Силраэль глядел из небольшого окна на втором ярусе, почти под самой крышей приземстой пандарейской постройки. Таверна «В туманах», расположенная у самого подножия Сокрытого пути, хоть и была маленькой и неказистой, но казалась какой-то по-домашнему уютной.

   Комната, что сдал им с Лантасирэ хозяин, степенный пожилой пандарен, находилась на самом верху трактира, и прекрасно подходила как для отдыха, так и для тихого мирного досуга, вроде игры в го или чтения. Обстановка дышала пандаренским колоритом и была достаточно простой, как и везде в Пандарии: низкий стол, пара табуретов, бочонок с прохладной водой для умывания, плетеный бамбуковый ковер укрывающий идеально выметенный деревянный пол да пара мягких футонов, в самом дальнем углу помещения.

   Здесь они жили уже пару дней. Кампания на Расколотом берегу завершилась, и в небе Азерота зловещей «луной» виднелся осквернённый мир демонов — Аргус. Уже многие герои и защитники Азерота отправились туда, продолжать войну. Но Силраэль, используя всё обаяние, на какое был способен, уговорил Лантасирэ повременить и дать им обоим немного отдыха, прежде чем снова погрузиться в войну с головой. Посоветовавшись, они выбрали Пандарию: здесь им доводилось ночевать несколько раз, да и отголоски войны здесь были почти не слышны. Вид из окна умиротворял. Вечерело. В сыроватых мглистых сумерках неспешно брел к Сокрытому пути караван груммелей, тянущих за собой тяжело нагруженных шерстистых яков.

   Пандария не менялась. Совсем. Жизнь в ней по-прежнему текла своим неспешным, размеренным ходом, несмотря на открытие континента. С момента прихода Орды и Альянса на эти земли прошло уже довольно много времени, поток воинов, бесшабашных приключенцев и любознательных путешественников значительно схлынул и материк вновь смог зажить своей жизнью, практически не отличимой от прежней, той что длилась веками и тысячелетиями, пока четвертый континент Азерота волей императора Шао-Хао был окутан густыми туманами.

   Из окна повеяло прохладой. Охотник, чуть прикрыв глаза, с удовольствием втянул носом влажный воздух с запахом сочных трав и прогретой дневным солнцем почвы. Тишина и благодать.

   В отголоски южного ветра, шелестящего в листве, причудливо вплетался приглушенный перестук копыт вьючных животных и обрывки смешного бормотания груммелей-погонщиков, доносящиеся до острого слуха эльфа крови, несмотря на приличное расстояние. Гораздо ближе, хоть и не громче, слышались едва различимые скрежещущие звуки и постукивание ювелирного инструмента.

   Силраэль обернулся, потягиваясь, и окинул ленивым, чуть разомлевшим взглядом спину охотника на демонов. Дыхание Скверны сидел на коврике, низко согнувшись над небольшим четырехугольным столом, тщательно придавая форму крупному лиловому кристаллу и, то и дело, примеряя его к тонкой, наполовину завершенной старомодной мифриловой оправе.

   На плотной светлой тряпице, расстеленной на полированной крышке, были разложены различные странные приспособления, истинное назначение которых Силраэль представлял себе с превеликим трудом, зная лишь то, что они используются для работы с драгоценными камнями.

   Охотник на демонов был настолько увлечен своим делом, что казалось совсем не обращал внимания на маящегося неподалёку от безделья любовника.

   Юного следопыта же подобное положение вещей безмерно раздражало. Ему хотелось внимания, много внимания. Здесь и сейчас. Особенно, после того, как совместное пребывание в открытой купальне на заднем дворе, всего каких-то полчаса тому назад, едва не закончилось спонтанным сексом. Теплая, чуть бурлящая вода природного минерального источника, иллюзия полного уединения и ароматное пандаренское сливовое вино прекрасно делали свое дело. Легкий безобидный массаж, что он взялся делать Лантасирэ, аккуратно разминая натруженные мышцы плеч и спины, ненавязчиво перерос в нечто качественно новое, затрагивающее иные, гораздо более чувствительные места. Так что через десяток-другой минут син’дорай уже вовсю, без стеснения, предавались торопливой страстной прелюдии. И все бы ничего, но когда Лантасирэ уже готов был войти, покусывая подставленную открытую шею и дразняще прижимаясь налитым членом к ягодицам любовника, для удобства перегнувшегося через бортик купальни, на задний двор выбежала маленькая пандаренка, дочь хозяина, волоча за лапу большого изрядно потрепанного плюшевого мишку, вероятно купленного давным-давно у кого-то из приезжих штормградцев.

   Естественно, ни о каком продолжении не могло быть и речи, и эльфам крови пришлось вернуться в дом, искренне надеясь, что ребенок ничего не заметил, а если и заметил, то не осознал происходящего. Нежданный конфуз украл подходящий момент, однако полностью убить весь настрой не удалось даже любопытной пандаренской мордашке.

   Силраэль тяжело вздохнул, невольно жалея об упущенных возможностях. В паху, прикрытом лишь обернутым вокруг бедер мягким полотенцем до сих пор ощутимо саднило. Фрустрация давала о себе знать ноющей болью по всей длине так и не опавшего до конца члена и неприятной тяжестью в мошонке. Неужто Лантасирэ совсем ничего не беспокоит, раз он с таким невозмутимым и сосредоточенным видом уселся колупаться со своими камнями?

   Да еще и штаны натянул. Солнечный Ветер поморщился. Нужно было во что бы то ни стало отвлечь упрямого иллидари от походного набора ювелира и заставить его закончить, то что начал. Хотя бы разок. Для начала. А дальше как пойдет.

   Голову все еще приятно вело от выпитого алкоголя, а на языке, казалось, ощущался отчетливый терпкий сливовый привкус. Парень на все сто процентов был уверен, что ему хватит настойчивости и обаяния не просто привлечь внимание любовника, но и добиться абсолютной взаимности.

   Лантасирэ сводил с ума одним своим присутствием. Приблизившись, охотник еще пару минут скользил жадным вожделеющим взглядом по широкой мужской спине, покрытой тускло мерцающими ядовито-зелеными татуировками. Печати скверны на теле полудемона сейчас едва тлели, говоря об абсолютном внутреннем спокойствии и уравновешенности.

Бесшумно присев позади любовника, Солнечный Ветер потянулся к длинным приглушенно-золотистым прядям, рассыпавшимся по плечам и между лопаток.

   Но не успели тонкие пальцы лучника зарыться в тяжелый шелк волос, как до ушей Силраэля донеслось:

   — Не сейчас, звереныш. Я занят.

   От приятного низкого баритона с нервными нотками, отдаленно напоминающими глухое шипение ядовитой змеи, приятно сводило низ живота.

   — Ну, Лааант… — все же протянул Силраэль, придвигаясь еще ближе, и склоняясь к самому уху полудемона, обдавая открытую кожу теплым прерывистым дыханием.

   — Я сказал: не сейчас, — уже более настойчиво и недовольно повторил охотник на демонов, как ни в чем не бывало продолжая заниматься огранкой.

   Однако, чтобы переубедить Силраэля оставить свою затею требовалось гораздо больше. Запах, исходящий от чужой разгоряченной кожи, невероятно будоражил, заставляя молодого следопыта снова и снова терять голову. Неповторимое смешение мужского мускуса и горечи пепла с отголосками демонической скверны, следа второй сущности, буквально въедающегося в кожу после каждой метаморфозы. Мытье чуть притупляло этот запах, но не способно было перебить его полностью. Солнечный Ветер прекрасно знал, что стоит партнеру слегка возбудиться или разозлиться, как сильное тело начинало пахнуть особенно привлекательно.

   Не сумев преодолеть соблазн, охотник обнял любовника поперек груди и осторожно провел горячим языком от мочки до кончика длинного уха.

   — Прекрати, — почти по слогам произнес Лантасирэ. — Я не шучу.

   — Бросай все это к Саргерасу, — жарко выдохнул начавший вновь распаляться Силраэль торопливо шаря руками по гладкой мускулистой груди полудемона, подбираясь к твердому прессу. — Ты не прикасался ко мне почти неделю, я чуть с ума не сошел…

   — Ну не сошел же, — насмешливо фыркнул иллидари, немного отвлекаясь. — Твой зад вполне способен потерпеть еще час-другой без моего члена. Так что уймись и займи себя чем-нибудь полезным.

   — Какая же ты все-таки жестокая сволочь, — обиженно буркнул следопыт, чувствуя, как его руку почти подобравшуюся к поясу ловко поймали и отвели в сторону, так и не позволив ощупать через плотную ткань штанов манящую выпуклость.

   — Для тебя в самый раз, — снова усмехнулся Дыхание Скверны. — А теперь сделай одолжение, оставь меня ненадолго в покое. Ты ведь меня знаешь Сил, повторять я больше не намерен.

   Силраэль открыл было рот, чтобы что-то возразить, но его тут же прервали:

   — Если не хочешь драки, будь паинькой, звереныш. Мне нужно срочно закончить заказ, — Лантасирэ для наглядности ткнул пальцем, оканчивавшимся коротким острым когтем, в сияющий кристалл. — И я трахну тебя не раньше, чем этот камень окажется вот в этой оправе. Тебе все ясно?

   — Более чем, — процедил сквозь зубы следопыт с явной неохотой отстраняясь от любовника.

   В отличие от Ланта сразу вернувшегося к своему делу, Силраэль еще некоторое время слонялся по комнате, не находя себе места и пытаясь унять возбуждение, мгновенно всколыхнувшееся от мимолетного контакта с любовником. Но затем все же стащил с бедер сыроватое полотенце и, не одеваясь, бухнулся на футон, сравнительно удобно устроившись на животе. Стараясь не тереться о простыню болезненно ноющей плотью, жаждущей прикосновений, охотник принялся наблюдать за другим син’дорай, представляя как эти самые пальцы, что сейчас сжимали инструмент, ловко полируя поверхность драгоценного кристалла, будут касаться его кожи безошибочно отыскивая самые «горячие» чувствительные местечки.

   Лантасирэ мало кому показывал эту часть себя. Подобная сосредоточенность необычайно шла и без того угрюмому и молчаливому охотнику на демонов. Беззаветно влюбленный в полудемона, Солнечный Ветер мог бы часами глядеть на него, если бы не природный буйный темперамент и нетерпеливость, присущая юности. Ну как можно просто смотреть, если так тянет прикоснуться? Силраэль решительно не понимал.

   Вглядываясь в резкий, чуть угловатый профиль, парень в очередной раз отметил такие знакомые и бесконечно любимые черты: высокие скулы, прямой нос с крупными ноздрями, слегка поджатые тонкие губы, небольшая ямочка на мужественном подбородке. Дыхание Скверны не утратил привлекательности, даже несмотря на то, что глухая темная повязка скрывала изуродованные пустые глазницы. Лантасирэ не особо-то стеснялся этого дефекта внешности, однако на людях, как все иллидари, предпочитал его прятать. Силраэль же был тем, кто на правах любовника мог видеть охотника на демонов таким, какой он есть.

   Чуть плывущим от вожделения взором, молодой следопыт скользил по изгибу крепкой шеи, развороту плеч, обнаженному мускулистому торсу. Сильные руки, привычные держать оружие, с удивительной ловкостью, легкостью и точностью управлялись как с ювелирной работой, так и с чувствительным телом партнера.

   Лантасирэ никогда не был особо деликатен и нежен в постели, неизменно сохраняя львиную долю первобытного мужского эгоизма, но Силраэлю вполне доставало его выносливости и страстности, как в прочем и скупых, но уверенных касаний, которые мгновенно распаляли, высекая первые искры плотского желания или же помогая достичь долгожданной разрядки.

   И пусть с первого раза, когда Дыхание Скверны в порыве накопившегося раздражения на откровенно сохнущего по нему мальчишку, грубо и довольно неумело взял его, прошло немало времени, Силраэль продолжал отчетливо помнить то странное чувство: смесь боли и наслаждения, ненависти и обожания, желания убить мерзавца, превратившего его первый раз с мужчиной в кромешный ад и в то же время неосознанного стремления продлить мучительную близость как можно дольше. Плохая, на самом-то деле, вышла попытка выбить дурь из чужой головы.

   Многим позже полудемон как-то обмолвился, что в тот вечер желал лишь припугнуть несносного спутника, наказать его за двусмысленные намеки и взгляды, которым вроде бы и не суждено было обрести взаимность, однако же длительное воздержание сыграло с ними обоими тогда злую шутку.

   В итоге, следопыт получил гораздо больше, чем рассчитывал. Не просто тело, что в порыве животной страсти вбивало его сладостными мощными толчками в ложе или стену, но и часть души, не запятнанную демонической скверной, которой он, невзирая на все свои недостатки, стал жизненно необходим.

   Комната постепенно погружалась в мягкие серые сумерки, навевая дрему. Лантасирэ по-прежнему корпел над заказом, ничуть не заботясь приближением ночи. Призрачное зрение оставалось идеальным при любом освещении, позволяя охотникам на демонов быть в какой-то мере еще более зрячими, чем до ритуала обретения демонической сущности.

   Силраэля же предсказуемо начало клонить в сон. Тепло от выпитого алкоголя растеклось по телу, отяжеляя веки и следопыт пару раз моргнул, пытаясь отогнать одолевающую дремоту. Бесполезно. Возбуждение в теле, как и ноющая боль в паху, хоть и не улеглись окончательно, но несколько стихли. Не глядя нащупав край одеяла, охотник лениво набросил его на ягодицы и хмыкнул про себя. Не удалось ему, кажется, соблазнить Лантасирэ. Может, стоит попробовать утром, когда мужские потребности особенно остры? Ведь касательно самого себя он с уверенностью мог сказать, что проснется с набухшим, прижатым к животу членом, требующим внимания и ласки.

   Зевнув, Солнечный Ветер все же прикрыл глаза, отстраненно размышляя о том, каким именно, все происходящее между ними, видит Лантасирэ и, что самое главное, насколько привлекательно выглядит он сам, разгуливая почти нагишом перед носом охотника на демонов. Ведь воспоминания о том, что его Лант, в отчаянном порыве прекратить едва начавшуюся однополую связь, пытался найти ему замену в лице какой-нибудь сговорчивой девицы, до сих пор отдавались острой душевной болью. Да и про ту злобную иллидари, что имела на полудемона какие-то виды задолго до их знакомства в Азсуне, тоже забывать не стоило, как, вероятно, и про ее обещание сжить со свету новое увлечение бывшего любовника.

   Мысли в голове постепенно превратились в бесформенную кашу и Солнечный Ветер, незаметно для себя провалился в глубокий сон.

   За окном уже окончательно стемнело, когда Дыхание Скверны завершил последние манипуляции с камнем, но не успел он, как следует, оглядеть кристалл на предмет изъянов огранки, как на лестнице послышались чьи-то неторопливые шаги.

   Это хозяин явился узнать не нужно ли чего гостям на сон грядущий, перед уходом оставив охотнику на демонов небольшую, но яркую лампаду, накрытую объемистым колпаком рассеивающим свет.

   Водрузив светильник на край стола, рядом со своими инструментами, Лантасирэ встал на ноги и с удовольствием потянулся, разминая затекшие от длительного сидения в одной позе мышцы. И, правда, который уже час? Заказ был практически закончен. По крайней мере, основная и самая трудоемкая часть работы осталась позади и дело оставалось за малым — поместить сверкающий королевский опал в заранее изготовленную оправу.

   Син’дорай окинул быстрым взглядом залитую мягким сиянием комнату. Так вот, оказывается, почему на протяжении, как минимум, получаса было так тихо. Его звереныш крепко спал, вытянувшись во весь рост на футоне и пристроив белокурую сумасбродную голову на краю подушки.

   Зрелище определенно стоило его внимания и полудемон счел нужным подойти поближе.

   Тихонько присев рядом с любовником, Дыхание Скверны обнаружил, что тот спит крайне беспокойно, чуть вздрагивая и постанывая во сне. Силраэль по-прежнему лежал на животе, но одеяло, которым он был укрыт практически сползло, едва прикрывая упругий зад. Не сумев совладать с сиюминутным порывом, Лантасирэ с легким нажимом провел раскрытой ладонью по гибкой спине, отметив про себя, что шрамов на светлой коже могло бы и не быть, не уродись мальчишка столь безбашенным. Не привыкший особо церемониться, полудемон, наткнувшись на край одеяла, просто откинул его в сторону, поглаживая и собственнически сжимая обнажившиеся ягодицы.

   Солнечный Ветер что-то неразборчиво пробурчал сквозь сон, но так как охотник на демонов все никак не оставлял его зад в покое, вскоре начал беспокойно ерзать, потираясь бедрами о простыню и прижимаясь ягодицами к руке любовника.

   Такая чувствительность попросту не могла оставить равнодушным и Лантасирэ очень быстро понял, что его больше не тянет сидеть с инструментами, и что камень, так и не обретший оправу, вполне может подождать и до утра.

   Что-то в нем было. Определенно. Лантасирэ до сих пор не мог сказать, что именно. При всей видимости полного доминирования в отношениях, Дыхание Скверны порой ощущал свою зависимость от парня, что был младше его на добрых полторы сотни лет. Однажды, в далекой молодости, он уже чувствовал нечто похожее, болезненную жгучую привязанность, порой лишающую рассудка, но это, само собой, плохо кончилось. Парадокс, но даже понимая, что его снова затягивает, Лантасирэ не мог противостоять этому влечению.

   Решительно отогнав эти мысли, Дыхание Скверны склонился к любовнику, убрав в сторону мягкие и легкие, словно перышко, пряди волос, скрывавшие изгиб шеи, и почти невесомо коснулся губами теплой кожи. Пахло одуряюще. Как и всегда. Да, далеко не женщиной, но заводило тоже не слабо. Молодость партнера придавала вроде бы типичному мужскому запаху некоторые особенности: мускус пока еще не был резким и тяжелым, но ощущался крайне отчетливо, говоря о разгаре поры полового созревания, которая буквально окутывала юного следопыта облаком феромонов, ну, а примешивающиеся к нему едва уловимые запахи можжевельника, дыма костра и свежей крови ненавязчиво обозначали границы той самой узнаваемости и индивидуальности.

   Несмотря на то, что Силраэль был парнем во всех смыслах этого слова, Лантасирэ не мог не замечать его очевидую внешнюю привлекательность. Будь его звереныш девушкой, наверняка был бы завидной красавицей с этими тонкими правильными чертами лица, платиново-светлыми волосами и изящным телосложением. Син’дорай хмыкнул про себя. Ну, уж каким родился. Позволив себе настолько сблизиться, они негласно договорились принимать друг друга со всеми достоинствами и недостатками.

   — Просыпайся, звереныш, — покусывая мочку длинного уха и продолжая жадно сминать в ладонях чужие ягодицы, шепнул Дыхание Скверны. — Ты сам крутил передо мной задом, так что отговорки не принимаются.

   — Ммм… Лант, — все еще довольно сонно и лениво промычал в подушку охотник, ощущая, как к нему прильнули уже всем телом.

   Желание полудемона быстро усиливалось. Лантасирэ торопливо шарил руками по телу лежащего под ним парня, не забывая прижиматься бедрами к соблазнительному заду. Давала о себе знать та самая неделя без секса, когда не было ни времени, ни сил даже на то, чтобы сбросить напряжение более доступным способом.

   Силраэль же окончательно проснулся, млея от осознания того, с какой скоростью твердеет и увеличивается в размерах бугор на штанах любовника, упирающийся ему в крестец.

   — Слезь с меня, извращенец, — игриво мурлыкнул не менее возбужденный к этому времени следопыт. — Не будь таким эгоистом. Вставить ты всегда успеешь.

   Лантасирэ усмехнулся, позволив-таки любовнику выбраться из-под него и перевернуться на бок, но при этом все равно не преминул чувствительно укусить мальчишку в основание шеи.

   — Я соскучился по твоему телу, — жарко выдохнул Силраэль, облизывая и покусывая выступающий кадык партнера, в то время как его пронырливые пальцы попутно разбирались с застежкой на штанах.

   Полудемон ничуть ему не препятствовал, позволив не просто себя раздеть, но и уложить на спину. Солнечный Ветер необычайно довольный такой редкостной сговорчивостью мужчины, устроился сверху, спускаясь поцелуями вниз по шее к широкой груди. Ни робости, ни даже тени смущения. Хоть Лантасирэ никогда об этом и не говорил, но ему чрезвычайно нравилась эта раскованность, почти распущенность, юного син’дорай. Далеко не каждая любовница на его памяти была способна так точно угадывать его желания, при этом столь откровенно и ненаигранно наслаждаясь процессом. Возбуждали как прикосновения, так и само зрелище. Мальчишка, чуть прикрыв глаза, водил влажным языком сначала по выраженным бороздкам мышц, а затем и по линиям татуировок, что вызывало легкую напряженную дрожь, впрочем, как и любое прикосновение к печатям, сдерживающим демоническую энергетику. Пальцы же следопыта, с коротко остриженными ногтями, уже спустились ниже, дразняще царапая напряженный рельефный пресс.

   Лантасирэ предвкушал, с трудом смиряя клокочущее внутри нетерпение. Он ведь далеко не сразу начал позволять своему зверенышу ласкать себя, ошибочно полагая, что у парня заведомо плохо станут получаться подобные вещи, как, впрочем, и не был уверен в том, будет ли ему самому приятно от мужских прикосновений… Как же все-таки хорошо, что он имел свойство заблуждаться на этот счет. Мальчишка быстро всему учился, схватывая буквально на лету, и был совсем не ленив, в отличие от той же Аллари, частенько безосновательно щадящей собственную глотку.

   Когда горячие губы наконец коснулись его живота, Дыхание Скверны не выдержал, запустив пальцы в белокурые волосы на затылке парня и вынудив, тем самым, спуститься еще ниже.

   Силраэль против не был, ведь удовольствие партнера изначально тесно переплеталось с его собственным. Лаская любовника, он безумно возбуждался сам, поэтому старался как можно меньше прикасаться к себе до того момента, как Лант войдет в него. Для не любящего излишние эксперименты в постели охотника на демонов — высшая степень доверия, не иначе. Солнечный Ветер невольно улыбнулся своим мыслям, обвивая длинными гибкими пальцами отвердевшую и тяжелую мужскую плоть. Легонько потеревшись о нее щекой, следопыт сразу же пустил в ход язык, отслеживая ход толстых пульсирующих вен, вьющихся вдоль ствола, а вторая его рука в это время принялась поглаживать внутреннюю сторону бедер любовника, подбираясь к мошонке.

   Лантасирэ, в свою очередь, пристально наблюдал за собственными приятными ощущениями, успевая подмечать даже мелкие детали: чуть дрожащие серебристые ресницы любовника, влажные порозовевшие губы, мелькающий кончик проворного языка, что поддразнивал уздечку и отверстие уретры.

   Силраэль намеренно не спешил, вбирая умелым ртом и посасывая сначала только набухшую головку, а затем и весь крепкий член, что при средней длине обладал достаточной толщиной. А вскоре полудемону стало не до наблюдений. От накатывающих сладостных ощущений сводило не только пах, но и весь низ живота. Пальцы юного любовника в унисон с движениями губ и языка, мягко, но чувствительно массировали промежность между анусом и подобравшейся мошонкой, от чего Лантасирэ едва сдерживал глухие стоны. Самоконтроль стремительно таял, ускользал как песок сквозь пальцы, истончая барьер разделяющий две сущности охотника на демонов. Татуировки на теле Лантасирэ полыхнули ярче, обозначились когти и клыки, но Силраэля эти перемены ничуть не испугали, он продолжал сводящие с ума ласки, намеренно увеличивая темп.

   — Ну хватит, — низким, резко огрубевшим голосом, так мало похожим на его собственный, прорычал полудемон, бескомпромиссно отстраняя партнера от своих бедер.

   Он уже вполне готов был кончить, излившись в горячий влажный рот своего звереныша, но засевшая на подкорке мысль о жаркой тесноте внутри юного тела и узком кольце мышц, через которое ему так нравилось проталкиваться раз за разом после недели-другой воздержания, никак не давала ему покоя. В сексе с мужчиной определенно были свои плюсы и это стоило признать.

   — Ты не… — начал было Силраэль, глядя на него снизу вверх плывущим, слегка расфокусированным взглядом и облизывая чуть припухшие губы.

   Он явно рассчитывал вернуться к своему занятию, но у Дыхания Скверны были свои планы.

   — Ты знаешь, чего я хочу, — озвучил свою мысль охотник на демонов, коснувшись подушечками пальцев чужого приоткрытого рта.

   Без труда прочитав в глазах любовника немой вопрос, Лантасирэ откинулся на футон и добавил:

   — Сам, звереныш. Можешь считать это наказанием за то, что отвлекал меня от работы.

   — Зараза, — беззлобно буркнул себе под нос следопыт, но, тем не менее, послушно переместился, оседлав бедра полудемона.

   Дыхание Скверны из принципа не прикасался к партнеру, пока тот обильно смоченными слюной пальцами готовил свое тело к проникновению. Выражение лица мальчишки при этом было бесценно, отражая всю гамму чувств: от неконтролируемого возбуждения в ожидании соития, перемешанного с легким смущением от бесстыдной позы, до болезненных, но вполне терпимых ощущений в растягиваемых мышцах.

   Бунт, даже при видимой покорности. Затаившаяся буря. Откуда только взялось это чувство? Когда он вообще начал позволять этому зверенышу извиваться на себе с абсолютно неприличными стонами, завороженно любуясь пластикой красивого подтянутого тела, объятого желанием?

   Ну уж нет! Лантасирэ слегка ощерил белые клыки и настойчиво потянул на себя партнера, в мгновение ока вновь подмяв его под себя.

   В глазах Силраэля отразилось удивление, но не более того, ни капли недовольства. Выходит, показалось? Впрочем, не суть. Полудемон провел губами вдоль изгиба нижней челюсти партнера, срывая тихий стон. Охотник выгнулся под ним, вжимаясь твердым членом в его напряженный пах. Соприкосновение обнаженных тел высекло новую искру желания.

   — Так, на самом деле, гораздо лучше, — усмехнулся охотник на демонов, смазанно целуя в шею и одновременно подталкивая под поясницу любовника подушку.

   Не дожидаясь, пока колено партнера вклинится между его ног, недвусмысленно обозначая направление желаний полудемона, Силраэль сам развел бедра, позволяя Лантасирэ устроиться промеж них.

   — Хороший мальчик, — выдохнул иллидари в ищущие поцелуя губы, а затем больно прикусил тонкую ключицу.

   Солнечный Ветер прикрыл глаза, ощущая обжигающе горячее прикосновение к пока еще плотно сжатым мышцам. Лантасирэ явно поставил себе целью подразнить его, неторопливо потираясь и слегка надавливая на анус упругой влажной головкой.

   — Ну же, давай… — коротко хныкнув, пробормотал юноша, поминутно замирая в предвкушении неотвратимого слияния. — Давай уже…

   Дыхание Скверны в ответ лишь ухмыльнулся. Ему нравилось смотреть, как томительно выгибается в его руках поджарое стройное тело следопыта, мучимое нестерпимым, дошедшим до грани боли возбуждением, нравилось видеть, как поблескивает в рассеянном неверном свете ночного фонаря тягучая влага обильно сочащаяся с поверхности открывшейся головки.

   Порой в Лантасирэ просыпалось необъяснимое желание прикасаться, ласкать в ответ. Силраэль настолько бурно и искренне реагировал на его касания, что это доставляло определенную степень эстетического наслаждения. Полудемон все еще помнил ту странную, немного безумную ночь, когда он вдруг понял, что боится потерять своего звереныша. Отлеживающемуся после тяжелого ранения следопыту вредно было много двигаться, но они, тем не менее, все равно занялись любовью. Это был первый раз, когда Дыхание Скверны спонтанно переступив через собственный эгоизм, попробовал партнера на вкус. Совсем не унизительно и далеко не отталкивающе, но крепший годами консерватизм по сей день мешал Лантасирэ реализовывать подобные влечения.

   Нет. Ртом — нет. По крайней мере, не в этот раз. Однако просто прикоснуться ему никто не мешал. Пальцы полудемона дотронулись до слегка пунцовой щеки парня, сместились ниже, невесомо пройдясь по губам, затем уже раскрытая ладонь заскользила по телу, по-хозяйски оглаживая грудь и живот. Юный эльф крови нетерпеливо выгнулся и застонал, когда его налитой орган очутился в плену чужой ладони.

   — Прекрати, Лант, иначе я кончу прямо сейчас, — кусая губы, шепнул Солнечный Ветер.

   — Кто ж тебе позволит, звереныш, — так же вкрадчивым шепотом отозвался охотник на демонов, безжалостно сдавливая чужой член у самого корня и, наконец, толкаясь в давно жаждущее его нутро.

   Силраэль с готовностью подался навстречу, стараясь максимально облегчить проникновение. Восхитительная, сводящая с ума жаркая теснота охватила сначала чувствительную головку, а затем, спустя несколько поступательных движений и всю длину. Дыхание Скверны замер на несколько мгновений, усилием воли сдерживая готовое выплеснуться семя, и заодно позволяя партнеру привыкнуть не столько к размерам, сколько к чувству растянутости и заполненности.

   Воздержание явно не шло ему на пользу. А может, все дело было в молодом любовнике, которого до него не касался ни один мужчина? Даже после стольких раз Силраэль оставался девственно тесным, сжимая вторгшуюся плоть, как в первый раз.

   Глубокие и неспешные движения внутри, как и всегда, формировали между ними особую эмоциональную связь. Раньше Дыхание Скверны и представить себе не мог, что способен настолько отчетливо чувствовать партнера, ловя каждый вздох и чутко реагируя едва ли не на малейшее сокращение мышц. Это было непередаваемо.

   Чтобы сделать ощущения еще острее, и не ограничивать при этом движения любовника, юноша без лишнего стеснения закинул ногу на широкое плечо полудемона, поощряя брать его чуть жестче, чем мужчина намеревался изначально.

   Намекать столь непрозрачным способом дважды не пришлось. Лантасирэ, без лишних раздумий, отпустил себя, вбиваясь в податливое гибкое тело со всем жаром и страстью, кипящей в крови. И судя по тому, что дыхание парня все чаще сбивалось на короткие сладкие стоны, попадал он каждый раз, куда следует.

   — Отпусти… — губы Силраэля жадно вбирали воздух, а дрожащие пальцы безуспешно пытались ослабить хватку полудемона на перенапряженном члене.

   Все ускоряющиеся толчки в простату насквозь пронзали тело острой сладкой болью, а от невозможности кончить мучительно сводило пах, но Лантасирэ отнюдь не спешил давать свободу горячо пульсирующей и истекающей мутными каплями плоти Силраэля.

   — Ты будешь моим, пока один из нас не сдохнет, звереныш, — утробно рыкнул полудемон, просто озвучив бьющуюся в полупустой голове мысль.

   — Больной ублюдок, — тоже почти ничего не соображая в горячке секса, выдохнул Силраэль, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. — Но мне не нужна жизнь без тебя.

   Движимый сиюминутным порывом, охотник на демонов перехватил под бедро чужую ногу, снимая ее со своего плеча, а затем тесно прильнул к любовнику, впившись в приоткрытый рот грубым кусачим поцелуем. Следопыт простонал что-то невнятное прямо в терзающие его губы, ведь в него теперь ударялись достаточно глубоко, сильно и беспорядочно.

   — Лант, — только и сумел выдавить из себя Солнечный Ветер, когда полудемон, по-прежнему кусаясь, переключился на его шею, оставляя синяки и засосы.

   Влажная от соков Силраэля ладонь Лантасирэ, наконец, разжалась, предсказуемо взяв тот же самый рваный темп, который задавали судорожные рывки бедер охотника на демонов, и уже через мгновение, Силраэль задохнулся в оглушительном экстазе, пачкая узловатые демонические пальцы, продолжающие его ласкать, густой спермой.

   Любовник присоединился к нему еще до того, как стихли последние сладкие спазмы в паху. Дыхание Скверны достиг разрядки с глухим рычанием, еще некоторое время продолжая движения сквозь сжимающиеся мышцы. Ему было слишком хорошо в этот момент, чтобы заставить себя выйти, щадя нутро партнера, как впрочем, и несколькими минутами позже, когда взмокшее отяжелевшее мужское тело вжало следопыта в футон.

   Тем не менее, Силраэль выглядел вполне довольным и лежал тихо, устало прикрыв глаза и легонько царапая поясницу полудемона.

   — Ты мне, кажется, всю шею разукрасил, — все же счел нужным заметить парень, когда Лантасирэ покинул его, растянувшись рядом на футоне.

   — Я не всегда бываю в состоянии в такие моменты контролировать внутреннего демона, — лениво отозвался иллидари. — Пора бы уже привыкнуть, звереныш.

   Юноша лишь многозначительно хмыкнул в ответ, пряча до неприличия довольную улыбку за напускным возмущением. Ему нравилось, когда Лантасирэ проявлял собственничество подобным образом, ведь давать полудемону реальный повод для ревности, было на его взгляд, глупо и небезопасно.

   Вставать и куда-то идти совсем не хотелось. Окутанное негой, приятно расслабленное после секса тело, все же слегка болело. Безжалостно горели припухлости и ранки от укусов на шее и ключицах, саднили растянутые мышцы, кожу в нескольких местах расцвечивали ярко-лиловые следы засосов, крайне характерно ныла поясница, да и пах тоже, после того, как Лант добрый десяток минут не позволял ему кончить. Как ни крути, а удовольствие от подобного сдерживания сделалось просто головокружительным, поэтому вполне стоило того, чтобы сейчас потерпеть этот неизбежный временный дискомфорт.

   Справедливо решив, что с мытьем вполне можно подождать до утра, Силраэль придвинулся поближе к любовнику, устраивая растрепанную голову на его груди.

   — Ты чего это? — насмешливо вскинул бровь тот, наблюдая за возней парня. — Неужто нежностей на сон грядущий захотелось, звереныш? Или, может, решил еще пошуметь, так, чтобы с хозяином внизу удар случился?

   Силраэль только сейчас вспомнил, что пространство второго яруса таверны не было отгорожено от первого этажа внутренней глухой стеной. Ее заменяла легкая деревянная перегородка, не дающая совершенно никакой звукоизоляции. А ведь у пожилого пандарена была дочь. Та самая маленькая девочка с мишкой, которая чуть не застала их за неприличным делом на заднем дворе.

   — Заткнись, — смущенно буркнул юноша, пряча внезапно вспыхнувшее лицо в изгибе шеи полудемона. — Как будто нельзя хоть разок оставить свои подколки при себе.

   — Ну, так не интересно, — протянул Дыхание Скверны тихонько рассмеявшись.

   Ловко поймав мальчишку за узкий подбородок, он все же заставил его поднять глаза.

   — Зараза, — в очередной раз одними губами повторил Солнечный Ветер, но затем добавил уже вслух. — И чего же ты хотел этим добиться?

   Лантасирэ не счел нужным отвечать, кончиком большого пальца осторожно поглаживая мягкий, чуть припухший рот с прокушенной им самим нижней губой, что до сих пор слегка кровила.

   — Несносный эгоистичный засранец — вот ты кто, — припечатал следопыт. — Так что не заблуждайся на свой счет.

   — Одного не пойму, почему я до сих пор тебя не придушил, — задумчиво проронил охотник на демонов, усиливая хватку на чужом подбородке.

   Силраэль в ответ лишь прикрыл глаза и склонил голову, прижимаясь пылающей щекой к плечу мужчины.

   «Потому что ты сам захотел, чтобы я был твоим» — полудемон без труда прочел это в молчаливом жесте юноши, как и то, что полной покорности от него не удастся добиться никогда.

   — Звереныш, как есть звереныш, — выдохнул Лантасирэ, крепко обнимая парня за талию и притягивая к себе.

Не видя более смысла продолжать диалог, Дыхание Скверны с нажимом проник языком в чужой рот, целуя глубоко и властно, подавляя внутреннее сопротивление следопыта вместе с желанием огрызаться и дерзить. Постоянно доказывать свои права друг на друга было необходимо, как воздух, причем, им обоим.

   Молчание больше не было нервным или тягостным. Пресыщенный и уставший охотник на демонов довольно быстро погрузился в полудрему, уткнувшись лицом в светлую макушку любовника. Постепенно засыпал и Силраэль, почти невесомо водя кончиками пальцев по обнаженному мужскому телу. Ему было необычайно тепло и уютно в тесных объятьях, а тяжелая рука полудемона, лежащая поперек талии лишь усиливала это ощущение. Как ни странно, но лишь рядом с Лантасирэ следопыт чувствовал себя действительно нужным.

   И плевать, что говорят и думают на этот счет другие, плевать, что никогда, возможно, не доведется называть вещи своими именами… Силраэль был твердо уверен, что обрел смысл жизни.