Стрим хата Хесуса длилась уже почти пять часов. Все вокруг, уже подвыпившие, занимались своими делами: кто-то курил кальян, попутно обсуждая насущные проблемы, кто-то доедал курочку, которая, кстати, была очень вкусной, а кто-то общался, находясь у барной стойки с бокалом вина в руке. Вова относился к последним.
Он стоял в окружении Гаечки, Стинта и Хесуса, оперевшись спиной на кухонную тумбу, и вслушивался в то, что говорил последний. Ладно, будем честными, он лишь пытался, но получалось это, мягко говоря, не очень. Братишкин уже не в первый раз замечает, как все слова, произнесённые Лёшей проносятся мимо его ушей, и всё внимание переключается на одну деталь... На губы парня...
Вова не знал, почему они так стали его интересовать, но взгляд оторвать не мог. Особенно, когда Хесус улыбался или держал их чуть приоткрытыми. Они были такими пухлыми и манящими. В какой-то момент парень поймал себя на мысли, что хочет их поцеловать. Да, Братишкин осознавал, что это нездоровая хуйня, но прекращать смотреть не собирался.
Стинт заметил, что Братишкин совсем не слушает Лёшу и тупо пялится в одну точку. Когда он проследил за взглядом парня, то слегка прихуел. Сложив в голове два плюс два, Макс понял, что к чему, и решил засейвить Вову.
— Вов, всё хорошо? — парня вывел из ступора Максим.
— А? — Братишкин проморгался и перевёл взгляд на Стинта, — Да, все ок, — ответил он как ни в чем не бывало.
— Может тебе хватит вина? А то ты что-то подтормаживаешь, — добавил Хесус с беспокойством в голосе.
Он тоже заметил... Блять...
— Да всё нормально, я ж говорю, — твёрдо произнёс Вова, в очередной раз отпивая из своего бокала.
На него с недоверием уставились три пары глаз, но парень сделал вид, что не заметил их. Спустя пару мгновений прерванный разговор возобновился и ситуация, кажется, забылась, чему Братишкин был определенно рад.
Лёша заметил его "тайные" гляделки и это заставило щёки парня залиться румянцем. Но благо, что объяснением для этого мог запросто стать выпитый алкоголь. Вова понял, что этот коварный спутник всех вечеринок и праздников влияет на одну из его скрытых сторон личности слишком сильно. Этого нельзя было допускать, но было уже слишком поздно о чём-то жалеть.
Чатик начинал скучать без своих любимых стримеров на экране, поэтому Антоше и Жожо, которые в этот момент пытались развлекать зрителей, пришлось позвать всех в центр комнаты. Когда народ собрался, прозвучала идея поиграть в ту самую бутылочку на нинтендо. Согласились почти все, поэтому было решено — игре быть.
За следующий час Вове так и не удалось напоить Хесуса, зато Мазелов, Неля и Вася были в хлам.
После бутылочки стрим, к сожалению зрителей, заканчивался. Все ребята встали перед камерой и ждали, пока хозяин данного мероприятия произнесёт речь. Вова находился по левую руку от Хесуса, который как раз начал говорить. Лёша поблагодарил каждого, кто пришёл на его стрим хату, кто помог ему её организовать, а также всех, кто был рядом с ним на протяжении всего этого сложного года. Люди в чате, да и не только - все, кто стоял перед камерой, поблагодарили Алексея в ответ, ведь без него, они бы не отпраздновали Новый Год в такой дружной компании.
С каждым словом, произнесённым Хесусом, у Вовы внутри всё сжималось от переполняющих чувств. Братишкин не выдержал и взглянул на парня. И его сердце пропустило удар. Хесус был просто ангельски красив, особенно под таким необычным освещением: выразительные брови, длинные ресницы, обрамляющие голубые глаза, прямой аккуратный нос и... губы... Вова просто не смог игнорировать их и, кажется, снова завис.
Лёша, наконец, закончил свою речь и со всех сторон зазвучали аплодисменты и восторженные крики. Хесус улыбнулся и, повернувшись налево, наткнулся взглядом на Вову. Тот, как и в прошлый раз, стоял как вкопанный, но в этот раз Алексей заметил, что взгляд парня блуждал по всему его лицу, часто и долго задерживаясь на губах. Братишкин выглядел взволнованным и напряженным, будто на что-то решался.
В этот момент Вова и правда хотел кое-что сделать, и это желание разрывало его изнутри. И всё же, он не мог больше сопротивляться. Он сдался.
Камеры всё ещё выводили ребят на экран, но Братишкин совсем не подумал об этом, когда потянулся к Хесусу, когда провёл пальцами по его подбородку, когда приблизился к его лицу... В данный момент его не волновало ничего, кроме Лёши. Хесус понял, что пытается сделать Вова, но слишком поздно. Братишкин осторожно накрыл его губы своими, будто боясь спугнуть, задержавшись всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы сердце сделало кульбит в груди. Он понял, насколько ему не хватало этого чувства.
Отпрянув от Лёши, Вова открыл глаза. Все вокруг застыли в немом шоке, уставившись на их парочку. Братишкин перевёл взгляд на экран телевизора и заметил, что трансляция всё ещё шла. Осознание дало обухом по голове.
"Я поцеловал Хесуса... на глазах 30 тысяч людей..."
Лёша шокированно смотрел на парня, слегка касаясь пальцами своих губ, а Вова потихоньку начинал ловить панику. Сердцебиение ускорялось, а дышать становилось всё тяжелее. Братишкин судорожно окинул взглядом людей вокруг, останавливаясь на Хесусе. Тот выглядел ошарашенным и, возможно, разочарованным?
У парня не было времени на долгие раздумья, поэтому в следующий момент он резко метнулся в коридор, затем забежал в спальню и заперся изнутри. Вова медленно сполз спиной по двери и уселся на пол. Мысли роились в голове и казалось, будто они вот-вот разорвут её.
Тем временем Хесус вышел из ступора и огляделся по сторонам. Трансляция прекратилась, но люди всё ещё стояли неподвижно. Даша нервно попивала из стакана лимонад, Жожо и Антоша стояли с ехидными улыбочками, а остальные просто не знали, как реагировать на подобное, поэтому просто молча смотрели на Лёшу и его реакцию.
— Я поговорю с ним, — произнёс Губанов и направился в сторону спальни. Все лишь проводили его взглядом, и только Стинт достал кошелёк из кармана и начал отсчитывать проигранные в споре деньги для Жожо.
Лёша подошёл к двери и встал на месте, не решаясь войти. Подёргав ручку, он понял, что она заперта.
— Вов? — позвал он негромко.
С той стороны что-то зашевелилось. Раздались тихие шаги.
— Я знаю, что ты меня слышишь. Открой дверь.
— Нет… — ответил дрожащий голос из-за двери.
— Я просто хочу поговорить, — продолжал настаивать Хесус.
— Уйди, прошу…
— Вов, пожалуйста.
Ответом была тишина. Лёша провёл несколько минут, оперевшись о дверной косяк, в ожидании. И в конце концов он услышал звук открывающегося замка. Он нажал на ручку и медленно открыл дверь. Вова сидел на краю кровати, скрестив руки на груди и устремив взгляд в пол. Хесус вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.
Младший почувствовал, как кровать прогнулась от веса чужого тела рядом. Он боялся поднять взгляд, боялся увидеть ненависть и неприязнь в глазах Лёши. Поэтому парень лишь обнял себя покрепче.
— Вов, я… — начал было Алексей.
— Нет, не надо. Я знаю, знаю… — Вова прервал его, — Я повёл себя, как идиот. Натворил хуйни и опозорился на 30к человек.
Хесус с сочувствием и легким смятением взглянул на парня, но тот всё ещё упорно прятал глаза.
— Прости, Лёш, я всё испортил, — чуть слышно произнёс Владимир.
— Да, испортил, — ответил Хесус.
От этих слов сердце Вовы ухнуло в груди, а внутри всё сжалось. Он испортил стрим старшему таким окончанием, и неудивительно, что тот теперь злился на него. Парень до последнего надеялся, что Хесус его простит, но, видимо, зря.
Внезапно Братишкин почувствовал, как кто-то коснулся его плеч и стал разворачивать в сторону. Длинные пальцы пробрались в замОк из его собственных рук, который он создал в попытках себя обнять и утешить, и выудили оттуда две трясущиеся ладони.
— Я не хотел, чтобы наш первый поцелуй произошёл на глазах нескольких тысяч человек, — Алексей сжал кисти рук парня в своих, пытаясь поделиться своим теплом и спокойствием.
Вова осмелился наконец взглянуть на Лёшу. Но он не увидел там осуждения или ненависти, как ожидал, только загадочно пляшущие искорки в глазах.
"Неужели, он сам хотел, чтобы я его поцеловал?"
Хесус протянул руку и слегка коснулся щеки младшего, медленно ведя кончиками пальцев к его шее. Сердце Вовы забилось чаще, а дыхание участилось. Лёша приблизился к лицу Семенюка и накрыл его губы своими. Тот сначала растерялся и вообще не поверил, что его только что поцеловал Хесус. Сам. Но через пару секунд, вышел из ступора и начал отвечать. Поцелуй был настолько нежный, а губы старшего такими мягкими, что Вова млел от каждого их прикосновения друг к другу. Он закинул руку на шею старшего, чтобы притянуть того ещё ближе, хоть это было и невозможно — между ними не оставалось и сантиметра.
Когда воздуха стало не хватать, парням пришлось отпрянуть друг от друга. Оба пытались выровнять сбившееся дыхание, всё ещё касаясь лбами.
— Так-то лучше, — хриплым голосом сказал Лёша, улыбаясь.
Вова так же был не в силах скрывать довольную ухмылку, поэтому улыбался во все 32, поглаживая шею старшего ладонью.
— Прости, что не сдержался тогда. Всё же мне не стоило целовать тебя на людях, — произнёс затем Братишкин виноватым тоном, отстраняясь и уводя взгляд в сторону.
Хесус поймал его подбородок в воздухе и не позволил отвернуться.
— Глупый, — ответил Алексей, отводя выбившуюся прядь волос младшего за ухо, — Я рад, что ты сделал первый шаг. Это сподвигло меня на то, чтобы открыться тебе.
Вова смущённо улыбнулся, затем снова приблизился и оставил лёгкий поцелуй на губах парня.
— Спасибо, — прошептал он.
Бушующая внутри буря положительных эмоций подсказывала Вове, что всё случилось именно так, как и должно было.