Тайлер лежит на полу, свернувшись в калачик возле камина, который зажигается только раз в год, под Рождество.
— Может, поможешь мне? — Джош с огромным количеством подушек в руках стоит прямо над ним. На Тайлера падает куча мягких одеял сверху, из которых они сейчас будут делать дом, словно из детства. Он наигранно, недовольно мычит, но улыбаться при этом никто не запрещал.
— Может, ты сделаешь всё сам, а я пока почувствую себя принцессой в окружении прислуги? — Тайлер прекрасно знает, что не выдержит и на первой же минуте подскочит, чтобы расставлять стулья. Он пытается добиться того, чтобы Джош начал его уговаривать, а он бы согласился встать лишь за поцелуй.
— Как знаешь, — Джош идёт на кухню, беря стулья. Он поднимает с пола одеяла, даже не обращая внимания на Тайлера, который борется сам с собой и старается продержаться, как можно дольше. Джош поворачивается к нему спиной, чуть наклоняясь, поправляя одеяло, и Тайлер запрыгивает к нему на спину, обвивая шею руками, весело хохоча.
Джош кружит его вокруг своей оси, подхватывая за ноги, и Тайлеру кажется, что он снова в сказке, наполненной волшебством. И ни одна ведьма, не сможет разрушить этот момент. Никто не посмеет разрушить их дом из одеял. Никто не тронет Джоша, потому что Тайлер готов перегрызть глотку любому. Никакой голос не помешает их счастливому «долго и счастливо».
— Принцесса решила соизволить подняться? — Джош целует костяшки рук Тайлера, когда тот прикрывает ему глаза, случайно задевая губы.
— Ты же знаешь, что каждый день поднимаешь меня с колен, — Тайлер говорит чистую правду. Без Джоша он бы давным-давно вернулся обратно в психиатрическую больницу или свёл бы себя в гроб.
— Я слишком влюблен, чтобы этого не делать, — Джош разворачивает его к себе лицом, целуя в губы, прижимая ближе, так чтобы ребра начали хрустеть.
— Взаимно, — Тайлер улыбается, ощущая счастье, наполняющее его изнутри. Его нос подергивается каждый раз, когда он целует Джоша, от чего становится ещё милее.
Они не скоро заканчивают строительство всё время отвлекаясь на что-то важное (поцелуи, объятия, щекотку). В идеальной квартире теперь расположен их идеальный мягкий дом. Джош зажигает ароматизированные свечи. Шоколад, цитрусовые и что-то вишнёвое заполняет комнату, опьяняя. Тайлер первым залазит в их царство, не упуская возможности повилять бедрами перед Джошем.
Он ухмыляется, потому что Тайлер всё ещё полон юности, искренней улыбки и живой энергии, несмотря на все проблемы. Именно из-за этого он и стал особенным для него.
Они садятся по-турецки друг напротив друга, чтобы ещё раз поцеловаться, но, кажется, Джош забыл про самое важное.
— Сейчас вернусь, — теперь Джош виляет бедрами, осторожно вылезая, и возвращается через две минуты со светящейся гирляндой. Теперь в их королевстве не только удобно, но и магические цветные огоньки, словно звёздочки, озаряют дом тёплым, уютным светом.
— Я никогда не позволял себе гирлянду, — грустно говорит Тайлер, прикасаясь к жёлтому огоньку, — у меня сразу создавалось впечатление, что я должен задушиться. Я благодарен тебе за то, что сейчас могу сидеть тут, не боясь.
— Тай, — Джош отвлекает его от плохих мыслей, беря за руку, — знаешь, я благодарен тебе за это же.
— Мне часто казалось, что я никто, — голос Тайлера меняется от воспоминаний, — точнее мне диктовали это иногда, — он поднимает глаза на Джоша, улыбаясь, — а теперь я могу касаться себя, смотреть как снежинки падают с неба, не бояться, что останусь ночью один, или не смогу справиться с паникой, — Тайлер наклоняется ближе к нему, не достигая губ, — ты спасаешь меня.
— Тайлер я просто делаю то, что хочу, и я не считаю работой или обязанностью, — Джош целует его, не вытерпев, — ты слишком прекрасен, чтобы не заботиться о тебе.
— Моя семья считала по-другому, — Тайлер вспоминает, что прошлое рождество он провел у себя родителей дома, не вылазя из кровати, потому что у него просто не было сил. В него впихивали антидепрессанты, от которых хотелось выплюнуть все внутренние органы назад. Это не было похоже на чудо, это было страшнее самого ужасного сна. — Они боятся меня.
— Они бояться, что сделают что-то не так, и ты снова сломаешься, — честно говорит Джош, зная, что родители его парня — не монстры, они просто такие какие они есть. Слишком переживающие, и слишком пытающиеся помочь ему, напоминая, что он болен и пытался зарезать себя в состоянии приступа.
— Ты где-то достал ко мне инструкцию? — Тайлер расслабляется под мягким прикосновением к его щеке и ластится, словно котёнок.
— Я просто вижу тебя насквозь.
— И что там внутри? Гниль? Пауки сплели свою паутину?
— Внутри тебя твоя душа, — Джош роняет Тайлера на пол, поцелов в лоб, — а я тебе двести двадцать первый раз говорю, что именно в неё то я и влюблен.
— А как же мои шикарные волосы, выпирающие бедра, вампирская кожа? — Тайлер переключается на другую тему, и Джош рад, что ему это удалось, потому что ворошить те времена в канун рождества — не лучшая идея.
— А мои цветные волосы, тату на всю руку, и глаза твоего любимого оттенка янтарного? — Джош подхватывает его игру с перечислением внешности, прекрасно понимая, что это всего лишь шутка, и он полюбил бы Тайлера будь тот с огромным шрамом на всё лицо или с другим телом. Джошу без разницы как он выглядит, главное, чтобы все его органы были здоровы, и голова в первую очередь.
Джош поглаживает его по коже забираясь под пижаму пальцами, и Тайлер посмеивается, прячась в объятиях.
— Давай сделаем домашний кинотеатр, — в голове у Тайлера живёт множество идей, и одна гениальнее другой, — а потом будем смотреть наши фотографии.
— Или же «Секретные материалы» — шутит Джош. Он ни за что бы не променял их фото на какой-то (его любимый) сериал. Он получает в лёгкий удар в плечо и поцелуй. — Если хочешь, сладкий.
— Ооо, — идеи идут одни за другой, — давай завтра приготовим медовое печенье в форме мишек и единорогов.
— А потом будем, как кровожадные монстры откусывать им головы? — Джош делает страшный голос, кусая воздух, а затем и кончик носа Тайлера.
— Ну зачем же так злобно… мы просто съездим всю их семейку и не пожалеем ни крошки…
— Твой план гораздо мягче, — они заливаются смехом, а Джош отмечает в голове, что завтра надо не забыть купить клюквы для соуса.
Джош решает, что верх одежды — явно лишний атрибут, и сейчас Тайлер выводит пальцем по его тату-дереву, говоря:
— Что было бы с тобой, если бы ты тогда не наткнулся на меня совершенно случайно?
— Мы бы встретились в аду, наверно, — ему не страшно говорить о таких вещах.
Теперь, когда они есть друг у друга, это им не грозит.
— Судьба — хорошая штука? — искренне интересуется Тайлер.
— В нашем случае, наверняка, так и есть.
— Джоооош, — тянет Тайлер, целуя его в грудь, — это моё первое настоящее рождество, хотя я всё ещё пью медикаменты, но мне хотя бы не хочется умереть.
— Думаю, что это самое большое достижение в жизни человека, когда он осознает, что хочет жить.
— Смысл в жизни каждого?
— Да, когда ты хочешь жить, значит у тебя есть смысл это делать. А когда у тебя есть смысл делать что-то, то ты хочешь жить. Они взаимообратны.
— Никогда не смей умирать без меня, — шепчет Тайлер через боль, понимая, что через несколько десятков лет, кто-то из них останется одинок. Но разве цветок может жить, если у него отобрали самые важные органы?
— Не смей думать, что я позволю сделать этого же тебе.
Снежинки падают хлопьями, играя в догонялки с друг другом. Центральная ёлка города зажжена тысячами ярких огней, которые словно люди мерцают в эту волшебную ночь. Счастье — это не то, когда остальные думают, что тебя наполняет это чувство. Не то, когда ты улыбаешься через силу, пытаясь самовнушить, что тебе хватит страдать и стоит обернуться вокруг, потому что это «лучшие годы твоей жизни».
Настоящее счастье подвластно только тебе. Твой оберег, к которому ты можешь обратиться в любой момент и который напомнит тебе о лучших временах.
Тайлер спрашивает у Джоша, купит ли он ему щенка, и тот долго шуточно отпирается, зная, что уже два дня назад подписал бумагу о покупке ретривера.
Кажется, оберег не принадлежит обмену.
Хотя им это совсем не нужно.
Они влюблены.
Они создают собственное счастье.