Выбор передо мной был небольшой. Я могла либо подготовиться к зачету по природной магии, либо проштудировать книги Палладиума и выяснить как можно больше о проклятых синих жуках перед тем, как отправиться на Эраклион. Угадайте, что ваша единственная и неповторимая решила сделать?

 У вас удивительная способность к дедукции.

Разумеется, потратив больше 20 часов и проморгав лишнюю пару контактных линз, я так и не нашла нужные мне виды светлячков, но заработала инсектофобию. Блеск.

Оставалась лишь одна зацепка — старый замок. Именно туда я планировала выбраться, запудрив мозги маме, Мириэм и Тенебрису. Задача, прямо скажем, не из легких, учитывая то, что на балу я буду одной из ключевых фигур. Еще и на Ская не положишься — он остается в Красном Фонтане. Предатель.

Быть может, вам показалось странным, что я придала настолько большое значение тому, что произошло. Возможно, со стороны моя одержимость снами действительно выглядела необычно и даже... болезненно. Но для меня все было иначе.

Об этом, кроме членов семьи, Мириэм и Тенебриса, не знал никто. А если кому-нибудь все же приходило в голову спросить про некоторые странности эраклионской принцессы, этот кто-то очень быстро терял работу и вместе с ней желание распускать слухи.

Я не любила поднимать эту тему, и со временем научилась скрывать особенности своей магии. Однако, учитывая все, что случилось со мной за последние несколько недель, я считаю нужным объясниться. За всю мою жизнь мне не раз и не два приходилось видеть что-то, что по прошествии некоторого времени либо сбывалось, либо оказывалось чем-то большим, чем просто сон.

На моей памяти это началось, когда мне было около пяти лет. Не помню уже, что мне снилось, но мой маленький детский мозг, судя по всему, смог как-то интерпретировать увиденное. Проснувшись в слезах и дрожа с головы до ног, я вцепилась в платье пытающейся успокоить меня Мириэм и заплакала навзрыд, так страшно мне было от вязкого, слишком реального сна. Из моих несвязных рыданий эльфийка смогла понять, что меня почему-то пугала служанка по имени Джин, и что мне снилась покрытая плесенью тьма и что-то сверкающее, злое. Через несколько дней Джин в замке не было. Только когда мне было около двенадцати, я узнала, что тихая и услужливая женщина оказалась шпионкой лорда Маркса, старого врага моего деда и затем - отца.

С тех пор, не так часто, чтобы это могло кого-то обеспокоить, я говорила и видела странные вещи. Дракона с сияющими холодными глазами — он снился мне довольно часто, — или подземелье какого-то замка, покрытого льдом. До определенного момента родители не придавали этому значения. Но когда мне было около десяти, что-то изменилось.

Той ночью мне приснился высокий длинноволосый человек с голубыми радужками смеющихся глаз. Он сидел под старым дубом в нашем розовом саду, и держал в руках обернутую темно-синей кожей книгу с пожелтевшими пергаментными страницами. Грусть и радость смешались во мне при виде этого человека, но я не понимала их природы. Заметив, что я переминаюсь с ноги на ногу, спрятавшись за мраморной головой Великого Дракона, он обрадовался и подал мне знак, чтобы я подошла. Я чувствовала, что давно знаю его, и что ближе него у меня никого нет, кроме, разве что, мамы и Мириэм. Я села рядом с ним, и он с трепетом, незнакомым мне по поведению взрослых, провел рукой по моим волосам — кажется, они были чуть светлее, чем у него самого. На его лице на мгновение промелькнула ужасная, всепоглощающая тоска, как будто он боялся, что я могу исчезнуть. Но я не исчезала. Он вглядывался в мое лицо несколько мгновений, а потом улыбнулся мне, и, подождав, пока я привычно устроюсь у него под боком, открыл свою книгу в синей обложке и начал читать вслух.

Эта книга была обо мне. О том, кем я была на самом деле.

Сказать по правде, я совсем ничего не запомнила — только низкий, рокочущий голос. Но, я полагаю, не стоило говорить об этом родителям: меньше чем через неделю мы переехали в недостроенную резиденцию.

И сны прекратились.

Во всяком случае, так я считала до этого дня. Но теперь у меня не было такой роскоши, как возможность закрыть глаза на происходящее. Слишком долго меня готовили к роли Хранительницы Даров Эраклиона, чтобы я могла позволить себе расслабиться, зная, что происходит что-то странное. И слишком подозрительной была реакция моих родителей семь лет назад, чтобы я смогла спросить их совета. Приходилось выкручиваться самой.

Но это, конечно, не отменяет того, что вместо подготовки к зачету я потратила три дня на ловлю черной кошки в темной комнате.

Признаться, после трех бессонных ночей я не рассчитывала на высокую отметку. Прекрасно понимая, что знаний у меня в голове нет почти никаких (кроме полного списка всех светящихся существ, населявших Домино и Эраклион с первой по третью эпоху), а внезапно слечь с простудой или просто прогулять — ниже моего королевского достоинства, я с тяжелым сердцем пошла на амбразуру. Среди моих соседок более-менее готовы были только Флора и Текна, остальные же кое-как поддерживали свой моральный дух мечтами о Дне Розы.

Помимо меня, домой отправлялись Стелла (с раздельными чемоданами для королевского замка и резиденции королевы Луны), Флора и Текна. А вот Блум и Муза решили остаться в Алфее. Я предложила им съездить в Магикс — знала, что там будет большой парад и какие-то гонки, о которых мне на днях говорил Скай. Кажется, брат собирался в них участвовать. Я этого, по правде говоря, понять не могла, как ни старалась. Мало того, что мне регулярно приходилось выдерживать напор Диаспро, теперь еще нужно было как-то оправдать его отсутствие перед родителями. Все-таки, Скай был маминым любимцем, что бы отец, Мириэм и Тенебрис не говорили мне. Совершенно некстати вспыхнувшая детская ревность заставила меня в запале бросить трубку, когда он сказал мне, что не поедет. Мириться первая не пойду. Раз решил бросить меня справляться во дворце в одиночку — пожалуйста. Только теперь перед Диа пусть сам отчитывается о том, чем он и с кем занимался.

Мне все чаще казалось, что Скай просто закрывал глаза на ту неизмеримую любовь, что мама дарила ему. Позволял себе пренебрегать ею в угоду собственным прихотям. Я не понимала этого, и мне было до дрожи в голосе обидно от того, что ради материнской улыбки мне приходилось лезть из кожи вон и быть не просто примерной, но идеальной принцессой, а Скаю достаточно было просто оставаться самим собой. Раньше я пожала бы плечами и пообещала бы выгородить его. Теперь же я понимала, что просто… устала от этого. У меня тоже была своя жизнь, свои желания. Может быть, мне тоже хотелось бы побывать на празднике, или согласиться пойти на свидание с тем придурошным, но обаятельным специалистом с его курса (Ривен, кажется? Так или иначе, его номер я уже заблокировала), или еще что-нибудь. Но вместо этого я должна была надеть маску кронпринцессы Эраклиона в такой день, как праздник любви к матери.

«Он не приедет» — И как мне сказать это им в глаза? Мама и Мириэм ждут его больше, чем меня, я прекрасно знаю это. Я видела это каждый божий день на протяжение шестнадцати лет. И не думаю, что с моим поступлением в Алфею что-то изменилось.

Как мне смотреть в лицо Диаспро и говорить, что Скай остался готовиться к выступлениям, когда я прекрасно отдаю себе отчет в том, что вместо этого он проводит время с Блум, прикрываясь чужим именем?

Я всегда была в тени. Для родителей, для подруги. Я всегда чувствовала себя лишь сестрой кронпринца. Но я слишком любила брата, чтобы хоть раз позволить себе сказать об этом вслух. Да и кому мне об этом сказать? Мире? Тенебрису? Первая разольется своим эльфийским щебетом, а второй только покрутит у виска. Не нужно это было никому видеть.

Примерно такие мысли занимали мою голову в то время, как профессор распределял нашу очередность на зачете. Группа Винкс (то есть моя) шла в самом начале. Что ж, тем быстрее я смогу получить свою тройку и пойти собираться. В конце концов, погоды мне этот зачет не сделает. Особенно, если мама о нем не узнает.

Обсудив с профессором детали задания, я вполне спокойно прошла в комнату симуляции и… эта шайтан-машина дала сбой. Сперва ошибку системы эльф списал на то, что аппарат был не до конца настроен. Сперва. Но потом, когда зачет проходила наша штатная зажигалка, его, наконец, закоротило.

Поскольку с природной магией у меня туговато, а в боевке и прочем у меня Тенебрис, я сразу взяла второй вариант, то есть борьбу с ведьмами. Я рассчитывала на что-то вроде устранения вредоносной магии, то есть метаморфсимбиоза, но совершенно не предполагала, что на мою долю выпадет натуральная драка. Да даже если и драка, то, пыльцу феи Динь-Динь мне в турецкий кофе, с ведьмами. Я думала, мне придется карету обратно в тыкву превращать, а по итогу что? По итогу я устраивала побег из курятника. Причем бежала я.

Объясняю.

Началось все с малого — коммуникатор дал сбой, поэтому минут 15 поступающая преподавателю информация ограничивалась картинкой меня, озадаченно жестикулирующей в абсолютно белом помещении. Только мягких стен не хватало для полной картины.

Потом стало веселее — из подпространства с отправленным к праотцам цветком (любимый мой метаморфсимбиоз) меня выкинуло в зазеркальное измерение Домино. А это, я напомню, совсем другой вариант задания. Видимо, Палладиум что-то намудрил с симулятором, пока пытался настроить звук. И, поскольку меня сразу стало и видно, и слышно, коллективным решением было оставить меня там же, на Домино.

«Ладно», — думаю, — «Не судьба мне получить четверку сегодня».

Придется маме зубы заговаривать, как меня «мисс Гризельда хвалит» и какая я у Тенебриса молодец. В принципе, ничего нового. Но тройку тоже нужно было каким-то образом заработать.

Под рукой не было даже простейшего зелья — когда бы я их готовила? У меня то светлячки, то лилии, то заносчивые безмозглые специалисты… О-о-о, это отдельная история, и я бы не сказала, что она входит в раздел моих любимых. Меня даже Брендон так в детстве из себя не выводил, как этот… этот… О, Дракон, дай мне сил дотерпеть до особняка Диаспро, потому что по телефону принцессам такие слова говорить не очень можно. Хотя, я призналась себе в этом почти сразу, не будь я Селеной Эраклионской…

— Селена, что вы видите? — обеспокоенно спросил меня Палладиум, чем вернул в реальность. Весьма непривлекательную, к слову. Видимо, в этот раз у него сбился не только звук.

Я, подавив желание съязвить, ответила, что тут: а) пусто б) холодно с) воды нет, растительности нет, населена роботами.

— Населена чем?!

Да, милый, я тоже удивлена, и мне тоже не нравится гигантская драконоподобная штуковина, сидящая на камне, как демон Лермонтова. Но что поделать, «мы созданы, чтобы страдать, таков наш удел». Я и сама чувствовала себя Си-3 Пи-0, вывалившимся из спасательной капсулы где-то посреди пустыни. Только вместо универсального Ар-2 Дэ-2 у меня была эта курочка по-пекински. Большая такая, темно-красная, с лазурными глазами и большой зубастой мордой. Великий Дракон, этому меня в школе точно не учили. Магическое существо С-класса в симуляторе для первокурсниц. Блестяще. И это не те милые лоснящиеся безмозглые птенчики, которых дрессируют специалисты. Это большая зубастая тварь с Домино.

— Профессор, у меня тут дракон, кажется, — пискнула я в коммуникатор. О нет, эта штука начала поворачиваться на мой голос, — Профессор…

— Мисс Селена, я попытаюсь в срочном порядке вернуть вас обратно.

— Что значит, попытаетесь?! — взвизгнула я и, не долго думая, перевоплотилась.

Ах да, с этой стороны мы не знакомы. Что ж, Селена-фея мало чем отличается от многих других фей. Крылья у меня мерцающе-серебристые, а на ногах полуботинки на толстом каблуке. Костюм тоже вполне обычный — светло-сиреневый, искрящийся блестками. Больше всего меня радовало, что даже в моем волшебном облике со мной оставались неизменные серьги-звездочки из перламутра. Мама считала их вычурно крупными и детскими для принцессы, но я их слишком сильно любила. Фея лунного света, все-таки. Лавандовое платье с высоким воротом и без рукавов оканчивалась юбкой-шортами до середины бедра. Под платьем была почти прозрачная серебристая туника с широкими рукавами, собранными на запястьях. Удобно, в принципе. Только с тех пор, как я оказалась в Алфее, мне все чаще и чаще приходит в голову мысль, что лучше бы это были какие-нибудь, скажем, штаны. Еще лучше — из униформы лейб-гвардии Эраклиона. Неубиваемые такие, с наколенниками.

Первым, что я разбила, как раз были колени. Пока я блестела и трансформировалась, драконья туша кинулась на меня, и я полетела — не вверх, не вдаль, а вниз, на землю. Есть нечто обидное в том, что тебя кладет на лопатки чертов симулятор. Больно ударившись ногами и боком, я охнула и наколдовала первое, что взбрело в голову — Лунное Зеркало. Это был самый сильный щит, на который я была способна.

Дракон сверкнул синими глазами. «Необычный цвет для такой твари» — подумала я, поднимая купол. Пламя ударило прямо по нему — еще немного, и я бы поджарилась. Пытаясь не обращать внимание на жгущий легкие воздух, я продолжала упорно вливать силу в защитное заклинание, пока оно не заволокло все пространство передо мной, отгородив от дракона. А дальше все произошло, как по учебнику. Вся собранная Зеркалом сила выстрелила в эту тварь ударной волной. Вот и получилась курочка по-пекински.

Я, между прочим, принцесса. А у принцесс с драконами разговор короткий.

В этот момент меня вытащило обратно в Алфею. Я вздохнула.

— Это отлично, Селена, ваше заклятье было выполнено просто превосходно! — воскликнул Палладиум, выбегая из рубки.

— И хотя я должен признать, что в реальности вас бы уже убили, однако… — начал он, но не договорил, так как его с ног сбили летящие ко мне Стелла и Блум.

Как позитивно, профессор. Умеете обнадеживать.

— Ты была великолепна, — восхищенно прошептала моя зажигалка. Я смогла только неловко улыбнуться: меня все еще удивлял ее искренний восторг от применения специальной магии. Видела бы она, как колдует Диаспро с ее самоцветами… Вот что на самом деле красиво.

— Меня больше волнует причина, по которой Селене вообще пришлось быть великолепной, — сказала Стелла, одергивая мою блузку. Трансформация слетела в тот же миг, что и иллюзия вокруг меня. Палладиум что-то говорил про сбой в программе, про то, что я такая умница, справилась с изменившейся ситуацией, и прочее, и прочее.

Дальше, когда профессор откалибровал симулятор, все пошло как по маслу. Я (очень довольная своей неожиданной пятеркой) сидела на лавочке с получившей неуд Стеллой, пока другие девочки по очереди выполняли свои задания. Правда, когда пришла очередь Блум, начался форменный кошмар. Я бы соврала, если бы сказала, что совсем не беспокоилась. Более того, именно в эту минуту я поняла, насколько сильно привязалась к Блум, и что у меня, наконец, появился кто-то, кроме Диа и Стеллы, кого я могла бы назвать своей подругой. И это… ох, это только все усложняло.

***

   Размышляя о событиях прошедшей недели, я лежала в своей комнате в бандаже. Мадам Офелия долго охала, затягивая побитую Селену Эриду Эраклионскую в бинты, после чего меня отправили отдыхать, а девочкам строго-настрого запретили нарушать мой покой. В общем, выставили их вон. Ну, то есть это они сказали, что гулять пошли, но я-то знаю, что опять на болото собрались. С тех пор, как Флора устроила там полевые работы, мы стали проводить на природе почти все свободное время. И преподавателей это как будто бы не беспокоило — возвращались же до отбоя. Поэтому, квартира сегодня была целиком в моем распоряжении. А я и рада была отлежаться после всех этих приключений.

   Я провела рукой по лицу. Как же меня вымотал этот месяц учебы, кто бы мог подумать. Я шесть лет проучилась в Королевском Пансионе, где у каждого преподавателя на лбу было буквально выгравировано слово «дисциплина». Добавить к этому моих родителей и Тенебриса… сами понимаете, в общем. В Алфее тоже наблюдалось подобие порядка, особенно под зорким взглядом мисс Гризельды. О том, что происходило там, где ее оптических способностей не хватало, лучше было не говорить.

Хорошо, что я успела подготовить все к отъезду прежде, чем сломать пару ребер. Завтра я полечу на Эраклион, а пока можно было насладиться неожиданной минутой покоя. Не представляю, как буду танцевать со сломанным ребром и ушибленным коленом, но это проблема завтрашнего дня. Ну, и королевского лекаря, разумеется.

По дороге прочитаю последнюю оставшуюся мне книжку — тот самый дневник предка Палладиума. Толстую тетрадь я пролистала, как только вышла из кабинета эльфа, но решила оставить на потом, чтобы разобраться подробнее. Не зря же эльф вручил мне его лично в руки, верно?

Весь полет домой я просидела у иллюминатора, надев наушники и с головой погрузившись в чтение. Честно говоря, я была готова расцеловать Палладиума. Шутки в сторону, нужно будет ему что-нибудь привезти из своей библиотеки. Вряд ли у меня окажется хоть что-то столь же ценное, как лежащая в моих руках рукопись, но поискать однозначно стоило. Потому что информация, хранимая бледно-коричневыми, дышащими на ладан листами, подтвердила некоторые мои догадки.

Во-первых, в моем сне были не лилии, а "draconis lacrimae" или "драконьи слезы" — легендарные цветы, выраставшие на месте гибели любого носителя огня дракона. Романтично, конечно, но ближе к разгадке я не стала — этот вид окончательно исчез в середине второй эпохи в связи с вырождением и ослаблением основной ветви королевского рода Домино. К несчастью, все старые родовые дары магов рано или поздно начинают исчерпывать себя — в этом не было ничего удивительного. В любом случае, династия уже давно прекратила свое существование, оставив зияющую рану на теле магического измерения.

Во-вторых, алые, или, вернее, рубиновые светлячки относились к виду "oculi draconis", "драконьи глаза". Концептуально, не правда ли? Особенно мне понравилось то, что оба вида я нашла в одной и той же книге. Невероятное везение.

Что я там говорила про Палладиума? Что-что мне говорило мое фейское чутье? Я буду не я, если эльф не понял, о чем я говорю, в ту же секунду, что слова были произнесены. И тем не менее, он нагрузил меня книгами и выдал рекомендацию в закрытый отдел библиотеки.

Или я чего-то не понимаю, или это в Алфее норма — обеспечивать студентов первого курса со средним баллом 4,32 доступом к книгам с пометой "перед прочтением сжечь" вместо того, чтобы в двух словах обрисовать необходимые сведения и оставить бодаться с библиотечным поисковиком. Нет, профессор Палладиум, разумеется, среди преподавательского состава считался энтузиастом, но, как по мне, это не объясняло его личной заинтересованности. Он точно что-то знал, и, рассматривая это "что-то" с ракурса моих невероятных и жутко проблемных способностей к подсматриванию будущего, можно было предположить, что он знал и о самом ракурсе. Но откуда?

То, что у дочери Эрендора Эраклионского есть особенности, было тайной за семью печатями, и узнать о ней можно было, лишь распотрошив змеиное гнездо под названием королевский дворец. Чего даже в теории произойти не могло. Только не в смену Тенебриса.

Итак, что мы имеем в сухом остатке? Во-первых, нужно дальше копать в сторону Домино, ориентировочно с даты смерти первого носителя огня дракона (около 480-го года первой эпохи) и до середины второй, когда род ослабел. Светлячки конкретики не добавили, но теперь я хотя бы знаю точный вид, о котором нужно будет узнать; во-вторых, Палладиуму доверять мы больше не будем, во всяком случае, пока не докажем, что он не в курсе, что мы в курсе, что он в курсе; в-третьих, стоит задуматься о том, а какой, собственно, темной сущности эльфийских пещер, в моей жизни развелось так много драконов?

Ну, и в-четвертых: через тридцать минут и двадцать четыре секунды начинается грандиозное представление, синопсис которого сводится к одному простому понятию — двор Эрендора Эраклионского.

Великий Дракон, и когда я успела отвыкнуть от этого змеиного гнезда?