А он решил посмотреть, как я веду дела. И данные ежегодного аудита, проводимого господином Чоном, мать его, президента ни в чем не убедили!... интересно, что там такое понаписал господин Чон?...
- Вероятно, - начал Бомгю и запнулся, так как его, опять же, ни о чем не спрашивали.
Сухо покосился на него. Бомгю сглотнул. Тонуть так тонуть.
- Вероятно, все дело в бухгалтере, которого вы полгода назад уволили.
Босс повернулся к Сухо всем корпусом.
- Ну, тот, что делал для вас серый баланс, - Бомгю решил, что снова попятиться будет не лишним. - И которому вы, несмотря на это, отказались поднимать зарплату, хотя он просил.
- Он сам по уши в этом деле, на что ты намекаешь? - голос Сухо заскрипел от нарастающей ярости.
А нарастала она от догадки.
- Я так думаю, он пошел к управляющему Чону и...продался... и... управляющий его прикрыл, чтобы... под вас... копнуть, - пропищал Бомгю последнюю фразу и резво пригнулся.
Вовремя — над его головой просвистела чашка, расплескивая по пути горячий крепкий ароматный кофе, заливший и обивку дивана, и торшер, и дорогущий ковер на полу.
- А Я-ТО ДУМАЮ, КАКОГО РОЖНА ЭТОТ КИМ СЮДА ПРИЕХАЛ! С КАКОГО ЛЯДУ ПРЕЗИДЕНТ РЕШИЛ НАМ РЕВИЗИЮ УСТРАИВАТЬ! А нас, оказывается, тупо... СТОП!
Сухо вскочил со стула, широким шагом достиг стола и цапнул смартфон. Бомгю поднял с пола осколки чашки и перебежками добрался до урны избавиться от них, горестно цокая над испорченным диваном и ковром, вышел в приемную и предупредил по-прежнему совершенно спокойного секретаря. Вернувшись, хотя дико хотелось сбежать, застал разговор:
- Я же велел тебе следить за ним и убедиться.... да, за гребанным бухгалтером! Он подставил меня под ревизию! Блять, всю бухгалтерию перекопали, явно не просто так! Значит, он меня слил, сука... Найди его, да... нет, надо сначала понять, что он конкретно им слил, сука... да, найди его и мне под белы рученьки... да, позвонишь...
Сухо сбросил вызов и присел на краешек своего стола, Лицо его постепенно успокаивалось, и Бомгю смог подойти чуть ближе.
- Мне все это бешено не нравится. Он, конечно, полностью всего не вскроет, так как до многих вещей, не зная нюансов, не докопаться, но и того, что узнает, хватит, чтобы президенту захотелось уволить меня, - прошипел Сухо и посмотрел на Бомгю. – И ты должен помнить, парень, что полетишь вместе со мной.
О, Бомгю помнил, преотлично! Появление ревизора испугало и его. Поэтому он и не воспользовался этим шансом избавиться от босса-садиста.
От босса-садиста верному помощнику прилетало немало хороших вкусных плюшек.
Поэтому теперь он, профессионально удерживая раздражение на повелительный тон Сухо, замер, внемля его инструкциям, которым, можно не сомневаться, Бомгю будет следовать досконально.
***
Примерно в тот же момент, в совершенно другой локации, но того же отеля, другой великий комбинатор проводил собственную кампанию. Окопавшись возле стойки ресепшн, Ким Тэхен, он же мастер по массажу, он же охотник на фитнес-тренера Чона, вел незаметную чужому глазу слежку за одной из жертв своего списка.
Чиен. Высокая, тоненькая и изящная девушка лет двадцати трех, по мнению Чонгука, «ничего такая», а, значит, заслуживала пристального внимания. Свое мнение Чонгук высказал самопроизвольно, без каких-либо вопросов со стороны Тэхена, посему коварный массажист это запомнил и навел на девушку стрелы подозрений.
Вот, она. Выкатила из лифта для персонажа тележку с остатками обеда из одного из номеров и катит в кухню, вся такая веселая. Отлично, Тэхену как раз захотелось попить водички, и он имел вполне законное право забыть о наличии кулера с водой в холле СПА.
В кухне, как обычно, стоял сплошной тарарам: туда-сюда шлепали двери, это носились в кухню и обратно в зал официанты с подносами, полными грязной посуды, потом они забирали блюда на раздаче, успевали материться свистящим шепотом на поваров, которые, по их мнению, готовили слишком медленно. Повара, в свою очередь, материли официантов и готовили, в самом деле, чуть медленнее, чтобы заставить «жилеточных» злиться и бесноваться. Повара, ответственные за подготовку ингредиентов, вели себя, конечно, скромнее, чем ответственные за блюда и подачу, но тоже, явно официантов не жаловали. Гремели сковородки, ножи о разделочные доски, пшыкало масло, хрустели лук, морковка и сельдерей, пахло рыбкой, мясом, столовым вином, соусом терияки, тестом и специями, да так, что отбивало всякий аппетит. Ни один запах из этого ада не шел в зал и холл, поэтому все концентрировалось вокруг людей, и, выходя вечером со смены, повара до самого дома источали аромат своей работы.
Чиен тоже могла попить водички в кулере для персонала отеля, а не ресторана, но возле того кулера нельзя было поживиться кусочком стейка или стрипса, палочкой жареной картошечки или ложечкой жареного риса кимчи, нельзя было там и пироженку стрельнуть, и даже обмакнуть пальчик в сладкую, пока еще не застывшую глазурь, там было так же, к сожалению, нельзя. Досадное упущение, по мнению Чиен. Пережевывая палочку сельдерея, тыкнутую в пиалку с чесночным соусом, Чиен сунула в карман рисовый чипс, большой и сладкий, и помчалась обратно к лифту, Тэхен вышел за ней, хрустя карамельной соломкой. Подумав о том, что через двадцать минут у него очередной сеанс, он, было, двинулся к СПА, так ничего в этот раз и не нарыв, как вдруг увидел, что девушка достала чипс из кармашка и свернула от лифта налево, в коридор, ведущий к комнатам отдыха для персонала. Тэхен вытаращился, в сердце закралось подозрение, следом его охватил ужас: он ведь не убедился, что Чонгук в фитнес-центре?! Как же быть?! Неужели... ноги сами понесли массажиста за девушкой, впрочем, догадки хватило осуществлять преследование перебежками, прячась за кадками с растениями. Со своей позиции у ресепшн за массажистом с недоумением во взгляде наблюдал Кибом, гадая, что это с «костоправом» приключилось.
Чиен стрельнула в коридор пулей, явно наверху ее ждал постоялец, но и отказаться от встречи с кем-то она не могла. Ощущая нарастающую ярость, Тэхен подбежал к углу и выглянул, увидел, что Чиен свернула от хозяйственных комнат к комнатам отдыха, разозлился еще пуще и двинулся следом, ступая тихо. Кибом у стойки ресепшн продолжал строить догадки, однако, теперь ему было любопытно, куда это стартанула горничная, которой полагалось нестись совершенно в иную сторону.
Новый поворот, Тэхен подумывал выпрыгнуть и перепугать парочку до смерти, но что-то заставило его все-таки тихонько заглянуть.
- Ты кончишь таскать еду из кухни, или нет, ну ведь ты сама же плакалась, что поправляешься?
Невысокий, но крепко сбитый молодой человек в черном строгом костюме смеялся, принимая из рук раскрасневшейся Чиен чипс, свободной рукой обхватил ее талию и прижал к себе. Чиен даже не думала сопротивляться, напротив — обвила плечи молодого человека, прижавшись носиком к его смуглой гладкой щеке.
- Оппа, ты должен больше кушать вкусненького, ведь у тебя такая скучная работа, - проворковала она. - Я хочу тебя порадовать.
- Ты меня радуешь, - прошептал мужчина и поцеловал Чиен в губы.
Потом еще, еще, все глубже, его сильная рука уверенно сжимала ее талию, и по ответной реакции девушки было ясно сразу несколько вещей, каждая из которых не могла не радовать нашего шпиона. Он развернулся от угла и двинулся, так же неслышно, обратно, в СПА, в чувством выполненного долга в груди и без груза ответственности за убийство над головой. Кибом проводил его полным злых подозрений взглядом и коршуном впился им в выход из того коридора, ожидая ответов на свои вопросы.
Итак, жертва номер два встречается с охранником Ким Джонхеном. Тэхен видел Джонхена в спортзале на тренировке и мог с уверенностью утверждать, что у Чиен губа не дура. Чиен, кстати, тоже оказалась не дурой, раз не выбрала Чонгука и не встала на пути Тэхена.
Потерев руки с ужасно довольно физиономией, Тэхен прошел в свой кабинет и стал готовиться к клиенту.
- Что ж, одна жертва покинула список безуголовным путем, - проурчал он себе под нос. - Настала пора разобраться с оставшимися двумя. Готовься, Пак Чимин. Я иду по твою душу!
***
Три дня спустя нервоз Кан Сухо достиг критической отметки: ревизионная проверка ему снилась ночами, он думал о ней утром по пути на работу, и даже вечером уставший мозг не давал ему отдохнуть от тревожных мыслей. Так как Сухо жил в самом Отеле, хотя имел квартиру в городе, то работа буквально следовала за на ним по пятам, беспрестанно напоминая о себе. В душе, в спальне, в гостиной номера, на балконе, на бокалах для вина, на тарелках и приборах - везде стояли изящные вензеля Отеля, словно Большой брат, следивший за тем, что там поделывает Кан Сухо.
Нервоз привел к тому, что Сухо совершенно не мог расслабиться, а раз начальник не мог, то и его ближайший приспешник Бомгю - тоже. На самом деле, если вдруг вам взбрело бы в голову спросить самого Бомгю, то покоя в его жизни не бывало уже давненько - с тех пор, как Сухо взял его работать на себя. Великой честью это казалось ровно до того момента, как в Бомгю прилетела первая чашка, символ раздражительности босса. Таким образом, и теперь, доведя себя до перманентного стресса в вечном ожидании взрыва атомной бомбы с проблемами, Сухо решил довести и Бомгю.
Орал в сотню раз чаще.
Швырялся предметами намного метче и рычал, если помощник уклонялся. В ведении управляющего имелся превосходный сервиз на двадцать персон, дивные фарфоровые чашечки и блюдца для кофе. На одного Бомгю Сухо повывел половину чашек и блюдец, и примерялся к заварнику из того же сервиза, сахарнице и молочнику.
Посылал на все буквы хангыля.
Но, что хуже всего, он приставил Бомгю следить за тем, как проходит проверка, и докладывать себе ежечасно, что там они надыбали. Кому-то могло бы показаться, что для Бомгю лучше как раз находиться от начальства подальше, и целее будет, однако, ревизор и его команда, присланная директором Чоном, не давала Бомгю никаких данных, смотрела косо и под конец даже заперла двери от его назойливых вопросов. Бомгю потоптался снаружи, посмотрел на часы и пошел в кабинет в главбуху отвести душу и попить кофе.
В обеденный перерыв ревизионная комиссия ходила в ресторан перекусить. Конечно, официанты и портье могли бы привезти и накрыть им стол прямо в конференц-зале, но безвылазно находиться среди бумаг, где все невероятно поперепутано серой бухгалтерией, не выдержит ни одна душа, и ревизорам элементарно хотелось сменить обстановку. Поэтому, сопровождаемые любопытным взглядом Бомгю из-за угла, они вставали с мест в назначенный час и шли к лифтам, оставив запертый кабинет и унеся ключи с собой. Сухо пришел в ярость, узнав, что от этого конференц-зала есть только два комплекта ключей, один у ревизора из Токио, один - у старшего портье, которому настрого было запрещено давать свой комплект кому бы то ни было без предписания. В результате ярости сервиз был лишен сахарницы.
Несмотря на то, что ревизор из Токио был человек стальных нервов (кроме определенных обстоятельств), и мельтешение Бомгю и его босса перед собой воспринимал с конфуцианским спокойствием, все же и ему был нужен от них покой не только ночью в номере. Поэтому он, завершив дела в конференц-зале и заперев его, отправлялся либо прогуляться по городу, либо в бар, либо в фитнес-зал, куда, кстати, ходил довольно нередко поплавать и побегать по беговой дорожке и потягать гирьки, либо, в один день, решил воспользоваться услугами СПА. На ресепшн в тот вечер находился один из портье, которого попросили посидеть «пару минут, пока сбегаю на маникюр». Тот расширенными от ужаса глазами, сбиваясь в речи, и путаясь в клавишах, устроил ревизору сеанс массажа, благо, один массажист как раз освободился и неспешно собирался домой.
Освободившимся массажистом оказался Ким Тэхен, так что «благо» это было не только для ревизора, но и для него самого. Несмотря на то, что список жертв был определен, и следующим в списке на шпионаж значился портье Пак, Тэхен не оставлял мыслями замечание Чонгука о том, что ревизор «ничего такой». Никакие оправдания, что сердце фитнес-тренера занято кем-то, не имели значения, так как Тэхен своими глазами видел, как Чонгук мило беседовал с ревизором, пока следил, как тот качает эти «блины» на палке! А ревизор улыбался в ответ, как-то виновато - ну, козе ясно, что Чонгук флиртовал и вгонял мужчину в краску!
Таким образом, когда портье на ресепшн в СПА попросил Тэхена задержаться, глядя при этом бешеными глазами, и Тэхен понял, для кого - тут же согласился.
- Прошу вас, не спешите, - елейным голосом говорил он, готовя стол. - Располагайтесь... Вот тут можно повесить одежду.
«А он, в самом деле, качок... Рослый! Зараза... Вывихнуть ему, что ли, что-нибудь?!»
- Какие ароматы вы предпочитаете? - любезно поинтересовался он, остановившись перед полкой с ароматическими свечами и палочками. В помещении уже играла спокойная музыка и был чуть притушен свет.
- Кофейный, если можно, - ответил скромно ревизор, укладываясь, не без стеснения, на стол, где лицо нужно было уложить в круг на изголовье, и устраивая руки.
- О, отличный выбор! - протянул Тэхен, который терпеть не мог запаха кофе. - У меня даже есть масло с таким ароматом, желаете?
- Это не обязательно, просто... люблю кофе, - плечи человека на столе покраснели слегка.
«Наверное, его зазноба тащится по кофе», - фыркнул про себя Тэхен. Что ж, он тоже полюбил аромат горького шоколада, когда узнал, что от него без ума Чонгук.
Музыка играла, дымок курился от ароматической палочки, распространяя кофейный дух по помещению. Кондиционер работал бесшумно, настроенный на идеальную температуру, и царящий уютный голубовато-серебристый полумрак - все располагало к расслаблению и дзену. Плечи клиента постепенно перестали напрягаться, и отдались на волю очень сильных, длинных пальцев Тэхена. Тот привел дыхание в покой, вдыхал и выдыхал медленно, так как знал, что его настроение обязательно передастся через массаж клиенту.
- Не больно? - гипнотическим голосом спросил он.
- Нет, мы чудесно делаете...
Улыбнувшись самодовольно, Тэхен кивнул.
- Услуги в СПА нашего Отеля изумительны... Вам стоит посетить шоколадное обертывание, сеанс по уходу за лицом, грязевые ванны и, конечно, сауну.
- Это отличная идея, я слышал, имеется курс по вкусу, тонус, расслабление, омоложение...
- Попробуйте комплексный пакет, - журчал голос Тэхена, низкий, бархатный, приятный слуху, как глоток горячего мокко.
Клиент мерно дышал, явно наслаждаясь.
- Фитнес-зал тоже хорош, и бассейн, - заметил он.
Тэхен с превеликим трудом удержался, чтобы не царапнуть ногтем по медовой коже спины клиента, скривив губы в недовольной ухмылке. Сверкнув очами, он произнес:
- Тренер Чон и прочие знают свое дело... Знаете, многие клиенты фитнес-клуба не являются гостями Отеля, просто сеульцы, которым нравятся программы тренировок, разработанные нашими тренерами.
- Да, я наслышан. Наверняка, тренер Чон имеет много поклонников среди клиентов, он профессионал, несмотря на юность, - заметил гость.
Раздумывая, опрокинуть на него что-нибудь вроде свечи или поцарапать, Тэхен умильно промурлыкал:
- Он вам понравился? Тренер симпатичный юноша...
- Без сомнения, он такой, но я рассуждаю лишь с точки зрения стороннего наблюдателя, - рассмеялся гость.
Ярость на лице Тэхена моментально сменилась любезной улыбкой. Руки гладили и мяли тело на столе с удвоенной нежностью.
- Ваше сердце занято? Вероятно, супруга ждет вас в Токио?
- Не супруга, - вся спина покраснела. - Но у меня есть человек, который дорог, вы правы. По натуре я постоянный.
ВОТ НЕ МЕШАЛО БЫ КОЕ-КОМУ ТОЖЕ БЫТЬ ПО НАТУРЕ ПОСТОЯННЫМ! Тэхен вздохнул глубоко, кивая с соболезнованием самому себе.
- Вашей половинке повезло с вами, верность в наши дни - редкий товар.
На этот раз покраснели и руки, и шея, и, наверное, лицо. Рассмеявшись смущенно, гость поблагодарил за комплимент, даже не подозревая, что честные ответы только что неоднократно спасли ему жизнь и здоровье.
***
Разбередившись массажем и волнительным разговором, ревизор из Токио, он же помощник Ким, как, наверняка, уже понял внимательный читатель, направился прямиком на пятнадцатый этаж, так как еще утром вызнал, что именно там располагались номера, отданные под ответственность президента Кима. Стараясь не спешить, помощник преодолел холл (провожаемый разного сорта взглядами персонала Отеля), вошел в лифт и тут подумал о том, что президент может быть не один, не быть на этаже или быть занят, и тогда его появление окажется неуместно. Одновременно с этим, писать Сокджину так же могло быть опасно: находясь с гостем, портье не имел права доставать смартфон, и сигнал о сообщении мог навлечь неприятности.
Все же, по размышлении, помощник Ким решил доехать до этажа и попытаться найти президента, так как собирался поделиться своими соображениями по некоторым вопросам, а заодно убедиться, что президент жив, здоров, никем не обижен в этом мире кровожадных акул и гарпий, только и норовящих нахамить ему и уничтожить.
Как уже говорилась, вся задумка президента с тайной слежкой за персоналом Отеля казалась помощнику авантюрой опаснейшей и до возмутительного эксцентричной, причем тягу к последнему ранее помощник за президентом особенно не замечал, так что был несколько сбит с толку. Разумеется, он согласился участвовать, во-первых, никогда не отказывая президенту ни в чем, во-вторых, чтобы присматривать и, в случае чего, вступиться за пусть довольно смелого и мужественного, но в глазах помощника хрупкого и ранимого босса (как эти качества вязались в одном человеке в глазах помощника Кима, не стоит и спрашивать).
На выходе из лифта он, к своей удаче, увидел предмет поисков - тот покинул один из номеров с тележкой, груженной грязной посудой, и двигался по направлению к служебному лифту, коим надлежало увозить подобные непрезентабельные грузы. Лифтов для гостей в отеле имелось три, для персонала и багажа - один, большой и удобный. Покинув лифт, помощник помахал Сокджину - тот расплылся в улыбке, кивнул в ответ и покатил тележку быстрее.
- И что ты делаешь? - поинтересовался он яростным шепотом, когда помощник на чистом автомате попытался перехватить тележку.
Спохватившись, помощник извинился. При президенте он оставлял свою маску сухого и чопорного зануды, кою носил перед Сухо и Бомгю, и Сокджин удивился бы, узнав, каким отталкивающим и высокомерным может быть его помощник. Впрочем, вероятнее всего, это его только повеселило бы.
- Какие новости? - спросил он тихо. - Ты зачем-то искал меня?
- Поделиться опасениями, - кивнул помощник, вытаращив глаза.
- В грузовой лифт тебе нельзя, давай...
Сокджин не договорил - резко остановившись, он отпустил тележку и двинулся по коридору мимо лифта, ускоряя шаг, к альковам с окнами, и хищной птицей кинулся на что-то, лежащее на ковровом покрытии. Выпрямившись, он поднял к лицу бутылку из-под «Перье».
- Это вот как?! - зашипел он. - Это мотель или отель премиум-класса?! Ты видишь, видишь?!
Он вернулся к тележке и с горестным вздохом убрал бутылку в пакет для мусора на нижнем ярусе.
- Давай заедем в технический туалет для горничных, - снова вздохнув, добавил он.
В указанном помещении было прохладно, пусто и пахло хлоркой. Прислушиваясь к звукам за дверью, помощник Ким шепотом выложил Сокджину о том, какой разговор у него состоялся с Тэхеном. По мере рассказа лицо Сокджина из серьезного становилось все более веселым, потом он прыснул в кулачок и скрестил руки на груди. Помощник опешил.
- Скажи мне, что тебя так обеспокоило в этих вопросах? - поинтересовался он ехидно.
- С какой стати ему спрашивать и наводить меня на такие темы?! - удивленно ответил помощник, привыкший отвечать на все вопросы президента.
- С такой стати, что он либо тобой заинтересован и ревнует, либо заинтересован в тренере Чоне и ревнует, но уже его к тебе! - хихикнул Сокджин. - А... ты выдумал или нет про токийскую возлюбленную? Ладно, не отвечай, я понял, что ты бешено смутился. Кстати, если не выдумал, и тебе вдруг стремно просить меня о выходном... словом, не стесняйся. «Разве я враг любви?!» - патетично протянул он и рассмеялся тихо. - Ах, помощник, мне все же кажется, он ревнует тебя, ты ведь у меня красавчик! Ну, все, мне пора, выйди после меня и не вызывай подозрения! Кстати, массаж-то был хороший?! Надо премировать Тэхена?
Смеясь, он покинул техническую уборную, и вскоре легкий скрип колесиков тележки стих за шумом дверей грузового лифта.
***
Из нарушений дисциплины и правил работы за прошедшие дни Сокджином были с возмущением отмечены следующие (он делился каждый вечер с помощником либо в письменной форме через чат, либо в устной, когда тот приезжал к нему в гости, либо Сокджин заходил в номер люкс):
Постоянно мигали лампочки в технических туалетах и коридорах на некоторых этажах, Сокджин озаботился тем, чтобы сообщить о них техническому персоналу, на что получил ленивый ответ «дело в проводке, портье-ним, а не в лампочках, в этом Отеле дурная проводка". После долго не мог прийти в себя от возмущения. Посредством Кибома проблема оказалась решена, да, именно в лампочках и было дело, Кибом щипяще наорал на завхоза, пролив бальзам на душу Сокджина. Завхоз затаил зло.
Горничные, как Сокджин и опасался, плохо отмывали номера классом ниже люкс, для которых отводилось три этажа почти на самом верху. На аккуратные расспросы Лиса дала ответ:
- А что я могу сделать, оппа, если такие моющие средства нам закупают, что я тру-тру, а только чуть?! Ощущение, как будто только размазываю!
Сокджин пошел поинтересоваться, что это за моющее средство, в интернете, нашел тонну негативных отзывов, все как один ссылавшихся на «за такую цену можно было и потерпеть, конечно, но все равно плохо!» С этим он направился к завхозу. Завхоз скрипнул зубами, побоялся гнева старшего портье и быстро заменил чистящие средства. Зло в нем росло и крепло.
Кроме Чимина и Тэмина, за чьей работой украдкой наблюдать Сокджин считал за антистресс, остальные портье: курили в любое удобное по их мнению время и затем воняли табаком, подворовывали с кухни, подворовывали из номеров, а один даже толкал на интернет-площадке предметы из Отеля с фирменным вензелем. Это Сокджин воспринял как личное оскорбление, едва дотерпел до вечера, чтобы пойти пожаловаться помощнику. Тот открыл дверь в халате и с мокрыми волосами. Извинившись, Сокджин хотел уйти, но был остановлен и впущен в номер, где, вопреки опасениям, никого постороннего не оказалось, помощник вытирал голову, Сокджин - изливал душу. Встревоженный, помощник дал президенту успокоительное и уговорил поужинать с собой в номере, так как он, ужин, уже прибыл к нему, и затем в ужасе услышал, что «у меня пропал аппетит в эти дни, извини. Кушай сам, приятного аппетита». На памяти помощника у президента ни разу в жизни не случалась пропажа аппетита, и он затаил недоброе на весь дурной персонал этого Отеля с завхозом во главе.
В ресторане официанты обслуживали гостей не с той стороны стола, при том, что все столы стояли, как им положено, и у официанта не было причин обслужить неверно. Потом Сокджин украдкой подглядел на фирменное блюдо, которое уже несколько лет не менялось, и до недавних пор было визитной карточкой отеля. Внешний вид и запах оставляли желать лучшего. Сокджин подумывал начать курить, так как его нервы не выдерживали этого. Помощник Ким страдал вместе с ним.
Бар был вторым объектом антистресса для Сокджина. Помощник старшего бармена, конечно, порой перегибал палку с улыбками особенно привлекательным гостям, да и сам старший бармен не отказывал себе в легком флирте, но при этом оба работали быстро, красиво, выглядели допустимо-интересно и всегда опрятно. Безупречные на вид и, судя по отзывам, и вкус коктейли, кофе, чай, шейки и прочее, что изготавливал бар, вкупе с тем, что бармен Мин умел чинить кассовую технику и вообще, с техникой был на «эй, ты, поди сюда!» - ласкало взор и слух. Сокджин ловил себя порой на том, что, стоя у бара возле гостя, заглядывается на работу бармена Мина, однако, затем, как он заметил, на него почему-то сухо смотрит Чимин, а когда он хвалил бармена помощнику - тот как-то недовольно поджимал губы.
Работа фитнес-зала и СПА так же прихрамывала.
Тренер Чон был профи своего дела, разрабатывал волшебные программы и без труда коммуницировал с гостями, чего нельзя было сказать о его коллегах, которые больше тратили время либо на препирание, либо на флирт, либо на собственные тренировки. Увидев одного из них за курением на заднем дворе, Сокджин пришел в неистовую ярость, незамедлительно нажаловался управляющему Чону, и тренер на следующий день прекратил свою карьеру в Отеле.
В СПА нарекания вызвали девушки, работавшие на массаже горячими камнями, на уходе за лицом и один из трех массажистов, притом что он был тем, кто работал не в штате, а являлся приходящим. Конкретно этого массажиста нанимали по рекомендациям от сеульского приятеля Сокджина, который назвал парня «асом по превращению гостя из человека в ангела, так нежилось тело в его руках». На деле парниша приворовывал ароматические свечи и палочки, масла и крема, стоившие недешево, хамил клиентам, короче, пошел следом за тренером из спорт-зала.
Один вечер Сокджин провел, сидя в своей квартирке и прислонившись к плечу помощника, он вытаращенными глазами смотрел на свои колени и молчал, пока помощник рассказывал ему о несостыковках в бухгалтерских отчетах.
- Моя душа больше не вынесет этого, - произнес Сокджин высохшими губами. - Во что они превратили Отель? Это мой любимый ребенок, кажется, я дал понять это последнему бомжу в Токио... Помощник Ким, разве я плохой человек? За что мне все это?
Испытывая угрызения совести, будто он лично был во всем повинен, помощник лихорадочно искал, чем успокоить начальство, но на ум ничего не приходило. Вздохнув тяжело, Сокджин подсунул руку подмышку помощника, обвивая его руку своей, прижался к его плечу крепче и закрыл глаза.
- Если тебе не тяжело и не неприятно, можно я так немножко полежу? Мне надо успокоиться, - попросил президент.
Глянув на уставшее лицо начальства сверху вниз, помощник смог только угукнуть. Через десять минут Сокджин уснул, сморенный думами, и помощник, ловко подхватив его на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Душа помощника болела видеть президента в таком отчаянии, и он изо всех сил размышлял, чем бы мог помочь.
В обеденный перерыв, как по часам, позвонил Юта.
- Ну? - хихикнул японец. - Как там твое высочество поживает, живо, вообще, еще? Чего в чат не выходишь?! Дома не появляешься, в чате тебя нет - охренел совсем! - резюмировал приятель. - Машины в гараже стоят не езжены, в клубе стены стоят не трясаны, в галерее картины - не смотрены, мои уши - пусты от сплетен! Куда это годится?!
- Я устал, но я держусь! - уведомил Сокджин, занятый едой.
- Тэен и я сразу тебе сказали - дурная затея, дурная! Как тебе только такое в голову взбрело?!
- Ты прекрасно знаешь! - возмутился Сокджин, ощущая заинтересованные взгляды, принадлежавшие Пакам.
- Ты говоришь - Отель мой ребенок. Не знал, что у тебя так сильно развит отцовский инстинкт! У моего отца, у которого пятеро детей, не так он развит! - расхохотался Юта. - Бросай ты это гиблое дело, возвращайся в Токио! Хоть у тебя все налажено в бизнесе, разве для того ты освобождал свои руки, что занимать их прислуживанием другим людям?!
- Все профессии нужны, - отрезал Сокджин, который не мог позволить себе так свободно высказываться, как Юта, в данный момент, когда Паки превратились в два больших любопытных уха. Впрочем, пока он не озвучил ничего отличного от своего истинного мнения.
- Тебе стоит перестать кобениться и жениться на той бабе, она родит тебе детей, и ты угомонишься! И оставишь в покое помощника Кима, бедолага не может сам личной жизнью заняться...
- Я разве когда-то не давал кому-то отдыха?! - прорычал Сокджин, взгляды Паков буквально искрились интересом, аж жевать перестали. - Разве я запрещал ему свободное время от меня?! - Паки аж подпрыгнули, сидящий во главе стола Кибом на них шикнул. - Оставь убеждать меня, лучше расскажи, как там сам...
Юта с удовольствием пустился в пространные рассказы о том, как вольготно и богато он живет дома, сын богатых родителей, как ездит на своих тачках, собирается в круиз на своей яхтушке, красоточке, с красотками и друганами на борту, как недавно ходил в японский ресторан, принадлежащий Сокджину, и там оставил кучу денег, рассказал в подробностях, как ел самые любимые блюда Сокджина - на этой ноте президент-портье зарычал и сбросил вызов. Эхом из трубки донесся ехидный смех наимерзейшего из японцев.