Тэхён стоял в открытой кабинке общей душевой, тупо глядя в угол, где сходились криво обрезанные плитки кремового кафеля, которым были облицованы стены. Мозг отказывался думать о чем-то кроме небрежно затертого межплиточного шва перед его глазами, к которому он едва не прижимался носом. Кровь из разбитой губы смешивалась с остывшей водой, текущей по волосам на опущенное лицо, и красная жидкость струйкой бежала по его груди. Ему хотелось стоять так вечно, чувствовать, как горячий поток бьет по затылку и согревает поледеневшее от ужаса тело, смотреть, как кровь змейкой вползает в отверстие слива, и надеяться, что так же вода смоет и его горести.

Но оцепенение прервал стук хлопнувшей двери душевой. Черт, никого уже не должно быть, все ушли, так кого же там принесло? Машинально Тэхён выскочил из-за перегородки посмотреть, кто пришел, тут же спрятавшись наполовину обратно после того, как вошедший парень окинул беглым взглядом его голое тело. Появление в душевой для игроков младшего тренера Чон Чонгука было неожиданным — никогда тренера не пользовались общей душевой с дерьмовыми открытыми кабинками, словно специально созданными для того, чтобы парни имели возможность сравнить свои причиндалы с другими и заработать пару новых комплексов или заиметь новых завистников.

— В тренерской сломался душ — засорилась канализация, — словно прочитав немой вопрос на лице Тэхёна, пояснил тренер дружелюбно. — Не заметил, когда ты получил по лицу, — он нахмурился с сомнением, указывая пальцем на губу парня.

Это была оплошность для младшего тренера, который должен был следить за тренировочной игрой, в том числе за фолами. Только Тэхён знал, что удар он получил уже после тренировки, в душевой.

— Я сам не заметил, — буркнул он в ответ, пытаясь изобразить усмешку или какое-то подобие улыбки, отчего губа болезненно натянулась, и Тэхён скривился, сразу же исчезая за перегородкой.

Убедившись по прерывистому звуку бегущей воды, что тренер начал мыться, парень быстро проскользнул мимо занятой Чонгуком кабинки, не поворачивая головы в его сторону. И так ходили упорные слухи о том, что Тэхён гей, не хватало еще подтвердить их случайно брошенным на голого мужика взглядом.

Ким Тэхён ненавидел геев всей душой — и у него на то были веские причины — какова же была ирония, что почти с самого начала его участия в команде его якобы гомосексуальная ориентация стала постоянным поводом для насмешек. Он уже и не пытался понять, что в нем самом, в его внешности или поведении наводило людей на такую мысль, а может, кто-то первый бросил эту шутку просто так, но она оказалась слишком живучей, превратившись в настоящую проблему. И, возможно, стала причиной той отчаянной ситуации, в какую он попал. Потирая разбитую губу, Тэхён, обмотавшись полотенцем, выскочил в раздевалку и начал торопливо одеваться, стараясь уйти до того, как тренер закончит с душем.

Он шел по улице, какой-то небольшой частью сознания ощущая, как ласковое, не по-зимнему теплое солнце ложится на его щеки, отражаясь от верхних этажей стоящих вдалеке стеклянных офисных зданий. Но Тэхёна не радовало ни ясное небо, нечаянно напомнившее о скорой весне, ни теплый ветер, распахивающий его расстегнутую куртку, ни запах протаявшей на солнце земли газонов и прелой травы. Он натянул поглубже капюшон толстовки, пряча лицо в его тени, и засунул руки в карманы, сгорбившись. Большая спортивная сумка, висящая на плече, лупила по бедрам и путалась между ног. Тэхён потянулся поправить ручку сумки, скатывающуюся по скользкой ткани куртки, и случайно задел плечо, засопев от тянущей боли — там наверняка остались синяки от его пальцев. Тэхён вспомнил, как сильной рукой, слишком сильной, чтобы вырваться, мужчина схватил за плечо и начал трясти его так, что голова стала беспомощно болтаться, ударяясь затылком о холодную кафельную стену.

— Ты отсосешь мне сейчас! Сейчас!

Тэхён невольно зажмурился и отрицательно покачал головой едва заметно. Мужчина сжал в кулак его волосы на затылке, пригибая голову парня ниже.

— Нет?

Молчание, а затем последовал удар наотмашь, и кровь брызнула из губы на стену.

— Я не буду заставлять, нет, — голос его вдруг изменился, стал мягким, вкрадчивым. — Ты сам будешь просить отсосать, приползешь!

С этими словами мужчина с силой оттолкнул голову Тэхёна в стену, и быстрыми шагами вышел из душевой, набрасывая на ходу полотенце на бедра, и мельком оглядываясь, злыми, колючими глазами прожигая застывшего в дальней кабинке парня. Какой же он огромный — спина, руки. Тэхёну никогда не совладать с ним. Да и мог ли он сопротивляться? «Сам будешь просить отсосать…» Все шло к этому.

Войдя в автобус, Тэхён плюхнулся на свободное кресло, вжимаясь в спинку и опуская голову так, чтобы капюшон совсем упал на лицо. Ему на мгновение показалось, будто все немногочисленные пассажиры автобуса смотрят на его губу и знают, кто разбил ее. После оплаты проезда денег на карте осталось совсем мало. Деньги, деньги, почему их всегда так мало? Оплата за универ, за аренду квартиры, которую он снимал на двоих с однокурсником, немного еды на ближайшие дни — и вот карта уже почти пуста. Но ничего, скоро он получит зарплату и уже повышенную, с учетом новой позиции на поле. Тэхён рвал жилы, тренировался до потери пульса, не щадил себя, забивал на учебу — и вот, наконец, попал в основной состав. Но какой ценой? Парень сжал челюсти и нервно сглотнул.

Придя домой, Тэхён с облегчением увидел, что соседа еще нет. Разбросав по углам прихожей ботинки и скинув одежду прямо там, на придверный коврик, он бросился в ванную. Смыть, смыть себя скорее, и неважно, что на стадионе он полчаса отмокал в душевой. Выкрутив одним движением краны на полную, Тэхён встал под воду, запрокинув голову и хватая струи ртом. Нахлебавшись противной теплой воды, он осмотрел свое тело — все в синяках. Это нормально для спортсмена, он занимался жестким контактным видом спорта — это нормально! — утешал себя парень, но взгляд так и притягивали багровые следы от мужской пятерни на руках и бедрах. Тэхён потер кровоподтеки на бедрах, словно желая их смыть. Всё бесполезно, это не уйдет.

Внезапный порыв отчаяния заставил его сползти по стене на пол душевой кабинки и свернуться в клубочек, прижав ноги в груди и обхватив их руками. Плечи дрогнули, и слезы потекли по щекам, или просто вода стала соленой. Тэхён сжимал веки, по-детски растирая влагу запястьями по лицу, и тихо поскуливал, хватаясь за болезненно стиснутое горло — даже здесь, в своем душе он не мог дать волю эмоциям, проораться, разбить кулаки о стены. Никому, даже самому себе не мог он позволить увидеть отчаянные рыдания, которые раздирали его изнутри. Показать их — все равно что подтвердить: проиграл, оказался в тупике, в западне, неудачник — а признаться в этом не хватало духу. «Почему я? Почему со мной?»

***

Новый партнер Тэхёна по звену Пак Чимин стоял у бортика между двумя младшими тренерами и провожал парня красноречивым взглядом. Пак был старше многих в команде — ему было двадцать три, и потому считал, что ровня младшим тренерам, и предпочитал тусоваться возле них. Тэхён хотел проскользнуть мимо троицы как можно быстрее и незаметнее, но все равно успел услышать обрывок беседы.

— За какие заслуги этого сопляка поставили в основной состав? — голос Пак Чимина звучал так, как будто через мгновение он сплюнет от презрения.

Тэхён невольно поднял глаза на Чон Чонгука, к которому общался защитник. Тот приподнял брови и пожал плечами.

— А мне почем знать? Не я ж его переставил.

— Не ты? — с сомнением спросил другой тренер, Хосок.

— Не я, — повторил Чонгук. — Но возиться с ним мне, так на кой он мне сдался? Восходящая звезда, — он ухмыльнулся, на что Хосок по-дружески пихнул коллегу кулаком в бок и засмеялся:

— А мы думали, ты запал на смазливую мордашку!

— Да пошел ты! — с широкой улыбкой отозвался Чонгук под смех обоих собеседников, и медленно направился к своему месту.

И вовремя, так как на поле появился старший тренер. Голоса стихли, все подобрались, напряглись. Тэхён почти не слышал, что тот говорил о сегодняшней последней тренировочной игре перед серией игр уже с перестановками в составе — чувство, охватившее его при виде крупного мужчины с властным лицом, граничило с паникой. Парень пытался совладать с дрожью, благодаря судьбу за шлем, закрывающий половину его лица. Он искоса посмотрел на партнеров по команде, стоящих рядом. «Почему я?»

***

Старший тренер, как видно, решил загнать их насмерть напоследок. После игры все плелись в раздевалку, едва волоча ноги, вперемешку. Рядом с Тэхёном в толпе оказались Чон Чонгук и висевший на его плече Пак Чимин, который спрашивал младшего тренера:

— Ну что, может сходим выпьем? Ты как?

Тэхён не услышал, что слишком тихо ответил Чонгук, такой же вымотанный, как и игроки, но уже через мгновение тот обратился к самому Тэхёну:

— Старший тренер просил тебя зайти к нему после раздевалки. Доволен твоей игрой, — Чонгук одобрительно хлопнул подопечного по плечу.

Тэхён похолодел внутри и замер на месте, словно в тумане глядя, как оба состава команды обтекают его с двух сторон, как река — камень.

— После раздевалки! — крикнул ему Чонгук, удаляясь в сторону тренерской, наверно, думая, что резко остановившийся посреди коридора парень собрался немедленно идти принимать похвалу от тренера.

Лицо пылало, а руки дрожали, когда он натягивал одежду после душевой. Мысли бились в голове, будто стая ошалевших птиц в тесной клетке, Тэхён почти физически ощущал, как они стучат по его черепу изнутри. Нет, тренер не станет ничего с ним делать сегодня, ведь о том, что Тэхён придет у нему, знает по меньшей мере Чон Чонгук, а может и еще кто-то — значит, он не станет бить его. «Ты сам попросишь отсосать!» Нет, нет! «Понравилось стоять в основном составе?» Он же

сам хотел карьеры — хотел, старался! Деньги, как же нужны деньги. Мать опять

звонила. «Приползешь!»

Тэхён протянул трясущуюся руку к двери с табличкой «Старший тренер». Рассказать бы хоть кому-то, хоть кому-то! «Расскажешь кому-то — убью, не сомневайся» Может, будь он старше, он бы придумал, что делать, но ему было лишь девятнадцать, и никого вокруг. Тэхён дернул ручку и вошел.