Твой стиль одежды — как на встречу вдов

И улыбаться через скрип зубов

Я ничего не могу с собою сделать

Я ничего не могу с собою сделать

Электрофорез - Я ничего не могу с собою сделать

Ателье было совсем рядом. Зайдя в узкое здание старой застройки, обставленное с изысканным вкусом, Уилл почувствовал запах древности. Вся мебель и отделка здесь была в стиле 18 века, деревянная и покрытая лаком. Идеальный порядок и отсутствие пыли контрастировали с нагромождением книг и счетов на стойке регистрации. За ней сидела сильно накрашенная полненькая работница, медленно стучащая по клавиатуре длинными пальцами. Завидев Ганнибала, она радостно улыбнулась и вскочила со своего места. Она бегло заговорила с ним, кажется, по-французски, и Ганнибал отвечал ей, взяв обе её руки в свои, как если бы они были старыми друзьями. Он легко поцеловал кисти её рук, и она захохотала, отнимая их у него.

— Льстец! — с большим французским акцентом сказала она, прикрываясь ладонью.

Уилл и Эбигейл смущённо стояли чуть поодаль, когда Ганнибал начал их представлять. Они перешли на понятным им всем английский.

— Познакомьтесь, это Селестина, моя старая подруга с времён, когда я ещё жил в Европе.

Селестина с обворожительной улыбкой кивнула Эбигейл и подала Уиллу холёную руку. Он неловко взял её и наклонился, чтобы тоже поцеловать, но Селестина, хохоча, вырвала ладонь. Уилл понял, что над ним пошутили и позволил себе немного посмеяться вместе со всеми.

— О! Твой друг — просто прелесть, Ганнибал! — сверкнула Селестина глазами, морща нос.

— У меня хороший нюх на людей, — заметил Лектер, вызывая у неё новый смешок.

— Извините, у вас есть собака?

— Э-э... Да, семь, на самом деле, — стесняясь, выговорил Уилл, вызывая у неё удивленный смех. Вообще, у Уилла сложилось впечатление, что Селестина и на чью-то смерть сможет отреагировать подходящим для этого смехом.

— Удивительно! И как? Со всеми справляетесь?

— Да, они очень послушные, на самом деле.

— Понимаю, — она всплеснула руками, многозначно улыбаясь. — С таким хозяином любой зверь станет домашним.

— Позволь вас представить, — вступил в разговор Ганнибал с некоторым нажимом. Уилл уставился в лацкан его пиджака. — Это Эбигейл, ты наверняка слышала про неё от Джозефа.

— А-а, да! Вот этой очаровательной юной леди мы сегодня будем шить платья. Ну, коне-ечно! Дорогая, я вас уверяю, вы будете ещё прекраснее! Впрочем, молодость! Ей всё идёт. Ах, как бы я хотела снова быть молодой!

— Ну, что вы! Вы ещё совсем молодая, — поспешила утешить Эбигейл, на что Селестина вздохнула.

— К сожалению, уже нет. Но спасибо, добрая душа.

— А это Уилл Грэм. Мой...

Уилл поймал взгляд Ганнибала, в котором читалось желание сказать нечто большее. Или Уиллу просто почудилось.

— Друг, — закончил Лектер.

— Ах, ну, да, друг, — нисколько не веря, покачала головой Селестина. — Что ж, вам, наверное, уже не терпится взяться за платья, незачем слушать старуху.

Селестина прошла до стола и позвонила в колокольчик. На втором этаже упало что-то большое, но никто не запаниковал и даже не посмотрел наверх. Видимо, это было в порядке вещей.

— Джозеф скоро подойдёт, — с широкой улыбкой объявила она.

— Что у тебя здесь происходит? Ты же терпеть не можешь беспорядок, — поинтересовался Ганнибал, оглядывая стол. Селестина скорчила рожицу.

— Джозеф приказал перевести всё в эти... ком... компьютеры! Сказал с бумагой теперь никто не работает! Ох уж мне эти новшества! Сам бы с этим поработал.

По лестнице позади стола быстро спустился мужчина — ровесник Ганнибала, худой и бледный, в жилетке и брюках. Его движения были резкие и нервные. Он с какой-то жадностью оглядел их и быстро потупился.

— Ганнибал! Извини, что заставил ждать, — бросился портной к нему. Они обнялись.

— Ничего страшного, Джозеф. Я вижу, ты снова увлёкся написанием картин?

Ганнибал повел пальцем по своему костюму в местах, где у Джозефа было несколько мелких красных пятен. Джозеф спохватился и, посмотрев на Уилла с Эбигейл, скривил губы в неестественной улыбке.

— Да-да, снова решился рисовать. Я такой неряха! Прошу прощения, я быстро переоденусь и вернусь. Проходите пока в залы. Ганнибал, ты знаешь ателье лучше всех. Если тебя не затруднит...

— Не затруднит.

Джозеф умчался в одну из нескольких комнаток, а Ганнибал повёл их через арку в богато обставленный зал, где стояло несколько диванов, шкафов и стеллажей с тканями и швейными принадлежностями, а в глубине — огромное зеркало. Оно сильно выбивалось из антуража, потому что скорее всего было самым новым из всего интерьера. Надев очки, Уилл подошёл к нему поближе, рассматривая старинный каркас, обрамляющий новое зеркало. Ганнибал предложил Эбигейл пока посмотреть ткани, а сам осторожно подошёл к Уиллу.

— Красивое зеркало, — прокомментировал Уилл. Отражение Ганнибала двигалось плавно и остановилось рядом, встав плечом к плечу с его отражением.

— Да. Само зеркало разбилось и его пришлось заменить, но каркас удалось спасти, — говорил Лектер, водя пальцем по искусным цветочным узорам рамки. — Ты уловил разницу между серебряным и алюминиевым зеркалами, верно? Поэтому ты обратил на него внимание. Нужно иметь очень хорошее зрение.

— У моей тёти было серебряное карманное зеркало. Я любил в детстве сравнивать его с большим алюминиевым в ванной. Цвет серебряного всегда был темнее, гуще несмотря на то, что показывали они одно и то же, — рассказал Уилл, холодно скользя взглядом по фигуре Ганнибала. Когда взор добрался до рук, Уилл внезапно вспомнил, как Ганнибал целовал руки Селестины и неожиданно для себя позавидовал ей.

— Да, верно. Алюминиевые зеркала выбеляют отражение, — сказал Ганнибал. — Немного странное хобби для ребёнка — сравнивать зеркала.

Уилл усмехнулся, засовывая руки в карманы джинсов.

— Мне нечего было делать у тёти дома, ладно? Мне приходилось оставаться у неё после школы, потому что она жила ближе. Я не мог выходить гулять без неё, а днём она была на работе. Обходился тем, что было.

— И ты, я так понимаю, сбегал от неё по ночам?

Уилл повернулся к Ганнибалу, хмурясь. Ганнибал отразил его позу. Они оказались очень близко друг к другу.

— Да. Пару раз такое бывало.

Они встретились взглядами и простояли некоторое время в напряжённой тишине.

— Не анализируй меня, — произнёс Уилл.

— В таком случае, и ты меня, — парировал Ганнибал, склонив голову.

Уилл хмыкнул и первым отвёл глаза.

— Извини, мне... В торговом центре мне просто стало любопытно. Я не специально.

В голосе Ганнибала улавливались нотки удовольствия.

— Ты специально, — заверил он. — В следующий раз просто спроси, Уилл. Я ещё ни разу тебе не отказывал.

Грэм почесал затылок, закусывая щёку изнутри. Ганнибал не отрывал от него внимательного взгляда, улавливая каждую эмоцию.

— Ну, где вы там? Мне нужна помощь, — встряла Эбигейл и, увидев их, хитро улыбнулась. — Ой, всё, не мешаю.

— Ты не мешаешь. Тебе помочь с выбором цвета? — оживился Уилл, бросая на Ганнибала последний взгляд. Уилл успел прочитать в нем снисходительную насмешку и... Нежность? Сердце забилось быстрее, и Уилл себя одёрнул. "Нет, надежда слепа," — напоминал он себе.

После этого они недолго выбирали три основных цвета, в которых будут платья Эбигейл, но ей шло всё, поэтому Ганнибал решил заказать ей ещё и костюмы.

Когда Джозеф объявился в другой одежде и начал работать, Эбигейл просто засияла от радости. Видно было, что она по-настоящему отвлекалась от всего того мрака, который преследовал её очень долго, и Уилл был готов отдать все свои деньги, даже если это лишь на мгновение сделает её вновь свободной от её горя.

Джозеф снял с неё мерки, предложил несколько фасонов (немного старомодных на взгляд Уилла, но Эбигейл и Ганнибалу нравился винтаж), согласился с выбором ткани. В общем, портной казался спокойным, но Уилл рассмотрел тревогу в деталях. Джозеф облизывался, кусал губы, заламывал руки, дёргано и быстро двигался. Он часто кидал молящие взгляды на Ганнибала, который был настороже. Они будто что-то безмолвно решали, спорили, и, кажется, Ганнибал сдался.

Когда Джозеф закончил свою работу, Ганнибал неожиданно соврал:

— Кажется, я забыл кошелёк в машине.

Уилл отчётливо помнил, как Ганнибал клал его во внутренний карман. Они встретились взглядами, и Лектер понял, что его обман раскрыли, но зачем-то продолжил гнуть свою линию. Наверное, это было что-то важное, какие-то подковёрные игры.

— Я за ним схожу. Подождёте меня здесь?

Уилл и Эбигейл, конечно, кивнули. Грэм, чуя неладное, встал поближе к Эбигейл.

— Ничего страшного, — залепетал Джозеф, ставший, кажется, ещё бледнее. — Я как раз схожу за расчётами, не торопись.

За какими расчётами он собрался идти, было непонятно, ведь вся бухгалтерия лежала у Селестины на столе. Уилл тактично промолчал. Ганнибал и Джозеф удалились, выходя в разные двери, хотя что-то подсказывало Уиллу, что они встретятся около черного входа.

— Что это с ними, как думаешь? — тихо поинтересовалась Эбигейл.

— Думаю, Джозеф наркоман, и Ганнибал ему что-то поставляет, — шёпотом сказал Уилл так, чтобы Селестина, медленно печатающая на компьютере в приёмной, не услышала их.

— Ох... Ты считаешь, Ганнибал на такое способен?

Эбигейл звучала так расстроенно, что Уилл пожалел, что высказался. Для неё Ганнибал наверняка выглядел непогрешимым. Ей нужна была сейчас такая ролевая модель.

— Я считаю, что Ганнибал способен на очень многое. У него наверняка есть оправдание, но... — Уилл пожал плечами. — Если это правда, я не одобряю его действия.

— Я надеюсь, что ты неправ.

— Я тоже.

Ганнибал появился чуть раньше Джозефа, и его встретили немного скорбные лица. Лектер с извиняющимся выражением без слов пообещал объяснить позже и как ни в чём ни бывало вернулся к обсуждению одежды.

Джозеф вернулся счастливый и не такой бледный, принеся с собой стопку бумаг и тяжёлый каталог. Он предложил им полистать его, пока они с Ганнибалом для вида оценивают услуги портного.

После Селестина и Джозеф сердечно с ними попрощались, и они втроём сели в машину, погружаясь в неприятную тишину.

— Джозеф — наркоман? — первая подала голос Эбигейл.

— Нет, он зависим от таблеток, которые нельзя получить без рецепта психотерапевта.

— То есть, без твоего рецепта, — скорее утверждал, чем спрашивал Уилл, наблюдая за темнеющими тучами. Где-то через час должен быть закат.

— То есть, без моего рецепта, — сдался Ганнибал.

— Если ему их не положено, это незаконно.

— Арестуешь меня, Уилл? — поддразнил Ганнибал.

Уилл криво усмехнулся, барабаня пальцами по колену. Уши загорелись от непрошенного стыда.

— Нет, но... Это незаконно и аморально. Ты поддерживаешь его зависимость. Он тебе платит за это?

— Нет, — сказал Ганнибал, поворачиваясь то к Уиллу, то к Эбигейл на заднем сидении. — Я ему помогаю, мы медленно снижаем дозу. Дело в том, что он очень долго был в подавленном ментальном состоянии, ему нужно было лечение, но вместо меня он пошёл к человеку, который просто наживался на нём и подсадил на несколько дорогих препаратов. Теперь мы медленно решаем эту проблему. В таких вопросах нельзя быть поспешным, он может сорваться в любую минуту. Мне жаль, что вы стали свидетелями его удручающего состояния. Зависимость губительна даже для такой прекрасной личности, как Джозеф.

Эбигейл казалась удовлетворённой и даже растроганной таким ответом, но Уиллу было мало. Он чувствовал скользкую, выверенную, самую правдоподобную ложь — ложь в обёртке правды. Он промолчал, делая вид, что проглотил эту сказку.

— Хорошо, а теперь в ресторан, — скомандовала Эбигейл, ухватившись за право, которое дал ей Ганнибал. Он тепло ей улыбнулся и завёл машину.

Чем дальше к центру они ехали, тем вырастала цена чека ресторана, в которой их пригласил Ганнибал. С каждой секундой Уиллу становилось всё более неловко, и когда он открыл рот, чтобы предложить разделить чек, Ганнибал прервал его:

— Это исключено, Уилл.

Эбигейл не издала ни звука, но Грэм знал, что она очень широко улыбается.

— И почему же?

— Я вас пригласил, я за вас и плачу. Таковы правила этикета. Ты же не хочешь показаться грубым?

Уилл задумался над тем, что бы такое сказать, и не придумал ничего лучше:

— А если хочу?

В его голове это звучало не так глупо, но Ганнибал всё равно оценил, одаривая его довольной улыбкой и взглядом исподлобья, от которого по позвоночнику прокатился ток. Эбигейл на заднем сидении тихонько вздохнула.

— Я уважаю твоё желание быть независимым, Уилл, но сегодня — мой день. Я пригласил вас. Ты сможешь за всё заплатить, когда пригласишь нас на рыбалку. Верно, Эбигейл?

— Да, это будет справедливо, — закивала она и добавила самым милым голосом: — Ждём приглашения, Уилл.

Уилл рассмеялся, чувствуя себя приятно обманутым. Эбигейл была согласна, просто ждала отмашку от Ганнибала. Замечательно.

— У вас всё схвачено, да? — выдавил из себя Уилл, когда машина остановилась на светофоре.

— Ты не обижаешься? — невинно спросила Эбигейл, опираясь на сиденье Уилла подбородком.

— Нет, конечно, нет, — сказал Уилл, вздохнув, и потрепал её по волосам. Он ощутил на себе тёплый влюблённый взгляд Ганнибала, лицо которого было окрашено алым светом светофора. Это была завораживающая и по-своему пугающая картина. Она гипнотизировала Уилла считанные секунды — загорелся зелёный и волшебство исчезло, но мгновение навсегда отпечаталось в сознании.