Глава 1

— Эй, ты, рыжий! Чё за дурацкий причесон? Ты чё, клоун?

Примерно с таких фраз всё всегда и начиналось. Ичиго уже и не помнил, когда бы к нему не цеплялись из-за цвета волос: ещё со времён начальной школы все, кому не лень, приставали, чтобы выяснить, как он таким уродился или где и зачем раздобыл кислотно-рыжую краску. Разборки обыкновенно заканчивались дракой, и похоже, с усталостью подумал Ичиго, не избежать её и сегодня.

Стоял тёплый майский день. Солнце припекало, несмотря на ещё по-весеннему свежий ветерок, поэтому после уроков Ичиго решил прогуляться вдоль реки, которая в обрамлении поросших сочной зелёной травой берегов искрилась, словно россыпь бутылочных стёклышек. Но едва он дошёл до моста, как путь ему преградили трое парней — судя по мятой форме, из чужой школы.

— Я к тебе обращаюсь, рыжий! — вновь гаркнул один из них, плотный и коренастый, с приплюснутым носом. Двое других одобрительно замычали, поддакивая. — Отвечай на вопрос.

— С какой стати? — с демонстративной ленцой протянул Ичиго, но поудобнее перехватил сумку с тяжёлыми учебниками внутри: прицельным ударом ею можно хорошенько огреть обидчика. — Не хочу тратить время на идиотов вроде вас. Прочь с дороги.

— Да ты нарываешься! — выпучил глаза коренастый и бросился на Ичиго с кулаками — первый удар сумкой по башке достался именно ему.

Остальные попытались зайти Ичиго за спину, но тот среагировал вовремя и подставил одному подножку, а второму врезал в челюсть. Только Ичиго не учёл, что все они стояли на краю тротуара, прямо там, где начинался крутой спуск к реке — хулиган, которого он уложил первым, вцепился в него снизу и повалил на землю. Ичиго потерял равновесие. Вдвоём они кубарем покатились вниз по траве. Остальные с радостным улюлюканьем побежали следом.

«Сбили с ног — паршиво», — думал Ичиго, пытаясь отодрать от себя противника, который норовил взобраться на него верхом. Заметив краем глаза, что к тому уже спешат на подмогу, Ичиго сделал усилие, оттолкнул от себя брыкающееся тело и скинул его в воду. Но времени разлёживаться не было: Ичиго быстро поднялся и встал в стойку, успев заблокировать неточный, но ощутимый удар от коренастого.

Драка получилась сумбурной и короткой. И Ичиго вышел из неё победителем, потому что ничем, кроме силы, коренастый похвастаться не мог, его искупавшийся в реке дружок был занят тем, что трясся от холода и отжимал от воды промокшую одежду, а третий откровенно проигрывал Ичиго в технике боя.

— Мы тебя ещё отделаем! — напоследок пообещала ему эта компашка, удирая во всю прыть.

Ичиго в ответ показал им средний палец. Через минуту забияк и след простыл.

— Как же мне всё это надоело… — бормотал Ичиго, пока искал свою сумку. Он возвращался домой в отличном настроении, наслаждался хорошей погодой, а какие-то недоноски в очередной раз до него докопались. Перекрашивать волосы Ичиго не хотел из принципа, но и терпеть насмешки уже не было сил.

Оглянувшись на реку, Ичиго поразмыслил и решил задержаться, чтобы перевести дух. Он спустился обратно к берегу, лёг на траву и залюбовался ласковым лазурным небом с пухлыми, словно вата, облаками. В драке Ичиго почти не пострадал, но ушиб локоть, когда падал с тротуара. Тот саднил. В тени моста трава оставалась прохладной, и Ичиго прижал к ней руку — тупая боль в кости утихла.

На секунду он прикрыл глаза и даже будто бы задремал, пока его недолгий покой вдруг не нарушил какой-то человек:

— Неплохо дерёшься. Для школьника.

Ичиго прогнал сонливость и напрягся. Прямо у его головы встал неизвестный тип в чёрной кожаной куртке с шипами, в таких же чёрных кожаных штанах, с выкрашенными в неестественный синий цвет волосами и бровями — под стать его по-волчьи голубым глазам. Панк, что ли?

— Ты ещё кто?

— Видел вас сверху, — ответил незнакомец, и Ичиго вспомнил про мост: да уж, оттуда, должно быть, открывалось презабавное зрелище на потасовку. — Ты быстро раскидал тех троих. Тренируешься?

— Ага, с начальный школы чищу морды всяким обормотам. Тебе-то чего надо?

— Подерись со мной.

— Чего? — опешил Ичиго и поднялся на ноги, равняясь с мужчиной — тот оказался выше него на добрых десять сантиметров.

— Я говорю: подерись со мной.

— Это я понял. Но зачем?

— Ты выглядишь… сильным, — незнакомец окинул его оценивающим взглядом, и причём таким пристальным, что Ичиго почувствовал себя не в своей тарелке. — Хочу узнать, надолго ли тебя хватит.

Ничего себе новости, подумал Ичиго и поспешил откреститься:

— Извини, мужик, но на сегодня мне уже достаточно драк.

Он отряхнул штаны и закинул сумку на плечо, чтобы развернуться и уйти, но панк схватил его за руку, снова ошарашив:

— Тогда выбери удобный день — назначим встречу. Дай мне свой номер.

Такая настойчивость вкупе со странной просьбой подраться уже откровенно настораживала.

— Ничего я тебе не дам, — отказал Ичиго и попытался вывернуться из хватки, но безуспешно: пальцы, которые сомкнулись на его запястье, казалось, были выплавлены из чугуна.

— Да не ломайся, парень. Ты не пожалеешь, обещаю, — растянув рот в оскале, заверил его мужчина. Сейчас Ичиго к нему присмотрелся, и хищные черты лица, причудливый внешний вид вместе с волчьим испытующим взглядом убедили его, что пора избавляться от внезапного интереса этого подозрительного субъекта как можно скорее.

«Чую, ещё как пожалею…» — подумал Ичиго, а вслух процедил:

— Я сказал нет. Отвали.

— У-у, как грубо, — сощурился мужчина и наконец расцепил пальцы — Ичиго выдернул руку и сразу же отошёл от него на несколько метров. — Ну хоть имя своё назови.

— Обойдёшься.

— Меня вот Гриммджо зовут, — пропустил колкость мимо ушей мужчина, шагая следом. — А ты учишься в… старшей школе Масибы, да? — вдруг спросил он, глянув на форму Ичиго.

«Вот же глазастый урод», — досадовал тот, проклиная нашивку [1] с эмблемой школы на своей рубашке — надо бы отодрать её к чёртовой матери.

— Не твоё дело, — гавкнул Ичиго и пригрозил: — Если ещё раз мне попадёшься, то я уже не буду с тобой рассусоливать и позвоню в полицию, понял?

Но угроза не возымела никакой соответствующей реакции, кроме вспыхнувшего в зрачках голубых глаз этого Гриммджо тревожащего электрического огонька.

— Знаешь, а мне нравится твоё сердитое лицо, — словно сделав для себя приятное открытие, с клыкастой улыбкой протянул тот.

Приехали. После нескольких минут общения с Гриммджо Ичиго впал в окончательное замешательство: что с таким делать? Будто с глухим общаешься — он всё гнёт своё. Не придумав никакого решения, Ичиго плюнул на попытки достучаться до его здравого смысла, поэтому развернулся и направился домой.

— Мы ещё встретимся! — прокричал ему напоследок Гриммджо во всю глотку.

«Сомневаюсь», — мысленно не согласился Ичиго, мечтая забыть об этом странном инциденте как можно скорее.

***

Последний урок на сегодня тянулся в сонливой атмосфере погожего весеннего дня. Май продолжал радовать солнцем и теплом после пасмурной ветреной недели, поэтому разморённый класс клевал носами над тетрадками, чиркая уравнения под бубнёж учителя математики.

Ичиго за своей партой у окна за уроком давно не следил: слишком здорово было глядеть на лохматые облака, которые изредка проплывали в небесной вышине. К тому же ещё на выходных от нечего делать он прорешал учебник на несколько параграфов вперёд.

Скользнув беглым взглядом по школьному двору, Ичиго заметил нечто необычное — знакомую синюю макушку прямо у ворот. Он присмотрелся, и его бросило в холодный пот: это же тот ненормальный панк, Гриммджо! Ну да, стоит себе, покуривает сигаретку, будто ждёт кого-то…

«Чёрт возьми, он же видел нашивку на моей форме», — осенило Ичиго.

Под рёбрами неприятно кольнуло: после вчерашнего случая у моста Гриммджо, как выяснилось, не отстал и даже разыскал его школу, а теперь и вовсе караулил у ворот — Ичиго с горестным удивлением понял, что обзавёлся сталкером.

До конца урока он досидел как на иголках, а когда прозвенел звонок, первым вылетел из класса. Но уходить Ичиго не спешил: он решил подождать и проверить, не свалит ли Гриммджо, когда толпа радостных школьников ломанётся через ворота. Увы, тот остался стоять на месте — только новой сигаретой задымил.

— Всё в порядке, Ичиго? — поинтересовался Садо, заметив, что Куросаки застыл на крыльце и не сводит обеспокоенного взгляда с ворот. — Проводить тебя до дома?

— Не нужно, Чад, всё окей, — по привычке отмахнулся Ичиго, хотя забота друга ему льстила. Но слишком стрёмной была ситуация, чтобы втягивать в неё ещё и Садо, тем более Ичиго не сомневался, что разберётся сам.

— Как знаешь, — пожал плечами Ясутора. — До завтра.

— До завтра, Чад.

Садо ушёл, а вот Гриммджо никуда не делся, провались он пропадом…

В конце концов Ичиго чертыхнулся и потопал к воротам — будь что будет.

Вопреки всем его надеждам на то, что Гриммджо никого не караулил, а забрёл сюда чисто случайно, тот моментально встрепенулся и расплылся в до омерзения довольной ухмылке, когда заметил Ичиго, который стремительным шагом покинул территорию школы.

— Йо, Куросаки! — воскликнул Гриммджо. Он выбросил недокуренную сигарету мимо урны и, чуть не вприпрыжку подобравшись к Ичиго, панибратски сграбастал его за шею. Агрессивные попытки избавиться от своей тяжёлой руки Гриммджо проигнорировал. — Я уж думал, ты не объявишься. Струсил?

— Было бы, чего трусить, — прорычал Ичиго, поневоле сгибаясь под весом рослого мужика. — Как ты меня нашёл, урод? И откуда узнал моё имя?

— Да так, поспрашивал кое-кого. Ты тут, оказывается, один из себя такой.

— Какой?

— Интерес-с-сный, — с придыханием протянул Гриммджо, смакуя это слово, и вжался носом Ичиго в висок, у самой линии роста волос. Того передёрнуло.

«Вот ведь срань. Завтра же перекрашусь в чёрный», — чуть не воя от безнадёги, пообещал себе Куросаки.

— Ну что, готов? — сменил тему Гриммджо и наконец отпустил его.

— К чему?

— К спаррингу, конечно! — с воодушевлением объявил мужчина. Поймав обескураженный взгляд Ичиго, он указал в сторону школы: — У вас тут рядом неплохой стадиончик, нам как раз подойдёт, остальная школота уже разбрелась. Если тебе нужно время на разминку, то вперёд, я подож…

— Эй-эй, притормози! — прервал Ичиго его заполошную болтовню. — Я не собираюсь с тобой драться.

Скуластое лицо Гриммджо сложилось в такую гадкую лыбу, будто Ичиго сейчас крайне неудачно пошутил.

— Да брось, Куросаки, — хохотнул он. — Что ты теряешь? Я развлеку тебя как следует — уж получше тех неумелых детишек. Даже позволю ударить первым.

Но тот стоял на своём:

— Я не ищу развлечений.

На мгновение по лицу Гриммджо проскользнуло замешательство, и Ичиго успел подумать, что наконец-то наскучил ему, но нет — Гриммджо снова натянул противную ухмылочку, со смачным хрустом размял шею и совсем другим, более жёстким тоном, из которого улетучилось недавнее веселье, проговорил:

— А я разве дал тебе право выбирать? Нет. Ты будешь со мной драться. Поэтому ноги в руки, Куросаки, и топай.

Тут Ичиго начал закипать уже всерьёз. Чтобы какой-то псих с дороги смел ему указывать, что делать, а что не делать — да это ни в какие ворота не лезет! Обычно Ичиго отличался изрядным хладнокровием и не реагировал на глупые провокации, но Гриммджо оказался настоящим виртуозом и парой фраз довёл его до белого каления.

— Слушай, ты, пугало, — прошипел Ичиго, ступив на шаг к Гриммджо и глядя прямо в его озарившиеся голубые глаза. — Никуда я с тобой не пойду, я тебе ничего не должен. Ещё одно слово из твоего поганого рта, и я врежу так, что зубов не соберёшь.

— Отлично! — воскликнул Гриммджо — аж подпрыгнул от радости. — Давай, врежь! Ну!

Он принял обманчиво расслабленную боксёрскую стойку и приготовился держать удар, спрятав маниакальный оскал за поднятыми кулаками.

Ичиго обомлел. Он оказался в наиглупейшем положении: с одной стороны, хотелось от души вмазать по этой самодовольной харе, а с другой, Гриммджо как раз того и добивался. Что бы Ичиго ни делал, что бы ни говорил — Гриммджо всё выворачивал наизнанку, словно болванчик на пружине, который, если по нему стукнуть, отскочит и долбанёт тебя в лоб.

— Иди на хер, — не придумал ничего лучше Ичиго.

— Э-э, нет, — возразил Гриммджо. Своей стойки он не изменил. — Я хотел, чтобы всё было красиво, по правилам, но ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры. Защищайся, Куросаки!

Гриммджо сделал резкий выпад, и единственное, что тот успел предпринять — это закрыться сумкой с учебниками, на которую обрушился его кулак. Удар оказался такой силы, что Ичиго едва устоял на ногах.

— Хорошая реакция, — похвалил его Гриммджо. Но сразу предупредил: — Ты же не думаешь, что на этом всё?

Следующий удар прилетел слева — Гриммджо метил в живот, — но Ичиго извернулся и отскочил, увеличивая дистанцию между ними. Чёрт возьми, это было опасно!

— Хватит танцевать, Куросаки, дерись! — злился Гриммджо, сверкая горячечными глазами. Он снова надвинулся на Ичиго и атаковал. На этот раз тот не уклонился.

«Ну всё», — решил Ичиго. У каждого есть предел терпения — та последняя капля, после которой самоконтроль летит к чертям собачьим, — и Ичиго только что своего достиг. Он отбросил сумку с учебниками, поднырнул под кулак Гриммджо, который иначе впечатался бы ему в лицо, и ударил в ответ — попал Гриммджо в скулу.

— ДА, ВОТ ЭТО УЖЕ ЧТО-ТО! — взревел тот, но… даже не пошатнулся.

Ичиго замер, глядя на то, как вместе с синяком на его лице расцветает пугающее выражение безумного азарта. Жуть. Но отступать было поздно: Гриммджо не мешкал и жалеть Ичиго не собирался — он контратаковал, да так быстро и с таким мастерством, что Ичиго не сумел ни уклониться, ни заблокировать. Челюсть взорвалась болью, нижняя губа лопнула, и брызнула кровь.

 «Плохо дело», — думал Ичиго, глотая вязкую солёную слюну, пока Гриммджо дал ему мгновение на то, чтобы прийти в себя. — «Он слишком крут. Мой единственный вариант — свалить его с ног».

В следующий бросок Ичиго вложил весь свой вес: тараном он врезался в Гриммджо, обхватив его руками поперёк торса. Они оба рухнули на землю. Пользуясь эффектом неожиданности, Ичиго принялся молотить кулаками что есть мочи, и Гриммджо волей-неволей пришлось защищаться, пока внезапно рядом не раздался истошный крик:

— Эй, хулиганьё!

Тяжело дыша, смаргивая перемешанный с кровью пот, Ичиго с Гриммджо одновременно прекратили борьбу и оглянулись.

Это школьный сторож услышал шум и приковылял проверить, что происходит — сгорбленный тщедушный старичок воинственно тряс над ними короткой дубинкой:

— Совсем с ума посходили, устроили драку прямо перед школой! А ну брысь отсюдова, пока за уши обоих не оттаскал, бестолочи!

Сторож ещё что-то орал, но Ичиго слышал только хриплый, гортанный смех Гриммджо: тот хохотал в голос, сжав ладонями его бока, и Ичиго как идиот уставился на его обнажившиеся белые зубы в следах розовой слюны.

— Спасаемся, Куросаки, против деда мы и вдвоём не выстоим, — с заразительной улыбкой шепнул Гриммджо. Ичиго не удержался — тоже прыснул со смеху, правда, разбитая губа тут же напомнила о себе резкой болью.

Они с ним поднялись, отряхнулись. Сторож ещё поворчал, отметив попутно: «Ну и школьники нынче пошли — громадные, как лоси», когда бросил подслеповатый взгляд на выпрямившегося Гриммджо, но после поклона и извинений от Ичиго исчез обратно за воротами.

Ичиго с Гриммджо остались одни на пустынной улице, только деревья чуть шумели на ветру.

— Это было охрененно, Куросаки! Нам обязательно нужно повторить, — с восторгом объявил Гриммджо, смахивая сор со своего извалянного в земле спортивного костюма.

Мрачный, как туча, Ичиго смерил его скептическим взглядом: его ни за что, ни про что избил здоровенный мужик, да так, что челюсть затрещала, а теперь предлагал «повторить» — сумасшествие в чистом виде.

Заметив его раздражение, Гриммджо смягчился:

— Ладно тебе, не дуйся. Разве я так больно бил?

— Да я щеки не чувствую, — огрызнулся Ичиго и ощупал своё лицо: кожу на месте удара жгло.

Гриммджо нахмурился и подошёл. Сам он, не считая синяка и рассечённой брови, особо не пострадал.

— Дай посмотрю, — сказал он, схватив Ичиго за подбородок — тот зашипел от боли. — Ну, жить будешь, — заключил Гриммджо с ухмылкой. Но руки не убрал.

Они стояли так близко друг к другу, что Ичиго чувствовал на лице его дыхание, жар его разгорячённого в драке тела, который волнами исходил от скрытой под белой футболкой широкой груди. Голубые глаза Гриммджо волшебным образом тоже потеплели, и это до того контрастировало с их недавним безумным огнём, что Ичиго засмотрелся, пропустив момент, когда Гриммджо произнёс вполголоса: «У тебя весь рот в крови…», а затем наклонился и лизнул его покрытые спёкшейся коркой горячие губы.

Электрическая дрожь прошила спину Ичиго от затылка до поясницы. Мир схлопнулся до ощущения чужого шершавого языка в уголке рта. Способность здраво мыслить на па́ру с контролем над телом тоже упаковали чемоданчики и отчалили за горизонт, поэтому, когда Гриммджо отпустил Ичиго, успев заново растревожить едва подсохшую ранку, тот от пережитого шока мешком шмякнулся на тротуар.

— Тебе плохо? — всполошился Гриммджо. Он как будто не осознавал странности своего поступка.

Ичиго только что-то нечленораздельно промычал, полыхая, как в лихорадке. Так. Его ни за что избил, а после в придачу облизал здоровенный взрослый мужик, с которым он знаком всего день — это тянуло на событие года.

— М-мне пора, — пробормотал Ичиго, с трудом поднимаясь с тротуара: вместо костей в колени натолкали ваты.

Он сгрёб свою сумку и без единого лишнего слова потопал вдоль забора, не разбирая, куда бредёт. Оглядываться на Гриммджо Ичиго попросту боялся, а преследовать его тот не стал.

Очухался Куросаки через несколько кварталов. Прохожие шарахались при виде его измазанного в крови осовелого лица, но Ичиго не замечал осуждающих шепотков, снова и снова прокручивая в голове одну мысль: «Зачем он это сделал? Хотел меня поцеловать? Но он же просто облизал мои губы — это считается за настоящий поцелуй? Считается или нет?!»

Чудом не угодив под машину, Ичиго доковылял до дома. Едва он переступил порог, Юзу пулей помчалась за аптечкой, Карин же запричитала:

— Брат, тебе что, ежедневных разборок с отцом мало? Как ты позволил себя так отметелить?

«Может, меня прокляли?» — предположил Ичиго, размышляя над её вопросом. Если так, то его точно кто-то страшно ненавидел, раз наслал безудержное шальное лихо по имени Гриммджо.

Как оказалось, после драки Ичиго шатался по городу около часа, но боль в челюсти за это время не утихла, а щека продолжала опухать, даже несмотря на лёд, который притащила из морозилки Юзу. Чтобы исключить возможность серьёзных травм, Ичиго решил проконсультироваться с отцом.

— Пап, посмотри, пожалуйста, это нормально, что у меня щека так опухла? — с ходу спросил Ичиго, зайдя через внутреннюю дверь клиники. Но прямо там и застрял, потому что на узкой кушетке у стены, куда обычно присаживались пациенты Куросаки Иссина, сейчас сидел не кто иной, как Гриммджо.

— Ичиго? — удивился отец и выключил фонарик, которым светил в его бесстыжие голубые глаза, тут же вперившиеся в Ичиго с плотоядным вниманием. Судя по всему, стандартный медицинский осмотр был в самом разгаре. — Кто тебя так разукрасил? Присядь пока, мне нужно закончить с клиентом.

«Клиент» расплылся в самодовольной лыбе при виде побледневшего Ичиго, который снова обмяк и плюхнулся на стул в углу.

«Прокляли. Определённо».

— Это ваш сын? — безмятежным светским тоном поинтересовался Гриммджо и поудобнее расположился на кушетке, чтобы получить лучший обзор на результат своих трудов. Если бы Иссин не отвлёкся на шкаф с медикаментами, то точно почуял бы неладное: между оживившимся Гриммджо и белым как смерть Ичиго чуть ли не искры проскакивали. Но Иссин был занят подбором пластырей, поэтому так же буднично ответил:

— Ага, дуралей, каких поискать. Опять с кем-то подрался.

Он вернулся к пациенту и быстро управился с обработкой раны над глазом — уже через пару минут Гриммджо сидел с аккуратным пластырем на лбу в ожидании рецепта.

— Я выпишу вам заживляющую мазь. Наносите трижды в день, пока рана полностью не стянется, — объяснял Иссин, заполняя бланк за столом. Как же забавно он выглядел в строгом медицинском халате поверх одной из своих излюбленных гавайских рубашек…

Закончив, Иссин вручил готовый рецепт Гриммджо и собрался его проводить, но тот уходить не спешил:

— Я впервые в вашем районе, заплутать боюсь, — изобразил Гриммджо невинное замешательство. — Может, ваш сын покажет мне, где ближайшая остановка?

— Хорошая идея! — поддержал его Иссин. — Ичиго, поднимайся и проводи пациента.

— Но, пап… — опешил тот. — А как же моя ще…

— Иди давай, видишь, человек ждёт, — торопил Иссин, буквально вытолкав сына из клиники. — Позже тебя подлатаю, не умрёшь, — закончил он и захлопнул дверь.

Звёзды ли так сошлись, планеты ли, но Ичиго опять оказался наедине с Гриммджо.

— Ты!.. — воскликнул он, ещё даже не зная, что хочет сказать.

— Я, — улыбнулся Гриммджо и схватил Ичиго за рукав. Он увёл его за угол дома, где в прозрачных сумерках наступающего майского вечера вжал в стену, вопреки слабым протестам деловито ощупал и только потом спросил: — Ты как? Я беспокоился, подумал, у тебя случился припадок, когда ты там на дороге свалился. Может, я не рассчитал силы и ненароком ударил по голове?

«Беспокоился, он обо мне беспокоился», — эхом звенело у Ичиго в ушах. Наверное, Гриммджо всё-таки нехило съездил ему по черепушке… Собрался в кучу Ичиго с титаническим трудом:

— Как ты узнал, где я живу?! — взвыл он, плавясь под жаром ладоней Гриммджо на своих рёбрах: тот его не отпускал — притискивал к стене всё теснее и теснее.

— Ха-ха-ха, да тебя здесь каждая собака знает, — рассмеялся Гриммджо, уходя от ответа. И подметил, кивнув в сторону клиники: — Удобно, что твой отец врач: можешь подраться, а он тебя заштопает.

— Ага, как же. Он сам мне никакой жизни не даёт, с утра до вечера цапаемся.

— Это он тебя тренирует.

— Ну конечно.

— А со мной тренироваться хочешь?

Вопрос был задан таким беспечным тоном, что сперва Ичиго не понял, всерьёз ли Гриммджо это предложил.

— Т-тренироваться? — переспросил Ичиго и нервно заёрзал в его руках. — Что ты имеешь в виду?

— Мда, с силой удара я и правда переборщил, — цокнул Гриммджо с оттенком вины в голосе. Он пояснил: — Тренироваться, Куросаки, значит вместе оттачивать технику боя. Поднатаскаю тебя, покажу пару классных приёмов. Станешь у меня не хуже борцов MMA [2].

Тёплый весенний вечер полнился шёпотом ветра, весёлыми криками ребятни, что заканчивали свои игры и торопились домой, пронзительным мяуканьем забытой на улице кошки со двора напротив, а растерянный Ичиго так и молчал в странных полуобъятиях Гриммджо, не зная, что ответить: прозвучавшие слова повергли Куросаки в шок. За каких-то два дня Гриммджо умудрился ураганом ворваться в его жизнь и с королевским размахом продолжал своё непрошенное вторжение. Но что пугало больше всего, так это подспудное, не до конца понятное самому Ичиго ощущение, что ему всё это нравится.

Видя, что Ичиго конкретно тупит, Гриммджо нахмурился и протараторил, словно боялся услышать отказ:

— Ну ладно, раз драться не хочешь, то давай просто вместе позависаем, а? Приходи завтра в девять к тому самому мосту, сходим куда-нибудь, пива выпьем. Или что вы там школьники пьёте.

Для пущего убеждения он наклонился к Ичиго совсем близко, прижался к нему вплотную и обвил руками за талию, отчего сердце последнего сделало кульбит, подскочив сразу в область трахеи, но в тот же миг метеоритом рухнуло обратно. От Гриммджо исходил запах горьких сигарет и тяжёлый, хмельной аромат сильного мужского тела. Едва вдохнув, Ичиго понял, что поплыл.

— Не молчи, Куросаки, скажи уже что-нибудь, — как во сне донёсся до него ломкий голос Гриммджо. Раньше он так никогда не звучал. — А не то я решу, что превратил тебя в овоща.

— У тебя почти получилось, — просипел наконец Ичиго, и Гриммджо с облегчением рассмеялся.

Ичиго кайфовал от его смеха, как обдолбавшийся своей самой первой в жизни дозой торчок. Но ворчание Иссина, раздавшееся рядом с ними со стороны входа в клинику, прервало сладостный момент короткого помешательства:

— Где носит этого балбеса?..

Появление отца привело Ичиго в чувство. К счастью, тот их ещё не заметил, но стоило лишь повернуть за угол, и Куросаки Иссин застал бы крайне любопытную сцену с участием своего сына.

— Вот чёрт! — в ужасе ахнул Ичиго. Он запсиховал и попытался вывернуться из рук Гриммджо, но тот сжал его ещё крепче, остановив ласкающим шёпотом в самое ухо: «Тш-ш, не дёргайся, подожди немного». Они двое замерли, прислушиваясь.

Иссин некоторое время топтался на улице, высказав парочку новых замечаний о нерасторопности Ичиго, но отвлёкся на голос Юзу, которая позвала его ужинать. Счастливый отец бросился обратно в дом к обожаемым дочерям.

От накатившего облегчения Ичиго едва не стёк вниз по стенке — Гриммджо подхватил. Проклятье, из-за его дурманящей близости он совсем забыл об осторожности, а ведь они стояли прямо у дома, под окнами!

— Мне надо идти, — пробормотал Ичиго и предпринял новую попытку освободиться.

Гриммджо не пустил его и на этот раз:

— Сначала скажи, ты придёшь или нет? Я буду ждать тебя в девять у вчерашнего моста, не забудь.

— Господи, хорошо, хорошо! — сдался Ичиго и взмолился: — Только убери руки, отец же мне голову оторвёт, если увидит, что я с мужиками по углам зажимаюсь.

— Так уж и оторвёт? — не поверил Гриммджо. Игривые смешинки в задорных голубых глазах совершенно преображали его лицо, и Ичиго мимоходом про себя отметил, что с ними оно становится очень даже симпатичным.

— Оторвёт, и мне, и тебе. Ну всё, вали уже!

— Ха-ха, ладно, только вот ещё кое-что…

Короткий терпкий поцелуй обжёг рот Ичиго касанием сухих обветренных губ и стал последним, чем его шокировал Гриммджо перед тем, как тот бесшумной тенью скрылся в сизых сумерках.

***

Следующий день прошёл в беспокойстве и сомнениях.

Утром Ичиго проспал, чего с ним уже давно не случалось, опоздал в школу, схлопотав выговор от учителя, а бо́льшую часть уроков просидел в прострации. Друзья просматривали на него с волнением, Орихиме на обеде с особенной настойчивостью угощала своим новым кулинарным изобретением — бутербродами с банановым хлебом, сливочным маслом и морской капустой комбу; практичный Исида же предложил наведаться в медпункт для обследования.

— Не переживайте, ребята, со мной полный порядок, — заверил их Ичиго. Но улыбка, которая должна была получиться беззаботной и ободряющей, вышла натянутой и никого не убедила.

Мысли Ичиго витали далеко. По правде говоря, их все занял Гриммджо: стоило Ичиго прикрыть глаза лишь на секунду, и в голове сразу всплывало его смуглое лицо, а в ушах звучал низкий клокочущий смех. Но могло ли быть иначе после вчерашнего разговора у дома? Волнующая дрожь прокатывалась по телу от одного воспоминания о сильных руках, которые сначала били, а потом обнимали; о поцелуе, таком неожиданном, но определённо приятном. Ичиго никогда не замечал за собой интереса к мужчинам. С другой же стороны, его и к девушкам-то особо не тянуло — тут, скорее, сыграл роль сам Гриммджо, с его шизанутым характером, маниакальными замашками и любовью к дракам. Но если с этим пунктом Ичиго готов был смириться, то решить, что делать с Гриммджо дальше, он не мог: прийти на свидание (а Гриммджо же назначил ему свидание, да?), позволяя странному мужику помыкать собой? Как-то не круто. Наоборот не приходить и ждать у моря погоды? Не в его привычках.

Короче, к последнему уроку Ичиго окончательно извёлся. А день как назло выдался душный, обёрнутое в мутную дымку солнце страшно па́рило, и внезапная жара высосала из него остатки каких бы то ни было сил. До вечера Ичиго пластом пролежал на кровати, гадая, как поступить, но в итоге за полчаса до уговоренной встречи таки вылетел из дома в тяжёлую влажную духоту. Заботливая Юзу что-то кричала ему про грозу да про зонт, но он пропустил это мимо ушей, о чем впоследствии пожалел: на середине пути к мосту зарядил ливень. Возможно, небеса таким образом подсказывали, что следует повернуть назад, только Ичиго не прислушался и к ним: идти оставалось десять минут — не зря же он притащился и промок до нитки?

Когда сквозь сплошную стену дождя показался мост, Ичиго замер, не дойдя до него нескольких метров. Вокруг не было ни души, фонари едва освещали дорогу, а небо поминутно озарялось всполохами молний и громыхало, готовое разойтись по швам и расколоться. Вдруг Гриммджо здесь нет? Погода была кошмарная — кому захочется в такой дождь трястись на встречу со школьником? Получается, Ичиго лишь выставил себя полным идиотом…

В злом расстройстве он собрался вернуться домой, но его внимание привлёк крохотный огонёк, мигающий в тени под мостом. Ичиго насторожился и решил проверить. Он спустился к берегу, стараясь не навернуться на скользкой траве, и забежал под низкий бетонный свод. Смаргивая с ресниц капли дождя, сперва Ичиго ничего не видел. Но когда глаза постепенно привыкли к темноте, он наконец нашёл в ней того, ради кого проделал весь этот путь: здесь, в укрытии от дождя, в промозглом чернильном мраке на островке каменистой земли стоял и попыхивал сигаретой Гриммджо собственной персоной — сухой и невозмутимый, словно буддийский монах.

— Куросаки! — обрадовался он при появлении Ичиго. С прищуром оглядев его сырую одежду и облепившие нахмуренный лоб рыжие волосы, с которых стекала вода, Гриммджо усмехнулся: — Только посмотри на себя — ты похож на мокрую псину.

После такого приветствия и без того не ангельское терпение Ичиго помахало на прощание ручкой, приказав долго жить.

— Мокрую псину? — прошипел он. — Знаешь-ка, что? За мокрую псину я с тобой даже разговаривать не хочу.

— Ну чего ты сразу начал?! — воскликнул Гриммджо, не дав ему уйти: Ичиго почти выскочил обратно под дождь. — Я же просто так сказал, в шутку.

— Пошути мне ещё, — проворчал тот, но остался на месте.

Они замолчали, слушая грохот грозы снаружи: ненастье продолжалось. От ливня вода в реке бурлила, берега разбухли, и мутные волны норовили окатить кроссовки Ичиго, в которых и без того противно хлюпало. Чёрт, как же он вымотался за этот дурацкий день…

— Я боялся, что ты не придёшь, — нарушил молчание Гриммджо.

Сигарета в его пальцах медленно тлела, горький дым от неё забивался в ноздри, но Ичиго почему-то не испытывал отвращения. Намеренно следя за оранжевым огоньком, чтобы не выдать своего смущения, он пробурчал, хоть и не особо желал в этом признаваться:

— А я боялся, что не придёшь ты.

Услышав его ответ, Гриммджо просиял такой невообразимо довольной и широкой улыбкой, что она разом перекрыла все злоключения сегодняшнего вечера — Ичиго стало по барабану, что он в жуткий ливень торчит под мостом с малознакомым типом, сырой и уставший как чёрт, ожидая то ли свидания, то ли похищения с последующим изнасилованием и расчленёнкой. Подобная реакция немного пугала. Но Ичиго решил не обращать внимания на засевшего под рёбрами червячка беспокойства, потому что голубые глаза Гриммджо, наполовину скраденные полумраком, ласкали его манящим бархатным взглядом.

— Похоже, дождь прекращается, — вывел он Ичиго из транса. Гроза действительно переползала на другой конец города, да и поливало уже гораздо слабее. Гриммджо сделал последнюю короткую затяжку и выкинул сигарету. — Если ты не против ещё чуток помокнуть, то можем бежать к тачке.

— К тачке? Ты что, на машине?

— А ты думал, я пешком сюда пилил? — скривился Гриммджо и протянул ему руку: — Хватайся, тут скользко.

В рефлекторном приступе обострения природного упрямства Ичиго возмутился:

— По-твоему, я дитё малое и нескольких метров сам не пройду?

Проклятье, нервы всё-таки потихоньку сдавали.

Гриммджо сокрушённо вздохнул, как если бы в самом деле общался с ребёнком:

— Блин, Куросаки, ну почему ты такая зад… ОСТОРОЖНО!

Зря Ичиго отказался от помощи: камни на берегу и правда были скользкими. Вода в кроссовках устойчивости тоже не прибавляла, поэтому, сделав один самонадеянный шаг в темноте, Ичиго оступился и потерял равновесие — нога полетела вперёд, сам он завалился назад. Гриммджо не успел его поймать, и Ичиго рухнул затылком прямо на мокрый холодный булыжник. На глаза надвинулась чернота. Звук отключился.

Когда он пришёл в себя, его по-прежнему окружал сырой мрак. Сверху нависал тот же мост. И дождь продолжал крапать, шелестя по глади реки усыпляющим «ш-ш-ш».

— Эй, Куросаки, ты живой?

Голова Ичиго адски трещала. Он с трудом разбирал встревоженный голос Гриммджо. Тот устроил его у себя на коленях и пытался осмотреть место удара, светя фонариком от телефона.

— Куросаки, отвечай, мать твою, не смей мне тут помирать!

— Кто… сказал… что я помираю?.. — едва ворочая отнявшимся языком, промычал Ичиго.

Гриммджо издал странный свистящий звук — вздох облегчения, наверное.

— Отлично, говорить можешь, — пробормотал он. — А ну назови своё полное имя, номер телефона и пароль от электронной почты.

— Ты охренел?..

Через плотный гул крови в ушах Ичиго уловил нервный смешок: беспардонный тест Гриммджо провалился, но тот всё равно счёл его ответ хорошим знаком.

— Проехали. Встать можешь?

— Нет, — честно признался Ичиго.

— Ладно, тогда обхвати меня за шею, вот так…

Гриммджо прижал его к себе и одним рывком поднял на руки. Тело Ичиго заполнило волшебное ощущение невесомости.

Когда Гриммджо вынес его из-под моста, прохладные капли дождя освежили лицо, но голова от них не прояснилась — будто во сне, обстановка вокруг менялась, стоило Ичиго лишь моргнуть и открыть глаза снова: он видел край моста, безлюдный перекрёсток и блестящий бок белой машины, а потом раз! — эти кадры вытеснились салоном автомобиля и сосредоточенным профилем Гриммджо за рулём.

Полулёжа на мягком сидении, Ичиго любовался его мокрыми синими волосами, которые от влаги свернулись колечками у висков, но через некоторое время задремал под уютное урчание мотора, не заметно для самого себя ускользнув обратно в глухую темноту.

***

Сознание возвращалось к нему фрагментами.

Ичиго принимал сигналы тела откуда-то издалека, из воображаемой комнаты управления на задворках мозга, в которой хромало сетевое подключение, поэтому, приходя в себя, сперва ощутил лишь сухость прогретого воздуха да мягкость подушки под щекой. Он понял, что лежит на кровати, но ни пошевелиться, ни открыть глаза не мог: веки будто залило свинцом.

Он в своей комнате? Уже ночь? Как он добрался до дома?

Ичиго с удовольствием отложил бы эти вопросы на потом, но что-то определённо было не так и требовало от него обратить на себя внимание. Ичиго сосредоточился, силой воли пытаясь пробудить из чувств что-нибудь кроме осязания, которое посылало мозгу обрывочную информацию, напряг слух и наконец вычислил, что же выбивалось из привычной картины его будничного вечера: дыхание. Некто, кто лежал сзади, мерно дышал ему в затылок.

Признаться, Ичиго испугался.

Резкий выброс адреналина хлестнул по нервным окончаниям, сократил мышцы, которые до того напоминали подтаявшее желе, и в придачу Ичиго ощутил на своей талии ещё и вес тяжёлой мускулистой руки. Вот такого точно быть не должно!

Ичиго заёрзал и распахнул глаза. В сером полумраке прямо напротив него размытым оранжево-красным пятном сиял квадрат света. От квадрата исходило ровное сухое тепло. Образы инопланетных лазеров из фантастических историй в недавних выпусках Джампа [3] успели посетить воображение Ичиго, прежде чем он понял, что это обычный обогреватель.

«Разве у нас дома есть обогреватель?..»

Вопрос отпал сам собой, потому что Ичиго понял, что находится далеко не дома: в его комнате хотя бы была дверь! Здесь же — лишь пустой арочный проём в стене, за которым чернело другое помещение. Час от часу не легче…

Тупая боль в голове дезориентировала, и Ичиго не был уверен, что сможет встать, но попытался хотя бы отползти к краю кровати: он не горел желанием исполнять роль плюшевого мишки для сна. Только рука на талии, среагировав на шевеление, не позволила ему и двинуться, а знакомый низкий голос приказал из-за спины:

— Лежать.

Это же… Гриммджо, бес проклятый!

— Что ты?!.. Как я?.. — ахнул Ичиго. Мысли разбегались, будто рыбки в аквариуме от стука по стеклу.

Ичиго перевернулся и встретился взглядом с полуприкрытыми голубыми глазами Гриммджо, которые следили за ним со спокойным вниманием: того, похоже, вообще ничего не смущало.

— Проснулся? Крепко ты спал.

Гриммджо потянулся рукой к его лицу и убрал со лба спутанные волосы, а затем с обескураживающей нежностью провёл костяшками по скуле. У Ичиго от таких прикосновений дыхание перехватило.

— Где я? — спросил он.

— У меня дома.

— У тебя дома?.. Какого чёрта?!

— Ты удивлён, что я не оставил тебя в луже под мостом? — Гриммджо одарил Ичиго снисходительной улыбкой из разряда «ну ты и дебил».

— Нет, я имею в виду, почему ты не отвёз меня в больницу? — воскликнул тот. — А вдруг у меня сотрясение?

— Да ты несильно стукнулся и вырубился совсем ненадолго, — отмахнулся Гриммджо. Его ладонь будто бы невзначай скользнула обратно на бок Ичиго, а пальцы подцепили край хлопковой кофты, щекотно царапнув ногтями по коже над резинкой мягких штанов.

Только сейчас до Ичиго дошло, что на нём чужая одежда. А это значило: Гриммджо раздевал его и видел голым.

Дабы сохранить последние крупицы своего рассудка, Ичиго задвинул эти мысли подальше, проигнорировав вместе с тем факт того, что его откровенно лапают, и насторожился:

— Ненадолго — это на сколько?

— Ну-у… Часа на полтора.

— Что?! Это точно сотрясение! А ты меня похитил! — запсиховал Ичиго и попытался сесть, но Гриммджо опять пригвоздил его к месту весом одной своей руки.

— Не похитил, а принёс к себе отлежаться, — с непробиваемой убеждённостью поправил он.

— Врёшь! Ты хоть понимаешь, насколько это всё стрёмно?

— Стрёмно? — возмутился Гриммджо. Он приподнялся на подушке, нависнув над Ичиго. — Я что, запер тебя в подвале и посадил на цепь? Нет, я обработал твою пустую башку, высушил, обогрел и уложил в кровать — ты меня благодарить должен, — назидательным тоном закончил он.

— Хер тебе, а не моя благодарность, — огрызнулся Ичиго, изо всех сил стараясь не думать о том, что угодил в ловушку: Гриммджо почти лёг на него, уже в открытую щупал под кофтой за бок и всё приближал, приближал своё лицо к его, улыбаясь голубыми глазами.

— Хм-м, если это будет твой хер, то я не против.

Кровь хлынула Ичиго в голову, когда он понял, что именно только что сказал Гриммджо. Ичиго показалось, что он покраснел до самых кончиков ушей, как переспелый помидор — ну и стыдоба.

А вот Гриммджо о стыде знал только понаслышке:

— Когда я тебя всего лишь лизнул, ты чуть не в обморок грохнулся, — хихикнул он и второй рукой схватил Ичиго за подбородок, чтобы не дать ему отвернуться. — Мне интересно, а что будет, если поцелую с языком?

«Я ж помру, идиот», — хотел ответить тот, но не успел — Гриммджо накрыл его рот своим и принялся творить такое, от чего у Ичиго закоротило всю нервную систему разом: Гриммджо целовался, как чёртов Господь Бог. После подобного даже умереть было не страшно — в полубессознательном состоянии Ичиго лежал под Гриммджо, забыв обо всём на свете, кроме его горячих сухих губ, умелого языка и длинных пальцев, которые задрали кофту на нём до самой груди и царапали по рёбрам, не причиняя, впрочем, никакой боли — лишь доставляя щекотное удовольствие. Ичиго никогда бы не признался, но за один такой поцелуй согласился бы терпеть его маниакальные закидоны хоть целую вечность.

Но всё же некий внутренний тормоз сработал, стоило Гриммджо притереться теснее бедрами и запустить ладонь под резинку штанов. Ичиго дёрнулся, разрывая поцелуй, и сжал уже скользнувшую ему в трусы руку Гриммджо за запястье, чем крайне того озадачил.

— Н-нельзя, — проблеял Ичиго, отвечая на его вопросительный взгляд.

— Почему?

— Я ещё несовершеннолетний.

— И?

— Это преступление.

Гриммджо завис, обдумывая услышанное.

— Твою мать, Куросаки! — выругался он, когда до него дошёл смысл сказанных Ичиго слов. И на всякий случай уточнил: — Совсем нельзя?

— Совсем.

У Ичиго отлегло от сердца, когда Гриммджо со страдальческим стоном скатился с него и принялся буравить обиженным взглядом. Нет, продолжения я бы точно не вынес, подумал Ичиго, пока собирал себя обратно из кусков той блаженствующей массы, в которую его превратил Гриммджо. Он облизнул распухшие губы, всё ещё чувствуя на них его вкус.

— Ну и когда тебе исполнится восемнадцать? — тем же негодующим тоном, будто ребёнок, у которого отобрали конфетку, спросил Гриммджо.

— Через полтора года.

Гриммджо ужаснулся:

— Ты предлагаешь мне ждать полтора года?!

— Если отвалишь сейчас, то ничего ждать не придётся.

— Ага, размечтался.

Ичиго наблюдал за ним искоса: Гриммджо принял крайне решительный вид, а его глаза хитро заблестели.

— Полтора года, значит? Хе-хе, ну, поглядим, дотерпишь ли ты сам до своего совершеннолетия… Чай будешь?

Перескочив с туманной угрозы к предложению о кружечке чая в причудливой манере резко менять тему, Гриммджо вытащил Ичиго из постели и повёл на кухню.

Его квартира отличалась непринуждённой простотой: ни картин, ни украшений, даже штор в ней не было. А голые стены с грубой кирпичной кладкой излучали ту же надменную самоуверенность, что и их хозяин: они выставляли себя без прикрас, предлагая всем несогласным разбежаться и размозжить о них черепушку. Высокие окна зияли в стенах глянцевыми чёрными прорубями, из которых мерцал огнями ночной город.

Кипятя воду и гремя посудой, Гриммджо органично вписывался в обстановку, одетый в затасканную футболку с логотипом группы Pantera [4] и дырками на плечах — любимая, наверное, догадался Ичиго. Он ждал свой чай, сидя за столом в центре большой комнаты, которая служила одновременно и кухней, и гостиной, и чувствовал себя здесь вполне уютно. Нунчаки, висящие на крючках у плиты рядом с лопатками для готовки, вовсе вызывали у него умильный смех.

— Чего смеешься? — удивился Гриммджо и поставил перед ним на стол кружку с мятным чаем. Себе из холодильника он взял банку пива.

— Ты ими мясо отбиваешь? — указал Ичиго на оружие. Чай оказался крепковат, но мята приятно освежала, облегчая остаточную пульсацию в ушибленном затылке.

Гриммджо оглянулся на нунчаки со смешком:

— Типа того.

Он уселся на стул, с шипящим щелчком открыл банку и принялся потягивать пиво, гипнотизируя Ичиго пристальным взглядом.

— Куросаки, — внезапно позвал он и поманил к себе пальцем.

— Что? — не понял Ичиго.

Гриммджо не ответил, зазывая снова.

— Ну чего тебе?

Чтобы выяснить, что же Гриммджо от него хочет, Ичиго поднялся и подошёл. А этот обманщик, лишь притворяясь белым и пушистым, схватил его и усадил к себе на колени — Ичиго даже пикнуть не успел.

— Мне не нравится, когда ты далеко, — объяснил Гриммджо свой поступок. Если кухонный стол шириной в жалкий метр, который отделял их, для него «далеко», то Ичиго и представить боялся, каким настойчивым присутствием Гриммджо будет радовать его в будущем. Над наличием Гриммджо в своём будущем он долго не думал: тот сам в нём без спроса прописался — попробуй прогони.

Кое-как устроившись на его крепких бёдрах, Ичиго запивал смущение мятным чаем. В принципе, не так уж и плохо. Если не считать ладоней, которые наглаживала его спину под не по размеру широкой кофтой — приятно, но… странно. Зато Гриммджо ситуацией был более, чем доволен: от вида его счастливой рожи скулы сводило.

— Когда у тебя каникулы? — вибрирующим низким голосом, на самой грани того, чтобы уйти в откровенное мурчание, спросил тот. Ичиго показалось, будто он угодил в лапы к огромной кошке.

— В конце июля. А тебе зачем?

— Отлично. Свожу тебя на море.

— Не поеду я с тобой ни на какое море. Ты подозрительный психованный дядька, а я ещё несовершеннолетний, забыл?

— Зануда, вот же заладил… Поедешь-поедешь, куда ты денешься. А родакам скажешь, что у вас… школьная экскурсия, например.

Ичиго поперхнулся чаем от безапелляционности Гриммджо: тот уже вовсю строил на него планы. Помнится, давеча днём Ичиго зарёкся, что не позволит никому вить из себя верёвки, но с Гриммджо эта установка не работала, хоть ты тресни. Их отношения (это же можно называть отношениями?) развивались слишком быстро: ещё только позавчера они впервые встретились у моста, а сегодня уже успели побывать в одной постели, во второй раз поцеловаться и дойти до беззлобной домашней грызни. Никогда и ни с кем Ичиго ещё не сходился настолько легко. Да, Гриммджо был бесшабашным психом, но его выкрутасы скорее удивляли, чем пугали. Чтобы удостовериться, Ичиго прислушался к себе: никакого отторжения или гнетущей тревоги он не ощущал. Ну и пёс с ним, подумал Ичиго, послав к чёрту доводы рассудка: в общем и целом, Гриммджо был классным, несмотря на тьму недостатков, разницу в возрасте и сталкерские наклонности. И раз у них двоих что-то складывается, то почему бы не сблизиться? На том Ичиго и порешил.

— Ты же останешься на ночь, да? — прервал Гриммджо его размышления. Вопрос был задан в невинной манере, но загребущие руки Гриммджо жили своей жизнью и, похоже, намеревались ощупать у Ичиго каждую косточку, наталкивая на подозрения, что безобидной ночёвки у них не получится. И потому тот сразу же отказался — от греха подальше:

— Нет, я не предупредил домашних, что уйду надолго. Они будут волноваться.

Гриммджо скис, но, к удивлению Ичиго, протестовать и отговаривать не стал.

— Ла-а-адно, так уж и быть, отвезу тебя, — вздохнул он. — Только дай мне наконец свой номер! Не хочу потом опять ловить тебя возле школы, будто какой-то подзаборный педофил.

— Как мило, что ты осознаёшь, что за дичь иногда вытворяешь.

— Я тебе сейчас язык узлом завяжу.

— Ага, если сумеешь потом пришить обратно свои пальцы.

Продолжая забавную перебранку, которая веселила их обоих, Ичиго с Гриммджо нехотя встали и начали собираться.

Промокшую под дождём одежду Ичиго тот высушил, но от неё всё равно противно пахло речной водой, поэтому Куросаки остался в любезно одолженном ему костюме из мешковатых трикотажных штанов и невозможно широкой кофты, который висел на его жилистом подростковом теле, как балахон. Если сёстры с отцом обратят внимание, то могут что-нибудь заподозрить, а сообщать им о своём знакомстве с Гриммджо Ичиго не хотел. Пораскинув мозгами, он решил в случае чего соврать, что пережидал дождь у Чада: только он один из всех его друзей обладал внушительной комплекцией, чтобы носить одежду подобного размера.

За то время, которое Ичиго пролежал в отрубе, на город успела опуститься ночь, а с востока задул студёный ветер, поэтому ехать в автомобиле после того, как они с Гриммджо обменялись номерами и покинули квартиру, было чертовски здорово. Огни проносящихся за окном фонарей сливались в разноцветный поток, голос Гриммджо, который нёс очередную чушь про их завтрашнее свидание, им же самим только что назначенное, убаюкивал, и к концу поездки Ичиго опять едва не задремал. Сонливость спала лишь тогда, когда Гриммджо заглушил мотор и потряс его за плечо со словами:

— Подъём, Куросаки, мы на месте.

Зевая, Ичиго выпрямился и протёр глаза. Вдали он в самом деле увидел свой дом — предусмотрительный Гриммджо притормозил в начале улицы.

Настал момент неловкого прощания. Ичиго понятия не имел, как себя вести.

— Ну, я это… Пойду, короче, — со смущением пробурчал он.

Прижав к груди пакет с одеждой, Ичиго уже взялся за ручку двери, но Гриммджо вдруг перегнулся через сидение, обхватил ладонью его лицо и приблизился настолько, что от поцелуя их отделяли лишь несколько миллиметров.

— На завтрашний вечер ничего не планируй, понял? — велел Гриммджо, лаская губы Ичиго тёплым дыханием.

Тот замер.

Реальность снова начала расползаться: близость Гриммджо пьянила, сбивала с толку, стирала память о родительских наказах из детства, когда те предупреждали, что нельзя доверять малознакомым людям, садиться к ним в машины и позволять вторгаться в своё личное пространство — про всё это Ичиго позабыл. Остался лишь Гриммджо, магнетический свет его глаз и отчаянный стук сердца в ушах.

Кивнув на автомате, Ичиго со свойственным ему удалым безрассудством подумал: «Эх, была не была! Раз уж собрался открывать новую голубую страницу в своей жизни, то делай это как следует». Поэтому, не дожидаясь, пока Гриммджо как обычно первым проявит инициативу, он глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, зажмурился, чтобы было не так страшно, и подался вперёд, ткнувшись вслепую ему в губы смазанным неумелым поцелуем.

Решимость Ичиго была встречена с устрашающим энтузиазмом — Гриммджо натурально сорвался с тормозов. Если прежде он ещё проявлял относительную сдержанность, понимая, наверное, что негоже всё-таки приставать к шестнадцатилетнему подростку, то сейчас набросился на того с голодным хищническим рыком.

— И как… я должен… тебя после этого… отпустить? — спрашивал Гриммджо в перерывах на короткие вдохи между жадными, кусающими поцелуями. Он словно хотел его сожрать, ей-богу.

Полумрак и располагающая теснота салона авто распаляли желание, но не давали толком развернуться. Это-то Ичиго и спасло: чувствуя, что в очередной раз теряет над собой контроль, он нащупал ручку двери, нажал на неё и вывалился из машины, с заиканием пропалив растерявшемуся Гриммджо: «Спокойной ночи!». Одураченный на своей же территории, тот застыл в нелепой позе с презабавным видом — Ичиго бы посмеялся, но момент упускать не стоило. Он соскрёб себя с тротуара и нетвёрдым шагом направился к дому.

Гриммджо такое развитие событий явно не устраивало — вслед Ичиго полетели нечленораздельные ругательства. Тот не удержался — обернулся и показал в ответ средний палец, на что Гриммджо мигнул фарами, словно предупреждая: «Не дерзи мне», но вдогонку не бросился, и Ичиго с облегчением выдохнул.

Его сердце бултыхалось где-то в районе горла, а всё лицо позорно горело. Как он такой покажется на глаза отцу с сёстрами? Ичиго чудилось, что у него на лбу написано, чем он занимался весь вечер. Но деваться некуда, пришлось собраться с духом и войти в дом. Машина Гриммджо, в последний раз посигналив на прощание фарами, тоже уехала.

Возвращаясь практически в полночь, Ичиго рассчитывал, что сёстры с отцом в такой поздний час будут спать. Но как назло именно сегодня они устроили семейные посиделки у телевизора за просмотром дурацкого шоу про изгнание духов, которое вёл эпатажный шарлатан Дон Канондзи и которого Иссин с Юзу по не постижимой для Ичиго причине просто обожали.

— Ичиго, где ты шлялся? Ты вообще в курсе, который сейчас час?! — сразу же загремел с дивана Иссин, среагировав на скрип входной двери. И пустился в обличительную проповедь: — Подростки не должны слоняться по ночам без ведома родителей! Я всегда говорил, что в твоём возрасте угодить в плохую компанию — раз плюну… Ауч, Карин, я наступил на попкорн!

— Ради всего святого, не ори, а, — страдальчески протянул Ичиго, предчувствуя наступление головной боли из-за его оголтелых криков.

Отец с сёстрами, судя по бардаку в гостиной, таращились в зомбоящик уже давно: журнальный столик усеивали многочисленные обёртки от шоколадных батончиков, высыпавшийся из миски попкорн и пустые бутылки из-под газировки. Что за повод устраивать праздник ради второсортного реалити-шоу? Дон Канондзи в насмешку его мыслям разразился с экрана телевизора своим фирменным: «Бу-ха-ха-ха!»

— Под дождь я попал, у Чада перекантовался, — отчитался Ичиго, решив, что чем меньшими подробностями будет изобиловать его ложь, тем скорее родные в неё поверят.

— А ты разве прогноз погоды не смотрел? — упрекнула брата Карин. Вид у неё был замученный и сонный: в отличие от сестры, Карин не питала большой любви к телешоу, но отказаться от вечера в кругу семьи как всегда не смогла — Иссин бы последние нервы вымотал.

— Садо-сан так добр, даже одежду свою тебе одолжил, — заметила Юзу, выглянув из-за её плеча. — Ичиго, ты должен как-нибудь пригласить его к нам в гости на ужин, чтобы отблагодарить. Узнай, что из еды ему нравится, а я приготовлю.

— Хм, ладно, узнаю… — скис тот. Ещё Чада сюда впутывать не хватало! Но всё же враньё сработало на ура: ни сёстры, ни отец ничего предосудительного не заподозрили, поэтому без лишних расспросов Ичиго принял душ, поднялся к себе в комнату и завалился в кровать.

Только там, взяв телефон, чтобы установить на завтра новый будильник (в пекло всё, он заслужил лишние десять минут сна), Ичиго обнаружил несколько сообщений от Гриммджо в Лайне [5]. Под ником King666 тот писал:

00:09. King666:

«думаешь, что слинял от меня, и тебе это с рук сойдёт? рано радуешься, Куросаки»

«завтра я тебе доступно объясню, что НИКТО не смеет вот так от меня убегать»

00:12 King666:

«ну чё, родаки тебе на мозги не капали?»

00:14 King666:

«ты там спишь, что ли? или строгий папочка за опоздание тебя в угол поставил?»

Подобный наглый трёп был в его духе, но немного погодя Гриммджо сменил пластинку:

00:19 King666:

«смотри, куда мы поедем летом»

«на Окинаве в июле жарища, но я знаю классное место, где можно здорово отдохнуть»

Ниже он отправил пару фотографий. Ту, на которой обнажённый по пояс Гриммджо, загорелый, как уголёк, и с естественными тёмными волосами, позировал на фоне заката, Ичиго, пыхтя и чертыхаясь, даже сохранил в галерею.

«Мне просто понравился пейзаж», — твердил он себе, хотя шикарная спортивная фигура Гриммджо занимала две трети снимка.

Лайн тем временем продолжал пиликать новыми сообщениями:

00:21 King666:

«ты меня игнорируешь?»

«учти, я знаю, где ты живёшь»

«вот залезу к тебе ночью в окно и похищу — по-настоящему»

00:22 King666:

«ты поганец, Куросаки»

00:23 King666:

«сначала прикидываешься недотрогой, а потом сам целоваться лезешь»

«как мне теперь уснуть?»

Справедливости ради, Ичиго мог задать аналогичный вопрос: Гриммджо перевернул его скучную, но спокойную жизнь с ног на голову, устроил в душе полнейшую сумятицу, а теперь ещё смел жаловался на то, что Ичиго ему сон нарушил — невероятная наглость! И всё же раз он пишет, что не может уснуть, то это значит, что Гриммджо о нём думает — думает прямо сейчас, — и эти мысли не дают никакого покоя. Последняя догадка так взволновала Ичиго, что он встрепенулся и набрал ответ:

00:24 NOTaStrawberry:

«Я тебя не игнорирую».

За ним последовала целая минута тишины. А обилие восклицательных знаков в новых сообщениях подсказывало, что радости Гриммджо по ту сторону экрана не было предела:

00:25 King666:

«ну наконец-то! он умеет печатать!!!»

«ты так долго молчал!»

«знаешь, я запаниковал»

«не хочу, чтобы ты считал меня озабоченным извращенцем»

«просто мне от тебя крышу сносит»

00:27 King666:

 «а на Окинаву мы всё равно поедем, тут тебе не отвертеться!»

00:28 King666:

«поедем же, да?»

«да?»

Более уморительного метода подката, пожалуй, не существовало: только Гриммджо умудрялся использовать всевозможные запугивания, а затем в лоб спрашивать на них разрешение. Свою истинную неуверенность он выдал с потрохами.

Задыхаясь от умиления и путаясь от нервной дрожи в пододеяльнике, Ичиго не выдержал — написал:

00:28 NOTaStrawberry:

«Ёпрст, да! Поедем. Только прекрати спамить сообщениями, у меня завтра куча уроков».

И Гриммджо смилостивился — телефон замолчал.

Выключив экран, Ичиго с тяжёлым вздохом упал на подушку. На что, чёрт подери, он сейчас подписался? Этот приставучий придурок теперь ни за что не отвяжется… Ну, зато на серые будни больше жаловаться не придётся.

Что хуже, от мыслей о Гриммджо, который вместо того, чтобы спать, заваливал его смущающими признаниями, по телу, отдаваясь лёгким покалыванием в кончиках пальцев, растеклось странное, неуёмное напряжение. Ичиго даже задумываться не хотел, какого оно рода — абстрагировался и всё.

Он уже начал дремать, как вдруг Лайн звякнул снова — ещё более безапелляционным, но всё таким же очаровательным:

00:37 King666:

«завтра утром подброшу тебя до школы. заеду в восемь»

«сладких снов, колючка»

И Ичиго понял: всё, трындец. Его сердце только что было безвозвратно украдено.

Примечание

[1] Никаких нашивок на школьной форме Ичиго мной никогда замечено не было, поэтому здесь это небольшое сюжетное допущение

[2] MMA (от англ. Mixed martial arts) – вид спорта, представляющий собой единоборство с сочетанием множества техник.

[3] Pantera – культовая американская метал-группа.

[4] Здесь имеется в виду японский еженедельный журнал манги Weekly Shonen Jump.

[5] Лайн (LINE) – японский мессенджер и соцсеть. 

Аватар пользователяAksu
Aksu 14.04.23, 18:27 • 323 зн.

Как же хорош текст,,,

В какой-то момент было немного сумбурно, но какой же кайф я получила от прочтения, спасибо Вам большое!!!

Очень понравились Ваши Гриммджоу и Ичиго, и все сцены с ними, я в полном восторге, 3 года перечитывала только старое, что уже читала, а тут эта работа мяяяяяяяяя целую целую целую❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️

Аватар пользователяAl Xandrea
Al Xandrea 04.08.24, 11:26 • 83 зн.

Ну прям мурашечно! Они такие милаши, и такой милый флафф. Спасибо большое за работу!