— И дня не прошло с тех пор, как ты поколотил его птенцов, и он уже явился сам! Тебе везёт! — заявил хозяин таверны.

— Везет?.. Он, наверное, решил со мной поквитаться за них… — мрачно проговорил Пятый.

— Ты не из пугливых! Зато не придётся за ним бегать! — Хозяин похлопал его по плечу и показал на дверь. — Уже пришёл!..

Пятый вскинул голову. В таверне все притихли.

В дверях стоял невысокий красивый мужчина с орлиным носом и аккуратной бородкой. Он был одет как знатный господин, на поясе не висело никакого оружия, только кольцо на пальце, золотое, с большим зелёным камнем, сразу бросалось в глаза. Его светлые глаза неспешно обвели таверну, и каждый словно сжался под его взглядом.

— Поджидал тебя, наверное, — прошептал хозяин и испарился, чтобы моментально возникнуть за стойкой с самым отсутствующим видом. Вирл направился к Пятому, и тому пришлось подняться для почтительного поклона.

— Пятый принц, — Вирл ответил на приветствие кивком. Вид не был суровым, и это обнадеживало. Пятый по крайней мере спокойно встретил взгляд, повергавший других в трепет. Хозяин его даже зауважал. — Это ты проучил моих птенцов, ведь так?

Пятый склонил голову.

— У меня не было желания сражаться с ними, — сказал он спокойно, будто и не оправдывался.

— Чтобы нарваться на неприятности в Вольных землях, желание иметь совсем не обязательно, — заметил Вирл, вставая перед ними. — Тем более если встретишься с незрелым Героем.

Пятый понадеялся, что намека на события в горе в его словах не было.

— Ты хорошо поставил их на место, — неожиданно сказал Вирл. — Они впервые встретили достойный отпор. Моя вина, что я не воспитал их как следует.

Пятый поднял взгляд.

— Раз уж они доставили тебе такое неудобство, я должен был встретиться с тобой, — продолжал Вирл. — Знаю, зачем ты искал меня. Но принять твое приглашение не смогу. Моей семье нечего делать в Пяти сторонах, они все — вольные птицы. И все же в знак примирения, я готов…

Он неожиданно замолчал и обернулся на дверь. Пятый уже собирался сказать, что уже нашел другого Героя, но настороженный взгляд Вирла заставил беспокоиться даже его. И другие посетители таверны напряженно заерзали от этого дурного предзнаменования.

На пороге таверны возникла огромная фигура Старого героя. Проходя в дверь, он казалось мог задеть косяки широкими плечами. Его лицо скрывал капюшон, и вжавшиеся в свои места посетители не решались заглянуть под него, чтобы понять, кто же это пожаловал.

Но Вирл узнал его сразу.

— Наставник. — Он склонился перед вошедшим Героем еще почтительнее, чем только что склонялся перед ним самим Пятый. Хозяин обмер за стойкой и попытался спрятаться за ней всем телом.

Вирл был одним из самых сильных Божественных героев на Вольных землях, а может и вообще по эту сторону моря. Возможно однажды юный сын Марона сумеет его далеко обойти. Но каков же у бывшего обычного монаха, достигшего подобного уровня, должен был быть наставник?

Фигура Старого героя была полностью скрыта плащом, но исходящую от него силу и величие ощущали даже обычные люди. Если на чистой природе, в лесу окружение пребывало с ним в гармонии, то в грязной таверне от присутствия двух Героев стало слишком тесно.

Только Пятый остался стоять как ни в чем не бывало. Приветствовать Героя, с которым они провели прошедшие сутки, после расставания менее, чем на час при всем к нему уважении было не обязательно. И хозяин зауважал его до легкого страха перед его дерзостью.

— Вирл, мальчик мой, — усмехнулся Старый герой. К счастью, слышали его только Пятый и сам Вирл, иначе не обошлось бы без обморока от переизбытка чувств. — Слышал, твои птенцы опять разыгрались.

— Моя вина, наставник. — Вирл опустил голову. Ему и правда было безрадостно.

— Ничего. Пусть побесятся под твоим крылом пока молоды, — разрешил Старый герой, усаживаясь за стол. — Подайте чаю, — мирно обратился он к хозяину.

Тот сразу захлопотал. Вирл сел к наставнику за стол, и Пятый присоединился с неловкостью.

— Так значит, Пятый принц уже нашёл то, что искал, — Вирл взглянул на него довольно странным взглядом. Не то удивленно, не то с осуждением.

— Какая удивительная судьба, верно? — В голосе Старого героя звучали насмешка и в то же время искреннее восхищение лукавством судьбы. — Нарочно не подгадаешь.

Вирл его восторги не разделял.

— Не думал, что под конец жизни наставнику придётся окунуться в Бездну мирских дрязг, — прохладно проговорил он.

— Я тоже не думал, — успокоил его Старый герой. — Но если так посмотреть, варианта лучше просто не придумаешь. И разве остались Бездны, которыми меня можно напугать?

Хозяин принес в чуть трясущихся руках поднос. Под глиняным чайничком горел огонек. Аромат стоял настолько божественный, словно в пропахшую винными парами таверну пахнуло чистейшим горным воздухом.

— Хм! Даже в знаменитой чайной в самом сердце рынка чай был не так хорош, как у тебя, — удивлённо воскликнул Старый герой. Хозяин потупился.

— Я-то знаю толк в изысканных кушаньях, но кто это оценит в подобном месте? — извиняясь, пробубнил он, шаркая ножкой.

Пятый вдохнул аромат чая. Только у его Четвертого брата да на самой Северной горе ему встречались подобные изыски. Хозяин и впрямь был не так прост!

— Однако, я от своего решения не отступлюсь, — через время сказал Вирл. Он вытащил из рукава пестрое небольшое перо и протянул Пятому. — Если однажды понадобится моя помощь, сбрось это перо по собственной воле.

Пятый хотел спросить, как именно он должен его сбросить, но едва он протянул руку, перо коснулось центра ладони и растворилось в его теле тёплой золотистой силой. Старый герой был вполне доволен.

— Итак, вы покидаете эти места навсегда? — обратился к нему Вирл.

— Да. Я попрощался со всеми, с кем должен был. Мне осталось лишь посетить святилище.

— Это действительно стоит сделать? — по голосу Вирла было понятно, что он уже смирился.

— Непременно. Он захочет вернуть кое-то в Пять сторон. Как я могу не дать ему такую возможность?

Герои разговаривали так, словно виделись довольно часто и были осведомлены о планах и мыслях друг друга. Пятому не представлялось возможности вставить замечание. Но он чувствовал, что если позднее решит расспросить Старого героя, тот охотно все расскажет.

Хозяин так и не смог узнать, что за Героя отхватил себе Пятый. Вкусив самый роскошный обед за все время существования таверны, Старый герой с Пятым попрощались с Вирлом, и отправились прочь из города.

— Если ты был его наставником, как же так вышло, что никто о тебе не знает? — не сдержал любопытство Пятый.

— Кому надо — знают. Ты же узнал. Вирл рос в монастыре на границе Порта чаек. Это мое родное государство, как ты помнишь. Монастырь пребывал в упадке. В те годы по землям людей прокатился мор, от него и твой прадед скончался вместе со своим единственным сыном.

Пятый кивнул. Пятьдесят лет тому назад отец был совсем маленьким ребёнком и единственным наследником Пяти сторон. Уже тогда Манастари хотели захватить власть, однако бабушка смогла удержать ее железной рукой и к тому же устроила брачный союз между двумя детьми. В те годы род государыни, матери Первого, еще представлял из себя мощь. Но Пятый знал, что детские страхи отца преследовали всю жизнь.

— И вот в то время я встретил маленького монашка, который отвечал за сбор хвороста в горах. Уходя подальше от монастыря, он часами медитировал, сидя на снегу. Это мне показалось очень странным. Чтобы ребёнок практиковал подобную аскетичность? Оказалось, у него просто совсем не было возможности заниматься в самом монастыре. Его отчего-то страшно невзлюбил настоятель, и если видел, что он пытается присоединиться к занятиям, нагружал тяжёлой работой. Потом выяснилось, что он был его отцом. Мать подбросила Вирла в монастырь, и настоятель опасался, что кто-то узнает о его грехе. Как ты мог бы догадаться, я начал его учить. А когда в монастырь пришёл мор, десятилетний Вирл лично исцелил больше половины монахов!

Пятый вскинул пораженный взгляд.

— Но даже монахи нашего храма не могли справиться с моровым поветрием! — содрогаясь от ужаса, переданного ему по наследству от отца, воскликнул он.

— Разумеется, дело было не в том, что он превосходил в мастерстве ваших монахов, — мягко произнес Герой. — Не забывай, столицы всегда были рассадниками грязи. А в бедном монастыре, где все жили впроголодь и тяжко трудились, в основном остались действительно чистые, простые люди. Отца он спасти не сумел, хотя больше всего усилий приложил именно к этому. Тот сам не пожелал исцеления от рук порождения его греха.

— Как жестоко… — Пятый поджал губы, представив себе маленького Вирла, пытающегося до последнего спасти отца, который его ненавидел.

— Жестоко. Но после этого Вирл стал самым юным настоятелем. Да, в десять лет. Он превзошёл в этом твоего Четвёртого брата. Но конечно, только потому, что больше некому было. Когда Вирлу исполнилось тринадцать, из столицы Порта Чаек прислали нового Настоятеля, чтобы восстановил монастырь. И Вирл покинул это место. Ему не было и двадцати, когда его признали Божественным героем. И, по правде, о моем наставничестве никто не узнал. Прославляя имя своего отца, Вирл всегда говорил, что всему его научил он.

Голос Старого героя звучал безмятежно. Пятый понимал, что его это вполне устраивало. А еще понимал, почему для Вирла так важно мнение его сыновей, почему он не хочет их загонять в болото смертного мира.

Они ушли совсем недалеко от города, когда Герой вдруг свернул у полуразрушенного каменного указателя. Пятый не сразу признал в нем стеллу, какие ставили перед святилищами. Не было заметно ни подношений, ни следа благой силы в этом месте. Они продирались через рощицу, которой было уже несколько лет, и лишь камни, как попало вытолкнутые из земли крепкими корнями, показывали, что раньше здесь пролегала тропа.

— Я не слышал, что здесь есть святилище… Что с ним случилось? Почему оно так заброшено? — изумился Пятый. Святилищ на Вольных землях, конечно, было не так много, как в пределах государств. Зато их никогда не ставили как попало, лишь бы было где справлять обряды, потому эти места всегда были переполнены силой и пользовались популярностью у людей. Даже целые селения вырастали рядом со святилищем, словно лепясь к источнику чистой воды.

— Это оскверненное святилище. Много лет назад искажено и захвачено тёмными силами, — преспокойно пояснил Герой, осторожно отводя ветки перед ним, не ломая их.

 Конечно, это было неслыханным делом. Даже в Пяти сторонах, когда после мора вымерло несколько селений и пара святилищ пришли в запустение, монахи восстановили их раньше, чем в те местности пришли люди. Как же такое могло случиться рядом с оживленным центром торговли?

Однако Пятый не задавал вопросов. Он вообще старался и рта не открывать в этом месте, словно напитанном гнетущим ощущением безысходности и тупой боли. На него наваливались воспоминания об испытании в ущелье. На той площадке было схожее ощущение.

Внезапно они вышли на площадку перед скалой, тёмной стеной уходящей вверх, под сплетенные кроны деревьев. Каменные плиты, некогда белые, тоже разошлись от рвущихся к поверхности растений, их углы торчали то там, то тут, и сложно было пройти не сплоткнувшись. Снега здесь не было, хотя он не успел бы растаять. Пятый в нерешительности замер перед скромным алтарем. Привычка требовала преклонить колени, но осталось ли тут то, чему можно кланяться?

И тут Старый герой вышел вперёд и первый опустился на колени, низко склоняя седую голову. Не успел Пятый последовать его примеру, как из-за его спины выскочили три духа и бросились к алтарю, начиная что-то ловко подбирать с земли.

«А эти откуда здесь?..» — возмутился Пятый, чувствуя, как лицо заливает нездоровый румянец.

Старый герой, не обращая внимания на суетящихся духов, положил ладони на белую мраморную крышку алтаря. И от его прикосновения мрамор вдруг засиял! Свет волной распространился вверх по скале и вширь по всей каменной площадке, разгоняя застывшую холодную зимнюю тень, словно сквозь ветки неожиданно пробилось солнце. Духи на миг замерли, словно ослепленные, а потом выбросили то, что подобрали до этого и облепили алтарь с другой стороны, собирая уже с освященной земли. Пятый разглядел, что их внимание привлекли обычные жёлуди.

— И с тобой мы видимся в последний раз, — усмехнулся Герой, говоря неизвестно с кем. — Мы направляемся прямиком в Пять сторон. Ты не хочешь нам кое-что вернуть?

Пятый шагнул ближе, но споткнулся о камень и не заметил, как на алтаре вдруг возник меч! Он сразу узнал его. Именно этот меч пришлось отдать торговцу монстрами на рынке!

— Спасибо. — Герой взял духовный меч за ножны. — Больше ничего не хочешь передать?

Пятый вслушивался, но не было ни звука. Даже духи, не обращая внимания на происходящее, копошились неслышно, словно и не были тремя крупными фигурами. Герой вздохнул, хлопнул по алтарю ладонями и поднялся.

— Тогда нас здесь больше ничего не держит.

Он протянул меч Пятому.

— Возвращаю его владельцу.

Пятый принял его и почтительно поклонился в сторону алтаря. И вот тогда словно услышал или почуял ответный вздох… Герой уже пошёл обратно, и пришлось последовать за ним.

— Но как этот меч оказался здесь? Его отдал тот торговец? Он связан с этим святилищем? — не удержался Пятый от вопросов. — И как он связан с Пятью сторонами?

— О нет, о нет! Торговец ни за что бы его не отдал по своей воле! — усмехнулся Герой. — Но то, что забрало у него меч, особенно с его волей не считалось. Словом, меч вернулся к владельцу сам. Ты не нарушил слово, данное торговцу, он просто не сумел его сохранить.

Пятый кивнул.

— А это… Оно… Оно имеет отношение к Пяти сторонам? — спросил он.

— Имеет. Но не к тебе. И если ты узнаешь правду, тебе не станет легче и помочь ты тоже ничем не сможешь. Это не твое проклятие в этот раз. — Герой покосился на него.

Пятый почувствовал, что спорить не стоит. Совсем недавно он не мог решить даже собственные проблемы. Взваливать на себя все недуги страны было пока что слишком самонадеянно.

К его неудовольствию духи долго следовали за ними. Но и когда отстали, Пятый не мог успокоиться и решить, что больше их не увидит. Герой почему-то не прогонял их, а у Пятого не было повода попросить его это сделать. Ведь они казались совсем безобидными.

Пятый повесил меч на пояс, а когда положил руку на его рукоять, неожиданно ощутил… Тепло. Рукоять словно была согрета чьей-то ладонью, а ведь Старый герой не прикасался к ней. От этого тепла Пятый испытал невероятное волнение. Так согреть оружие в руке мог только человек! И этот человек связан с Пятью сторонами?

— И все же… Как этот меч покинул торговца? — хрипло спросил он, сжимая рукоять. Ему казалось, что через ее тепло он ощущает крепкое рукопожатие. Пятый отчего-то был совершенно точно уверен, что меч держал в руках воин.

— Когда я пришёл на рынок, вести о нашем с тобой союзе уже проникли в его сердце, — пояснил Старый герой. — Торговец монстрами был избит кем-то до полусмерти, и некая дама, видимо, связанная с ним романтической связью…

Герой не произносил грубых слов, но Пятый понял, что он говорит о продажной женщине.

— …Увидев меня начала голосить, что это я искалечил его, чтобы вернуть меч своему «хозяину». — Герой усмехался, а у Пятого свело зубы от его слов. Как ее громом не поразило за столь нечестивые высказывания о Божественном герое?!

— К счастью, торговец смог разрешить недоразумение и даже принес мне извинения за эти подозрения. Я не удержался и задал ему пару вопросов. После этого личность напавшего стала мне очевидна.

— И мне все же не стоит знать, кто это? — выдохнул Пятый.

 Герой пристально на него взглянул.

— Если ты будешь настаивать, я не имею право скрывать. Но это может заставить тебя поторопиться. Я бы посоветовал пару лет не возвращаться сюда.