***

Леон не сразу понял, где находится. Он непонимающе заморгал, осматривая окружение, и вскоре узнал ту проклятую пещеру, где находилось логово Сумраков.

«Что это было?.. Видение?..»

Его передёрнуло. Стало мерзко от самого себя.

«Воспоминание…»

Ноа вдруг потянула его за руку, уводя вглубь пещеры. Леон моментально затормозил и дёрнул её на себя, прижав к груди. Ноа хотела было возмутиться, но ей закрыли рот ладонью.

«Туда нельзя, глупая! Опасно!..»

Он был безумно счастлив видеть подругу живой и невредимой, но сказать ей об этом нельзя: не то время и не то место. Да и… Она вряд ли поймёт, о чём речь. А сейчас надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Выйдя из пещеры, Леон рухнул на траву и уставился в небо, переводя дыхание. Ему было всё ещё не по себе от того, что пронеслось у него перед глазами. Отчего-то он вдруг так сильно устал, и ему стало холодно и неуютно.

«Как я мог?.. Это… Это ужасно…»

— Почему ты решил поменять путь? — поинтересовалась Ноа, склонившись над ним.

— Там обитают Сумраки. Мы бы привлекли их внимание малейшим шумом.

— Откуда ты-…

— Сложно объяснить. Это долгая история, да и не поверишь мне ты.

Ноа вздохнула и села рядом по-турецки, поджав уши.

— Расскажи. У меня такое ощущение, будто что-то изменилось… Ты словно стал взрослее, хотя несколько минут назад ты был гораздо бестолковее. Взгляд тебя выдаёт.

Леон сел в ту же позу и робко притянул подругу в объятия, прикрыв глаза. Он даже не обиделся на её слова — кажется, он вообще не обратил на них внимания.

— Я скучал по тебе…

— Скучал? Но я же всегда была здесь…

Ноа ласково погладила Леона по спине и чуть отстранилась, почувствовав, что его плечи содрогаются.

— Ты… Плачешь? Леон, что случилось? Я сказала что-то не то?.. Я тебя обидела?..

Тот отрицательно помотал головой и утёр слёзы рукавом.

«Если расскажу — возненавидишь. Я и так сам себе противен…»

— Порядок… Пойдём?

Леон поднялся, но Ноа крепко схватила его за запястье и утянула обратно. Он шмякнулся на собственный хвост и жалобно-недовольно скрипнул.

— Нет, не порядок! Совсем не порядок. Что-то случилось, и ты не хочешь мне об этом говорить, а я волнуюсь, хотя нельзя. От волнения у меня очень сильно болит голова. Сжалься!

— Хорошо…

Он вздохнул и опустил глаза, нервно ковыряя пальцами петли шарфа.

— Я знаю, что было бы, не поверни мы обратно. Знаю, потому что уже переживал те события…

— Что там было?

Леон отвёл взгляд и обхватил руками собственные плечи.

— Я тебя не уберёг… От самого себя. После схватки с Сумраком что-то пошло не так, я был сам не свой… Сначала погубил тебя, а потом добрался до Гайи. Но что было там, я помню плохо, это казалось дурным сном… И вот я очнулся снова здесь, будто переместился во времени. Как виновник тех событий, я всё помню, и теперь моя задача — не допустить, чтобы этот ужас повторился. Ноа, я… Я пойму, если ты решишь оставить меня и идти своей дорогой. Пойму, если ты станешь меня бояться или ненавидеть. Всё пойму…

Ноа шумно вздохнула, покачала головой и поднялась, не отводя взгляда.

— Всё с тобой ясно…

Леон коротко кивнул и уставился в одну точку.

«Так и знал… Теперь придётся проделать этот путь в одиночку. Наверное, так будет лучше… В любом случае, я сам виноват.»

— Ну и чего же ты сидишь?

Он поднял голову, заметил протянутую ладонь и непонимающе заморгал.

«Она… Осталась?»

Ноа тихо прыснула.

— Даже не надейся, что избавишься от меня. Пойдём, нам нельзя терять время. Гайя ждёт своих детей.

***

Дорога в обход была извилистой и трудной: она вела через густой лес и многочисленные ручьи. Леону казалось, что они с Ноа ходят кругами, но на каждую подобную фразу та говорила, что точно знает путь. В какой-то момент она даже стала угрожать, что накормит Леона очень острой ягодой под названием «глаз феникса», чтобы он не нервировал её своими одинаковыми вопросами.

Ближе к вечеру они, наконец, добрались до небольшого поселения. Леон сразу почувствовал что-то неладное: уже почти стемнело, но ни в одном домике не горел свет. Местность выглядела так, словно все жители одновременно покинули свои дома и куда-то ушли.

— Ау? Есть кто-нибудь?..

Ноа заметно притихла: было заметно, что ей здесь неуютно. Она осторожно дёрнула друга за рукав и кивнула куда-то в сторону.

— …Они все здесь.

Леон присмотрелся и вздрогнул всем телом, разглядев неподалёку от домиков двенадцать могил. Ноа подошла к ним и опустилась на колени.

— Здесь лежат мои добрые соседи, близкие друзья и родители. А также… — её голос на мгновение дрогнул. — Крохи-близнецы, с которыми я возилась в свободное время. Он не пощадил даже их…

Леон сел с ней рядом и осторожно приобнял одной рукой в знак поддержки.

— Что здесь произошло?..

***

На полпути к дому старейшины, Хантер ускорил шаг. Он не ощущал никаких эмоций и просто шёл, чтобы сделать то, что должен. Непременно должен. Даже не задаваясь вопросами: кому и зачем?

Вдруг он остановился прямо перед дверью. Маленький и скромный, ничем не отличавшийся от других домик старейшины стоял на самой окраине. Ни на секунду не помедлив, Хантер сделал несколько шагов назад и снёс дверь с петель.

Вытащив своё оружие из ножен, он перешагнул порог и направился прямиком в комнату.

— Судьба настигла тебя, отец! — он схватил старейшину за воротник зелёной накидки и швырнул к стене, а затем и прижал, приставив остриё клинка к горлу.

— Сын… Хантер!.. Ты что творишь?!

— Теперь я стал уже и сыном, да? — Хантер зло и неестественно усмехнулся. — А ведь был паршивой овцой, лишь по причине несогласия с твоей идеей смирения. Так смирись, Минкар, смирись! Я пришёл вершить твою судьбу! — он несильно вдавил остриё в шею старейшины и тот задрожал всем телом.

— Сынок… Ты что?! То, что ты обезумел и тебе пришло в голову желание убить меня, вовсе не означает, что это моя судьба! Одумайся, слышишь?..

— Не означает, да? — он вдавил остриё чуть сильнее. — Но что, если сама судьба направила мои шаги?!

— Хантер, судьба — это другое!..

— Другое?! И что же — другое?

— Судьба — это когда предначертано умереть, а не когда твой сын-…

— Так вот, Минкар. Тебе и предначертано.

Сверкающая сталь полоснула по горлу и окрасилась кровью. Издав глухой хрип, старейшина замертво упал лицом вниз.

Вега сидела чуть поодаль, продолжая покачиваться. Даже происходящее не выдернуло её из транса — тем и лучше. Хантер подошёл поближе: возле ведьмы были расставлены какие-то бутылки. Он присмотрелся: самый маленький из бутыльков был наполнен желтоватой мутной жидкостью. Прихватив бутылёк, он пронзил грудь Веги и быстрым шагом покинул дом.

«— Каков же лицемер! А ведь скольких повёл за собой, внушив идею о смирении с проклятой судьбой!

— Они сами решили послушать его.

— А почему? Потому что они все бездумные слепцы, и заслужили такую же участь как он!

— А их за что?..

— А чего стоит это стадо глупцов?!»

На Хантера накатила страшная злость. Достав вновь смертоносный клинок из ножен, он схватил за плечо первого попавшегося прохожего и убил его. Кто-то закричал. Те, кто видели это, пытались сбежать, но это не представлялось возможным: Хантер был быстрее.

Проливалась кровь. Много крови, от которой могла потеплеть даже холодная полоска стали, отнимающая одну жизнь за другой.

Вдруг стало очень тихо. Пелена неудержимой злости моментально спала, а Хантер рухнул на колени и осмотрелся: все жители поселения были мертвы.

Он взглянул на свои руки и его с силой передёрнуло. Пальцы были липкими от чужой крови.

Едва зайдя на территорию поселения, Ноа выронила пучок трав из рук. В воздухе тяжело пахло кровью, а земля была устлана мёртвыми телами. Не успела Ноа сделать и нескольких шагов, как услышала знакомый голос:

— Здравствуй, сестрёнка.

— Хантер?.. Значит, это твоих рук дело?..

— …Да.

Ноа вновь осмотрелась, не желая верить собственным глазам, однако картина не менялась. Ноги вдруг подкосились, и она осела на траву, мелко задрожав.

— Предки , что же ты натворил…

— Да замолчи ты уже! — Хантер резко поднял сестру за воротник пончо и с остервенением пихнул её в стену. Ноа ударилась головой и моментально отключилась, а её брат скрылся в неизвестном направлении.

***

—… Придя в себя, я обнаружила, что вижу только одним глазом, а моя маска треснула и держится теперь на добром слове.

Ноа вздохнула и опустила взгляд, закончив рассказ.

— Я редко могу спать по ночам из-за головной боли. Но пытаюсь, потому что могу встретить во сне Хантера и поговорить с ним.

— Поговорить? Но зачем? Разве это что-нибудь даст? Он не опасен для тебя во сне?

— Хантер — сноходец.

— Это как?

— Сноходство позволяет заглядывать в чужие сны. Единственное, оно не гарантирует ясность ума тому, кто это практикует…

— А мы так можем?

— Нет. Нам такое не дано.

Ноа сняла бинт и, придерживая пальцами маску, продемонстрировала Леону невидящий глаз.

— Посмотри. У нас с тобой по два глаза, а у всех сноходцев их три. У тех, кто очень вынослив и трудолюбив, их четыре, у мудрецов — один. А у моего отца их было пять, но что это означает, я не знаю. Наверное, авторитет… Или глупость.

Она пожала плечами и снова закрепила бинт, чтобы маска не свалилась.

— Боюсь, нам придётся пробыть эту ночь здесь… Идти по темноте — себе дороже. Кругом лес, мы рискуем заблудиться. Это единственное безопасное место, где нас никто не тронет.

— Пожалуй, ты права.

Они залезли на крышу одного из домов и заночевали, в этот раз уснув почти одновременно.

***

Хантер осмотрелся: было невозможно понять, в чьём сне на этот раз он оказался. Вокруг никого не было, так что он решил, что либо сон настолько пустой, что даже владелец там не присутствует, либо это сон кого-то, кто спит уже очень давно. Но вдруг Хантер услышал до боли знакомый голос и снова осмотрелся.

— Это ты, братец?

Ноа вышла из-за дерева и несмело подошла к брату, остановившись на расстоянии пары шагов.

— Зачем ты здесь?

— Ноа, я… Я случайно. Я понятия не имел, что это твой сон… — его голос прозвучал несколько растерянно. — Но я уже собирался уходить, так что…

Не успел он сделать и шага назад, как его крепко схватили за руку.

— И ты думаешь, что я вот так возьму и отпущу тебя?! Хантер, опомнись! Ты понимаешь, что натворил и что продолжаешь творить?! Сперва ты собственными руками перебил всех в поселении, отравил Гайю… А теперь?.. Теперь ты вообще ходишь неизвестно где и творишь непонятно что! Что стало с тобой, брат? Ты же не был таким… Хантер, я скучаю по тебе! Вернись, молю, мы вместе придумаем, как дальше быть…

«— Ну надо же! Нас отчитывает младшая сестричка! А не слишком ли много она на себя берёт?!

— Но она лишь-…

— Что «она лишь»?! Заставь её замолчать! Немедленно!

— Я не-…

— Сперва ты позволял отцу звать тебя паршивой овцой, а теперь позволяешь какой-то малявке тебя стыдить?! Слабак! С л а б а к!»

Руки Хантера дрожат и сами по себе сжимаются в кулаки.

Уже совершенно не осознавая своих действий, он рывком впечатал Ноа в широкий ствол высокого дерева. Длинные пальцы обвили и сжали шею младшей сестры, перекрывая ей доступ к кислороду.

— Х… Х-хантер… Нет!..

«СЛАБАК!»

Ноа слабо сжала его запястье, но на этот жест он не отреагировал.

Воздух в лёгких заканчивается и всё вокруг начинает темнеть.

«Я должна проснуться! Я должна проснуться! ПРОСНУТЬСЯ!»

Мгновение — и Хантер остался наедине с собой, сжимая пальцами пустое место.

Ноа распахнула глаз и резко села, жадно ловя ртом воздух. На тонкой шее всё ещё ощущалась крепкая хватка старшего брата.

Вдох, выдох. Но этого мало.

— Леон, просыпайся. Нам пора уходить…

Гайя близко. Совсем скоро упадут её каменные оковы и всё будет хорошо, как прежде. Потому что иначе быть не может.

Они уже направлялись по тропинке, когда заметили, что кто-то идёт им навстречу. Ноа прищурилась: фигура становилась всё ближе и ближе… И была до боли знакомой.

— Хантер… — прошептала Ноа и тут же схватила Леона за рукав свитера. — Нужно уходить… Нет, нужно бежать, скорее!

Леон кивнул. Попятившись на несколько шагов, они развернулись и пустились в бега, но Хантер был быстрее и очень скоро обогнал их, а после — остановился и преградил им путь.

— Ноа и… Ты… — он перевёл взгляд на Леона. — Прошу, выслушайте меня…

— Боюсь, ничего нового мы от тебя не услышим. Я не знаю, чего ожидать от тебя, брат — вдруг, ты снова нападёшь? — Ноа выступила вперёд, но Леон не дал ей сделать ни шагу больше, осторожно взяв за хвост. Этот жест её немного возмутил, но виду она не подала.

— Я знаю, что не имею никакого права просить прощения, но… Мне так жаль, сестрёнка… Мне так жаль, что я причинил зло тебе и не только… Так жаль, что я отнял столько жизней — наши соплеменники не были ни в чём виноваты… Я не знаю, что происходит со мной, но мне страшно. Ноа, прошу, помоги мне…

Хантер рухнул на колени, словно сдавшийся солдат. Его рваный тёмно-красный плащ трепал ветер.

«— Она отчитывала нас, как провинившегося ребёнка, мы заслуженно наказали её, а теперь ты просишь прощения?! За стадо убитых тобой овец, слепо шедших за Минкаром?! ТЫ ИДИОТ!!»

— ЗАТКНИСЬ!!.. — вдруг выкрикнул Хантер в воздух, глядя перед собой. Его взгляд был стеклянным: похоже, он не до конца понимал, что происходит.

— Но я ничего не сказала… — Ноа растерянно пожала плечами и склонила голову набок.

Её брат отрицательно помотал головой.

«Слабак! Тряпка! Что бы ты ни делал, вечно будешь считать, что поступил неправильно! Но мы ведь оба знаем, что в глубине души ты давно этого хотел! Ты хотел убить его, признай же! Ещё до того, как в твоей голове поселился я!»

— Заткнись! — он стукнул кулаками о землю. — Заткнись! ЗАТКНИСЬ! — ещё раз, и ещё, пока не сбил костяшки пальцев в кровь.

— Хантер… — Ноа осторожно сделала шаг вперёд.

— Нет! Не приближайся ко мне! Не приближайся, умоляю!

«— Я больше не причиню ей вреда! Никому не причиню!

— Да неужели? Помни: я теперь здесь главный. И мне решать, кому и что ты причинишь!

— Нет! Если моё сознание стало яблоком раздора, то пусть же оно не достанется никому!»

Его ладонь скользнула в карман и сжала маленький бутылёк с самодельным ядом. Хантер всегда носил его с собой, даже толком не зная, зачем. А теперь он, наконец, пригодился. Потому что другого выхода нет. Голосу в голове пора замолчать.

Не вынимая бутылёк из кармана, Хантер откупорил его большим пальцем, после чего быстро поднёс ко рту и выпил содержимое.

«Это наш с тобой билет в один конец.»

Спустя пару мгновений он пошатнулся и упал на землю. Его тело несколько раз болезненно дёрнулось, но потом замерло окончательно. Стало слишком тихо…

— Хантер, нет!..

Ноа бросилась к брату и сгребла его тело в объятия, разрыдавшись.

— Ты не должен был!.. Мы бы что-нибудь придумали, мы бы не оставили тебя! Я бы не оставила! Никогда… Разбуди меня, разбуди, молю…

Ноа трясло. Леон всерьёз забеспокоился, что от такой истерики ей может стать плохо, но он не знал, как помочь. Он несмело опустился на колени рядом с подругой и накрыл ладонью её плечо. Ноа вздрогнула и отмахнулась, не успел тот сказать и слова.

— Леон, оставь меня в покое… П-прошу… Я хочу побыть с ним немного… Хотя бы т-теперь… А ты иди, Гайя ждёт тебя… Иди же!.. Иди!!

Леон тяжело вздохнул и поднялся.

«Хантер не виноват. Он лишь жертва своего разума, отравленного ядом Сумрака.»

Он вытащил оружие из петли свитера и положил её на траву.

«Это не мне принадлежит, а ему. У него ножны пустые.»

Взглянув ещё раз на убитую горем подругу, Леон отправился на поиски богини.

«Где же Ты?..»

Гайя терпеливо ждала своё дитя. Она сидела на коленях на краю утёса и наблюдала надвигающийся шторм. Поднимался ветер. Волны набрасывались на камни у подножия утёса, точно голодные звери на добычу.

Богиня предалась воспоминаниям: перед её глазами мелькали образы и события давних лет.

«Меня зовут Винсент и я… Не понимаю, как здесь оказался. Кажется, я стал подопытным кроликом своего друга-изобретателя. Стоп… Кроликом. Кроликом-кроликом-кроликом… Ах, точно! Кроликом… Рора, девочка моя, в этот раз я не буду ругаться за твои игрушки в моём чемодане… Я скоро вернусь домой, обещаю.»

«Гайя, не желаете составить мне компанию за чашкой чая? О, замечательно! Август, дружище, передай сахар… Что? Как я заставил его двигаться? Это называется искусство, дорогая! В этом крошечном плюшевом тельце спрятан сложнейший механизм! Представляю Ваши прекрасные удивлённые глаза, когда я научу этого кролика говорить, ха-ха!»

«Гайя, я очень хочу домой, Вы не представляете, как… Но у меня нехорошее предчувствие.»

«Гайя, мне страшно… Вы точно не можете помочь мне вернуться домой? Боюсь, я застрял здесь слишком надолго… У меня совершенно ничего не получается, а этой… Ну… Штуки на букву «В» всё меньше и меньше… Интересно, её можно укротить?»

«Тик-так, Время — враг…»

«Гайя, мне что-то не очень хорошо… Перед глазами всё замедляется, я стал плохо реагировать на происходящее… Вздремну немного. Может, тогда станет лучше?..»

Чей-то голос выдернул её из потока мыслей.

— Здравствуй снова, матушка.

— Здравствуй, дитя. Наконец-то я дождалась тебя… Ты в порядке?

— Я-то в порядке, но вот Хантер…

— Что с ним стало?

Леон опустил глаза и нервно оттянул шарф.

— Он… Принял яд. Не справился с тем, кем стал.

— У Хантера была сложная жизнь. Я ни в чём не виню его, ведь злодеяния творил не совсем он… На его месте мог быть каждый из вас.

Она вдруг разразилась жестоким удушающим кашлем.

— М… Малыш… Помоги мне…

— Как? Только скажи, я сделаю всё!

— Разбей хрустальное сердце… Позволь моему деревцу дышать…

Леон осторожно снял хрупкую вещицу с шеи и взглянул на неё повнимательнее.

«Такое долгое и трудное приключение ты пережило… И даже не треснуло.»

Он подошёл к Гайе поближе и разломал сердце на две части. Крошечная капля перламутровой жидкости, похожая на слезинку, упала на окаменевшие корни деревца, что было в груди Гайи, и спустя мгновение впиталась.

Поначалу совсем ничего не происходило. Леон испугался, подумав, что что-то пошло не так.

Но потом Гайя начала меняться на глазах. Каменная оболочка покрылась паутинкой трещин и стала отваливаться крупными кусками, открывая взгляду бледную кожу богини. Деревце, тем временем, расцвело.

Освободившись из каменных оков окончательно, Гайя тряхнула пшеничными кудрями и по-детски искренне улыбнулась.

— Спасибо… Спасибо, дитя моё.

Она опустилась на колени и мягко обняла Леона, поглаживая его по спине. Кто бы мог подумать, что существо, размером не больше семилетнего ребёнка, проделает такой долгий путь?

Спустя несколько мгновений тишины, Гайя заговорила снова:

— Отведи меня к своей подруге. Её брату ещё можно помочь.

***

Хантер, лежащий на коленях Гайи, казался маленьким, хрупким и… На удивление, абсолютно безобидным, несмотря на многочисленные шрамы на теле. Было заметно, что Хантер пережил не один суровый бой ещё до того, как лишился рассудка. Гайя ласково гладила его по голове, прижав другую ладонь к его груди, и напевала какую-то древнюю мелодию, перевод которой был давным-давно утерян.

Ноа не понимала, что происходит. Она была измотана и опустошена недавней истерикой, ей хотелось плакать, но уже было нечем. Она сидела на земле, ткнувшись носом в плечо Леона, который баюкал её в объятиях.

Хантер сделал слабый вдох. Пальцы руки слегка дёрнулись. Спустя ещё несколько мгновений он приоткрыл глаза, но тут же зажмурился — слишком ярко.

В следующую секунду он чуть не отправился обратно к праотцам, поскольку Ноа едва не задушила его, накинувшись с объятиями. Вокруг звучат голоса и чей-то смех, Хантер не понимает ни слова, он ещё не до конца пришёл в себя. Но единственное он понимает уже точно: в своей голове он снова хозяин.