Бинхэ сбился со счета, сколько уже прошло репетиций этого чертового танго к соревнованиям.
Ему нравилось танцевать. Ему нравилась нежная Нин Инъин, как партнёрша, но их у ч и те л ь. О, этот стервятник поставил им танец, с которым они справлялись откровенно хуево.
До этого момента в их паре не было проблем, когда они танцевали что-нибудь лёгкое, задорное, на грани. Но этот танец.
- Заново.
Холодный, тихий голос бьет прямо по ушам. Инъин уже едва сдерживает слëзы, не понимая, что не так. Они ведь выучили все движения. Она двигалась прекрасно, но. Но ему все мало!
Бинхэ откровенно злится. Синяки от указки на его спине до сих пор противно ноют, через еще пару прогонов обещая сковывать движения.
- Представь, что он, не знаю, трахнул твою лучшую подругу. Инъин, здесь нужна ревность и страсть, а ты просто вешаешься ему на шею. Борись с ним.
О, ну откуда же их непогрешимому, идеальному, словно ледяная статуя, учителю было знать, что пару месяцев назад именно это и произошло. Но малышка Инъин слишком нежная и добрая, чтобы реагировать так, как хочется Шэнь Цзю. Она даже тогда лишь плакала, а потом простила.
И.
Снова.
Это песня уже вызывает в нём рвотные позывы.
Очередной провал.
Шэнь Цзю разочарованно кривит губы, и Инъин наконец срывается:
- Я не понимаю, что вы от меня хотите, учитель! Покажите сами!
Изгиб чужих бровей крайне красноречив. Ну, конечно.
А затем он цыкает.
И тут сердце Бинхэ пропускает удар.
- Я покажу один раз. Не сможешь повторить - вылетаете с соревнований и можете искать другого учителя, я больше с вами возиться не собираюсь.
Вопреки открытой враждебности в словах, Инъин светится, словно учитель только что пообещал ей весь мир на день рождения. Она бежит к магнитофону и садится на стульчик, собираясь контролировать музыку и наблюдать.
Бинхэ делает вид, что не видит, как та прячет телефон за техникой, явно собираясь все это заснять.
Что ж, может он сможет шантажировать этого ублюдка видео с хреновым исполнением?
Шэнь Цзю, который весь прогон тихо матерился, потому что не мог найти резинку, стягивает с себя галстук и собирает волосы в низкий хвост, как-то весь сразу меняясь. Бинхэ не заметил, чтобы тот расстегивал рубашку, но вот в просвете слишком открытого для вечно собранного Шэнь Цзю ворота соблазнительно выделяются тонкие ключицы.
Бинхэ сознательно давит в себе позыв проследить их разлет языком.
Шэнь Цзю становится в исходную позицию и прикрывает глаза, подавая Инъин знак.
Один вдох. Два.
А затем он открывает глаза, и Бинхэ просто тонет в этом взгляде. Полном ревности, желания, злости.
Шэнь Цзю словно сливается с музыкой. Плавно движется, заставляя двигаться его самого, подчиняя ритму и своим эмоциям. Они кружат вокруг друг друга, и Бинхэ ощущает это напряжение на себе. Плавное, хищное, один неверный шаг, и тебе вцепятся в горло.
Вступление, ощущавшееся до этого чем-то нудным и слишком растянутым, теперь заставляет его кровь кипеть, распаляя ожиданием желанного прикосновения.
Цзю прожигает его взглядом, заставляя теряться, и Бинхэ не замечает, как сам движется ему навстречу. Осознаёт лишь прикосновение, душное, горячее, Шэнь Цзю облокачивается спиной на его грудь, медленно скользя вниз, соблазняя, чтобы через мгновение отбить потянувшуюся к нему руку и сбежать из так и не случившегося объятия.
Бинхэ хватает тонкое запястье, успевая поразиться: он буквально может зажать пальцами оба, если захочет.
Разворот.
Объятие.
Тонкая ладонь упирается в его грудь, почти ласкающим движением, в сомнении оттолкнуть или прижаться ближе, когда он фривольно скользит ладонью вниз, оглаживая ягодицу, бедро, и уговаривающе хватает под колено, чтобы исключить возможность побега. Тянет на себя, заставляя Цзю раскрыться ему, прогнуться. И тот смотрит из-под ресниц, почти сдаваясь.
Аккорд.
Борьба.
Такие стандартные движения, но как остро ощущается каждое. Это самые обычные для танго поддержки и шаги, но Бинхэ со стыдом осознаёт, что у него стоит.
На чужих тонких губах появляется едкая усмешка, когда Шэнь Цзю обнимает ногой его бедро.
Поворот. Ещё.
Мужчина скользит вниз, жаждуще оглаживая ладонями его торс, и Бинхэ по сценарию бросает его на пол.
Как бы он хотел, чтобы это было лишь для того, чтобы на этом самом полу трахнуть этого человека прямо сейчас.
Но.
Шэнь Цзю вскидывает голову, и Бинхэ получает испепеляющий взгляд. Ох, если учитель и вправду выглядит так, когда ревнует...
Смена ритма, и движения Шэнь Цзю обретают резкость, будто плетью бьет. Бинхэ действительно ощущает себя изменщиком из этой несуществующей истории, и текст песни уже не кажется таким идиотским.
Претензия, в движении, во взгляде, в мимике.
"But when it comes to me you don't care
If I'm alive or dead"
Шэнь Цзю толкает его в грудь, и Бинхэ уже не уверен слова ли это песни или их произнёс сам Шэнь Цзю.
Тот отстраняется, в каждом жесте протест, ритм заставляет затаить дыхание.
" I love you for free and I'm not your mother"
И Бинхэ ощущает, как по щекам разливается душный румянец от такого откровенного движения бедром.
Поймать в свои объятия эту живую энергию хочется невыносимо, но ещё не время.
Партнеру нужно выразить протест.
А после тот вновь прижимается, не оставляя между ними воздуха, скользит руками, бросает взгляд через плечо. В каждом жесте страдание пополам с желанием.
Он так заворожен, что сценарная пощечина становится неожиданностью.
И если в этот момент он позорно кончает себе в штаны, они достаточно тёмные и плотные, чтобы никто не мог его в этом обвинить. А Шэнь Цзю ругался, что он не по форме, ха. Цените, учитель.
Дискомфорт от произошедшего стирается, когда его тянут за ворот, касаются плеч, опаляя дыханием ухо и загривок, скользят спиной по его, а затем вновь отталкивают.
Тишина.
Стук.
Стук.
Стук.
Шэнь Цзю отбивает ритм каблуком своей лакированной туфли, и у Бинхэ с каждым ударом в сердце что-то переворачивается.
Его теснят, наступая, обвиняя, заставляя отступить под таким напором.
Тонкие пальцы вновь оказываются на его груди.
"Oh, don't you count on me boy!"
И его вновь отталкивают, заставляя упасть на пол. Давят на грудную клетку носком туфли, а затем театрально пинают под ребра, давая ему пространство перекатиться, встать и закончить эту борьбу.
Ухватить. Поймать. Не дать убежать.
Они замирают, тяжело дыша, в считанных миллиметрах от соприкосновения губ. Бинхэ ощущает горячее дыхание на своих и невольно облизывается, разрушая мгновение. Чужой поплывший взгляд резко обретает остроту, и Шэнь Цзю отталкивает его уже совсем не театрально, презрительно поправляя рубашку.
Диалог Инъин и Шэнь Цзю тонет в шуме крови в ушах.
Бинхэ бросает на себя взгляд в зеркало.
И на него смотрит возбужденный мальчишка с алыми пятнами на щеках и горящим протестом взглядом. От его красной рубашки и бордовых портьер по бокам зеркала в приглушённом свете кажется, что в глазах мелькает алый отблеск.
Он не помнит, когда последний раз так выглядел.
И он поверить не может, что при такой отдаче лишь он так позорно возбудился!
Шэнь Цзю импотент? Или там нечему вставать? Он вообще человек?!
Пока он ругается сам с собой, Шэнь Цзю уже успевает привести себя в порядок, становясь буквально олицетворением строгости и благопристойности.
Ублюдок.
***
Но откуда же юному Бинхэ знать, что у Шэнь Цзю не встал только потому, что пару часов назад они в два ствола с Мобэем натягивали Шан Цинхуа в преподавательской.
Который, вероятно, и стащил его резинку в процессе.
Мелкий крысëныш.