Албан задумчиво крутил перо в руке, вглядываясь в ночное небо в поисках вдохновения. Стихи сегодня не особенно хорошо складывались, однако дракон не терял надежды и упорно обдумывал строчки будущего творения, но от этого занятия его отвлекло хлопанье крыльев. Обернувшись он с улыбкой поприветствовал прибывшего составить ему компанию Спайро.

— Добрый вечер, мой пытливый юный друг.

— Здравствуй, Албан. Ты не сильно занят?

— Поэт всегда занят, но именно сегодня я чрезвычайно свободен от своих тяжелых дум.

Услышав это, Спайро радостно улыбнулся, однако мгновенье спустя насторожено огляделся.

— Ты здесь один? — получив утвердительный кивок, молодой дракон продолжил. — Просьба, с которой я к тебе пришел, очень… личная. Я бы не хотел чтобы кто-то из наших узнал. Особенно никто из старейшин или в особенности никто из младших.

— Можешь мне довериться, мой таинственный друг. Я не разболтаю ни одной живой душе.

Спайро наконец успокоился и, сев рядом с Албаном, достал из-за поясной сумки открытку.

— Я хочу написать послание, — негромко произнес он, бережно удерживая открытку в пальцах. — Послание, в котором смогу намекнуть о своих чувствах кое-кому.

Старший дракон сперва долго хлопал глазами, где-то в глубине сознания пытаясь обработать услышанное, но когда его мозг все-таки принял информацию, по его лицу растянулась широкая улыбка.

— Мальчик мой, да ты наконец влюбился! — восхищенно воскликнул Албан, подпрыгивая на месте и разбрасывая вокруг себя ворох скомканной бумаги. Спайро лишь смущенно отвернулся, чем заслужил от старшего легки толчок в плечо. — Не волнуйся, mon amour! Я напишу самое прекрасное признание в любви и твоя избранница в мгновенье ока окажется в твоих руках.

— Скорее на моем лице в попытках выцарапать мне глаза или на моей шее, стараясь выдавить из меня душу, — криво усмехнулся Спайро, затем серьезно добавил. — Я хочу сам написать. Чтобы было понятно, что я старался и что вложил в послание частичку себя, но у меня не выходит самостоятельно это сделать. Слов не получается подобрать.

Албан задумчиво потер подбородок и раскрыл лежащую рядом толстую тетрадь со своими записями, быстро ее перелистывая.

— А чтобы ты хотел конкретно сказать в своем послание? — не переставая что-то искать спросил старший дракон. — Что тебя привлекает когда ты на нее смотришь?

Спайро слегка зарделся от последнего вопроса, на что Албан лишь насмешливо фыркнул. Эх, молодеж.

— Пожалуй, в первую очередь глаза. Зеленые, яркие! Еще меня манит запах. Безумно нравиться смотреть как он…а двигается, так плавно и грациозно. Я обожаю ее голос. Ты бы слышал как он.а поёт!

— Что-то еще? — старший дракон с хитрой усмешкой делал вид что не замечает явных оговорок в речи Спайро, продолжая выискивать подходящий стих.

— Кожа.

— Кожа?

— Мне нравится цвет и как он отлично характеризует ег. ее! Словно лава раскаленная!

Покопавшись еще, Албан с удовлетворенной улыбкой протянул лист Спайро. Тот пробежался глазами по написанным строчкам и торжественно заулыбался.

— Вот так же хочу. Просто и красиво. Поможешь?

Вечер не перестал быть томным.

***

— Гадкий, несносный, противный, вездесущий, надоедливый… — Рипто безостановочно костерил фиолетового дракона, пока широким шагом возвращался домой после очередной стычки с героем Драконьих земель.

Все было вроде бы как всегда. Он приходил, делал свои дела, появлялся Спайро и пытался нагнать шороху: Кто, куда, зачем, а покажи разрешение! Соответственно началась потасовка, закончившая в очередную ничью, с единственным минусом в виде порванной мантии волшебника. А это была его любимая выходная мантия!

Громко хлопнув входной дверью и бормоча проклятья, он вихрем поднялся на второй этаж в свою спальню. На ходу бросив одежду на стул, он не заметил как из внутреннего кармана что-то вылетело. Только вернувшись из ванны, закутанный в огромное полотенце Рипто заметил эту обороненную вещь. Это была открытка, на которой был изображен лесной бор, освещенный луной. Осторожно подобрав картонку, волшебник перевернул ее, сразу же вчитываясь в текст. По мере прочтения, он лег на кровать, удерживая открытку на вытянутой руке.

Жар твоей кожи,

Лава в адском котле.

Я в ней сгораю.

Сияние твоих глаз,

Звезды в ночном небе.

Я ими одержим.

Звучание твоего голоса,

Струны спрятанной души.

Я в нем бесконечно тону.

Биение твоего сердца,

Любовь рвущаяся наружу.

Я ней смертельно нуждаюсь.

Тайный поклонник.

Необычное послание затронуло давно забытые струны души Рипто. Это милое, явно старательно написанное признание сумело пробить ледяную оборону свое прямотой и наивностью. Волшебник догадывался от кого «пришла» открытка, от чего слова с каждым прочтение становились лишь весомее и все ярче отзывались в его сердце. В груди словно стало теплее и светлее. Со смущенной, но не менее радостной улыбкой, он прижал открытку к груди не сдерживая легкого смешка.

— Глупый мальчишка…