Ночь медленно опустилась на Восточные Чумные Земли, окутав темным покрывалом пологие холмы в окрестностях Часовни Последней Надежды. В мутно-ржавом полумраке, что уже на протяжении многих лет заменял здесь цвет ночи, их иссохшие хребты, покрытые мертвой растительностью, насквозь изъеденной порчей, отдаленно напоминали древние курганы, тянущиеся вдоль дороги почти до самых ворот крепости, разбитой подле Часовни. Тихо, но где-то в верхушках исполинских рыжих сосен и елей, как и всегда, слышалось едва слышное глухое гудение и завывание вихря, рожденного царящим в округе запустением. Тот же самый ветер гулял среди покинутых развалин и обломков, шурша в пожухшей сухой траве, склоняя к земле высокий посеревший вереск. Здешняя природа давно погибла, и потому в застоявшемся воздухе витал лишь горький запах дорожной пыли в перемежку с миазмами гнилой древесины. Откуда-то периодически несло и трупным разложением, выдавая присутствие неподалеку гнезд гигантских червей-падальщиков, но их, по счастью, редко можно было увидеть у главного тракта.

   Давным-давно, задолго до пришествия чумы, эти земли отличал исключительно свежий воздух, напоенный ароматами хвои, луговых и степных трав, что подобно зеленому морю тихо колыхались под теплым юго-восточным ветром, сейчас же от прежнего великолепия не осталось и следа, вынуждая местных немногочисленных обитателей не столько приспосабливаться, сколько выживать. Теперь в Восточных Чумных Землях можно было встретить лишь мелких грызунов, пораженных порчей, что питались кореньями и таскали шишки с усыхающих деревьев, да небольшие стада оленей, чья шкура и плоть гнили заживо. 

   Шуметь здесь, по большому счету, кроме расплодившихся за последние годы гиганских визгливых нетопырей, было некому и незачем, однако сегодня привычную траурную тишину прорезали чьи-то довольно громкие вопли. 

   Обрывки талассийской речи, припев какой-то песни с незатейливым мотивчиком и отголоски пьяного смеха разносились далеко во все стороны, сильно опережая двоих всадников, неспешно движущихся по главному восточному тракту к мосту, перекинутому через затопленный Моровой овраг.

   Закованные в тяжелую латную броню кони размеренно стучали копытами по местами выщербленному и разбитому беспощадным временем камню, шаг за шагом приближая своих наездников к конечной цели их путешествия — Обители Света. Несмотря на изрядное подпитие, оба паладина были, что называется, «при параде», и потому потревоженная местная фауна вряд ли могла причинить им хоть какой-то ощутимый вред. 

   Рослый могучий скакун Ринмара примерно на пару шагов опережал лошадь Аратора, но это ничуть не мешало паладину продолжать разглагольствовать, живо обсуждая со своим телохранителем приключившуюся несколько часов тому назад грандиозную попойку в Чертогах Доблести. 

   Когда Неопалимому, наконец, надоело, вспоминать залихватские скачки Талисдас на столе, удивляться на тему «странного поведения» Вардраса, сомневаться, не рано ли они, собственно, ушли, и считать количество выпитого эля, беседа, пусть и не очень плавно, перетекла к происшествиям в Даларане, которые оба паладина нашли чрезвычайно забавными.

   — Одного в толк не возьму, к чему все эти ухищрения? — отсмеявшись над очередной шуткой компаньона, осведомился Аратор Искупитель.

   — Ну, как, — едва заметно икнув, но при этом напустив на себя чрезвычайно серьезный вид, ответил ему Рин. — Так ведь гораздо круче! Ну его этот портал в Ставке Ветрокрылой! Тебе так сильно хотелось потолкаться в одной куче со жрецами?

   Аратор поглядел с сомнением, а его собеседник, тем временем, продолжил свою мысль.

   — Или, может, есть желание попасться в таком виде на глаза достопочтенному Тироссу? — Неопалимый с трудом подавил смешок. — О, как же я люблю слушать на ночь глядя старину Максвелла! Под его нравоучения и проповеди засыпаешь, как младенец, за считанные секунды.

   — Вообще-то, ни капли, — полуэльф отрицательно мотнул белокурой головой, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. — Но потратить битый час на поиск мага, способного открыть портал в Восточные Чумные Земли…

   — Да ладно тебе! — отмахнулся Ринмар. — Неужто было совсем не весело? Где твой авантюризм, во имя Света?! Ты же видел физиономию этого несчастного гнома, когда я пригрозил ему освежающим купанием в даларанском фонтане, если откажется сделать то, о чем его вежливо попросили?

   — Да, вежливо — не то слово, — пробубнил себе под нос Ветрокрылый, чуть не сорвавшись на очередной приступ почти истерического хохота, когда перед глазами вновь встала та картина. 

   Ринмар, что с грозным лицом, но совершенно пьяным взором, держал над водой за ворот мантии извивающегося и тоненько повизгивающего от страха гнома накрепко отпечатался в памяти полульфа, как, впрочем, и сам несчастный маг, в панике сучащий маленькими ручками и ножками.

   — Все-таки, думаю, нам крупно повезло, что он не отправил нас к Саргерасу на рога, вместо Чумных Земель, — заметил Аратор, чуть обдумав ситуацию. 

   — Ха, да он бы не посмел, — Ринмар картинно вздернул подбородок. — Мои методы воздействия абсолютно эффективны и практически не дают осечек, если ты еще не заметил.

   Ветрокрылый ничего не ответил, в очередной раз внимательно взглянув на спутника. С самого первого дня их знакомства, Ринмара хотелось понять, но он, как ни старался, не мог этого сделать. Син’дорай был совершенно парадоксальным явлением, сочетающим в себе фанатичную любовь к Свету с ветреным легким нравом, плохо вписывающимся в образ праведника, заботливо вбитый в еще детскую голову Искупителя старым, сильно пьющим жрецом. Да и в остальном…

   Порой Аратор ловил себя на том, что не сводит глаз с Неопалимого. Вот прямо как сейчас, вглядывается в красивый аристократичный профиль, отстраненно изучает сияющий орнамент татуировки, виднеющийся в изгибе шеи, невольно задумывается о том, что скрывают громоздкие ало-золотые доспехи, и каковы на ощупь эти прекрасные длинные волосы, струящиеся по широкой спине много ниже поясницы…

   Аратор помотал головой, словно отгоняя наваждение. И что только за мысли лезут ему в голову? Нет, ему, определенно, вредно много пить! И зачем он только поддался на уговоры Рина и принял лишнего?..

   Вновь вскинув глаза, Искупитель совершенно внезапно натолкнулся на чужой пристальный взгляд. Ринмар глядел прямо на него, чуть искоса, поверх сияющего наплечника, с легкой усмешкой и совершенно странным в этой ситуации пониманием. В зеленоватом отблеске глаз син’дорай было нечто таинственное, и как показалось полуэльфу, весьма порочное. 

   Аратор против воли смутился. Бледные от природы щеки парня предательски заалели и он впервые в жизни от души порадовался царящей вокруг ночной полутьме. Хотя, кажется, это его не спасло. 

   Рин чуть натянул поводья, придержав скакуна, и заставив его поравняться с кобылицей Ветрокрылого. 

   — А ну-ка, взгляни на меня, — голос паладина звучал мягко, почти вкрадчиво, но за обманчиво ненавязчивым тоном крылось вполне определенное требование. 

   «Во имя Света, только не это! — пронеслось в голове Аратора, заметившего, как рука Рина в латной перчатке тянется к его пальцам, нервно комкающим поводья. — Будь трижды проклят весь алкоголь в Азероте!»

   В этот момент лошади спустились с пригорка и оказались прямиком у узкой полосы суши, ведущей к мосту.

   Так как мост через Моровой овраг находился на самых подступах к паладинской крепости, вдоль дороги и на белокаменных башенных укреплениях мерцали огоньки факелов, довольно незначительно разгоняющие густой цепкий сумрак. Однако подобного освещения было вполне достаточно для того, чтобы сменная орденская стража могла вовремя заметить приближающуюся опасность, а сбившиеся с дороги путешественники найти верный путь.

   — Мы почти на месте, — сказал Аратор, намеренно переключив внимание спутника в более безопасное русло, и лишь благодаря этому благополучно избежав странного порыва Неопалимого. 

   — И то верно, — Ринмар на удивление легко отказался от своей затеи, намотав на дюжий кулак поводья своего скакуна.

   Стоило другому паладину отвернуться, как Ветрокрылый незаметно вздохнул с облегчением. Что бы это ни было, полуэльф не желал знать, как далеко это, в принципе, могло бы зайти.

   — А где, собственно, наши доблестные караульные? — вглядываясь в очертания арки моста и темные бойницы башен, хмыкнул син’дорай.

   — Вероятнее всего, уже полночь, — пожал плечами Искупитель. — Время смены караула. Ничем другим отсутствие стражи объяснить нельзя…

   — Вот это по мне! — в глазах Рина вновь вспыхнул пьяный азарт. — Проскочим мост, пока никто не видит! 

   — Но… — только и сумел проронить Аратор, а Неопалимый уже что было силы толкнул коня стременами.

   Взвившись на дыбы, конь громко заржал и сорвался с места в галоп. 

   — Не отставай, если не хочешь глотать пыль! — прокричал паладин оставшемуся позади телохранителю. 

— Вот же, — улыбнулся Аратор и тоже погнал кобылицу следом. 

   Земля, а затем и булыжная кладка замелькала под копытами лошадей. Темные стоячие воды озера, в которых не отражались ни звезды, ни луна, выглядели смолянисто-черными. Гладь водоема, отчетливо заметная по обе стороны неширокого моста, стремительно неслась навстречу, так что захватывало дух, а эхо от перестука копыт и вихрь создаваемый движением, казалось, гудели в ушах. Внезапно налетевший ночной ветер всколыхнул знамена Серебряного Авангарда на башнях, края попон лошадей, запутался в их гривах и длинных волосах паладинов, неся в себе такой желанный глоток прохлады.

   Затеи Неопалимого чаще всего были именно такими, неожиданными и спонтанными, но от этого, пожалуй, еще более увлекательными. И хоть Аратор отчаянно боялся признаться в этом самому себе, ему хотелось неотступно следовать за Ринмаром. Всегда и везде. Адреналин бурлящий в молодой крови син’дорай, неотвратимо охватывал и окружающих, тех, кто имел неосторожность подобраться слишком близко. И лишь строгое воспитание да скупое и одинокое детство в Запределье, позволяло Ветрокрылому сохранять здравомыслие рядом с боевым товарищем.

   Однако сюрпризы на сегодня и не думали заканчиваться. Миновав мост, Рин, вместо того, чтобы продолжить путь к Часовне, резко повернул коня, и направил его вдоль правого берега затопленного оврага. Разгоряченный конь летел практически по самой кромке воды, быстро удаляясь от полосы света за мостом.

   Ветрокрылый без раздумий направился следом, боясь окончательно потерять из виду широкую спину спутника в кромешной тьме, клубящейся впереди. Его лошадь неслась во весь опор, но все ровно не поспевала за быстроногим скакуном Ринмара, что перемещался крупными скачками, невзирая на дикое бездорожье.

   — Ну и куда мы? — спросил полуэльф, когда Рин, наконец, осадил коня и соизволил немного подождать своего телохранителя. 

   — О, — паладин ухмыльнулся и заговорщически понизил голос. — У меня появился замечательный план, как пробраться в Обитель Света, не попадаясь никому на глаза.

   — Это еще зачем? — не понял Аратор.

   — Ну как это, зачем? — отмахнулся Ринмар. — Опять ты за свое! Во-первых, это замечательный способ избежать воспитательных бесед Тиросса. Главным образом, тебе.

   Ветрокрылый нахмурился, понимая что от него действительно до сих пор разило выпитым алкоголем. Совсем нехорошо. 

   — Ты ведь у нас хороший мальчик, — хохотнул Неопалимый. — Думаю, не стоит разрушать иллюзии отдельных, особо впечатлительных личностей, относительно твоего досуга. Да и, к тому же, здорово будет взглянуть на удивленные рожи ночной стражи, когда наутро мы внезапно обнаружимся на территории крепости!

   — Так что ты задумал, если не секрет? — Искупителя вновь начали одолевать сомнения, но он не решился в открытую перечить компаньону.

   — Не секрет, — бросил тот, спрыгивая с коня. — Но объяснять я тебе пока ничего не буду. Сам скоро все увидишь. И сделай одолжение, постарайся сильно не шуметь.

   Аратор, следуя примеру Рина, послушно спешился и взял лошадь под уздцы. 

   — Идем, — просто сказал син’дорай, и быстрым шагом направился в сторону высящейся невдалеке крепостной стены. Теперь к глухому перестуку лошадиных копыт в ночной тишине, добавился еще и шорох сухой травы, приминаемой литыми подковами и тяжелыми сапогами. Паладины старались больше ничем иным не выдавать своего присутствия, на время прекратив все разговоры, и осторожно ведя в поводу изредка всхрапывающих коней.

   Само собой, по периметру крепость тоже охранялась и, по мере возможноси, освещалась, поэтому Ринмар заблаговременно взял чуть правее вдоль стены. Слегка осыпавшийся естественный земляной вал из спресованной временем глинистой почвы, надежно укрывал путников от глаз дозорных, позволяя проскользнуть едва ли не под самым их носом. Аратор до сих пор не понимал задумки своего компаньона, но продолжал идти след-в-след за ним, искренне надеясь, что очередная авантюра Неопалимого не обернется неприятными последствиями. Вопреки всем обстоятельствам, Рину просто парадоксально везло. Какое бы безумие не затевал паладин, ему всегда удавалось, что называется, выходить сухим из воды.

   Мимо, по узкой конной тропе, тянущейся вдоль укреплений в опасной близости от их укрытия, пару раз проехали верховые патрульные Авангарда, но Ринмар, казалось, не обращал на это никакого внимания.

   Они все шли и шли, оставляя крепость строго сбоку и справа. Время, по ощущениям Ветрокрылого, уже перевалило далеко за полночь, а ясности ситуации по-прежнему не хватало. И когда полуэльф уже окончательно решился открыть рот, дабы спросить, далеко ли им еще до места назначения, Рин, не оборачиваясь, подал ему знак остановиться.

   Кажется, они достигли восточной окраины крепостной стены, уперевшись в пологий холм, наползающий прямо на баррикады. Его лысая макушка, покрытая чахлым кустарником и редкими пучками травы, стояла почти вровень со смотровой площадкой крепости и, при достаточной сноровке, не составляло никакого труда перебраться с нее на стену.

   — Постой, ведь ты же не хочешь сказать, что… — шепотом начал было Искупитель, но син’дорай в ответ лишь несколько раздраженно на него шикнул, а затем указал куда-то за холм, где чернел спуск в небольшой сухой овражек.

   И вновь Аратору не оставалось иного выбора, как последовать за Ринмаром, тащащим не особо довольного скакуна в выбранном направлении.

   На дне оврага обнаружилось одиноко торчащее сухое дерево, чьи корни, правда, все еще очень крепко держались за растрескавшуюся заветренную почву.

   — Лошадей оставим здесь, — счел нужным прокомментировать Неопалимый, видя нарастающее беспокойство спутника.

   — А это не опасно? — спросил Аратор, выбирая ветку потолще, вокруг которой можно было обмотать поводья.

   — Ничего с ними тут до утра не случится, — уверенным тоном отмел чужие подозрения Рин. — К тому же, я так уже делал.

   «Интересно, зачем?» — подумал полуэльф, но озвучивать свой вопрос, по привычке, не стал.

   — Правда, утром, когда я за ней вернулся, бедная скотина была чем-то до смерти напугана, — хмыкнул син’дорай, задумчиво потирая подбородок. — Однако, вполне жива. Из чего следует, что место, все же, вполне подходящее.

   Окинув критичным взглядом только что привязанного коня, он добавил:

   — Думаю, все дело в том, что лошади Ордена от природы трусливы, но ты-то, дружок, меня не подведешь?

   Получив в ответ откровенно сердитый взгляд скакуна, Ринмар, как ни в чем ни бывало, потрепал его по крутой холке, и обратился уже к своему телохранителю:

   — Ну что ты там так долго возишься, в конце-то концов?

   — Я готов, — подал голос Искупитель, подходя к другому паладину.

   Он уже начинал догадываться об истинных намерениях Неопалимого, но, так или иначе, желал знать наверняка.

   — Может, это, все-таки, не самая удачная затея? — осторожно начал полуэльф, снизу вверх поглядывая на невероятно рослого син’дорай. — Крепостная стена высотой несколько футов определенно не предназначена для того, чтобы карабкаться по ней без должных приспособлений…

   — Ведешь себя, как девица, — беззаботно фыркнул в ответ Ринмар. — Не заставляй меня думать, что твое место в стойле с авангардскими лошадьми!

   Хлопнув Искупителя по плечу, так что тот слегка пошатнулся, он направился к темнеющей рядом возвышенности:

   — Все будет путем! Залезть на холм и перепрыгнуть на стену — плевое дело.

Аратор тоже выбрался из оврага и нагнал эльфа крови.

— А если все-таки решишь свалиться, то, так уж и быть, одолжу тебе свой «Божественный щит»!

   Очередной «лёгкий» дружеский тычок латной перчаткой в бок, едва не сбил оступившегося полуэльфа с ног, но Рин впотьмах этого даже не заметил. Алкоголь привычно сужал поле зрения Неопалимого и частенько приводил к тому, что тот начинал неверно рассчитывать свои силы. Оказавшись у подножия холма, паладин поправил за спиной Испепелитель и принялся быстро взбираться вверх.

   Борясь с дурным предчувствием, Аратор полез следом. Голова все еще слегка гудела от выпитого, и сейчас это, пожалуй, лишь мешало.

   В отличие от Ринмара, который двигался легко и уверенно, как кошка, и за считанные минуты добрался до верха, Ветрокрылый, к своему крайнему неудовольствию, ощущал себя очень медлительным и неуклюжим. Высоты он никогда не боялся, но неизбежно страдающая в его состоянии координация, отнюдь не добавляла положительных эмоций. К тому времени, когда парень, наконец, дополз до зарослей кустов на верхушке холма, его спутник, невзирая на свой немалый рост, уже перебрался на стену.

   — Шевелись, давай, — донесся до ушей Ветрокрылого сдавленный шепот Ринмара. — Часовые вот-вот вернутся!

   Аратор выглянул из кустов. Рин ждал его на смотровой площадке, жестами призывая покинуть убежище.

   Высшую точку холма и край стены разделяла неширокая, всего около метра, пропасть, однако вниз она обрывалась очень круто и падение в нее неизбежно обернулось бы, в самом лучшем случае, многочисленными переломами. Будь сын Туралиона трезв, он бы ни минуты не сомневался, что сможет легко преодолеть ее, однако сейчас, практически в полной темноте после нескольких бочонков эля, распитого всей компанией, уверенность в собственных силах покинула его и он замер у самого края обрыва, не решаясь еще хотя бы шаг.

   Тем временем, невдалеке мелькнул желтый огонек факела. Он достаточно споро перемещался вдоль укреплений на стене и вскоре стало ясно, что в сторону паладинов, кажется, направляется патруль.

   — Как неживой, честное слово! — раздалось снова со стороны смотровой площадки, на этот раз уже слегка раздраженное и почти приказное.

   Понимая, что у него нет иного выхода, да и времени на раздумья тоже, Аратор собрался с духом, и перемахнул-таки через пропасть. Правда, сделал это несколько неловко, и ему потребовалась еще пара минут на то, чтобы перебраться с зубчатой стены на смотровую площадку.

   — Ну хоть не грохнулся, и на том спасибо, — гоготнул Ринмар, спешно направляясь к спуску со стены.

   Факелы мерцали совсем рядом и в ночной тиши, казалось, уже даже можно было различить голоса стражников. Неразборчиво ругнувшись себе под нос, и преодолев лишь часть узких ступенек, паладин, не долго думая, спрыгнул прямо во внутренний двор.

   В этот момент на стене показались двое патрульных, человек и эльфийка крови, облаченные в светло-серебристые латы и гербовые накидки Серебряного Авангарда. Они неспешно шли в сторону восточной оконечности стены, о чем-то тихо переговариваясь между собой на всеобщем. Мужчина держал в руках тот самый факел, который, как и все прочие, крайне слабо разгонял окружающую тьму, а за спиной эльфийки виднелся короткий треугольный щит.

   — Демон подери этого Аратора! — неприлично громко выругался себе под нос Неопалимый, все-таки чуть пригнувшись, когда стража прошла мимо, буквально над самой его головой. — Вот если он сейчас попадется…

   Дождавшись, пока часовые отойдут на достаточное расстояние, Ринмар позволил себе выйти из тени под стеной:

   — Эй, ты там где? — громким шепотом позвал он, верно смекнув, что Ветрокрылый умудрился каким-то образом укрыться от глаз стражников. — Бегом сюда, иначе точно погорим!

   — Да иду я, иду! — ответил голос Аратора из темноты.

   На темном фоне стены Рину никак не удавалось разглядеть силуэт полуэльфа, но он не оставлял попыток. По всей видимости, Искупитель спускался по той же лестнице, что и он сам несколькими мгновениями ранее.

   Даже будучи не совсем трезвым, син’дорай прекрасно понимал, что патруль должен был вернуться с минуты на минуты, ведь отрезок стены за смотровой площадкой составлял от силы несколько метров, и даже этой неторопливой парочке потребуется всего какой-то десяток минут, чтобы закончить обход и вернуться.

   — Вот уж не знал, что ты такой любитель покопаться! — Ринмара распирала досада, что его гениальный план проникновения в крепость мог вот-вот сорваться из-за нерасторопности телохранителя. — Прыгай уже, во имя Света!

   — Да не буду я прыгать! — возразил в ответ Аратор. — Тут высоко, вообще-то!

   — Да ладно тебе, я тебя поймаю!

   Ринмар, не глядя, попятился назад. Ловить он, конечно же, никого не собирался, но отойти в сторону счел нужным на тот случай, если Ветрокрылый все же решится срезать путь вниз.

   Шаг, еще один. Стена по-прежнему высилась над головой на фоне сумрачного неба. И тут Неопалимый почувствовал как на что-то резко натолкнулся спиной. И натолкнулся, это еще мягко сказано, скорее, налетел со всего маху по пьяной инерции.

   — Да что за…? — в последний момент сдержав поток нецензурной брани, готовый слететь с языка, и с трудом сохранив равновесие, Рин обернулся.

   В паре шагов от него некто раздраженно отряхивался и одергивал плащ.

   — А под ноги глядеть не пробовал? — возмутился по-талассийски незнакомец, вскинув, наконец, голову.

   Перед ним определенно был сородич, примерно на полголовы ниже его самого и гораздо уже в плечах, но, судя по достаточно тяжелым на вид латам, отличающимся от типовых орденских, вряд ли имеющий отношение к гарнизону крепости.

   — Шарахаться по ночам надо меньше, — уже менее зло огрызнулся Ринмар, с пьяной бесцеремонностью разглядывая другого паладина.

   В практически кромешной темноте под стеной отчетливо разглядеть черты лица эльфа не представлялось возможным, так что Ринмар отметил для себя лишь явно светлый оттенок кожи и длинные, светлые же, волосы, собранные ближе к кончикам в свободный хвост.

   — Кто бы говорил, — фыркнул в ответ тот, потирая, очевидно, ушибленное во время столкновения плечо, и сердито поглядывая в ответ поверх тускло светящегося лазурью наплечника в виде цельнометаллической тигриной головы.

   Но только Рин открыл, было, рот, чтобы отпустить очередную колкость, как со стены что-то свалилось, привлекая внимание обоих паладинов. Судя по глухому ворчанию и последовавшей за ним возне, Аратор все же решил последовать совету своего компаньона.

   — Живой? — мгновенно переключился на телохранителя Неопалимый.

   — По большей части, — нехотя отозвался Искупитель, вставая на ноги.

   — Ну и видок у тебя! — без обиняков заявил Рин, расплывшись в беззлобной ухмылке.

   Сын Туралиона выглядел изрядно помятым: на левой щеке красовалась неглубокая, но заметная царапина, доспехи покрылись слоем земляной пыли, волосы растрепались, а в золотистых прядях кое-где торчали сухие стебли травы. Чувствовал полуэльф себя тоже неважно, отчего-то остро ощущая себя в этот момент дворовым псом, которого на неделю забыли на конюшне.

   — Аратор? — искренне удивился стоящий за спиной Ринмара паладин.

   При звуке его голоса Ветрокрылый явственно вздрогнул. Как показалось Неопалимому, на какой-то миг на лице полуэльфа промелькнул нешуточный испуг, но парень мгновенно взял себя в руки.

   — Приветствую, — несколько растерянно пробормотал Искупитель, приблизившись. — Не ожидал тебя здесь встретить.

   — А то, — холодно хмыкнул незнакомец.

   Глаза его подозрительно сузились, а цепкий, внимательный взгляд, казалось, теперь был прикован исключительно к Аратору.

   Подспудно ощущая всю неловкость момента, Ветрокрылый не смог сдержаться и принялся торопливо приглаживать волосы.

   — Не хочешь объяснить, что здесь происходит? — голос паладина звучал нарочито мягко и спокойно, но за обманчивой обходительностью воина Света определенно крылось нечто иное, далекое от смиренного приятия ситуации.

   — Ну… — полуэльф, хоть и ожидал подобного вопроса, мгновенно смешался, поглядывая то на собеседника, то на своего компаньона. — Я… Точнее, мы… Мы тут немного…

   — Да ты пьян, не иначе? — незнакомец решительно шагнул вперед и чуть склонился к парню, насторожённо принюхиваясь.

   — А в чем, собственно, проблема? — счел нужным вмешаться Неопалимый, заметив, как окончательно стушевался под чужим напором его телохранитель. — Ну, выпили немного. От этого никто еще не помирал… И вообще, что это еще за допрос?

   Нахмурившись, Ринмар встал между Аратором и незнакомым эльфом крови, закрыв парня широким плечом:

   — Ты у нас кто вообще? Что-то не припомню, чтобы у Искупителя была нянька.

   — Да вы оба хороши, как я погляжу, — поморщился незнакомец, но ни на шаг не отступил, решительно глядя в глаза оппоненту. — Алкоголем разит за милю. Ничего удивительного, что вы избрали такой изысканный способ попасть в крепость.

   — Глядите, какой разговорчивый, — усмехнулся Ринмар, тоже не желая уступать. — Кто-то здесь просто не умеет расслабляться и оттого завидует.

   Казалось, в этот миг оба паладина выпали из реальности, и напрочь забыли об Араторе, сверля друг друга пристальными взглядами.

   Глядя в глаза незнакомцу, Неопалимый отстраненно подумал про себя, что у потенциального противника слишком тонкие и правильные, не совсем мужские черты лица. Но эта мысль быстро покинула его голову в предвкушении намечающейся заварушки.

   Которой, впрочем, не суждено было состояться. Пришедший в себя Искупитель робко подал голос, снова отвлекая син’дорай друг от друга:

   — Пожалуйста, не нужно спорить. Мне бы очень не хотелось, чтобы из-за меня происходило нечто подобное.

   — Откуда ты, вообще, его знаешь? — почти в один голос выдали оба паладина, повернувшись к Аратору.

   И тут же вновь сердито переглянулись, хотя Ринмара ситуация явно позабавила. В незнакомце определенно что-то было. Иной, на его месте, как случалось не раз, быстро сник бы, а этот, несмотря на очевидную разницу в росте и весе глядел смело и решительно.

   — Мне, наверное, сразу следовало представить вас друг другу, — виновато улыбнулся Ветрокрылый. — Во избежание таких вот казусов.

   — Я и сам в состоянии представиться, — усмехнулся Рин, вновь придя в благостное расположение духа. — Ринмар Неопалимый. Думается мне, большинство разумных существ в Ордене хоть раз слышало это имя.

   — Какая самоуверенность, — скептически бросил незнакомец. — Смею тебя огорчить, я — не слышал. Нынешние объединенные силы Ордена столь многочисленны, что просто невозможно знать всех и каждого, даже если некто абсолютно уверен в своей исключительности и считает обратное.

   Неопалимый задумчиво потер пальцами подбородок, пытаясь понять, настолько ли сильно его раздражает манера общения сородича, чтобы снова вступить в конфронтацию. И раздражает ли вообще?..

   — В любом случае, будем знакомы, — внезапно сбавил обороты незнакомец, заметив за могучей спиной собеседника рукоять легендарного Испепелителя. — Мое имя Аранэлл Крыло Рассвета. Я отношусь к лекарскому подразделению Ордена, поэтому мы вряд ли когда-нибудь пересекались.

   — Целитель, значит, — заключил Рин, вновь от души подивившись нраву другого паладина.

   На его памяти, большинство соорденцев, что являлись последователями учения Хранителя Тира, отличались исключительной добродетелью, мягкостью и уступчивостью в спорах. Однако упрямый, язвительный и циничный Аранэлл совершенно не вписывался ни в одно из этих понятий.

   — Не вижу больше смысла здесь стоять, — заметил Крыло Рассвета, бросив многозначительный взгляд в сторону Аратора. — Обстоятельства проясним позже. Ваше счастье, что на вас наткнулся я, а не кто-нибудь из Совета Ордена.

   «Хотя это еще вопрос, кто на кого наткнулся, — ухмыльнулся про себя Неопалимый. — По всему видно, сдавать он нас не побежит. А это уже что-то».

   — А что ты здесь делаешь так поздно? — наконец, задал волнующий его вопрос Искупитель, взглянув на Аранэлла.

   — Навещал Солнцегривого, — неохотно ответил тот.

   Расспросы на эту тему явно портили ему настроение, но Аратор рискнул продолжить:

   — А что с ним?

   — Плохо все с ним, — паладин еще больше помрачнел. — Ты ведь помнишь, что он недавно повредил в Оплоте Оскверненной Души ногу. Так вот, рана начала гноиться и ни Свет, ни все эти припарки травников и алхимиков почти не помогают.

   — А как же Леди Селеста? — Ветрокрылый быстро проникся проблемой. — Она обещала взглянуть…

   — Я же говорю, Свет не помогает, — буркнул целитель. — Вроде бы делает лучше, но через несколько часов рана вновь открывается. Ума не приложу, в чем там дело…

   — Да Скверна в рану попала, — перебил его Ринмар. — Я уже так похоронил одну лошадь. Демон в Азсуне подрал бочину, а через пару дней несчастная скотина сдохла, хоть над ней и бились до последнего местные умельцы. Так что смирись, Крыло Рассвета, и начинай уже подыскивать себе другое животное.

   Аранэлл поглядел на Неопалимого. Во взгляде син’дорай читалась смесь неодобрения с беспокойством.

   — Я не верю, что ничего нельзя сделать, — сквозь зубы процедил паладин. — Пока есть шанс, я буду пытаться. Не имею привычки бросать друзей в беде.

   И вновь это странное ощущение. Обмениваясь с Аранэллом долгими колючими взглядами, Рин в первый, но далеко не в последний раз подумал, что было бы совсем неплохо узнать поближе этого необычного целителя.

   — Пошли, Аратор, — неожиданно, словно чего-то смутившись, отвел глаза Аранэлл. — Я провожу тебя в Часовню. Час поздний, негоже оставаться на улице.

   — Да, конечно, — легко согласился Ветрокрылый. — Доброй ночи, Ринмар.

   Неопалимый лишь автоматиче кивнул в ответ, глядя вслед удаляющимся паладинам. Казалось, они оба были слишком заняты беседой, однако прежде чем скрыться из виду за ближайшей палаткой снабжения, Аранэлл едва заметно обернулся, обменявшись с Ринмаром долгим, но совершенно нечитаемым взглядом.

   И все-таки, что же сулило это знакомство, учитывая, что все случайности по большей части не случайны?..