***
Седой маг старательно выводил руны крючковатой палочкой, постоянно сверяясь с книгой, что лежала перед ним. Рука непослушно дрожала, угрожая сорвать весь процесс, но глаза отражали холодный стольной блеск, который выдавал человека способного контролировать любую ситуацию и даже собственную старость. Ccутулившиеся плечи были лишь удачным прикрытием великого мага и лишь отчаявшийся рискнул бы бросить ему вызов. Хитрая усмешка осветила лицо, когда формула заклинания загорелась голубыми символами, оттеняя даже оранжевое пламя свечей. Острие палочки сместилось на пустое место перед ним и надпись послушно потянулись следом. Они какое-то время продолжали висеть, а затем, ведомые колдуном, соткали из себя широкий круг, мерцавший всё тем же голубым свечением. Насупив брови, волшебник втянул воздух и сосредоточился. Собрав нужное количество сил, он выбросил руку вперёд и дал зелёной плети сорваться прямо в выстроенные защитные чары. Непростительное заклинание было похоже на василиска, набросившегося на неподозревающую жертву. Прошло мгновение, затем другое. Чары столкнулись и произошло ранее невиданное. Авада Кедавра - самое страшное из непростительных заклинаний, было остановлено другим. Если бы за этим щитом прятался любой, кому не повезло стать жертвой столь тёмной магии, ему бы посчастливилось уцелеть. Холод в глазах сменился ярким пламенем азарта, который так присущ первооткрывателям и изобретателям. Мерлину удалось то, что до сих пор считалось невозможным - он заблокировал Аваду Кедавру.
Сухая старческая рука потянулась к кувшину с молодым вином. Глиняная, совершенно гладкая посуда наклонила свой аккуратный "носик" и алый ручей принялся наполнять серебряный кубок. В воздухе закружились нотки пряной терпкости молодого винограда, корицы и яблока. Всё так же твёрдо управляя рукой, колдун поставил кувшин обратно на глиняную тарелку с фруктами и взял одно из двух яблок. Снова ухмыльнувшись, он высоко подбросил фрукт и внимательно сопроводил его, пока в какой-то момент тот не устремился вниз, влекомый силой притяжения. Не требовалось никакой магии. Ладонь вытянулась и подхватила плод до того, как он успел бы пересечь границу в край рабочего стола. Покрутив его, словно заветный приз, Мерлин сделал широкий укус и левой рукой потянулся к кубку c с питьём.
Дверь распахнулась настежь и послышался громкий лязг металла о каменную кладку стены. Мужчина с чёрными, как жжёная смола, волосами, тонкими бровями оттенка чуть светлее и острым носом, ворвался в его кабинет, сжимая кулаки. Голубые глаза искрились злостью, в руке была крепко зажата волшебная палочка. Взмахнув ей, он вызвал волну шквального ветра, который сорвал с дубового стола стопки книг, кипы пергаментов и множество всевозможных письменных принадлежностей. Та же участь постигла и тарелку с фруктами, и сосуд с вином. Старик снова закрыл глаза, и всё то великое множество предметов, которое грозилось устроить адский беспорядок просто зависло в разряженном воздухе. Мерлин слегка повернул кистью, и подчинённые магической мощи, вещи постепенно возвращались на те места, с которых их сместило заклинание. Повернувшись к гостю, он увидел палочку, которая смотрела прямо на него. Плечи вошедшего то поднимались, то опускались, следуя за тяжёлым дыханием. Тело дрожало, разрываемое гневом. Тонкая полоска губ искривилась, а на аристократичной бледной коже проступали фиолетовые и тёмно-синие зигзаги вен.
- Полагаю, ты чем-то раздосадован, Игнотус?
- Заткнись, лживый старик! - мужчина слегка провернул палочкой, чтобы устрашить старого волшебника.
Мерлин, тем не менее оставался в своём размеренном спокойствии. Холодное убийство? Кто угодно, но не Игнотус Певерелл. Такое мог бы учинить его старший брат, но никак не он. Именно поэтому колдун всё ещё позволял ему стоять своими ногами на земле, а не впечатал куда-нибудь под потолок.
- Разве заслужил человек преклонных лет, чтобы его так оскорбляли?
- Ты... - практически шипел Игнотус, - Ты можешь попытаться обмануть своим видом "доброго старика" кого угодно, кто ещё не знает с каким змеиным гнездом он спутался... Но не смей даже пытаться одурачить меня!
- Разве не я предупреждал тебя, чем закончится эта связь? - спокойствием Мерлин мог бы заморозить воду, - Не от меня ли ты слышал предостережения о том, кем на самом деле окажется Моргана?
Игнотус рванулся вперёд.
- Ты меня предупреждал?! Ты заставил меня шпионить за человеком, которого я любил больше, чем что-либо в этой треклятой жизни! Я верил, что делаю это для её же блага, но именно твоими заботами она узнала об этом чудовищном заклинании! Она была права насчёт тебя, насчёт всего! Но это не должно было кончиться так! Она не должна была убивать их! - мужчина срывался на крик.
- Их? - Мерлин сделался бледнее. - Ты имеешь ввиду...
- Она убила их всех: мужчин, женщин, стариков и даже детей! В той деревне не осталось ни единой живой души, только трупы! Она сделала что-то гораздо ужаснее, чем просто раскола собственную душу... То место просто кричит, что там произошло не убийство, нет... Это была бойня, настоящая катастрофа, в которой создали нечто гораздо могущественнее, чем просто артефакт! И все эти загубленные души - твоих рук дело, чтоб тебя разорвало!
Певерелл перевёл дыхание, выложившись в этой тираде всеми эмоциями, что кипели в душе. Ненависть к Мерлину разжигалась всё ярче.
- Назови мне хоть одну причину не убить тебя прямо здесь и сейчас!
Седой старец медленно распрямился перед ним, а огоньки свечей сами затухли, едва широкая чёрная тень расползлась по комнате. Величие и могущество взирали на Игнотуса их недр серых глаз старого волшебника. Это был не деревенский шарлатан, что разносил поддельные амулеты по праздникам. он не продавал древних манускриптов, написанных в ближайших кельях, что содержали лживые строки заклинаний, придуманные фантазией мошенника. Это был великий колдун, способный одним словом своим заставить реки течь против течения, а горы врасти в землю. Это был его учитель, который ни состарился ни на день с тех самых пор, как он впервые встретил его в Хогвартсе, еще совсем юнцом. Его голос превратился в громовой бас, от которого дребезжали стены.
- Если я в чём-то и виноват перед тобой, Игнотус Певерелл, так это только в том, что позволил одному из самых способных своих учеников влюбиться в жадную до власти мегеру, которая в грош не ставила тех, кто слабее неё! Я тебе на какой-то там придворный интриган, чтобы ты мог позволить себе говорить со мной в таком ключе! Я...
Синие столбы пламени бросились к потолку, окружая их. Только сейчас в голову младшего из братьев пришла мысль о том, что он взялся угрожать явно не тому колдуну. Он в страхе попятился, но застыл на месте, прикованный строгим взглядом.
- Я - великий Мерлин! - волшебное пламя исчезло так же внезапно, как и появилось.
Старик снова ссутулился, а затем стал ниже, чем до этого. Огонь в глазах затух, а свечи вновь заполнили комнату тёплым отблеском. Жилистая ладонь легла на стол, опираясь. Седые космы спутались и теперь больше походили на пыльные.
- Я и всего лишь хотел помочь... - тихо добавил маг.
Игонтус закрыл лицо ладонями.
- Господи. - глухо отозвался он, - Что же мы наделали...
- Не имеет значения, что уже свершилось, но имеет лишь то, что поджидает впереди. - Мерлин притянул к себе серую накидку, на которой красовались целые вереницы блёклых заплаток. - Ты знаешь, где она сейчас?
- Да... - Игнотус не решался открыть своего лица.
- Ты скажешь мне, где её искать?
- Я обязан это сделать, да?
- Нет. - покачал головой колдун, - Ты можешь не говорить мне ничего, а я не смогу тебя принудить к этому.
- Вы наверняка знаете какое-то заклинание...
Мерлин положил Игнотусу руку на плечо, по-отечески потрепав его.
- Сила, мой дорогой ученик не в заклинаниях, но в тех эмоциях что направляют любые чары. Я знаю, что за эти годы ты мог по-настоящему полюбить эту женщину. И если это и правда так, то нет на свете магии, что смогла бы одолеть такое искреннее чувство, как любовь. Я никогда не узнаю где сейчас Моргана и не уверен, что смогу узнать подобное, она тоже была способной ученицей... Но если всё и правда произойдёт именно так... Тогда, боюсь, мир потеряет одного из мудрейших волшебников, что только мог родиться.
- Кого?
- Тебя, Игнотус. Ты высказался гораздо более резко, чем может позволить себе ученик в присутствии мастера, но от этого - не менее правдиво. Я учил Моргану, как и многих других в Хогвартсе. Я верил, что нас с ней связывает кровное родство, которое не позволит ей переступить черту и я ошибся в своей вере. Ответственность за тех, кто погиб - действительно на моих плечах, с чем мне придётся жить. Но готов ли ты совершить такую же ошибку, позволив ей продолжить задуманное? Она не остановится...
- Пока все магглы не признают её своей королевой. - закончил мужчина.
Оба замолчали.
- Рембридж. Она сейчас в доме на окраине Рембриджа.
Мерлин насупился.
- В таком случае мы не можем терять времени даром. Созови своих братьев! Совет должен заключить Моргану Пендрагон под стражу, чего бы это не стоило.
- Может нам удастся поговорить... - попытался предложить Игнотус.
- В жилах этой женщины кровь покойного короля Артура, как и моя. Как ты думаешь, можно ли её остановить простыми разговорами?
Темноволосый мужчина поднял влажные от слёз глаза.
***
Трое мужчин, чьи лица скрывали плотные мантии, пересекли небольшой мост, который вёл от деревни Рембридж дальше к просёлкам. Поодаль от деревни стояли лишь три дома: в неказистом с глиняной крышей, что была настлана поверх соломенной, жил конюх Анри, а самый дальний - был пристанищем рыбака Джеффа, что каждые выходные возил высушенную рыбу в город. Третий дом обычно стоял пустым, хоть местные и поговаривали, что в нём, бывает останавливается какое-то очень важная особа. Именно он принадлежал Моргане. Как подметил Кадм, странным было то, что не смотря на то, что вечер едва занимался, никого из жителей не было на улицах. Даже пастухи, которые медленно брели, погоняя скот, им совершенно не встречались на пути. Рембридж был совершенно безжизненным, хоть никаких следов похожего ритуала они не обнаружили. Антиох достал свою палочку, походившую на вьющуюся виноградную лозу.
Описав ей треугольник, он отправил несколько фиолетовых молний перед собой. Те резво неслись, перескакивая друг через друга, как антилопы. В какой то момент они соединились в одной точке, а затем - вновь разбежались, сформировав единый треугольник, который провисел в воздухе некоторое время, а затем - растаял. Антиох, погладил себя аккуратной бородке, рост которой постоянно подправлял заклинаниями.
- Никаких защитных чар...
- И всё же, - стоял на своём Кадм, - Мне это очень не нравится...
- Ты всё печёшься о магглах? - рассеянно скривился Антиох, - Допустим они просто сбежали, такое тебя устроит? Моргана вернулась сюда в плохом настроении, подозревая, что мы явимся за ней и просто распугала деревенщину наколдовав самое простецкое заклинание...
- Это же какое "простецкое заклинание" она должна была применить, чтобы целая деревня бросила свои дома и имущество? - огрызнулся Кадм.
- Я откуда знаю? Это ты у нас смышлёный по части магглов... - Антиох поднял руки, запросив мира, - Хорошо, это плохая острота, я согласен, только не начинай... Я так же как и ты скорблю о твоей жене...
Кадм поравнялся с братом.
- Скорбишь, да? Скорбишь! Не потому ли ты скорбишь, дорогой братец, что когда я предлагал взять мир магглов под защиту, ты был первым в Совете, кто наложил вето, оправдывая это тем, что наши миры не должны пересекаться? А потом оборотни просто вырезали полгорода и Кристин с десятком других волшебников, которым было не плевать, в отличие от тебя?
- И причём здесь это? - раздражённо ответил Антиох, - Это был выбор добровольцев, понимаешь? Они могли просто подождать, обратиться напрямую к Совету и тогда...
Кадм резко ударил брата кулаком в грудь.
- Ах ты высокомерная сволочь! Думаешь ты прав лишь только потому, что старше нас? В могиле я видал тебя и твои мудрые наставления!
Игнотус всмотрелся в глаза Кадма. Зелёный огонь полыхал заместо отцовского карего оттенка. Едва брат попытался достать палочку, чтобы начать дуэль с Антиохом, который уже принимал защитную стойку, Игнотус направил свою на Кадма.
- Легилименс!
Огонь исчез. Перед ним, в кромешной темноте, склонившись над трупом Кристин на коленях стоял Кадм, отчаянно умоляя ту открыть глаза. Игнотус бросился к брату и схватился как можно крепче, чтобы оттащить в сторону. Сквозь всхлипы и слёзы он мог лишь разобрать обрывки фраз.
- Нет, она же... Она жива, просто ей нужна помощь... Прошу... Прошу... Кто-нибудь... Умоляю, позовите колдолекаря... Колдолекаря.... Умоляю...
Игнотус силой развернул "внутреннее я" Кадма лицом к себе.
- Кадм! Кадм, ты меня слsшишь?!
- Ей... Ей нужна помощь... Умоляю... - захлёбывался средний брат, - Я должен быть рядом... Отпусти меня, прошу... Пусти меня к моей Кристин...
- Всё это - не по-настоящему! Кристин мертва уже несколько лет! - мужчина пытался достучаться до поражённого разума, - Вспоминай, чтоб тебя! Вспоминай где мы! ну же, брат!
- Я не смогу без неё... Не смогу, Игнотус... Верни меня к ней... Она всё ещё жива... Я знаю это...
Игнотус скрепил руки "в замок", удерживая Кадма, который начал брыкаться и отталкивать его, силясь вернуться в иллюзию.
- Ты уже потерял её!
- Нет... Нет... - заливался слезами брат, - Нет...
Тело Кристин открыло глаза. Ярко-зелёные, словно светящиеся изнутри, они смотрели на братьев, которые боролись поодаль от неё. Игнотус снова встряхнул Кадма, повернув его голову к лже-Кристин.
- Это не глаза Кристин, ну же, брат, вспоминай!
В тот же миг Кадм перестал бороться. Воспоминания нахлынули и он сам отскочил назад, вываливаясь из хватки младшего брата. Сознание соткало палочки, которыми оба вооружились, указав на то существо, что выдавало себя за жену Кадма. Существо же, сообразив, что больше не имеет контроля над разумом жертвы, поднялось и слегка наклонило голову набок. Черты Кристин принялись рябить и меняться. Раны затягивались, Волосы из рыжих наливались чёрным. Фигура приобретала знакомые очертания песочных часов. Аристократическая вытянутость, пухлые алые губы, тонкие брови, которые обрамляли изумрудные глаза. Тёмно-фиолетовое платье, подчёркивавшее её природные формы и голубая полупрозрачная шёлковая шаль, укрывавшая плечи. Игнотус смотрел прямо в глаза Морганы, которая невинно улыбнулась в ответ.
- Кажется, дорогой, ты слишком хорошо меня знаешь...
- Что ты сделала в Сентс-Колин?
- А что ещё должна сделать девушка, которая узнала, что её мужчина всего лишь изображал влюблённость, шпионя на старого интригана - Мерлина?
- Убей меня! - взорвался Игнотус, - И дело с концом! Хочешь мести - я дам тебе её, но...
- Что? Нет нужды трогать невиновных? Эти ублюдки сожгли мою подругу, только потому что она уняла лихорадку у ничтожного сына маггловской потаскухи, который насквозь провонял навозом! Они сделали это, пока она была в сознании, чтоб их разорвало! А впрочем... Их постигла кара куда страшнее... - улыбка растеклась по её лицу.
- Я был согласен идти за тобой до конца...
- И что же случилось?
- Убей ты палачей - это было бы справедливым возмездием за их деяния...
- Убей палача - его топор возьмёт другой. Есть лишь один способ обезопасить наше будущее и ты знаешь какого мнения я о нём придерживаюсь!
- Ты когда-нибудь любила меня? - спросил Игнотус.
Видение растворилось чёрным дымом. Что-то вытянуло его из сознания Кадма, который, наконец, окончательно пришёл в себя. Теперь же Игнотус стоял совершенно один, посреди чёрной пустоты. Её ладонь, взявшаяся из ниоткуда легла на его щёку, пока её видение снова собиралось воедино. Оказавшись прямо перед ним, до того как Игнотус успел что-либо сделать, Моргана впилась в его губы поцелуем, прижимаясь всё ближе. Разорвав соприкосновение, она снова смотрела прямо на него.
- Всем сердцем... - глаза вновь из зеленоватых пыхнули адским пламенем, - А вот ты, видимо, никогда.
Их губы вновь соединились, а затем он вернулся к реальности.
***
Игнотус словно всё это время находился глубоко под водой и только вернулся на поверхность. Он лежал на холодной земле, позади братьев, которые защитными чарами отбивались от множества магических существ, что пытались их достать. Копьё одного из кентавров сгорело, едва соприкоснувшись с заклинанием. Позади послышался вой оборотней, а Кадм едва сдерживал двух колоссальных троллей, что колотили дубинами по его части купола. Игнотус тут же направил палочку туда, где заметил растущую трещину и усилил заклинание. Дубина размером со взрослое дерево обрушилась на них, но щит выстоял. Во рту появился железистый привкус, а голову пронзила гудящая боль, точно он попытался остановить тролля собственным телом. Получив возможность встать, он незамедлительно этим воспользовался, встав спиной к братьям. Из темноты на него смотрели голодные светящиеся глаза, принадлежавшие оборотням. Они были там, ждали своего часа, но не приближались к защитному куполу, опасаясь могущества трёх олшебников.
- Она здесь! - крикнул сквозь шум битвы Игнотус.
- Да, но нам нет от этого совершенно никакого толку! - бросил в ответ Антиох, угодив красной молнией в одного из кентавров. - Все эти твари набросились на нас из леса! Похоже, что Моргана оказалась куда хитрее, чем мы могли себе представить...
Старший брат замолчал, едва что-то очень большое заслонило своим телом диск луны. Огромное, чёрное нечто, с размашистыми перепончатыми крыльями, длинным хвостом и шеей, зависло где-то в вышине, а затем ночь пронзил ужасный драконий рёв. Летающее чудовище перевернулось в воздухе с неестественной грацией, а затем, сложив крылья, стрелой помчалось вниз. Игнотус не питал совершенно никаких иллюзий касательно собственной способности пережить драконье пламя. Она была нулевой. Антиох был большим специалистом по этим созданиям и то, как он потерялся в лице не сулило ничего хорошего. Игнотус отправил несколько огненных стрел, чтобы отогнать оборотней и выиграть хоть немного времени.
- Давай же, ты вроде разбираешься в этих тварях! - он двинулся ближе к братьям.
- Ни одна взрослая особь... Я никогда не видел настолько больших размеров... - судорожно лепетал тот, не в силах оторваться от надвигавшегося монстра. - Это совершенно исключительный случай...
Огненный ливень коснулся земли, заставив её буквально разорваться на куски. Твари отступали обратно в темноту, оставляя дракону пространство для манёвра. Последний кусок огненной волны врезался в землю не больше чем в пятидесяти футах от них. Они увидели как огонь накрыл собой всё, а ошмётки земли, спекшиеся в огромные куски, вылетали, разбиваясь об их чары. Чудовищный рёв повторился.
Несколько белых сгустков дыма ударились об землю, обретая очертания людей. Из одного такого, что явился прямо перед ними, вышел Мерлин. Старик, казалось помолодел. Он проигнорировал стоявших братьев и смерил огромного дракона оценивающим взглядом. Огненная река полилась вниз, прямо перед ним, но волшебник не двинулся с места. Взмахнув палочкой, он выпустил из неё белую молнию, которая тут же охватила огненный поток. Слегка сместив руку влево, колдун просто отбросил струю драконьего пламени в сторону, как обычное дуэльное заклинание. Дракон хлопнул крыльями и кувыркнулся в воздухе, возвращаясь к своей цели. Мощный поток ветра едва не сбил Певереллов с ног. Вокруг другие маги, которых привёл с собой Мерлин, уже вовсю вели сражение, оттесняя оборотней, кентавров и троллей. Из небольшого кусочка земли, на котором братья едва удерживались, всё превратилось в поле ожесточённого сражения. Из тьмы появлялись и чёрные клубы, которые тоже оборачивались волшебниками, но те в свою очередь, бросались в бой с силами Мерлина. Колдуны прибывали и прибывали с обоих сторон, а дракон всё так же кружил в небе.
Монстр обрушил ещё один огненный смерч. Седой маг поймал бушующее пламя, обернул над собой несколько раз и плетью выбросил в ближайший отряд оборотней, что смог увидеть. В нос Игнотусу ударил запах жжёной собачьей шерсти и палёного мяса. Мерлин стоял как скала, сосредоточившись только на огненном монстре. Тот завис в воздухе, удерживая собственный вес огромными крыльями и вновь раскрывал пасть, насылая смертоносное пламя. Дракон явно не был глуп и прекрасно понимал, что кто-то внизу мешает ему причинить значимый ущерб, а потому решил накрыть всё поле битвы одной единой волной, которая не оставит ни единого шанса для спасения. Необузданная стихия походила на кусок ткани, подхваченный ветром. Медленно но верно, сплошные потоки драконьего жара опускались всё ниже. Мерлин поднял руку и принялся вытягивать множество водных струй, которые тут же рассеял и бросил вверх. Огонь встретил воду. Жаркий пар затянул всё в зоне видимости. Дышать стало гораздо труднее, одежда промокла до нитки. Пот смешался с каплями влаги и противно щипал глаза. Новая струя воздуха от промчавшегося где-то в вышине дракона разрезала пелену. Волшебник закрыл глаза и глубоко вдохнул. Ящер в последний раз пронёсся, заломив крыло, чтобы повернуть. Мерлин повернулся к нему, указывая палочкой и отправил своё заклинание. Зелёный луч непростительного проклятья был шире и ярче, чем та форма, что выбиралась для личных поединков. Авада Кедавра угодила дракону ровно в подбрюшье и чёрный змей обмяк в воздухе, сложившись пополам. Туша камнем свалилась на землю, от чего она задрожала. Мерлин вытер пот со лба, тыльной стороной ладони, а затем выпрямился во весь рост. Чтобы дать заклинанию подобную разрушительную силу, пришлось пожертвовать несколько лет жизни, которых у него больше не будет.
Тёмно-зелёный клуб дыма медленно поднимался напротив него, принимая знакомые Игнотусу очертания. Моргана лично явилась на поле боя и теперь наставила палочку на старца.
- Моргана Пендрагон, - прокричал Антиох Певерелл, - По решению Совета, вы должны быть заключены под стражу, до законного суда! Вы обвиняетесь в злонамеренном убийстве магглов, применении ряда тёмных практик, в том числе запрещённого заклинания раскола собственной души!
Мерлин, Антиох и Кадм выпустили из палочек белые молнии, сковав девушку и поставив на колени. Глаза Мерлина полыхнули таким же зеленоватым огнём. Темнота сомкнулась, но на этот раз уже вокруг волшебницы.
***
Она стояла перед ним на коленях, смиренно склонив голову. Мерлин был лучшим легилементом, что она знала. Прадедушка жил слишком долго и как следствие - знал слишком много. Его взор лежал железной тяжестью, а молчание начинало нагнетать. Её словно вздёрнули за подбородок и два решительных взгляда встретились в равной схватке. Где-то в глубине бороды у него затаилась победная усмешка.
- Вот всё и закончилось, Моргана... - он произносил слова нарочито медленно, - Должно быть, ты считаешь что я обошёлся по отношению к тебе как-то несправедливо?
- Мне уже давно плевать на тебя. - процедила она, - Единственное о чём я могу жалеть, так это о том, что ты смог убедить Игнотуса в своей правоте.
- Этот юноша куда способнее, чем его братья. - отвлечённо отозвался колдун. - Здесь твоя правда - окажись он на твоей стороне и беды было бы не избежать.
Она харкнула ему под ноги. Старик с отвращением поморщился.
- Дикая, свирепая, совершенно безумная... Прямо как твоя сводная бабка Моргауза. Последняя верная последовательница моей старой любви Нимуэ. Видимо, я сильно ошибался, посчитав, что с этой страницей моей истории покончено навсегда... - он разгладил бороду, - И всё же... Тебе ведь удалось создать крестраж, верно, дитя?
Она продолжала молчать.
- Я думаю, что дело было так... Ты пыталась повторить ритуал Герпия Злостного, но о нём ты слышала лишь с тех слов, что рассказывал тебе я. Нехватка деталей постоянно мешала тебе, магглы умирали до того, как ты смогла бы отколоть кусочек души... Ты приходила в бешенство, переходила к следующему, снова терпела поражение... И лишь в Сент-Колин ты смогла понять как правильно оформить крестраж... Ты можешь поправить меня, если я ошибаюсь...
- Он знает о двух других деревнях? - глухо спросила она.
Мерлин сочувственно посмотрел на неё.
- Удивительная штука - чувства людей. Ты ведь и правда полюбила его... - он помедлил, - Нет, Игнотус знает лишь о последнем инциденте.
- Хорошо.
- Ты расскажешь мне где ты спрятала крестраж. Затем... Затем мне придётся лишить тебя всех твоих сил и отправить в заточение до конца твоих дней. То, что ты сделала... Этому нет оправданий, нет никакой даже малейшей возможности понять, а значит - нет возможности и простить.
- Сделать меня сквибом? - скривилась она.
- Другого выхода нет.
- Тогда можешь не ждать и того, что я тебе хоть что-то расскажу.
Старый колдун ждал этого.
- Как угодно. - он вытянул к ней узловатый палец, - Можешь сопротивляться и это твоё право, но боль будет куда сильнее...
Он поплыл в потоке её воспоминаний, в поисках нужных зацепок. Лица магглов неслись перед ним, заклятье сменяло другое, вихрь воспоминаний кружился, каждый раз выбрасывая к новому событию. И тут что-то тёмное схватило его, увлекая на дно.
Мерлин попытался вывернуться, но это "нечто" имело множество костлявых рук, которые силой продолжали погружать его в пучину неизвестности. Волшебник призвал внутренний свет, чтобы рассеять мрак. Небольшой белый шар полетел вниз, пока он не увидел костлявую чёрную руку, которая плотно держала подол его мантии. Затем - вторую, третью, четвёртую... Они бросались на него из мрака, а от света эти сущности, казалось бы обезумели. Теперь конечности хватали его руки, ноги, пытались вцепиться в лицо и горло. Взорвав "светильник" он обнаружил жуткую картину. Он стоял на вершине пирамиды, сотканной из чёрных костей. Внутри черепов горел фиолетовый огонь и всё больше кистей рук пытались ухватиться за него. Нырнув куда-то в бок, он снова оказался перед Морганой. Однако теперь лицо её украшала зловещая улыбка, а глаза полыхали адским зелёным пламенем.
- Ты просил тебя поправить, если ты ошибёшься, кажется... - беззаботно начала она, - Так вот, я убила каждое живое существо в тех деревнях не потому, что не могла получить один осколок души для ритуала... Мне нужно было столь много душ, сколь сможет вместиться в один артефакт...
- Но... Но заклинание... - Мерлин Бледнел с каждым словом, - Герпий колол собственную душу...
- А я... - она освободилась от оков и нависла над ним, - Я нашла способ кусочком своей души властвовать над сотнями других... Так на чём, напомни мне, мы остановились?
Боль набросилась на старого мага, заставив вопить.
***
Всё случилось слишком быстро. Моргана разорвала оковы, а Мерлин и двое братьев Певерелл упали на землю, скорчившись от пыточного проклятья. По их телам бежали алые молнии Круциатуса, который Моргана смогла наложить невербально. Игнотус ошарашенно стоял, не в силах осознать происходящее. Из уголка рта Антиоха потекла кровь. Колдунья стряхнула с мантии грязь и совершенно не обращала внимания на извивавшихся перед ней волшебников. Обернувшись, Игнотус увидел, как те маги, которых привёл Мерлин, встали на своих местах, парализованные. Полчища разных тварей тут же бросились на них, разрывая на куски. Ярче всего горели её зелёные глаза. Перед ним больше не стояла его любимая девушка. Это была самая могущественная в мире колдунья, богиня, чьи силы не поддавались измерению. А для тех, кто перед ней бился в агонии... Что ж, она вполне могла сойти за Смерть.
- Больше никакой жизни в тайне от магглов! Больше никакого страха и ограничений! С этого дня, мы должны ставить собственные интересы выше интересов тех, кто слабее нас! На колени! На колени перед вашей королевой!
Кентавры, оборотни, тролли, не весть откуда взявшиеся гоблины припадали на одно колено. Отряд оборотней вывел из леса множество обычных людей, измазанных в крови и грязи. На них свисала оборванная одежда. Игнотус наконец понял куда девались жители Рембриджа. Вервольфы не отличались деликатностью и толкали крестьян на колени, задевая тех когтями, от чего раздавались отчаянные вскрики. Часть магов Мерлина, однако, всё же смогла обрести движение, но лишь затем, чтобы припасть ниц, в знак верности, под испепеляющие взгляды собственных коллег. Моргана обвела всё это своим взглядом и склонила голову, разведя руками. В правой руке она сжимала свою палочку. Мантия колыхалась, точно крылья, а на левой руке поблёскивало кольцо с изумрудом, которое Игнотус подарил ей в знак помолвки.