Что вы думаете, что я спокойно отдохнул? Может быть, почитал или пособирал паззлы?

Как бы не так.

Есть одно прекрасное чувство. Очень приятное, но ужасно надоедливое. Когда ты давно пишешь что-то большое, хорошо продуманное, знаешь все интересные нюансы и тебе осталось только воплотить историю в текст… Но вдруг у тебя возникает потрясающая навязчивая идея совершенно другого сюжета. И накрывает диким желанием написать сейчас именно ее. Ну, хотя бы, в двух словах описать, ну, план составить, ну, хоть первую главу… всего грёбаный кусочек… Пара предложений, чтобы потом не начинать с чистого листа… А потом ты обнаруживаешь, что уже почти утро. Ты написал страниц двадцать за ночь, и теперь у тебя никакого выбора, кроме как писать несколько работ одновременно!

Это прекрасно, спору нет. Гореть историей, чувствовать каждое словечко, жить и дышать происходящим, но ты точно знаешь, что как и от любого наркотика, это счастье пройдет, как только ты всерьез засядешь. Это может случиться на сороковой странице или на восьмидесятой, но это случится, и история станет для тебя такой же обязательной рутиной, как и все предыдущие.

Меня обычно это ощущение накрывает под конец. Когда ты уже вложил в эту работу вообще всё, что мог, но надо еще… еще чуть-чуть…

И такой же негодуй меня накрывал, когда приходилось спотыкаться о постельную сцену. Или бессмысленный нудный диалог или… В общем на каждом, наверное, сложном моменте, который обычно даже не заметен читателю.

И вот вчера я снова открыл черновик, посверлил его взглядом и, блин, закрыл. Но только для того, чтобы создать новый текстовый документ. Это глупо, я знаю, убегать от проблем, да и, наверное, это вообще неправильно, что я испытываю столько эмоций и сбрасываю их на бумагу, но идея, хоть и избитая, которая возникла у меня в голове… Очень захотелось ее переложить хотя бы на условную электронную бумагу.

Я редко пишу ориджи. Во-первых, занятие это неблагодарное. А сил и времени уходит уйма. Во-вторых, я пишу их, в основном, только если абсолютно уверен, что хочу его написать именно для себя. Я не очень умею в звенящее стекло, так что любая моя работа — всегда розовые очки в розовой ванне с розово-золотыми блёстками и пеной с запахом бабл-гам. А история без ярких, чаще негативных, эмоций особо не ценится, во всяком случае, мной лично. А какую-то самостоятельную историю, с собственным конфликтом без стекла, но с сюжетом, и придумать-то трудно. А еще всегда сложно держаться хотя бы примерных рамок размера… Но это проблемы будущего меня. Сейчас идея.

Чаще всего, легче воспринимаются те образы, которые возведены в абсолют.

В начале я стараюсь показать почти карикатуру, потом делать намеки, что картина имеет несколько слоев, а после и тени, глубину, перспективу, предысторию… Это всегда очень интересно. Продумывать каждый слой личности персонажа.

К сожалению, работает это только в теории, потому что когда ты впускаешь его в историю, на страницы с текстом, он ведет себя совершенно так, как сам захочет. Сам говорит, сам смотрит, сам манерничает или злится. Первое время я искренне негодовал по этому поводу. Старался писать по жесткому сценарию, вплоть до диалогов и взмаха ресниц, но потом понял, что это ведет историю в тупик. И отпустил. И себя, и их.

Я сделал глубокий вдох, откинулся на скрипучую разболтанную спинку старенького стула. В голове только гул и еще несколько ярких сюжетных сцен. Спина разваливается по позвонку, выпирающие косточки на кистях слегка ноют. По привычке потер красное пятнышко у основания ладони со стороны мизинца. Недавно заметил что у меня небольшие мозоли из-за неправильного положения руки. Надо уже купить себе удобный коврик с подушечкой, а то так и до туннельного синдрома недалеко.

Время уже близилось к вечеру, надо было хоть поесть. Тем более, сейчас нет смысла перечитывать все написанное. Сложно критически оценивать, когда ты еще в состоянии аффекта.

Всё, что нашлось дома, аппетита особо не вызывало. Тело требовало чего-то отвратительно калорийного, химического и покупного. Желательно еще зажаренного в масле с хрустящей корочкой.

Обливаясь слюной, я натянул джинсы, любимую огромную толстовку и, секунду поколебавшись, отправил сообщение Юре, с предложением прогуляться.

Ну, мало ли, на меня метеорит какой свалится… Я уже ничему не удивлюсь! В подъезде мне прилетел короткий положительный ответ. Улыбка сама залезла на лицо. Нет, я не настолько наивный, правда! Я понимаю, что … ну, что мы вряд ли станем лучшими подружками, возьмёмся за ручки и ускачем в закат. Но Юра, кажется, действительно неплохой парень. Да, и он мог отказаться, верно? Уж он-то точно не стал бы юлить. Не похож он на такого человека. Я с улыбкой уточнил, где было бы удобно пересечься и, получив ответ и примерное время, не спеша направился в указанном направлении. Настроение немного шкалило, трава казалась зеленее, яркие лучи солнца грели, и вообще, день был просто отвратительно прекрасен! Медленно, но верно я дошлепал до указанного двора и опустил свое костлявое седалище на ближайшую лавочку. Юра уже немного опаздывал, но я решительно пресек мысль о том, чтобы написать. Мало ли какие причины у человека? Может, отвлеку, да и не думаю, что пунктуальность является одним из его достоинств. Я откинулся на спинку и засмотрелся на высокий куст сирени прямо над моей головой. Красиво. Солнце золотыми лучиками сквозило между гладких листочков-сердечек, небольшие гроздья цветочков тяжело свисали, легкий ветерок приводил это все в движение…

— Эу! — вывел меня из созерцательного транса громкий окрик.

Я встрепенулся и резко посмотрел перед собой. Юра спешным шагом пересек двор и буквально кинулся ко мне на лавку, тяжело дыша.

— Чокаво? — вместо приветствия бросил он.

Я растерянно заморгал, пытаясь сгенерировать у себя в голове ответ. Юра только откинулся на спинку скамейки, располагая огромную спортивную сумку.

— Чо ты тут палишь? — любопытно протянул он и тоже посмотрел наверх, где возвышался куст сирени. — Чотко, — одобрил он. — Картина маслом: «Фиалка под сиренью», — и заржал.

Заразительно так, что я тоже усмехнулся.

— Не прикимарил тут, пока меня ждал? — продолжает пытаться выдавить из меня хоть слово Юра.

— Нет, я… Все хорошо. Я сам только недавно подошёл, — в голосе еще угадывалась растерянность, но, кажется, мне удалось взять себя в руки.

— Не ссы, — Юра похлопал меня по плечу. — Я сегодня добрый, хоть и заебанный. Погодка-то заебись! Как ты сегодня решил свести счеты с жизнью, а?

Я закатил глаза.

— Пойду убьюсь об стену, — буркнул я недовольно.

Юра заржал.

— Бля, я б на это позырил! Хотя… — он осмотрел меня внимательно, — в твою сторону и ветерок дунет, уже к стене пришпилит, как бабочку к бархату. Ты, бля, чем питаешься?

— Душами мёртвых гетеросексуалов, конечно, и телами новорожденных младенцев, — абсолютно серьезно отвечаю я.

Не, ну а что? Не вечно же мне молчать в тряпочку! Он уже знает обо мне достаточно и все равно общается со мной, и даже не пытался еще мне навалять. Пора уже и к моему специфическому юмору привыкать, в конце концов!

— Смотрю, не особо калорийная диета, а? — ухмыльнулся Юра, сверкая на меня своими асфальтовыми глазами.

Черт, и ведь даже не запнулся ни на секунду! Уровень, однако. Видно, ему не впервой подобные подколки. Я даже растерялся.

— Может, у меня просто метаболизм быстрый, — с улыбкой предполагаю я.

— Ага, как у птицы, — хмыкнул Юра и внезапно подскочил, опираясь на коленки — Попиздячили, а то так с тобой всю жопу отсижу.

Я только растерянно моргнул и встал.

— Кста, слыш, дело есть… — как-то закуксился Юра, а я внимательно посмотрел на него.

— Что?

Юра как-то замялся, а потом протянул мне мобильник, с красивой такой трещиной вдоль экрана.

— Найди мне свое это… творчество, — буркнул он.

Я растерянно заморгал.

— Тебе зачем? — на свой страх и риск уточнил я.

Ну, не привык я вот так раскидываться ссылками на свои фанфики… Говорю же, особо не распространяюсь. Да и просто это как-то стрёмно, вот так… Юра как-то нервно дёрнулся и выругался сквозь сомкнутые зубы, а потом тяжко выдохнул и посмотрел на меня изподлобья.

— Мама попросила…. — наконец выдал он.

Я был настолько удивлён, что больше ничего не прокомментировал, просто взял телефон и нашел свой профиль с рассказами. Юра быстро отнял мобилу, глубоко пихая в карман ветровки и буркнул неразборчиво нечто отдалённо похожее на благодарность.

— Пойдем пожрем, штоле? — неуверенно предложил он.

Я улыбнулся и кивнул. Ладно. Это было странно. Если бы просто попросил для себя, я бы тоже не отказал, как бы. Смысл? Юра и так про меня слишком много всего знает. Хотя не похож он на человека, которому такое было бы интересно. Может, спросил чисто чтобы на досуге поржать? Это как-то больше вяжется с его образом. После этого странного события Юра с размаху закинул сумку на плечо.

— Может, тебе помочь? — уточняю я.

Юра оценивающе смотрит на меня, а потом широко улыбается и отмахивается.

— Ой, бля, завались и пиздуй.

Я только хмыкнул и пошел за ним.

— А где ты учишься? — решил все-таки спросить я.

Ну, во-первых, молча идти неловко, во-вторых, действительно интересно.

— В учебном заведении, — безлико выдыхает он, потом закуривает и косится на меня. — А ты?

Я закусил губу. Значит, он о себе ничего не говорит, а я, значит, должен ответить.

— В этом году поступил, — бросил я, все-таки решив поддержать диалог. — Подавал в гуманитарный, ну и в технический. Родители настаивают, что раз по баллам прошел — лучше идти в технический. Типа профессия нужна, которая прокормит, или зачем учиться вообще.

Юра любопытно окидывает меня взглядом.

— А сам куда хочешь? — спрашивает чуть более миролюбиво.

Я неуверенно кошусь себе под ноги.

— В гуманитарный. На лингвистику… — тихо выдыхаю я, но потом сообразив, пытаюсь исправиться. — Это...

— Чо, в языки шпаришь? — одновременно с моими потугами спросил Юра.

Я смущаюсь. М-да… Что-то не замечал в себе такого... хм… нетолерантного отношения к окружающим. Мне все время кажется, что Юра гораздо проще, скажем так, чем он есть на самом деле.

— Ну, не то чтобы прям полиглот, но мне и правда интересны языки, их происхождения, конструкции. Это действительно очень классно! — чувствую, как начинаю заходиться.

О да, о своей любви я могу говорить долго и с упоением. Будь то фанфики, любимые фэндомы или языки, да.

— И чо, удалось поступить? — продолжает как ни в чем не бывало Юра.

Я воодушевленно киваю, а потом тяжело вздыхаю.

— Родители говорят, что разрешили мне подать документы только из тех соображений, чтобы я оставил это как план «Б», типа если никуда, то хоть так.

— Типа, лишь бы не в армию? — уточнил Юра.

— Не, у меня отвод, — отмахнулся я. — Недобор по весу и еще куча дурацких болячек. За это в моей семье точно никто не переживает.

— Хм… — выдохнул Юра. — Знаешь, у меня в семье на вопросы поступления, типа вето. У меня бабушке не дали профессионально заниматься спортивными танцами, а она уже вышла на нихуёвый уровень, когда родители решили, что ее место так-то инженером на заводе, как все в семье, а не эти плясульки. А потом и маме крылышки в свое время обломали, когда она хотела уйти в творческий вуз, говоря, что художником она сдохнет от голода, поэтому пусть типа профессию получит, и та пошла на самую короткую по времени обучения, из тех что предложили, чтоб время особо не терять, и стала медсестрой. А как отучилась, почти сразу вляпалась в семью, и уже было нихуя не до творчества и вузов. Так что мне четко сказали, что я могу учиться где хочу или не учиться ваще, и никто мне и слова не пизданёт.

Я удивленно смотрел на Юру. Да, наверное, после того как несколько поколений в семье обломали и подогнали под хоть какую-то жизнь вместо жизни счастливой, то уж своему ребенку ты никогда не позволишь пойти на поводу у таких же приоритетов.

— Сочувствую твоей маме, — осторожно сказал я.

Юра только махнул рукой и отпульнул в урну бычок.

— Всё хуйня. Я это к тому, что иногда лучше, бля, делать как хочешь. Тебе же жить эту жизнь, ёпта, а не им.

Я усмехнулся. Если бы все было настолько просто. Хотя…

— Лан, Фиалка, не унывай. А то совсем, бля, завянешь! — заржал Юра от каламбура.

Я усмехнулся.

— Ты имя нахрена тогда спрашивал?

— По приколу! — оскалился Юра. — А чо?

— Ничего, — выдохнул я.

— ОБА-ЁБА! Э, БЛЯ, СЛЫШ?! — громогласно раздалось сзади, прерываемое свистом. — В натуре?! Роза, ебатьтяврот!

С тихим «бля» Юра обернулся на звук.

— Да, я тя ща сам выебу, говно. Ну, чо?! Обосрался?! Ну-ка, подкатывай ближе, еблан, я тебе ебало-то подправлю! Сразу станешь правильный и чоткий пацан! — потоком крика реагирует Юра.

Я наконец заторможено оборачиваюсь. К нам с перекошенными улыбками подходят трое парней, а нет, простите, пацанов, примерно нашего возраста. Одеты даже нелепее Юры, потому что поношенные спортивки еще и в каких-то разводах и пятнах. Трое представителей вида «гопота дворовая», с разницей только что в количестве выбитых зубов и оттенков уёбищных стрижек «под машинку». Я закусил губу. В принципе не люблю скопления людей любого возраста, но вот сверстников и младше… А тут еще такой интересный контингент.

— Да, ёпта, не кипешуй, Розыч, ты там на своем райчике вообще что ли озверел, а? — мерзенько начал тот, что стоял в середине.

Я старательно отводил от них взгляд и молчал. Авось не заметят?

— Или опидорасился, — гаркнул тот, что слева, глянув в мою сторону, и вся троица загоготала.

— Ты, бля, рамсы попутал, одноклеточное? Или тебе в жбан прописать, чтоб берега на место встали?! — агрессивно рыкнул Юра.

Я сжался. Блять. Атмосфера накалилась. А я… черт, а я ведь и не дрался никогда… Ну, то есть, пару раз мне прилетало. Еще бы, быть геем и не скрывать особо ориентацию! Тут даже будь ты самой незаметной и необщительной мышью, а все равно прилетит. Но вот чтобы прям в драке… Вы меня видели? Какая драка?!

— А чо это за пидор с тобой, Роза? — пискляво вякнул правый, я вздрогнул.

— Тебя ебет? Ты себе ёбыря что ли ищешь? Чо ты нового трубочиста себе выбираешь? — как-то неприятно усмехнулся Юра.

— Э, слыш, ёпта, борзый, ты на кого тут быкуешь, а? — видимо, чувствуя свое более выигрышное положение, пробасил левый.

— Я те чо, несор*? — взревел Юра. — Или опущенный какой? Вы хуле тут концерт устраиваете, ёпт?!

— Роза, — начал было средний, мрачно смотря на Юру.

— Хуёза, бля. Ты чо, ёпт, флорист, дохуя? Я тебе букет в жопу вставлю и скажу, что так и было, бля, — напирал Юра.

— Юрец, хорош жестить! Мы, ёпта, знаем, что ты пацан пральный, ровный. Хорош, бля! — прикрикнул средний, явно пытаясь остудить пыл.

Я покосился на Юру, который слегка успокоился, но глазами все еще страшно зыркал.

— А хули приебались тогда, бля? — рыкнул Юра.

— Да, мы мож так, сигу стрельнуть, а ты сразу бычишь, бля! — почувствовав, что драка прямо сейчас миновала, залобызал средний.

— А вы чо жоханые**? Вафельницу-то прикрой, мудло, или тебе для твоего отверстия обязательно надо затычку выдать? — усмехнулся Юра и достал сигареты.

— Это тебе, бля, надо намордник выдавать! — заржал средний, и вытащил из предложенной пачки три сигареты, раздавая друганам.

— Всё, епта, мы попиздовали, — подвёл итог Юра.

— Вот, и хорош тут по чужим районам, бля, променады вечерние устраивать, а то завел моду, пальцы гнуть! — почти обиженно сказал левый.

— Ебать, Заза, ты где такие слова-то выучил, ёпт, — засмеялся Юра.

— Пошел ты, вроде козырный фраер, а корешишься с каким-то нефером***, бля, — бросил правый и смачно харкнул на асфальт.

Юра только показал ему средний палец и, развернувшись, резво зашагал куда-то. Я поспешил за ним. Оставаться в такой компании точно не хотелось.

Мы шли молча. Я не знал, что говорить, да и вообще находился в какой-то прострации после того, что произошло. А Юра был какой-то мрачный и угрюмый. Через пару шагов у него зазвонил телефон.

— Да? — ответил он, поднеся аппарат к лицу.

Я приостановился вместе с ним, не зная, куда себя деть. Юра пошарил по карманам, доставая пачку сигарет, и губами вытащил одну, но потом оценивающе глянул на меня и положил все обратно.

— Я понял, да, ок. Понял я. Ага. Давай, — быстро ответил он и сбросил вызов.

Я поджал губы.

— Я тебя до дома провожу и пойду, — сказал Юра.

— Я и сам могу… — начал было я, но он меня оборвал.

— Сказал же, бля, — рыкнул он. — Не беси.

Я только коротко выдохнул. Разряжать обстановку Юра точно не собирался, как и спрашивать меня о чем-либо. Неприятно. Он осмотрелся, а потом уверенно свернул в ближайший двор.

Интересно, он действительно так хорошо в них ориентируется? Или это как кроличья нора из «Алисы в стране чудес», своеобразный портал? Я, даже не пытаясь запомнить дорогу, плелся за ним и очнулся только у подъезда. Мы стояли молча. Тишина неприятно тянула нервы. Юра шумно выдохнул.

— Слыш, не загоняйся. Всё хуйня. Отбрехались же, ну?

Я поднял взгляд на Юру. Наверное, мы действительно слишком разные, чтобы даже просто общаться и быть друзьями.

— Ага, — чуть хрипло все-таки отвечаю я.

Юра раздраженно цыкает.

— Лан, бывай, — отмахивается он.

— Пока, — как-то не в тему выдыхаю я и решительно захожу в подъезд.

Неприятный осадочек саднит рёбра изнутри.

Надо же какой я наивный… Действительно Нежная Фиалка.

Я захожу домой и, не разуваясь, сажусь прямо на пол прихожей. Мне, может, вообще из дома не выходить, а? Вот какого хуя?!