Я гипнотизировала дымящуюся чашку кофе, положив подбородок на сцепленные пальцы и попеременно моргая то одним, то другим глазом. Проснуться пораньше было не самой лучшей идеей после вчерашней эпопеи с переездом, а особенно — после миллиона инструктажей от Тенебриса, начальника службы безопасности моего отца. Конечно, я же "никогда не отлучалась с Эраклиона больше, чем на месяц, а тут целый семестр, да еще и в другом измерении, еще и в контакте с другими школами". Ужас просто. Эльфа чуть удар не хватил, когда я заявила, что не возьму сопровождающего. Да я бы взяла… только жить в женском корпусе с паладином под боком — его же у меня отберут, и только тут и видели.

Последние дни были суматошным адом, среди которого мы с братом чувствовали себя фарфоровыми куклами, нещадно сотрясаемыми в ящике с надписью «не кантовать», в который забыли положить пенопластовый наполнитель. При том, что у Ская только-только закончилась летняя практика. И зачем было ставить ее вплотную к учебному году?

Все вокруг было чужим: пусть симпатичным, но неуютным. Чего только стоило не заблудиться, пока я шла от жилого корпуса до кафетерия. И пусть Тенебрис заставил меня зазубрить расположение всего и вся в Алфее и в радиусе нескольких километров, по утрам я, как типичный представитель своего вида — слепой, тупой и несчастный крот, которому очень хочется начать качать права и поспать еще (хотя бы) полтора часика. Я неприлично широко зевнула, когда мое одиночество аккуратно прервали:

— Доброе утро, — красивая девушка с ярко-рыжими волосами неловко замялась передо мной, поправляя творческий беспорядок на голове, — Я Блум, мы соседки по блоку. Можно мне сесть с тобой?

Ах да, точно. Пересеклись поздним вечером в коридоре. Я прилетела позже всех и почти сразу легла спать, оставив разбор вещей на потом. На сегодня, завтра и весь следующий месяц. Я кивнула, вымученно улыбнувшись: выспаться так и не удалось, хотя я очень старалась. Проворочалась полночи, пока глаза не заболели от усталости и я не сдалась перед обстоятельствами, позволив себе выпить пару капель снотворной микстуры Мириэм.

— Меня зовут Селена. А где остальные? — я сонно и совсем не по-королевски зевнула, понимая, что если мне все же удастся сделать хотя бы глоток кофе — я стану героем этого измерения. Девушка села напротив, деловито устраивая сумку на скамейке и перебирая тетрадки, пытаясь побороть волнение.

— Стелла и Флора пытаются разбудить Текну, пока Муза бегает по всему блоку в поисках потерянных наушников.

Я еще раз кивнула, пытаясь держать глаза открытыми. Блум с минуту помялась, но все же решила задать вопрос:

— А как тут?.. — она развела руками, показывая на одинокие кучки зевающих девушек, а потом на мой не менее одинокий кофе, — Я совсем новичок во всем этом.

Я встрепенулась, пытаясь отогнать сон. Судя по мордашке Блум, получилось из рук вон плохо. Я махнула рукой:

— Кладешь ладонь на стол и просишь то, чего тебе хочется. Демократия, везде бы так.

Услышь меня моя мать, мне пришлось бы провести весь оставшийся год на уроках этикета. Я снова положила отяжелевшую голову на ладонь. Официально заявляю, что Селена Эрида Солара Эраклионская ненавидит утро. Занавес. Блум замялась, сосредоточенно прижимая руку к гладкой перламутровой поверхности. Ничего не происходило.

— Попроси его.

— Вслух?

— Ну да.

— Яичницу и кофе со сливками, пожалуйста.

Блум не удержалась и взвизгнула, одернув руку, когда поверхность под ее ладонью засветилась и на только что пустующем столе материализовалась аккуратная белая тарелка, широкая голубая кружка и небольшой молочник в комплекте с завернутыми в вышитую салфетку вилкой и столовым ножом. По приборам прошла невидимая волна волшебства, и перед закрывающей рот рукой Блум материализовался завтрак.

— Все чудесатее и чудесатее… — прошептала она, принюхиваясь.

Я рассмеялась, все же пригубив свой многострадальный кофе и зажмурилась, смакуя приятную горчинку. Местный повар знает толк в хороших продуктах.

— В прошлом году такой штуки не было! — Стелла упала на скамью рядом с Блум, — А ты!

Она ткнула в меня пальцем, возмущенно оглядывая мою скорбную фигуру с затянутых в темно-синюю юбку-карандаш ног до увенчанной блестящим фиолетовым ободком головы. Светлые волосы собраны в высокий хвост, длинная раздвоенная челка спадает на глаза, обрамляя лицо, на шее висит круглый кулон с лунным серпом. Мне нравился местный подход к школьной форме — никакой, то есть. Главное, совсем голая не ходи, а в остальном — полная свобода фантазии, лишь бы удобно было. В той же Академии Специалистов — никакого разнообразия. Что говорить об Облачной Башне, где голой ходить было можно…

— Ты со мной даже не поздоровалась вчера!

— Когда я приехала, ты уже спала, — парировала я, прищуриваясь и предвкушая забавную перебранку.

— Могла бы и разбудить!

— Тогда сейчас ты бы ругалась на меня за то, что я не дала тебе выспаться.

— А вы знакомы? — Блум с интересом рассматривала нас, с не меньшим энтузиазмом расправляясь с яичницей.

— Это Селена, принцесса Эраклиона, сестра принца Ская. Тот парень-шатен, что был среди специалистов, я о нем говорила, — Стелла немного мечтательно улыбнулась, шепнув что-то про чай с чабрецом и липовым медом и блинчики.

— Родители отправляли меня как представителя династии на все Солярийские праздники из-за моего волшебства, -- я покачала головой. Не говорить же, что всю мою жизнь на Эраклионе идет гражданская война, и что меня отправляли вместо Ская только потому, что не хотели ставить кронпринца в уязвимое положение, -- Мы со Стеллой знакомы с детства.

— Один раз чуть люстру на моего отца не уронили.

Мы с Блум рассмеялись, я — вспоминая, как мама меня отчитывала, она — радуясь тому, что мы так легко и спокойно принимаем ее в свой круг. Я чувствовала ее волнение и неуверенность, но в то же время — неподдельный интерес и любопытство, и, что-то подсказывало мне — рука об руку мы будем идти еще долго.

— А какая у тебя магия? — она отставила кружку и помахала подошедшим (подбежавшим, до конца завтрака оставалось всего ничего) соседкам по блоку.

— Луна, зеркальное волшебство, — я пожала плечами, параллельно знакомясь с другими девочками — У меня неплохо с метаморфозами и боевкой. А ты?

— Огонь. Я еще очень плохо контролирую свою магию.

Я понимающе кивнула.

— Обращайся, если нужна будет помощь.

Щеки Блум залились маковым цветом, и я поймала на себе благодарный взгляд Стеллы. Позже я узнала, что именно она со всей королевской решимостью привела Блум сюда, а затем провернула аферу с Варандой Каллисто, раскрывшуюся даже раньше, чем я прибыла в Алфею.

— Насчет метаморфосимбиоза, — волшебница с растрепанным малиновым пикси на голове ткнула в показатель хронометра на миниатюрном компьютере, который я ошибочно приняла за пудреницу, — До урока чуть больше пяти минут.

Не судьба мне допить свой кофе.

Стелла взвизгнула, и мы гурьбой выкатились из стремительно пустеющего зала — учебные аудитории находились не только на другом этаже, но в другом крыле, поэтому нам стоило поторопиться. Я нервно потирала лямку перекинутой через плечо сиреневой сумки, перескакивая через ступеньку и смеясь на очередную шутку-возмущение Стеллы. День начинался лучше, чем я ожидала.

***

Блум битый час сидела на кровати, пытаясь под наши со Стеллой и Флорой время от времени повторяемые объяснения перенаправить потоки магии. Либо это из нас вышли такие плохие учителя, либо у Блум что-то не так с принятием собственной природы. Со временем пройдет, но времени у нас было — до следующего учебного дня.

— Смотри, — сказала я, забирая из ее рук зеркало, — Ты и эта стекляшка — совсем не похожие штуки. Но вас объединяет ваша принадлежность к энергетическому балансу вселенной, вас создавшей тем или иным образом. Если ты поменяешь цвет волос, изменятся только их внешние качества, новая шевелюра у тебя не вырастет, как если я перекрашу эту рамку в синий. Но изменится концентрация магии, перешедшей из твоего магического резерва в физическое воплощение цвета твоих волос.

— То есть ты берешь содержание своего духа, количество которого в природе постоянно, и переносишь в содержание твоей материи, — продолжила мою мысль Флора, сидя на полу и играясь с чрезвычайно подвижным для растения цветком.

-- У вас на Земле это называют законом сохранения энергии, -- Текна подала голос из соседней комнаты.

— Иными словами, ты должна очень сильно захотеть сделать этого, — Стелла хлопнула в ладоши, по мановению руки становясь брюнеткой.

— При этом не забывая про формулу заклинания, активирующего раскручивание, образно говоря, крышки сосуда с твоим волшебством и направляющего его в нужную сторону. Важно не перелить, но и не пожадничать энергии, иначе, — я показала на ее собственные локоны, неестественно загнутые вверх.

— А формула — это мое желание превратиться?

— И детальное представление результата вкупе со всеми его качествами, от материала до цвета и размера, — кивнула Флора, — Тебе необходимо изменить лишь один признак. Как меняют цвет волос у тебя на родине?

— Красят специальным составом.

— Тогда представь, что твое волшебство — это краска, и дело в шляпе.

Блум сосредоточилась, сжимая ладони в кулаки, и надолго задумалась, пока ее волосы не повисли снежно-белыми мокрыми сосульками.

Стелла прыснула, за что тут же получила по лодыжке от сидящей на полу Флоры, а я по щелчку вернула волосам Блум прежнее рыже-золотое состояние.

— Это уже прогресс! — воскликнула пробегающая мимо Текна. Блум фыркнула.

— О чем ты подумала? — Стелла села рядом с расстроенной волшебницей, принимаясь заплетать ей косы.

— О том, что мои волосы в краске. Как я смываю ее, и они становятся светлее.

— Полагаю, высушить их ты забыла?

Блум угрюмо кивнула. Я вздохнула, откидываясь на стащенную с кровати подушку.

— Отдохни до завтра, а там еще попробуем, — Стелла мягко потрепала ее по плечу и потянулась. Блум посмотрела в зеркало на двух ярко-рыжих дракончиков на своей голове и, кажется, немного приободрилась, — Будет вводный урок с Гризельдой…

Стелла поморщилась и фыркнула. Мне пока от кастелянши-завуча-преподавателя по боевой магии не попадало, но Стелла, по видимому, имела большой опыт. В конце концов, она на год старше меня, ей уже стукнуло восемнадцать и… кабинет Практики Зелий все еще на ремонте.

— Я просто… — Блум обняла себя за плечи, неровно вздохнув, — Я просто не знаю, зачем я здесь.

Ну конечно. Один раз не получилось — все плохо. Видимо, в школе появилось на одну будущую отличницу больше.

— Не торопись, Блум. Прошло всего два дня, за такой короткий срок что-то осознать… легко разрушить старое, сложно построить новое. Сейчас ты здесь прежде всего для того, чтобы научиться контролировать свою магию, — Флора взяла ее ладонь в свои и мягко улыбнулась.

Я согласно кивнула, поднимая указательный палец вверх, и менторским тоном произнесла:

— Прежде всего, ты фея. И ты никак не сможешь изменить этот факт. Магия не дается просто так, — я задумчиво пожевала губы (мама бы за такое склеила рот заклинанием), разглядывая потолок. Звезд бы сюда светящихся…

— А зачем ты здесь?

Я приподняла голову, усмехнулась.

— Я принцесса Эраклиона, будущая хранительница его даров. Я должна быть способной защитить свое измерение и его обитателей. Всех, и не только людей. Поэтому мы с братом приняли решение продолжить образование в международных школах. Кстати, о Скае…

Я со скрипом поднялась, села и с наслаждением потянулась, хрустя позвоночником. Флора вздрогнула, поморщившись.

— Пойду позвоню ему. Не у меня одной первый день в колледже.

У Стеллы загорелись глаза, она чуть ли не подпрыгнула, с лукавой (и совсем чуть-чуть смущенной) улыбкой попросив передать привет брату. Я подмигнула ей, скрываясь на балконе.

Нахожу номер брата с его фотографией, милой подписью «Брендон» и смайликом вылупившегося цыпленка — очередная идея Тенебриса — жду, пока Скай возьмет трубку, и рассматриваю сиреневые ногти на левой руке. Опять в чем-то изгадила… Легкое дуновение волшебства — маникюр принимает первоначальный матовый облик, и я довольно вздыхаю. День выдался долгий и от чего-то тяжелый, хотя в расписании было всего две пары. Метаморфсимбиоз прошел замечательно (для меня), по Природной Магии была вводная лекция от местного идола: эльфа, больше напоминавшего нашего ровесника, а не профессора со стажем в несколько десятков лет. Хотела бы я в свои восемьдесят выглядеть так же, как он… Однокурсницы? Соседки у меня неплохие, но, кажется, шебутные. Ставлю свою челку на то, что уже через неделю мне придется вытаскивать их из какой-нибудь передряги. С другой стороны, судить о ком-либо по одному учебному дню — дело неблагодарное. Кроме, разве что, Гризельды. Суровая женщина.

Гудки в трубке начинают надоедать, когда я наконец слышу запыхавшееся «Привет!» брата. В голове вспыхивают острые скулы, прямой нос, орлиные голубые глаза, светлые брови вразлет, поджатые тонкие губы. Красив, подлец, и прекрасно знает об этом.

— Передаю тебе привет от Стеллы, она очень просила.

Скай смеется в трубку, обещая обязательно обрадовать друга.

— Как ты? — спрашивает он, пока, судя по щелчкам и тихому гудению, запирает их с Брендоном комнату.

— Нормально. Меня поселили со Стеллой. Сам понимаешь, гардероб теперь общий, -- я закатила глаза, -- Только что пытались научить Блум менять цвет волос…

— Блум?

— Рыжая фея, которую вы спасали недавно. Девочка из первого мира.

— Все, понял о ком ты, -- он сделал паузу, -- Красивая.

— Скай… — я готова была поклясться, что угроза в моем голосе выглядела натуральнее, чем цветы Флоры.

— Что, неужели мне нельзя считать других девушек красивыми?

— Ты же понимаешь, что за любой поворот твоего царственного носа Диаспро голову откручивать будет мне.

— Могу только посочувствовать и попробовать прикрутить обратно, — он вздохнул, — Ты же знаешь, у нас сейчас не самый лучший период.

По правде сказать, один из худших. У Диаспро очень тяжелый характер, а я — одна из немногих ее подруг, поэтому обо всех закидонах Ская и о каждой ее истерике я узнаю из первых уст. В общем, мой брат умеет разбивать сердца, а я остаюсь полноправной свидетельницей этого действа, с каждым разом понимая, что каким бы замечательным, справедливым и искренним Скай ни был, его недостатки — продолжение его же достоинств. Сложно, но можно. Только под силу ли Диаспро преодолеть его «сложно» — я не знала. Все, что я могла — выслушать их обоих и сказать, что все будет хорошо, прекрасно зная, что хорошо не будет. Только не для них.

— Просто пообещай мне, что если ты найдешь кого-нибудь, то будешь осторожен. И без меня все знаешь, не маленький.

Он молчит какое-то время, а потом отвечает:

— Через это просто нужно пройти.

— Ага. Скай?

— Ммм?

— Я домой хочу.

Этот гад рассмеялся в трубку, и я пробурчала что-то нечленораздельное.

— Я завтра приеду. Только это большой секрет.

— Ну надо же, еще один.

— Как всегда.

Мне не нужно его видеть, чтобы знать, что сейчас он пожимает плечами и улыбается.

— Чем займешься? -- спросил он.

— Попробую обустроить комнату и все-таки отвоевать свой шкаф. Я, между прочим, тоже принцесса, и у меня тоже много шмоток…

Брат едва задавил очередной приступ смеха, чем вызвал мой наигранно-возмущенный писк.

— Звезд на потолке наколдуй, уютней будет.

— Читаешь мои мысли. Сам-то как?

— Более-менее. Ты же знаешь, нас с Брендоном перевели в другую команду. Пока пытаемся притереться друг к другу, но не со всеми получается…

— Скааай, — протянула я, изображая из себя мировую маму, — Постарайся ни с кем не ссориться, ладно?

— Ты же меня знаешь.

— Вот именно. Я прекрасно тебя знаю. Поэтому пообещай, что не будешь влезать в конфликты.

Я и вправду волнуюсь за него. Все время. Принц принцем, а ведет себя иногда похуже ребенка.

Мы, перебрасываясь шутками, перемыли кости администрации и Тенебрису, успевшему довести нас обоих до белого каления. Я пообещала сделать ему расклад на удачу на вводных тестах по полетам, а он — передать мне через Брендона-«Ская» каким-то образом попавший к нему амулет-накопитель. Еще с минуту я стояла, опираясь на балконные перила и с улыбкой смотря на пробивающуюся сквозь пелену солнечного света Луну. Поздний летний вечер застыл в моей памяти вечной теплой картинкой, спустя годы прочно ассоциирующейся с Алфеей.

Мне хотелось немного побыть в одиночестве и разложить чувства по полочкам, поэтому я не стала присоединяться к девочкам в общей комнате и сразу пошла к себе. Переступив порог, я застала полный переполох на половине Стеллы и голые камни на своей… На то, чтобы привести все в более-менее обжитый вид, потребовалось несколько часов. Перед отъездом Мириэм посоветовала взять с собой пару вещей, напоминающих мне о доме, поэтому разноцветные турмалины и расколотые аметистовые друзы нашли свое место рядом с литыми свечами, которые Стелла поставила перед моим зеркалом. Надо будет поблагодарить, как вернется. Я прилепила на потолок пару десятков маленьких, невидимых днем и зажигающихся с приходом темноты звезд в соответствующем эраклионскому порядке — я знала, что соседка не будет против, учитывая количество солнечных свечей вокруг ее кровати (для того, чтобы их зажечь, не нужен был огонь, и они никогда не станут причиной пожара). Да и в целом — сиреневый плед, пушистый белый ковер, орда туфель, тапочек, сандалий, сапог, украшений и всего-всего, что заботливо уменьшила и упаковала моя няня-дуэнья Мириэм, приходилось перекладывать и переставлять несколько дольше, чем я рассчитывала.

Я чувствовала себя разбитой, но мне было намного спокойнее, чем утром. Первый день, полет нормальный. Я улыбнулась своим мыслям, все же выглядывая из комнаты. Муза, сразу заметившая меня, начала активно жестикулировать, чтобы я присоединялась к игре. «Подземелья и драконы», ну надо же…

Если вы думаете, что я, Селена Эраклионская, будущая хранительница империи и ее магического наследия, смогла переиграть Текну, богиню математического анализа, то вы ошибаетесь. Финита ля комедия.

***

Я уже говорила, что буду спасать прекрасные головы своих новых знакомых уже через неделю? Я ошиблась. Снова. Я совершила недопустимый промах, посчитав, что у меня есть целая неделя. Мы попали в историю уже на следующий день, пародируя эквилибристов: одновременно танцевать лунную дорожку, взобравшись на диско-шар, отмахиваться от ведьм их же метлами и при этом держать лицо, чтобы не спалиться перед Фарагондой и специалистами о том, что что-то происходит и не испортить праздник. Я едва успела обнять «Ская» и «Брендона», когда однокурсницы утянули меня в гадостную гадость с ведьмами, танцами с бубном и даже дракой. Ух и не понравилось мне, каким взглядом меня прожгла длинноволосая ведьма в фиолетовом брючном костюме. Даже зубами поскрипела.

Зато у Блум впервые получилось перевоплотиться, и мне стало как-то неуловимо неуютно от вида золотой подвески на ее костюме. Будто бы чей-то внимательный глаз смотрел на меня через нее, видел все мои слабости и страхи. Я зажмурилась, посмотрела на подвес снова — и чувство исчезло.

С шара я в конце концов совсем не по-королевски плюхнулась, упав в сильные руки незнакомого специалиста с темными волосами с красно-малиновым отливом. Он залихватски улыбнулся, закружив меня в танце, и я даже не успела возмутиться — лишь поймала на себе тяжелый взгляд брата.

Угольные брови, жгучие аметисты глаз, перламутровый проблеск улыбки, немного развязная манера речи — и все это как будто бы для меня. Ровно до того момента, как «Скай», поперепиравшись с братом, не украл меня прямо из-под носа моего кавалера. А ведь я так и не узнала его имени.

Полминуты спустя я стояла между «братом» и братом, скрестив руки на груди, и дышала огнем. Час спустя со столь же недовольным видом остался Скай, когда я утащила Блум спать: погуляли и хватит, нечего перед принцами под прикрытием с голой пузой ходить. Мне потом еще Диаспро слезы вытирать...

А в том, что вытирать придется, я убедилась почти сразу: уж слишком ярко сияли глаза смущенной Блум, и слишком долго Скай смотрел нам вслед. Я не удержалась и показала ему язык, вызвав всплеск смеха «Ская» и скептически-недовольную мину на лице брата.

Засыпала я, все равно, с глупой улыбкой на лице и счастливыми искорками за изнанке век. А завтра еще первая практика с Гризельдой…