Я ненавижу красный бархат (и тебя)

  I bet you think about me

      «Воспроизвести заново»

      «Воспроизвести заново»

      «Воспроизвести заново»

      «Воспроизвести заново»

      Тэхен снова и снова тыкает на кнопку на экране, чтобы запустить видео. Он не может остановиться. Ему так нравится, как Тейлор отворачивается от несостоявшегося жениха, как показывает ему фак и как свободно улыбается, когда вся сцена становится красной. Кажется, разрушить чью-то свадьбу — это очень хорошо.

      Тэхен хочет так же.

      Очень хочет.

      И у него ведь даже есть повод: его бывший как раз женится сегодня в полдень, а на шесть забронирован ресторан, где наверняка будет куча маленьких закусок, непонятные люди, обязательно папаша-гомофоб и несмешной ведущий, а ещё это лицо, которое с пеной у рта доказывало, какой Тэхен эгоист, и требовало того самого пресловутого «личного пространства», а ещё говорило, что «ну, это был эксперимент такой, думаю, это не для меня и мне ещё нужно разобраться в себе».

      Эксперимент длился два года, Тэхен успел признаться в любви. А затем оказался выставлен за дверь их совместной квартиры с предложением пройти и прогуляться, пока Дживон соберёт свои вещи.

      Тэхен не идиот, не законченный придурок, не эгоцентрик. Он знает о личных границах. Это полгода назад он готов был душу вывернуть, выплакал все слёзы, пытаясь понять, что он сделал не так. Но, кажется, дело совсем не в нем. Он пытался угодить во всем: готовил, помогал с работой, но, наверное, слишком часто спрашивал, как у него дела, — дважды в день. Видимо, это перебор.

      Зато "путешествие к себе" Дживона проходило весьма успешно, хотя и длилось недолго: судя по инстаграму, два месяца назад он встретил девушку, кажется, даже очень милую, которая наверняка ослепительно улыбается, целует в щеку и нравится его до скрежета зубов правильным и выхолощенным родителям.

      Тэхен же, с его учебой на факультете свободных искусств, любовью к широким вещам, которые он сам иногда и разрисовывал, а также пирсингом в ушах, да и работой в Арт-центре абсолютно не вписывался в роль спутника жизни для золотого мальчика, родившегося с серебряной ложкой во рту. Тэхену думается, что в день их расставания родители подарили сыночку золотые часы или яхту. Так сказать, положительный стимул для закрепления гетеросексуальности.

      Тэхен пьёт стопки две соджу для храбрости и решает, что он живет один раз и что сейчас действительно хочет быть эгоистом. Поэтому почти уверенной походкой направляется в сторону шкафа, где в чехле висит великолепный красный костюм, так удачно вписывающийся в общую концепцию перфоманса мистера Кима. В ушах до сих пор звенят оры Дживона, когда он был поставлен перед фактом, что свадьба будет в красно-белых тонах, и увидел костюм. Тэхен в то время увлекся красным, с ума сходил от его яркости. Когда Дживон услышал, что если свадьба когда-то будет, то будет она в красно-белом, то легко согласился, думая о том, что красными будут только цветы. Алые розы, кажется, звучали очень благородно. Но когда Тэхен предстал перед ним в красном костюме, то тот громко выругался, а затем скривился так, будто Тэхен на его глазах обезглавил щеночка и все вокруг залил кровью. А ведь это был всего лишь Тэхен, который страстно влюбился в цвет, который планировал настоящий дом, семью и был готов доверить ему свои желания и мечты.

      Сейчас Тэхену странно вспоминать тот момент: почему Дживон позволил ему рассуждать о свадьбе, почему поддерживал красные розы, почему что-то планировал, даже заикнулся о том, где можно было бы провести медовый месяц. Почему он говорил обо всем этом, а потом ушел, оставив после себя пустоту, которую Тэхен день за днем заполнял заново. Для Тэхена это странно, больно, но главное, что почти в прошлом. Осталось только немного приукрасить процесс отпускания прошлого эффектным финалом. Последнее слово ему не дали, но он его все равно возьмет. Поэтому пальцы с благоговением ведут по приятной алой ткани, трогая поблескивающие пуговицы на рукавах. Идеальный костюм. Тэхен очень рад, что тогда не поддался на уговоры и не повелся на крики, не вернул его, а оставил.

      Костюм сидит идеально, строго обволакивая красивое тело, спрятанное под белоснежной рубашкой. Тэхен так довольно хмыкает, когда смотрит на себя в зеркало и поправляет слегка вьющиеся, уложенные черные волосы. Он очень доволен тем, как выглядит. Ярко, мстительно, агрессивно и немного ядовито, но не кричаще. Сдержанная красота мести. Ему очень нравится. Образ Тэхен завершает россыпью колец на пальцах, одно из них, зелёное, подарил ему Дживон. Тэхену хочется, как в фильмах, появиться там, прожечь взглядом, оставить прощальный подарок и уйти с гордо поднятой головой. Пусть знает, кого потерял. Тэхен намерен осуществить свой план.

***

      Адреналин бьет через край, пульсируя в висках и заставляя нервно проходиться языком по пересохшим губам. Киму бы водички попить или домой пойти, отпустить бы уже этого обмудня, а не строить из себя великого карателя. Но перед глазами образ счастливой Тейлор, гордо уходящей от ее обмудня. Киму кажется, что будь она перед ним, то дала бы подзатыльник и отправила бы разрушать и наводить хаос. Тэхен сам себе дает метафорический пендаль и входит в ресторан, куда его услужливо пропускает хостес, как только слышит, что он на свадьбу господина Шим Дживона. Колкий взгляд Тэхена и уверенная походка не оставляют места для вопросов, поэтому через секунды он уже вливается в толпу гостей, ждущих у банкетных столов возвращения жениха и невесты с фотосессии.

      Тэхен подхватывает бокал с шампанским со столика и оглядывает помещение и гостей. Ресторан великолепный, в европейском стиле, чем многие из гостей не перестают восхищаться, прохаживаясь по блестящим мраморным полам и с завистью поглядывая на свисающую с потолка огромную люстру, камни в которой переливаются под косыми лучами солнца, пробирающегося из окон. Кажется, ни родители жениха, ни невесты не поскупились на свадьбу. С горечью Тэхен думает, что на их бы свадьбу родители Дживона даже бы не пришли, а вместо поздравительной открытки отправили бы проклятья. Безусловно, только в адрес Тэхена. Дживон всего лишь попал под его мерзкое, пагубное, дьявольски порочное влияние. Хотя, кажется, Дживон не видел ничего мерзкого, когда стонал под Тэхеном в доме своих же родителей, когда в первый и последний раз привел туда Кима, дабы представить его матушке и отцу как друга. Но что-то пошло не так, когда уже утром родители застали своего сына, лезущего целовать заспанного Кима. Кем Тэхен только не был в тот день — и пидором, и уродом, он выслушал невероятный поток пожеланий никогда не рождаться или поскорее умереть. Он не думал, что люди, считающие себя чуть ли не аристократами и сейчас елейно улыбающиеся в пятнадцати метрах от него, могут быть способны на такую агрессию. Дживону тогда посоветовали поскорее выкинуть эту собаку за порог и хорошенько помыться. Зачем было звать его в дом таких ярых гомофобов, просить остаться на ночь и утром пытаться вполне искренне получить ласку, зная, что их могут увидеть те, кому подобная картина неприятна, Тэхен до сих пор не знает. Почему Дживон уже тогда не ушел — тоже.

      Ни он не зависел от Дживона, ни Дживон от него — их отношения были вполне гармоничны, если выкинуть родителей, которые после того случая каждую неделю плакались и просили сыночка одуматься, но ничем не угрожали, не ругали, просто хотели, чтобы он жил по-другому. Дживон тогда отвечал, что сам разберется. В какой момент "разобраться" стало означать уйти без объяснений, назвав Тэхена ошибкой и недоразумением, неудавшимся экспериментом, а затем жениться на девушке, — загадка, пытаться решить которую Ким уже давно устал. Нахуй Дживона, нахуй его родителей, нахуй воспоминания — нахуй всё это. Тэхен с силой ставит пустой бокал на стол, тут же принимая от официанта, невероятно быстро реагирующего на его движения, новый, и опрокидывает его залпом. Взгляд скользит по слишком смазливому официанту с черными глазами, по расфуфыренным гостям (хотя это Тэхен стоит в красном костюме), по чужим родителям (лицо господина Шима искажается ужасом, когда он признает в аккуратном обладателе красного костюма того самого пидора из его личного ночного кошмара) и вновь возвращается к столу с канапе. Хрень редкостная. Так безвкусно. Тэхен не уверен, относится эта мысль к еде или к ситуации. Но рядом даже нет торта, который можно было бы испоганить под шумок. Хотя, возможно, Тэхен и рад этому: был бы какой-нибудь обязательный пошлый красный бархат, от которого его тошнит. Этого торта на его красно-белой свадьбе точно не было бы: он бы заставил кондитеров в лепешку расшибиться, но избежать этого клишированного кошмара. Но, кажется, разрушить его было обязательным пунктом в пособии от Свифт. А торта даже на горизонте нет, да и свалить отсюда хочется до ломоты. Мерзко и липко, Тэхену на мгновение становится тошно от самого себя — его поведение такое мелочное, нет бы отпустить и забыть. Но, с другой стороны, а почему бы не отомстить?.. Не напомнить о себе в день свадьбы? Хотя напоминать и мстить все еще некому. Доводить стариков Шимов до сердечного приступа — отвратительно, такой грех на душу он брать не собирается. Неужели Тейлор соврала и разрушить чужую свадьбу вовсе не весело?

      Он уже подумывает уйти, отставляя третий бокал, поданный все тем же заботливым официантом, и поправляя костюм, когда гости оживляются, а по помещению прокатывается благоговейное "приехали". Тэхен матерится себе под нос и планирует по стеночке выползти из зала и чисто для проверки вскидывает взгляд вверх, чтобы наметить пути отступления, но вместо стратегического маршрута он врезается в до боли знакомые глаза, в которых даже помнит проблески нежности. Живот болезненно скручивает и дыхание спирает, но не ненавистью, как Тэхен думал, а болью, отчаянием, обидой.

      Все звуки и запахи внезапно обрушиваются сокрушающей волной, вызывая головокружение. Тэхен пытается выпрямиться, пытается задрать подбородок повыше, чтобы выглядеть гордо, но по сердцу трещины расползаются, что в глазах отражается и не ускользает от Дживона. Удивление на его лице сменяется гадкой насмешкой, которая сочится превосходством, какой-то даже злобой и больным удовлетворением. Когда он стал таким? Как Тэхен этого всего не видел? Трещины становятся просто огромными, начиная кровоточить. Так-то это ведь Тэхен должен быть тем, кто нагло смеется и свободно улыбается. Вместо этого ноги подкашиваются, а шампанское просится обратно.

      — Господин, Вы в порядке? — раздается откуда-то сбоку. Тэхен поворачивается и впечатывается в того самого официанта, который, кажется, его споить пытался, но все вокруг плывет, поэтому он его лица не видит — перед глазами только кривая усмешка на ранее дорогом лице.

      — А? Да, все хорошо. Спасибо, — Тэхен голову опускает в легком поклоне и вновь возвращается к Дживону. Тэхен, блять, в порядке. Он в порядке. Он не просто так здесь, а Дживон — не тот, кто должен его раскатывать. Ким и сам в состоянии раскатать кого угодно. Тонкие красивые пальцы покручивают зеленое кольцо, а в голове рассеивается туман. Тэхен проживет этот вечер, раз уж пришел сюда, и больше никогда не вспомнит об этом человеке. Никогда.

      На удивление Дживон все так же смотрит на Тэхена, пока тот что-то говорит официанту, он скользит взглядом от лица по стройному телу, спрятанному под красным костюмом, облизывает красивые бедра и длинные ноги и возвращается к лицу, на которое мягкими волнами падают пряди волос, делая взгляд еще более выразительным. Этот взгляд, становящийся обжигающим, острым, с нехорошим шальным блеском Тэхен Дживону возвращает, припечатывая на месте, оглушая и заглушая уже супругу, гостей, жмущих руку и желающих всех благ и детишек, а еще родителей, которые стоят тут, рядом, и принимают поздравления. Дживон не видит, как отец недовольно поглядывает на него, но чувствует сильный толчок локтем в бок. Новоиспеченная супруга тянет его к изящной цветочной арке, чтобы наделать фото со всеми гостями, фотограф дежурно улыбается, раздавая указания, а в голове — только Тэхен в красном костюме. И как он мог пытаться ему запретить выбрать его для свадьбы?

      Широко улыбающийся Тэхен, салютующий ему бокалом шампанского, — последнее, что видит Дживон перед тем, как его накрывает волной родственников, однокурсников, коллег, чьих-то детей. Его супруга лучезарно улыбается на каждой фотографии, от души благодарит за них обоих каждого, кто подходит их поздравить или говорит поздравительную речь в микрофон. Она ослепительно хороша, кажется, будто вся сияет в белоснежном воздушном платье, сплетенном из кружева и нежной ткани. Но как же быстро она меркнет, когда за одним из отцовских коллег, которого нужно было пригласить в обязательном порядке, оказывается человек в красном костюме. Он тут один такой. Дживон с лихвой оценил идею с красно-белой свадьбой — он не видит больше никого вокруг. Красный топит белый, пожирает его, не оставляя места ничему другому. Браво, Ким Тэхен!

      Тэхен отлепляется от барной стойки, держа изящный бокал с шампанским за ножку. После третьего он решил пока что не пить — ум ему нужен ясный, но тот алкоголь, что уже есть в крови, просто помогает чуть быстрее переходить от мыслей к действиям, пропуская стадию сомнений. Поэтому он и берет бокал у вездесущего официанта и направляется прямиком к поздравительной очереди. Надо же поздравить молодых.

      — Господин Шим, госпожа Шим, — Тэхен смотрит на девушку, переводит взгляд на Дживона, и вновь возвращается к ней, зеркаля ее улыбку. — От души поздравляю вас с таким невероятным событием. Долгих лет вашей семье.

      Тэхен низко кланяется, выпрямляясь с самой очаровательной улыбкой.

      — Благодарю Вас, господин, — невеста повторяет за ним поклон и недовольно смотрит на онемевшего мужа, который сверлит глазами доброго гостя, говорящего им такие хорошие слова. — Простите моего супруга. Он, кажется, в облаках витает. Дорогой? Поблагодари господина... Простите, а Вы?

      — Тэхен. Ким Тэхен, — Тэхен вновь кланяется и мягко обхватывает двумя руками руку девушки, которая протягивает ему свое тонкое запястье для рукопожатия. — Я старинный друг Дживона. Кажется, что из прошлой жизни, да? Раз он меня почти и не узнал.

      — Надо же! Дживон никогда мне не рассказывал о своих друзьях! Вы первый! Приятно познакомиться, господин Ким! — звонкий смех сливается с нежной музыкой, а девушка аккуратно пожимает чужую руку вновь.

      — Я первый? — язык быстро облизывает губы. — И мне приятно.

      Тэхен не уточняет, что именно приятно, он смеется низко, смех перекатывается водопадом, а на лице расцветает еще более яркая улыбка, которая только под особенным углом, только для Дживона, начинает отливать опасностью. Того пот холодный прошибает, стекая по спине и заставляя накрахмаленную рубашку гадко прилипнуть к спине. Он внезапно понимает, что Тэхен может выкинуть всё, что угодно. Терять ему нечего, а вот мстить есть за что.

      Но, к его удивлению, Тэхен вновь кланяется и отходит от молодоженов, всё так же держа бокал. Он возвращается к барной стойке, плавно покачивая бедрами, всем видом демонстрируя, что знает, насколько он хорош. И это правда. Тэхен хорош и не остался без внимания: несколько сплетен уже успели поползти о нем между дальними родственниками и завистливыми школьными подружками. Он уже успел побыть и несчастной первой любовью невесты, и тем самым брошенным университетским парнем, и богатым братом сестры мужа двоюродного дяди, которого никто никогда не видел, но все слышали, что он невероятно богат и красив. Тэхен хмыкает, приземляясь на барный стул. Хотел бы он видеть все эти лица, когда они узнали бы, что он не бывшая любовь невесты, а просто просроченная и фальшивая любовь жениха, что каких-то полгода назад он до слез и поскуливаний втрахивал в диван в маленькой квартире этого солидного мужа, который ближе к ночи отвезет свою прекрасную супругу в шикарный дом. А в параллельной вселенной на ее месте мог бы быть Тэхен.

      Но имеем то, что имеем. И этим вечером Тэхен намерен поиметь Дживона. В последний раз. Морально. Чтобы на всю жизнь запомнил.

      Начинает Тэхен с того, что он неотрывно смотрит на него. Тэхен прекрасно знает, каким тяжелым может быть его взгляд, когда ему это надо. Каким он может быть пугающе поджигающим, прожигающим. И это действительно так, потому что Дживон старается улыбаться, старается кланяться гостям и благодарить их за поздравления, старается отвечать супруге, слушать ведущего, но взгляд вновь и вновь возвращается к тому, кто красным пятном врывается в сознание, завлекая в темный угол бара, куда лишь редко падает свет от прожекторов. Особенно тяжело становится, когда выступает приглашенная группа, из-за чего внимание почти всех гостей приковывается к сцене, а Дживона ничего не сдерживает и не останавливает от всматривания в тот, запретный угол. Он ерзает на стуле, нервно сжимает руку девушки рядом, но все равно смотрит не на нее, а на него. На Ким Тэхена. И снова — браво!

      У Тэхена внутри всё ликует — Шим чуть ли не слюни пускает, а взгляд совсем потерянный, и следа нет от того самодовольства, которое было в первые секунды их встречи. Тэхен же себя не сдерживает, ногу на ногу закидывает и смотрит-смотрит-смотрит, никого не стесняясь. Голову наклоняет и улыбается одними уголками губ. Он ничего не делает, внимание не привлекает — просто смотрит в ответ, вынуждая сдаться и взять перерыв: Дживон тупо глядит на сцену, где его шестилетняя племянница зачитывает поздравительный стих. Тэхен глаза закатывает — это уже третья племянница, а стих почти один и тот же... Скукота. Но Дживон и это движение впитывает, забывая умиляться и усиленно аплодировать спрыгивающей со сцены девчушке. Чужая реакция дарит чувство превосходства, отчего взгляд только наполняется огнем, становится нахальнее. Тэхен чувствует, как его начинает вести от контроля над ситуацией. Кажется, это вот то самое, за чем стоило гоняться. Месть сладко перекатывается на языке, игристым шампанским оседая на губах. Покалывает.

      Всё становится совсем плохо, когда объявляют первый танец молодоженов. Тэхен заинтересованно поворачивается в сторону танцпола и отставляет бокал на барную стойку. Молодожены выходят в центр, а свет в зале приглушают, сосредотачиваясь только на паре. Все гости замирают, доставая телефоны и готовясь запечатлеть прекрасный момент. Тэхен же продолжает смотреть и уже не сдерживает хищной улыбки: Дживон нервничает — видно — оступается и дрожащими руками невпопад перехватывает руки девушки. Смешно, что Тэхен буквально сидит на месте, а Шим кидает в его сторону такой испуганный взгляд, будто из его угла в него прилетит бомба. Но Тэхену не хочется делать вообще ничего, да ему и не нужно. Дживон сам все делает за него: сыпется, изводит себя параноидальными теориями заговора, выплевывая нервозность и бросая уже злые взгляды то на него, то на невесту. Видимо, началась стадия гнева. Такое Тэхен видел уже тысячи раз. Скучно. Поэтому он отворачивается к барной стойке, не дожидаясь завершения танца. Рука тянется к бокалу — хочется смочить горло. Но чужой голос его одергивает:

      — Не надоело? — раздается из угла бара.

      Рука замирает в воздухе, а брови взлетают вверх в удивлении. Тэхен вперивается в человека за барной стойкой, но почти не видит его из-за того, что свет все еще выключен. Голос как голос, но по спине приятным теплом проходится.

      — Что именно? — Тэхен руку от бокала возвращает к себе и щеку подпирает, заинтересованно всматриваясь в темноту. Голос загадочного человека магнитит, а алкоголь внутри, хоть и немного, но будоражит и кровь разгоняет до высокой температуры.

      — Шампанское, говорю, Вам не надоело? Его одно и хлещете целый вечер, — на секунду прожектор, кружащий по залу, попадает на чужое лицо, подсвечивая глаза. Яркие, блестящие. Смотрят прямо. Тэхену нравится такой взгляд — первая мысль, проносящаяся в голове. Первая интересная мысль за весь вечер. Но тут прожектор вновь падает на бармена и Тэхен кое-что осознает:

      — Надоело, — лукавая улыбка плывет на лицо. — Но Вы его одно мне целый вечер и подаете. Споить меня решили?

      Тэхен всем корпусом разворачивается в сторону вездесущего официанта, который вокруг него, видимо, все время и крутился, из чьих рук он то и дело забирал новый бокал. Интересно. Тэхен ведет пальцами по горлышку бокала, а лукавую улыбку заменяет игривая. Нравится. Тэхену нравится приятный голос, приятный взгляд и общая интригующая атмосфера их угла. У бара нет вообще никого, кроме них двоих, — все официанты заняты тем, что обслуживают столики и курсируют между залом и кухней, а гости восторженно хлопают танцующей паре. Кажется, что и за спиной обычный ресторан, а не свадьба бывшего.

      — Вам не пять лет, кажется, чтобы я что-то решал за Вас. Вы так не считаете? Вы бы хоть закусывали, а то только пьете и пялитесь, — парень за стойкой хмыкает, но ближе подходит. В темноте всё сходится до точки. Для Тэхена сейчас точка — парень, протирающий бокалы и внаглую ему хамящий. Забавно.

      — Вы уж определитесь, что Вам не нравится: что я пью из Ваших рук или что пялюсь? Или не нравится, что пялюсь, но не на Вас? — Тэхен щеку закусывает и бровь приподнимает, пытаясь поймать чужой взгляд.

      — Пфф... — официант буквально фырчит, Тэхен губы покусывает, ждет продолжения столь многообещающей фразы. — Мне, собственно, все равно. Просто игра в гляделки — детский сад. Вы так только его папашу доведете. Человек уже весь извелся. Еще чуть-чуть и он вместо бренди попросит транквилизаторы. А мы такое не подаем, поэтому придется старичку скорую вызывать.

      Тэхен довольно скалится, хотя все еще не хочет доводить кого-то до скорой. Но слова про детский сад ошпаривают: обидно как-то. Он же хотел драматично, по-роковому. Неужели не выходит?

      — А Вы, очевидно, эксперт? И с чего Вы взяли, что я его отца довести хочу, м? Может я по невесте убиваюсь. Да и почему "детский сад"? — Тэхен чужую надменную, тяжелую интонацию передразнивает, отлично передавая нотки бурчания. Но ответ ждет.

      — Не нужно быть экспертом, чтобы увидеть, как он на Вас смотрит: будто сейчас заскулит, а потом так, будто убьет. Невесте же на Вас абсолютно наплевать. Святая простота. Она хоть знает, за кого вышла? У него на нее хоть встаёт?

      Челюсть Кима отваливается со скрипом и летит к ногам (к ногам своего хозяина или официанта — еще непонятно). Но Тэхену тоже становится интересно, встает у Дживона на эту девушку или нет? Мучается ли бедняжка или же новый виток в экспериментах Дживона проходит успешно...

      На вопрос официанта Тэхен не отвечает, а только плечами пожимает и опрокидывает в себя остатки шампанского. Скоро настанет тот день, когда эти вопросы его беспокоить не будут. С каждой минутой он все ближе к нему. А вот другой вопрос его очень даже беспокоит:

      — Так что там с "детским садом"? Есть идеи получше? Знаете такое: "критикуешь — предлагай", — Тэхен выжидающе выгибает бровь и раздраженно постукивает пальцами по столешнице, но стакан с виски молча принимает из рук официанта, который встает напротив него, отпивая из второго стакана с таким же содержимым.

      Пока официант раскатывает по языку терпкий вкус, Тэхен бессовестно пялится. Как-то вопросов, почему тот пьет на рабочем месте, у него не возникает, потому что мозг занят одной задачей — всмотреться. И чем дольше пялится, ловя выпады света в темноте, тем больше ему нравится: официант красивый, очень. Высокий, молоденький, волосы темные, в такой темноте сказать сложно точный оттенок, но темные, почти черные, слегка вьющиеся. Но больше всего внимание привлекает маленькое серебряное колечко в проколотой губе, которое то и дело прячется в чужом рту, когда он слизывает с губ оставшуюся алкогольную жидкость. А еще родинка под губой, которая так и бросается в глаза. Очаровательная. Тэхен немного бессовестно подвисает, бегая глазами по чужому лицу, и совсем чуть-чуть отключается, когда добегает до черной рубашки, расстегнутой на почти неприличное количество пуговиц. Так, что при малейшем движении воротник показывает ключицы. На секунду Тэхен ловит себя на мысли, что хочет забраться холодными руками под воротник этой рубашки, а затем уже его ловит мысль, что после Дживона у него никого толком и не было — никого и не хотелось, а сейчас вот даже пальцы покалывать начало, как захотелось прикоснуться. Дальнейший поток мыслей Тэхен тормозит с большим трудом, потому что официант что-то активно говорит.

      — ... а когда приехала полиция, оказалось, что невеста с бывшим и сбежала, предварительно потрахвашись прямо под камерами. Даже до туалета не дошли... Жалко так уборщицу было — всё помещение намывать заставили. Вместо полиции жениху вызывать скорую пришлось. А вот еще был случай, когда одна девушка сразу с козырей пошла — свинью притащила. Подложить, наверное, хотела... Ору-то было... — официант продолжает что-то говорить, очевидно, вспоминая истории о появлении бывших на свадьбах, и посмеивается сам себе, не замечая огромный значок загрузки прямо посередине широкого лба Тэхена.

      — А? — звук, на который только и хватает Тэхена, который немного завис и не понимает, чего официант улыбается и смеется. Смеется он, кстати, тоже очаровательно — нос морщит и широко улыбается, а смех такой яркий, звонкий. Приятно на слух ложится.

      — Я говорю, что лучший способ — вызвать ревность. Всё остальное — херня и только идиотом себя выставите. Самым лучшим способом, конечно, было не приходить, а проработать все с психологом, но чего уж тут, — официант на секунду сменяет смех на серьезный взгляд, но тут же возвращается к наставлениям и предложениям. — Так что Вам бы подкатить к кому-нибудь из гостей, да так, не чтобы вызывающе, а чтобы страстно. Будто у Вас тут любовь с первого взгляда. Чтоб Ваш этот увидел. Он кажется человеком взрывным и жадным, поэтому должен отреагировать. Думаю, что с ним это лучший способ. Присмотритесь к гостям, может, кто и понравится. Лучше, конечно, девушку выбрать: чтобы и вопросов поменьше, и уговоров, а то знаете, не думаю, что среди таких людей много открытых геев. Видел, как отец жениха чуть ли не плевался, когда Вас увидел. Он знает, кто Вы, да? Сочувствую. Это отвратительно с его стороны.

      — Отец? Да, он знает. Так заметно, что он меня ненавидит? — при упоминании старшего Шима Тэхен грустно улыбается. — Но совет про ревность хороший. Спасибо. Только не думаю, что девушка мне подходит. Я не хочу даже ради мести быть таким же лицемером, как и он.

      — Возможно. Но с девушкой все же полегче было б, — официант коротко кивает сам себе и окидывает Тэхена терпким взглядом. Он с таким же выражением лица делал долгие глотки виски. — Хотя с Вашей внешностью не думаю, что кто-то откажется. И пол тут не важен. Так что Вы присмотритесь, повыбирайте.

      Официант делает последние глотки из стакана и отставляет его в сторону, спокойно обновляет напиток Тэхену и уже собирается уходить, кидая "за счет заведения", как немного покрасневший от такого подобия комплимента Ким набирается смелости и выпаливает:

      — А если ты? Эм, — Тэхен еще гуще краснеет из-за своей оплошности и перехода на неформальную речь. — Простите. Если Вы будете тем парнем? Поможете мне?

      Тэхен сам не понимает, что делает. Он же об этом парне ничего не знает, даже имени. А уже предлагает ему роль гея. Вдруг ему это все неприятно? Конечно, Тэхен не будет с ним целоваться, лезть на него. Но если уж флиртовать, то вряд ли можно это сделать как-то неоднозначно или неочевидно. Если хочется, чтобы кто-то это заметил. Тэхен не стыдится себя, но он знает, что не может требовать такого от другого человека. Или не знает? Грудь ходуном ходит и ладони потеют, поэтому он чуть быстрее нужного отпивает виски, надеясь, что концентрация алкоголя в крови не позволит стушеваться и сбежать, сверкая пятками. Вопрос он уже задал, но весь сжимается, ожидая ответа.

      — Я? В смысле ты просишь меня оставить работу посреди смены и изобразить твоего нового парня? — официант останавливается и разворачивается вновь к Тэхену, обеими руками облокачиваясь на стойку и нависая над ним. Открытые благодаря закатанным рукавам вены на руках очень красиво выступают под неясным светом прожекторов. Танец молодоженов давно закончился, а Тэхен и забыл об этом. Забыл и о Дживоне, который прожигает его спину взглядом вместо того, чтобы следить за танцем невесты с отцом. Тэхен весь замирает под нависшим над ним телом и ждет ответ, кажется, даже забывая дышать, а еще просчитывая, сколько зубов у него останется, если этот парень решит агрессивно ответить отрицательно. О том, что официант сам стал говорить неформально, он даже не задумывается. Просто принимает и соглашается с этим. Наверное, и ему можно, да?

      — Да, — тихо и так же быстро выпаливает Тэхен. Пришло осознание, что, кроме зубов, терять ему собственно и нечего. — Если хочешь, я могу заплатить. Сколько?

      Официант резко выпрямляется и хмурит брови.

      — Да я не шлюха, чтобы за меня платить, — вроде как улыбается, но взгляд тяжелый, злобный и устремлен куда-то за Тэхена. — Но я согласен. Деньги мне не нужны, а вот повеселиться хочется. Хоть раз буду не наблюдать, а приму активное участие.

      — И ты не против сыграть гея? Тебе нормально? — Тэхен неверяще глазами хлопает и смотрит на парня перед собой.

      — Почему я должен быть не против сосать чужой член, а потанцевать с парнем или поговорить — против? Да и играть не придется, — официант пожимает плечами и переводит взгляд на Тэхена, глаза в глаза смотрит долго, затягивает в себя, а затем широко улыбается и звонко смеется.

      Тэхен сидит в шоке от признания и от внезапного смеха. Кажется, он набрел на сумасшедшего... Но вроде как до этого он разговаривал вполне адекватно. Может, у него эпизоды? Собрав себя в руки, Тэхен все же наклоняется на столешницу и шепчет зачем-то тихо-тихо, хотя они одни рядом с баром:

      — Ты чего? Зачем смеешься так громко? Мы ведь о серьезных вещах говорим... И если ты согласен, то что мне делать? И ты ведь не шутишь про то, что гей?

      Тэхен вместо ответа получает прикосновение чужой руки к своему лицу и мягкое поглаживание по щеке, а затем его подбородок слегка вздёргивают вверх и наклоняются к нему ближе, настолько близко, что чужое дыхание чувствуется губами. Ну, точно, сумасшедший. А казалось, что вот и план есть, вот и наладится всё.

      — Тебе? Нужно всего лишь пофлиртовать со мной. Откинься на спинку стула, улыбнись очаровательно и позволь мне поухаживать за тобой. Твой бывший смотрит, поэтому соберись, — парень в глаза смотрит, пока говорит шепотом, а затем слегка сжимает пальцы на подбородке, но улыбается нежно-нежно и с такой же улыбкой отстраняется. А у Тэхена в месте прикосновения кожу жжет — пальцы вернуть хочется, а щеки красные. Хорошо, что в полумраке не видно. Слова парня доходят немного запоздало, но он расслабляется, распуская напряженные мышцы и выпрямляясь в спине. Выглядит так, будто этот парень знает, что делать. Ким вальяжно откидывается на спинку стула и зачесывает пряди волос назад. Смотрит в ответ и улыбается.

      — Так то лучше. Молодец! А теперь повернись вполоборота, чтобы он лицо твое видел, и улыбайся мне, — официант внимательно следит за Тэхеном, но бросает взгляды в сторону Дживона, когда свет не падает на барный угол. Тэхен покорно разворачивается и взгляд не отрывает от чужого лица, но улыбается широко, ногу на ногу закидывает и слегка покачивает одной ногой. — Отлично. Он смотрит. Кажется, сейчас взорвется. Так что продолжаем в том же духе!

      Парень смеется, а Тэхен чужим смехом заражается. И лицом чужим любоваться не забывает. Но голову отключить не получается, поэтому с милой улыбкой на лице и, покручивая в руках бокал (о необходимости флиртовать забывать нельзя), он спрашивает:

      — А дальше мы что будем делать? Весь вечер сидеть и смеяться? Чем это отличается от того, что я сидел и смотрел на него? Давай хотя бы познакомимся что ли... А то ты мне тут помогаешь вроде как, а я даже имени твоего не знаю, — Тэхен смотрит на него и продолжает после довольного кивка. — Я Ким Тэхен, двадцать пять лет, заканчиваю магистратуру по направлению "Свободные искусства". Гей. Пытаюсь отомстить своему бывшему парню, который выставил меня за дверь наших двухлетних отношений без объяснений, поэтому теперь я пришел на его счастливую гетеросексуальную свадьбу.

      — Миленько, ничего не скажешь. Приятно познакомиться, Ким Тэхен, — парень слегка сжимает пальцы чужой руки и медленно их отпускает, перед этим легко погладив. Со стороны, наверное, смотрится хорошо. А вот Тэхену внутри плохо: алкоголь-то стал крепче, поэтому сознанию ему сопротивляться всё труднее, а прикосновения до одурения приятные. Нравятся. Но все же нужно узнать, как парня зовут, поэтому Тэхен отлепляет взгляд от руки и вновь слушает.

      — Чон Чонгук, двадцать четыре года. Осознанный и однозначный гей добрую половину жизни. Работаю тут, вечерами помогаю отомстить охуевшим бывшим. Желательно так, чтобы они охуели еще больше, — Чонгук улыбается и разливает виски по бокалам. Берет стакан в руку и подносит к Тэхену, предлагая чокнуться. Звук чокающихся сосудов почему-то Тэхена веселит.

      — Чонгук, — Тэхен перекатывает имя на языке. И оно тоже нравится. — Приятно познакомиться. И спасибо тебе, Чонгук, за помощь. Но что дальше? И он все еще смотрит?

      — Смотрит, смотрит. Не переживай. А дальше... Мы допьем виски и пойдем танцевать. Как раз скоро ведущий закончит свою программу и танцпол будет свободен. А пока ты расскажешь мне, как докатился до этой гениальной идеи с посещением свадьбы и почему именно красный костюм. Уверен, у всего этого есть предыстория.

***

      Через полчаса, два стакана и немного покрасневшие щеки Тэхен подает руку Чонгуку и позволяет вывести себя на танцпол. Конечно, он помнит про Шима старшего, поэтому шепчет Чонгуку, что не нужно в самый центр. Кому нужно, тот все равно увидит. Взгляд Дживона Ким чувствует всем телом, и он доволен подобным раскладом. Но в большей степени забывает об этом, потому что Чонгук громко смеется ему на ухо, вновь вспоминая его скомканное объяснение своего появления на свадьбе.

      — Так, значит, Тейлор Свифт? Ее песни, конечно, лучшее пособие по отношениям. А если еще и клипы смотреть... Ты прям отличник! — Чонгук прыскает, а руку укладывает на чужую талию, придвигая ближе к себе. — Бредовая идея, конечно. Таких мстителей тут еще не было.

      Чонгук резкий. Очень резкий. Это Тэхен уже успел понять. А еще открытый и прямолинейный, и честный. Хорошие качества, которые Тэхену нравятся. А еще ему нравятся крепкие руки, обвивающие его очень правильно, и родинка на носу. И под губой, конечно. Она засела в голове и все внимание забирает, когда Чон смеется. Громко. Тоже очень открыто. Тэхен вкладывает руку в чужую теплую ладонь и покачивается в такт неспешной мелодии, смущенно отвечая Чонгуку, что утром ему казалось хорошей идеей заявиться на свадьбу бывшего.

      — А сейчас тебе как? Но хочу сказать, что надеть этот охуенный красный костюм точно было хорошей идеей. Тебе очень идет. Ты красивый. Очень. И как этот идиот мог сказать, что он ужасен... Ты уверен, что он с головой дружит? Хотя после твоего рассказа, кажется, это глупый вопрос. Он придурок конченый.

      Тэхен грустно улыбается и взгляд вниз опускает. Но на душе от комплимента тепло.

      — Спасибо. А сейчас... До момента, пока ты не заговорил со мной, мне все это перестало казаться хотя бы забавным. Чувствую, что меня обманули. Не так я себе все это представлял, конечно. Но ты спас мой вечер. Спасибо, Чон Чонгук.

      — Всегда рад помочь. А теперь покрутись, — Чонгук в лицо выдыхает и резко отстраняется, давая место для того, чтобы Тэхен обернулся вокруг себя, идеально вписываясь в ритм, и вновь оказался прижатым к чужой груди. Рука Чонгука лишь крепче сжимается на талии, привлекает ближе, а тихое "молодец" горячей волной пробегает по позвоночнику. От резкого поворота у Тэхена немного закружилась голова, поэтому взгляд падает вниз — с лица на открытые ключицы. Очень хочется наклониться к чужой шее. Наверное, это алкоголь и опьяняющее чувство от обжигающе-злого взгляда бывшего, который он успел поймать в момент поворота, но Тэхен не отказывает себе в этом желании и утыкается лбом в чужое плечо, переводя дыхание и одновременно с этим вдыхая чужой запах. Как Чонгук пахнет, ему тоже нравится, — одеколон свежий, отдает морскими нотами. Не сильно, хотелось бы, чтобы сильнее. Было бы идеально, если бы запах сделали таким, чтобы соль можно на языке было бы почувствовать. Чтобы при первом же вздохе было ощущение, что ты на море. Потому что Чонгук кажется Тэхену морем — он манит, затягивает и притягивает ближе. На несколько мгновений Тэхен теряется, позволяя себе всем телом вжаться в Чона и повернуть голову к чужой шее, почти прикоснуться к ней губами. Хотя глаза и прикрыты, но он видит, как мурашки разбегаются по коже. Чонгук шумно выдыхает и пальцами перебирает ткань костюма. И тут до Кима доходит, что же он творит. Точнее появляется миллион вопросов к себе и к своей адекватности. Он резко выпрямляется и виновато смотрит в лицо напротив.

      — Прости... — Тэхен горло прочищает и ресницами пушистыми хлопает. — Я... не знаю, что на меня нашло. Извини. Кажется, я границы перешел.

      — Ничего страшного, — Чонгук не выглядит растерянным или расстроенным, наоборот как-то мило улыбается, но есть в этой улыбке что-то давящее, завлекающее, а взгляд тоже темнеет. Тэхену не выбраться — его в эту пучину затягивает со стремительной силой. И с той же силой его руки возвращают на чужую шею. — Мне всё нравится. Продолжай.

      Тэхен сам от себя не ожидает, но он продолжает — вновь наклоняется к чужой шее, головой к плечу, но уже не сдерживает себя, а мимолетно касается губами кожи, оставляя почти невесомый поцелуй и задерживаясь лишь на секунды. Снова резко отстраняется и в полном шоке смотрит на Чонгука, но не получает никакого осуждения, а только поглаживающие по пояснице движения и кивок головы. Чонгук снова просит продолжать. Вслух не произносит, но Тэхен считывает это и уже не может остановиться. Он никогда не был таким: никогда не думал, что может заявиться на свадьбу к бывшему, флиртовать с незнакомцем назло тому же бывшему, танцевать с парнем на абсолютно гетеросексуальной свадьбе, послав нахуй всех окружающих гомофобов, а еще, что он хочет и может целовать незнакомого парня, обнимать его, хотеть с силой вжаться в чужое тело, да к тому же — еще раз поцеловать, но уже не в шею. Тэхен не узнает себя и не понимает: то ли дело в алкоголе, хотя он выпил лишь слегка больше своей нормы, то ли в ситуации, то ли в Чоне, но в голове только то, что ему интересно, что же будет дальше, а еще набатом стучит "живем один раз". И раз уж он здесь, раз уж он уже поцеловал, то он осмеливается оставить еще один, более ощутимый поцелуй на чужой скуле. Смущение накатывает волнами и точно так же отступает, поэтому сложно сказать, отчего щеки заливаются красным румянцем — от желания или от стыда, но Тэхен смотрит прямо в глаза и одними губами произносит:

      — Хочу тебя поцеловать.

      — Я снова не против. Прямо здесь? — Чонгук усмехается, но не сводит внимательного взгляда с лица Кима. Тэхену кажется, всё вокруг исчезло, остался только Чонгук, его горячие ладони и медленная мелодия, под которую они всё еще покачиваются. А еще губы и родинки, которые хочется зацеловать. Хочется попробовать хоть раз в жизни поступить абсолютно безрассудно. Но не настолько, чтобы засосать парня посреди чужой свадьбы. Тэхен не хочет закончить вечер в больнице или полиции. Поэтому он мотает головой и самостоятельно тянет Чонгука за руку в сторону туалетов. Такого опыта у него тоже никогда не было. Кажется, сегодня день открытий.

      Чонгук позволяет себя довести до последней кабинки и тихо защелкнуть дверь на замок. У Тэхена дыхание сбивается и в голову лезут мысли всякие о том, что, может быть, это всё ошибка. Чонгук будто мысли его считывает и бровь приподнимает, уточняя:

      — Передумал? — но ладони с чужой талии не убирает, хотя держит некрепко — дает возможность уйти.

      Чонгук всё так же внимательно смотрит, следя за переменой в чужом лице, рукой аккуратно по скуле проводит. Тэхен поглубже вдыхает и прикрывает глаза, прислушиваясь к себе — он не передумал. Родинку под губой поцеловать всё еще хочется, поэтому он приближается к ней и аккуратно прикасается губами. Пальцы начинает жечь от того, как хочется прикоснуться, поэтому он кладет одну руку на плечо Чона, а другой зарывается под ворот рубашки, как и хотел, проходится по выступающей ключице и обхватывает шею, притягивая к себе. Тэхен успевает сделать глубокий вдох, прежде чем его губы накроют чужие, немного сухие, но вкусные.

      Поцелуй выходит очень жадный — Тэхен отпускает контроль и целует так, как всегда хотелось целоваться: с напором, проникая сразу же в чужой рот и сплетая языки, зацеловывая линию челюсти и вновь возвращаясь к губам. Чонгук отвечает не менее яро: он позволяет оставить несколько поцелуев на коже, но сам захватывает чужие губы, а за талию притягивает ближе, вжимая в себя. Руки на спине хозяйничают, заставляя Тэхена слегка прогибаться, открывая шею, до которой Чонгук с удовольствием добирается. Тэхен рот широко раскрывает, когда кожи касается шершавый язык, проходясь от яремной впадины к мочке. Чонгук возвращает поцелуи по линии челюсти, прикусывая где-то под подбородком. Несильно — следов не останется, но заводит знатно. Тэхен полностью отдает контроль, сильнее впиваясь пальцами в чужие плечи, а телом прижимаясь к груди. На задворках сознания мелькает мысль, что с Дживоном он не мог позволить себе быть ведомым. Всегда приходилось брать инициативу. Чонгук же бедро просовывает между чужими коленями, из-за чего Ким оказывается совсем близко, впечатывается в Чона, как и хотелось. Кажется, если придвинуться еще ближе, притереться, то разряды, бегущие по всему телу, усилятся. Ведомый этим желанием, Тэхен подается немного вперед, проезжаясь по чужому бедру, из-за чего все напряженные разряды скапливаются в паху, простреливая и заставляя выгнуться лишь сильнее. Он и сам не замечает, как начинает покачиваться на чужом бедре, стараясь сильнее надавить на уже вставший член. Чонгук безмолвно позволяет, сильнее нажимая бедром на ширинку и засасывая кожу на шее. Возбуждение пробивает все тело насквозь, отчего пальцы мелко дрожат и не совсем слушаются, когда Тэхен тянется к ремню на чужих брюках. Но Чонгук его руки перехватывает и смотрит долгим взглядом, хотя у самого лицо красное, а в глазах возбуждение плещется.

      — Ты уверен? — голос слегка охрип. — Твоего бывшего здесь нет, поэтому это не обязательно. Можем еще пару раз поцеловаться, а потом вернуться. Без поцелуев я тебя точно не отпущу.

      — Не ты один тут любишь сосать члены, — Тэхен сам себе поражается: откуда такая бравада. Но это зато честный ответ — любит же и хочет. Хотя он тут же тушуется, все же боясь перегнуть, поэтому спешит уточнить. — Если ты, конечно, не против.

      — Пффф! Потрясающий парень в охуенном костюме хочет мне отсосать, и я должен быть против? — Чонгук глаза закатывает, то ли в попытке сарказма, то ли от удовольствия, когда Тэхен, расправившись все же с пряжкой и ширинкой, надавливает ладонью на его член, массируя сквозь ткань. — Детка, не тяни!

       — Ааай! — Чонгук глаза распахивает и слегка подвывает от боли, когда длинные пальцы с силой сжимают его член вместе с мошонкой. Тэхен приближается к лицу и шипит прямо в губы:

      — Не называй меня "деткой", будь добр.

      И так же резко Ким падает на колени, стягивая вниз чужие брюки и белье. Сохранность костюма уходит на второй план, поэтому Тэхен удобно устраивается задницей на полу, хотя до статуса "удобно" довольно далеко — возбуждение все еще доставляет дискомфорт, но не такой сильный, как от всплывших воспоминаний из-за брошенного вскользь "детка". Дживон так его называл, умоляя трахать быстрее. Тэхену никогда не нравилось это пошлое обращение, но из их спальни оно никуда не уходило, несмотря на все его просьбы и возмущения. От гадких флэшбеков его отвлекает рука, вплетающаяся в волосы и легко надавливающая на затылок, подталкивающая ближе к чужому твердеющему члену, который прямо напротив губ. Тэхен накрывает губами только головку, ведя языком по щели, но не проникая внутрь.

      — Тээ-хен — раздается приглушенное сверху, а пальцы сильнее сжимают волосы на затылке.

      — Так-то лучше, — Тэхен отстраняется с довольной улыбкой, но тут же вновь приникает к паху, целуя бедра. Медленно, почти невесомо и намеренно обходя член, который становится только тверже из-за отсутствия внимания. Хватка в волосах становится сильнее, и Тэхен довольно мычит в мягкую кожу внутренней стороны бедра, а затем погружает в рот, насколько это возможно, пульсирующий ствол, помогая себе одной рукой. Другой же задирает вверх подол чоновой рубашки, чтобы не мешалась. Но не упускает возможности провести ногтями по рельефному прессу, отчего Чонгук довольно мычит. Звук такой сдержанный, на грани слышимости, что как только Тэхен его осознает, то впитывает каждой клеточкой. Очень хочется услышать его вновь, поэтому он заводит головку за щеку, увеличивая амплитуду движения головой. И он слышит его — Чон снова стонет, теперь уже сильнее, сцеживая звук между стиснутых зубов. Ради такого Тэхен готов взять целиком, и он старается. Насаживается так глубоко, как только может, пуская по всей длине слюну, смешавшуюся со смазкой. Когда головка упирается в стенку горла, Тэхен довольно мычит и глаза прикрывает, стараясь расслабить стенки и сглотнуть накопившуюся слюну. Но чувствует прикосновение к подбородку — Чонгук поддевает вытекшую слюну и размазывает ее по коже, а затем обхватывает подбородок, приподнимая голову вверх, слегка сдавливает щеки, что заставляет Кима открыть широко глаза, пропуская член еще глубже, и впечататься взглядом в застеленные возбужденной поволокой черные глаза, выжигающие его дотла. Собственное горячее возбуждение накатывает с новой силой, заставляя руку непроизвольно сжать свой стояк. Но напряжение от этого не ослабевает, а уже свой стон оглушает. Это сейчас Тэхен так громко застонал на весь туалет лишь от того, что бедра Чонгука дернулись вперед и член скользнул по задней стенке? До ужаса пошло и неприлично, и до крупной дрожи заводит, заставляя сжать руку на члене сильнее, собрать красную ткань брюк. Если Тэхен кончит, то костюм будет безнадежно испорчен, поэтому нужно продержаться как можно дольше, а в идеале — сдержаться. К несчастью, это заводит еще сильнее. Ко всему добавляются еще крепкие бедра Чонгука, вновь несдержанно толкающиеся вперед. Тэхен ловит поплывший взгляд, всматриваясь в лицо сверху-вниз, и уверенно кивает, стараясь расслабить горло вновь.

      Тэхен, обхватывающий член и заглатывающий его почти полностью, сидящий задницей на полу и потирающий ладонью собственное возбуждение, скрытое яркой красной тканью, врезается в сознание Чонгука и не отпускает, даже когда глаза закрываются. Кажется, этот светлый образ будет с ним до скончания веков. Сознание и связь с реальностью совсем уезжают, когда Тэхен слегка замедляется и расслабляется, а сам преданно смотрит снизу-вверх и кивает головой, давая разрешение буквально на всё. У Чонгука дыхание перехватывает, но разрешение он принимает и подается бедрами чуть сильнее вперед, входя до конца, так, что нос Тэхена соприкасается с его лобком. Стоны, которые Чон старательно сдерживает, прорываются наружу непростительно громко для туалета, пусть и туалета ресторана, где каждая кабинка отделена дверью и стенами, а не тонкой перегородкой. Дверь-то далеко не железная, как и выдержка у Чонгука, поэтому он ускоряет движения бедрами, чувствуя, как внизу живота сворачивается огненный клубок, который вот-вот взорвется. Тэхен протяжно стонет и приглушенно мычит, впиваясь пальцами в нежную кожу чужих ягодиц. Наверняка, останутся приятные отметины, которые на утро можно будет прощупать даже при легком соприкосновении. Чонгук же руками зарывается в мягкие волосы старшего, полностью отпуская себя и вбиваясь на сумасшедшей скорости, так, что Тэхен, кажется, в какой-то момент давится и задыхается, пытаясь нормально вдохнуть, но не отстраняется, а лишь глаза прикрывает в удовольствии. На интуитивном уровне Чонгук понимает, что его стон складывается в мычащее "еще", поэтому снова резко толкается на большой амплитуде. Пока Чонгук движется назад, Тэхен успевает сглотнуть, из-за чего стенки сжимаются вокруг пульсирующего красного члена, и это становится последним толчком для Чонгука. Тэхен ногтями впивается в бедра, хватается за ягодицы, не давая отстраниться, направляет член еще глубже в рот, сглатывая толчками выходящую сперму, не отпуская ни на сантиметр.

      Чонгук жалко стонет, глаза прикрывает, боясь посмотреть вниз и сойти с ума от вида Тэхена, облизывающего его уже опадающий член. Голова начинает кружиться, а ноги подкашиваться от растекающегося по всему телу удовольствия. А еще хныкать хочется, когда тонкие пальцы с кольцами обхватывают аккуратно его член и заправляют в трусы, а затем Тэхен так же мягко возвращает на место брюки официанта и застегивает ремень. Чон удивленно хлопает глазами и тянет Тэхена с колен на себя, прижимая и нежно целуя в щеки. Ким не противится и лишь немного шипит, когда его за задницу вжимают в крепкое бедро, из-за чего опять усиливается давление на все еще сильно, очень сильно стоящий член. Тэхен хрипит куда-то в воротник рубашки, а Чонгук пытается пробраться в чужие штаны, но Ким руку перехватывает и качает головой.

      — Почему? — Чонгук непонимающе заглядывает в такое по-настоящему оттраханное лицо. Губы раскраснелись и опухли, на щеках видны дорожки слюны со смазкой, а глаза горят возбуждением, но какая-то волна грусти это всё тушит.

      — Не хочу, — Тэхен улыбается и слегка бедра отставляет, чтобы снизить градус давления.

      — Твой стояк готов прорвать прекрасные штаны и упирается в мое бедро. И ты говоришь, что не хочешь? Пиздишь же? — голос у Чона слегка хрипит, а дыхание все еще сбивчивое. Тэхену очень нравится его разглядывать такого — остывающего после волны оргазма, растерянного. Красивого.

      — Нет, правда не хочу, — Тэхен еще раз немного вымученно улыбается и пытается сделать шаг назад, но руки на талии не дают отстраниться.

      — И всё же, объяснишь? Я что-то не так сделал? — Чонгук вновь приподнимает чужой подбородок вверх и в глаза всматривается. Ждет. Видно, что не отступит.

      — Я просто... Это же свадьба бывшего, поэтому я не хотел, чтобы... — Тэхен слова подбирает и полы пиджака одергивает вниз, накрывая вздыбившуюся ширинку. Нужно же как-то объяснить, что Чонгуку он отсосал с удовольствием, но самому кончать на свадьбе бывшего кажется ему чем-то очень грязным, неправильным. Хотя с Чонгуком он готов поддаться искушению. Тем не менее за разговорами как-то немного полегче стало — желание кончить Чонгуку на лицо отступает.

      — Тэхен! — входная дверь туалета хлопает и кто-то начинает с силой долбить по каждой двери кабинки, останавливаясь у их двери, отчего она заходится волнами под безумными ударами. — Блять! Сука! Выходи, блядь!

      — Вот этого я не хотел, — еще одна полуулыбка соскальзывает с губ Тэхена. Он еще на шаг отходит от Чонгука, разворачиваясь к двери, готовясь повернуть замок. — Подожди здесь, пожалуйста. Не нужно, чтобы из-за меня у тебя потом были проблемы с управляющим. Я разберусь сам. Всё было хорошо, честно. Ты спас мой вечер, Чонгук.

      Тэхен быстро целует в губы и выходит за дверь, прикрывая ее так, чтобы у раскрасневшегося Дживона не было и шанса увидеть Чона или же захотеть проверить, кто там за дверью. Ким бесстрастно смотрит на разъяренное лицо, вздувшиеся на шее вены и раскрывающийся в немом возмущении рот, когда он ведет большим пальцем по губе, растирая оставшуюся дорожку от слюны. Всю эту ярость напыщенную, громкие крики Тэхен уже слышал, особенно в их последний "большой" разговор о расставании. Там было непонятно, на кого Дживон злится: на себя, на "эгоиста" Тэхена, на родителей или на жизнь. Тэхену думается, что Дживон не знает этого до сих пор. Скучно.

      — Чего тебе, Дживон? Вспомнил, как меня зовут? А, дружище? — на глаза попадается зеленое кольцо и Тэхен вновь начинает его покручивать, всё так же равнодушно поглядывая на бывшего.

      — Ты... — то ли рычит, то ли воет, но подходит слишком близко, настолько, что крепкий запах алкоголя неприятно заполняет легкие, где раньше был только вкусный запах моря и Чонгука. — Ты, Тэхен, блядь последняя. Ты сука редкостная. Нахуя ты сюда приперся, пидор ебаный? Что тебе, блять, надо? Ты хочешь всем объявить, что трахался со мной? Ну пойди, попробуй. Кто тебе поверит? Никто и не посмотрит на тебя. Шлюха!

      Последнее он выплевывает в самое лицо, брызжа слюной. Отвратительное зрелище.

      — Закончил? — Тэхен нервно ведет плечом, стягивая и натягивая кольцо обратно на палец. — Ничего я не хочу, Дживон. Если только извиниться. Прости, было ошибкой сюда приходить. Был не прав. И не переживай, никому я ничего рассказывать не буду. Себя я не стыжусь и того, что трахал тебя, тоже, а с тем, чтобы опозорить себя, ты и сам прекрасно справляешься. Так что мне действительно остается только извиниться за то, что повел себя так абсурдно и пришел сюда. Счастливой семейной жизни, Дживон. Надеюсь, у тебя на нее встает.

      На последних словах Тэхен сам подходит ближе и вкладывает в чужую руку зеленое кольцо, а затем мягко отодвигает Дживона от выхода, чтобы уйти совсем. Тэхен уже выходит из туалета в узкий пустой коридор, уже направляется в сторону банкетного зала, чтобы пройти к выходу, как его с силой дергают за пиджак и разворачивают спиной к стене. Ким бьется головой о твердую стену — боль растекается неприятной волной, но еще неприятнее слюнявый и воняющий алкоголем рот Дживона, которым он прислоняется к его губам, пытаясь пропихнуть язык сквозь сжатые зубы. Тэхен никогда не жаловался на скорость реакции, поэтому с силой бьет Дживона кулаком в бок. Он раньше никого не бил, из-за этого ощущения странные, руке тоже больно, но Шиму, кажется, больнее, потому что он скручивается и отступает от Тэхена, шипя "сука". Этого достаточно, чтобы продолжить путь к выходу. Дживон же спустя секунды выпрямляется и рвется за ним, но его за шкирку хватает чья-то рука и тоже больно впечатывает в стену, заставляя хорошенько приложиться затылком. Дживон непонимающе смотрит на откуда-то взявшегося парня в черной расстегнутой рубашке и вновь рычит "блядь", когда его снова бьют под дых. Не сильно, но желание бежать за Тэхеном отбивает эффективно.

      Тэхену же узнать, кто он еще, совершенно не хочется, поэтому он не видит всего этого и, не оглядываясь, идет к выходу, поправляя и разглаживая костюм. А еще стирая чужую слюну со своего рта. Отвратительно. Отвратительнее только то, что, проходя сквозь банкетный зал, где продолжают веселиться гости и невеста, он замечает, как официанты выносят торт. Видимо, скоро будут торжественно резать. Даже гадать не надо — с первого взгляда понятно, что это великолепный красный бархат, от которого все в восторге. Вот только для Тэхена вид торта, воспоминания о его вкусе смешиваются с ощущениями поцелуя Дживона на губах. От этого Тэхена мутит, и он старается как можно быстрее вырваться наружу, подальше отсюда. Он пришел разрушить свадьбу, а по ощущениям — разрушили его. Сдерживая тошноту, Тэхен выбегает на свежий воздух и делает жадный вдох. Затем еще и еще. Пока дыхание не приходит в норму, а спазм в животе не пропадает. Сил хватает только на то, чтобы дойти до нижних ступеней лестницы и рухнуть на них — ноги не держат, нужно скорее сесть.

      Майский вечерний воздух приятно проходится по щекам и губам, забирая с собой чужие прикосновения. Становится легче с каждым вдохом. Тэхен натягивает на пальцы рукава пиджака, сжимая ткань, — привычка еще с детства. Мама на него всегда ругалась за растянутые рукава и запрещала накручивать манжеты, но Тэхена это успокаивает. Очевидно, что всё получилось не так, как ему того хотелось. Тэхен чувствует себя глупцом, что повелся на картинку из яркого видео. Временами появляющееся чувство превосходства не перекрыло ощущения мелочности. Просто не стоило этого делать. Конечно, сделанного не воротишь, и это всё уже произошло. Тэхен побыл и эгоистом, и мстителем. В какие-то моменты было забавно, но больше он не хотел бы повторять этот опыт. Зато яростное лицо Дживона, его поцелуй и сказанные слова, кажется, поставили точку во всей этой истории . Стоит забыть и отпустить обмудня. Было и так понятно, что это стоит сделать, но Тэхен, кажется, не был до конца готов к этому. Сегодня же всё завершилось. И это хорошо. Да, может быть, способ выбран не самый верный, но всё же результат есть — Тэхен готов идти дальше, принять проебанные два с половиной года жизни и отпустить их. Пожалуй, Чонгук был прав, и хорошо бы обсудить это с психологом. Возможно, стоит... Но перед этим еще написать разоблачающий отзыв под клипом Тейлор Свифт! Нихера тут не весело!

      Душащее и темное чувство потихоньку развеивается на свежем воздухе, и Тэхен выпрямляется, окидывая взглядом пустынную улицу. Никого нет, только из зала доносятся громкие аплодисменты и музыка, а еще слышатся чьи-то мягкие шаги, которые все приближаются. Кто-то спускается по лестнице. Тэхен знает, что это не Дживон, которого не отпустят, пока торт не разрежут и не съедят, поэтому он без лишних мыслей отодвигается на край ступеньки, давая шагающему пространство для прохода. Но человек замирает за его спиной, а затем опускается рядом с ним на ступеньку, протягивая ему тарелку с каким-то салатом и палочки.

      — Ты весь вечер не ел. Те спизженные токпокки не считаются.

      — Спасибо, — Тэхен улыбается Чонгуку и берет тарелку из чужих рук.

      — Ты в порядке? И, кстати, удар очень хороший, молодец, что не растерялся, — Чонгук всматривается в его лицо и мягко бьет по острой коленке.

      — Да, нормально, — Тэхен палочками ковыряется в салате, выуживая кусочек говядины. — Но не ожидал, что всё обернется так. Хотел просто посмеяться, почувствовать себя законченным эгоистом, как он меня и называл. А вышло как-то все не так. Неправильно. И прости, что тебя в это втянули. От управляющего, наверное, прилетит... Ты ведь весь вечер со мной провозился... Так еще и под камерами... — лицо Тэхена вытягивается, когда он понимает, как сильно простой официант может встрять из-за его гениальных идей. — Боже... С тобой все в порядке будет?

      — Пффф! — Чонгук смеется, вновь зубы показывая и родинкой заманивая. — Сам себя я наказывать уж точно не буду. Спасибо! Будем считать, что управляющий дал на сегодня себе отгул. А камеры... Подчистим?

      Лицо Тэхена вытягивается еще сильнее, а пушистые ресницы хлопают и хлопают от удивления.

      — Так ты? — Тэхен складывает в голове картинку поведения Чонгука сегодня. — Но ты же официантом был! А потом барменом. А в итоге что, хозяин ресторана? Или и тут наврал?

      — Не хозяин, а управляющий. И я тебе сказал правду и только правду. Я же работаю тут? Работаю. А с охуевшим бывшим мы уж точно разобрались. В общем-то полегчало?

      — Полегчало, — Тэхен усмехается, но не может отрицать, что всё же весь вечер привел к тому, что он отпустил прошлое. — Это верно.

      — Ну и славно.

      На какое-то время повисает молчание. Тэхен ковыряется в салате, сосредоточенно поедая понравившиеся ингредиенты. Чонгук уже успел заметить, что красный перец он ест с удовольствием, а вот бобы отодвигает подальше, как будто они отравленные. Забавно. Весь Тэхен такой забавный со своими дурными идеями, но его защитить хочется, чтобы больше никто не смел ему в лицо выплевывать подобные слова с такой ненавистью. Тэхен не заслужил этого. Даже своим небольшим эгоистичным, шкодливым поступком. Он ведь даже и свадьбу не сорвал. Чонгук уж видел, как свадьбы по-настоящему срывают. Ким же просто тихонечко посидел в уголочке. То, что его бывший — конченый неразобравшийся в себе мудак, — проблемы его бывшего. А Тэхен интересный, красивый, забавный и горячий до ужаса. Чонгуку так хочется обжечься еще разочек.

      — Уже время неловких вопросов? — Чонгук кривится в усмешке, но с легкой тревогой заглядывает в глаза старшего. А тот жует усердно и не сразу реагирует на вопрос.

      — Еще более неловкие, чем отсос в туалете? — Тэхен усмехается, но заинтересованно ждет.

      — Да. Как насчет продолжения? — Чонгук морщит нос и улыбается.

      — Тебе еще раз отсосать? Уже прям здесь? — Тэхен бровь приподнимает, чувствуя, как настроение улучшается.

      — Можно, конечно, но давай уже после того, как я сначала это сделаю для тебя. Так сказать отсос за отсос. Чтобы мы квиты были. Но с одним условием!

      — И каким же? — Тэхен не экономист, конечно, но с таким бартером еще не работал. Не очень уж он уверен, что это обыденная единица обмена и так все эти экономические дела делаются.

      — Только после второго свидания, —Чон очень серьезно говорит, точно уверен в цифре.

      — Второго? Не третьего или первого? — Тэхена смех пробирает.

      — Да. До третьего я не дотерплю, а после первого ты сбежать можешь. Мне же нужно тебя как-то заманить. Мой член ты уже видел — удивить этим уже не смогу, а вот тем, как делаю минет, — да. С козырей пойду. Интересует?

      — Ну раз с козырей идешь, то, ладно, интересует. Хочешь спасти еще один мой вечер? — теплые карие глаза смотрят с хитрым прищуром, и Чонгуку кажется, что еще чуть-чуть и он лопнет от смущения и волнения, как первоклассник, а еще от внезапно охватившей нежности.

      — Хочу. Очень. И не один, — слова слетают на одном дыхании с губ Чона, опережая мысли и осознание, что Тэхен, возможно, согласился.

      Тэхен улыбается и довольно кивает головой, давая разрешение. А спустя короткий поцелуй в щеку вбивает в телефон так же ярко улыбающегося Чонгука свой номер.

      Но отзыв под клипом Тейлор он все равно оставит. Только не такой разгромный.