— В чём вы находите смысл своей жизни?

— В помощи людям, как и другие хранители. — Вильгельм вздохнул. — Впрочем, это я понял только во время Второй мировой, раньше воспринимал это, скорее, как обязательство. Единственное, что всегда было для меня значимо, — это автопром и техника в целом. Вообще неважно, кто я, в какой форме нахожусь и так далее, потому что руки всегда помнят, что там у машин внутри, и всегда могут и починить, и новое что-то пристроить. И после становления хранителем в первую очередь я стал заглядывать к изобретателям того времени. Не столько из желания помочь, сколько из реального интереса и возможности понаблюдать за работой. Короче, я уже тогда был петролхэдом.