Love the sinner, hate the sin

В одном королевстве жила маленькая принцесса по имени Паудер. Она была очень одинокой и несчастной принцессой, потому что у неё не было друзей. Отец почти никогда не выпускал её за пределы замка, беспокоясь за её безопасность, а других детей в замке не было. Сам король всегда был занят своими королевскими обязанностями и не уделял ей должного внимания, а королева умерла через три года после её рождения.

Когда Паудер исполнилось десять лет, отец подарил ей старинное зеркало в шестиугольной позолоченной раме, которое раньше висело справа от его трона. Свой подарок он сопроводил строгим наказом: если зеркало когда-нибудь заговорит, принимать все его истории и советы со здоровой порцией скептицизма.

— Советы… зеркала? — переспросила девочка.

— Мда, ну, увидишь, — сказал король. Он повернулся, чтобы уйти и дальше заниматься невероятно важными делами, но вдруг вернулся и ласково погладил принцессу по голове, что делал нечасто. — Я поручаю вас друг другу, потому что не знаю, как ещё всё исправить. Надеюсь, так будет лучше для всех.

Произнеся эти загадочные слова, король вышел из комнаты и оставил удивлённую принцессу наедине с зеркалом.

— Зеркальце? — неуверенно позвала Паудер. — Ты волшебное? Скажи что-нибудь.

Ответом ей было молчание. Но принцесса сразу почувствовала, что это не то молчание, которое свойственно обычным зеркалам и всем неодушевлённым предметам — а молчание намеренное и упрямое, как очень сердитого человека. Принцесса обрадовалась.

С тех пор каждый день она пыталась разговорить зеркальце: то смешными историями, которые сама выдумывала на ходу, то сказками из многочисленных книг, что дарил ей отец, то жалобами на свою скучную жизнь. Зеркало не произносило ни слова, но стало для девочки лучшим и единственным другом, успокаивая и скрашивая её одиночество одним своим присутствием.

Так прошло два года. Паудер не отчаивалась и не бросала надежду, что зеркальце однажды заговорит, но тут случилось ужасное: король сильно заболел. Он позвал принцессу к себе и сообщил, что согласно пророчеству, ему не суждено дожить до своего сорокалетия.

Девочка бросилась в свою комнату и упала на кровать, безутешно рыдая.

— Свет мой, зеркальце, ну поговори ты со мной хотя бы сегодня! — взмолилась она. — Мне больно и страшно, и так жалко бедного отца! Ты ведь и правда волшебное? Я ведь не сумасшедшая?

— На твоём месте я бы задал совсем другой вопрос, — мрачно отозвалось зеркало. — Королю осталось жить полтора года. Что станет с маленькой беззащитной принцессой, когда он умрёт?

Паудер тут же подскочила к зеркалу и уставилась на собственное отражение. Отражение смотрело обратно на неё — чужим и хмурым взглядом из-под полуопущенных век.

— Ага, заговорило наконец! — вскричала Паудер, забыв про слёзы.

— Хорошо быть таким… необременённым, — проворчало её отражение. — Впрочем, ладно, мне-то что. Будем надеяться, что у короля есть план, и он не потратил всё это время впустую, этот недальновидный идиот…

— Значит, он в самом деле умрёт? И совсем ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что нет. Судьбу не обманешь.

Паудер печально опустила голову.

— Но ведь ты останешься со мной? Ты не бросишь меня, Зеркальце? У меня никого больше нет на этом свете.

Зеркальце ответило не сразу, так что Паудер уже подумала, что оно снова замолчит на долгие годы. Но потом:

— Я буду с тобой. Куда я денусь с этой стены, в любом случае…

После этого Зеркальце всё охотнее разговаривало с принцессой и даже начало понемногу учить её чужеземным языкам и основам магии. В качестве ответной услуги Паудер выносила его в чудесный сад, который находился в стенах замка. Там они вместе смотрели на цветущие яблони и вишни, встречали яркие закаты. Эти простые радости жизни были очень дороги им обоим.

Однажды вечером перед сном Паудер спросила, знает ли Зеркальце какие-нибудь сказки. То ответило, что не знает.

— А ты всё равно расскажи! — повелела принцесса.

— Хм, ладно. — Зеркальце на минуту задумалось. — Жил на свете один мальчик, примерно твоего возраста. Его родители были сильными магами, и сам он подавал неплохие надежды. Однажды в их дом постучались неизвестные люди и назвались заблудившимися путниками. Они вошли в доверие к родителям мальчика, а потом жестоко их убили — потому что они ненавидели и боялись всех магов. После этого они добрались до мальчика и стали над ним издеваться: отрубили ему руки, чтобы он не мог сопротивляться, и срезали всю кожу с его лица, потому что, видимо, такой у них был фетиш… Ой, прошу прощения, — прервало само себя Зеркальце насмешливым голосом. — Это немного грубоватая сказка для нежных ушей принцессы, тем более на ночь.

— Нет… Нет, продолжай, пожалуйста.

— Как скажешь. Злодеи привязали мальчика к столбу на главной площади, чтобы все могли смеяться над его обезображенным лицом и плевать в него, проходя мимо. В то время город посещал прекрасный принц из другой страны. Когда он узнал, что произошло, он убил всех, кто издевался над мальчиком, и отвёз его к магу-целителю. Тот сумел восстановить мальчику лицо и даже вернул руки. Но он предупредил принца, что не все раны заживают со временем…

— А потом?

— Что?.. Ах, да. Потом мальчик вместе с прекрасным принцем путешествовали по всему миру и повидали много чудес: снежные горные вершины и необъятные цветочные поля, синие моря и жаркие пустыни. Тебе такое и не снилось, Паудер. Принц любил мальчика всем сердцем. Он пообещал всегда-всегда быть рядом с ним и не отвлекаться ни на какие дела, и королев, и сопливых детей. И жили они долго и…

— Принц нарушил обещание, да? — перебила Паудер с угрюмой уверенностью.

Зеркальце выдержало долгую паузу, прежде чем спросить:

— Откуда ты знаешь?

— Женская интуиция, — важно ответила Паудер. — На месте мальчика, я бы ни одному слову этого принца не доверяла. Он не собирался выполнять обещание с самого начала!

Зеркальце обиженно фыркнуло и замолкло до утра.

***

Королю доложили о случившемся слишком поздно: когда он прибыл на место происшествия, убийца был уже повержен копьём стражника, а на полу посреди тронного зала лежала королева, бледная и безжизненная. Над её телом склонился юноша лет восемнадцати, стоя коленями прямо в луже крови, что неумолимо расползалась между ними. Он держал над раненой грудью королевы руки ладонями вниз, и от них исходил яркий зелёный свет. Несмотря на свою молодость, юноша был искусным магом и ближайшим советником короля.

Когда король торопливым шагом пересёк зал и приблизился к ним, всё уже было кончено. Юноша встал с колен, немного брезгливо осмотрел пропитанные кровью манжеты, не говоря уже об испорченных брюках, и повернулся к королю со спокойным, если не равнодушным, выражением лица.

— Мне очень жаль, Вандер, — сказал он. — Я не смог её спасти.

— Да ты и не слишком старался, — мрачно ответил король. — Скажи мне, Силко, как этому человеку удалось пробраться в самое сердце замка незамеченным?

— Чья-то чудовищная ошибка. Не беспокойся, я найду того, кто ответственен за это, и не позволю избежать наказания.

С этими словами он коротко поклонился и направился к выходу из зала, оставив короля удручённо стоять над телом убитой жены.

После этого они не разговаривали три дня, занимаясь каждый своими делами: Силко — приёмом просителей и организацией похорон, Вандер — выпивкой и бесцельным унылым скитанием по пустым комнатам замка. На четвёртый день состоялись торжественные и, по мнению всё ещё убитого горем короля, слишком пышные похороны, а тем же вечером, когда он готовился отойти ко сну, дверь в его покои тихонько отворилась, и на пороге возник его советник.

— Мой бедный король, — протянул он медовым голосом. — Чем твой верный слуга может утешить тебя в этот горький час?

— Хватит паясничать, — вздохнул Вандер. Вдруг его лицо посуровело. Он подошёл к советнику и поднял руку, будто собирался взять его за ворот сюртука, но тут же передумал. — Я любил её, Силко.

— О, я знаю.

Силко не смутился под жёстким взглядом короля. Он не улыбался, но в его глазах плясали весёлые искры — нахальный вызов и вместе с тем уверенность в своей правоте перед лицом любых обвинений. Совесть его была чиста как у младенца, потому что все методы справедливы и оправданы, когда твоё единственное заветное желание оказалось отодвинутым на неопределённый срок.

— А то, что она была беременна — это ты тоже знаешь? — процедил король.

— Разумеется, — сказал Силко. — Видишь, Вандер, такова судьба короля. Кровь, насилие — и множество врагов, которые только и ждут любого проявления слабости, любой возможности, чтобы навредить тебе, и уничтожить всё, что ты так долго, хех, строил здесь непосильным трудом. А ведь я предупреждал тебя…

— Ну хватит, — прервал его Вандер. Он дёрнул Силко на себя и вдруг крепко обнял, вырвав у того удивлённый вздох на полуслове. — Послушай… Что ты предлагаешь? Перестать быть королём? Оставить всех этих людей, моё королевство на произвол судьбы и снова отправиться с тобой на край света?

— Будь на то моя воля, твоё королевство горело бы синим пламенем, — злобно прошипел Силко ему на ухо. Он сделал паузу, чтобы успокоиться, а затем почти с трепетом обнял короля в ответ и заговорил задушевным голосом. — Ты ведь и сам этого хочешь, верно? Оставь это всё, тебе не идёт эта глупая роль — не лучше ли быть свободным, следовать зову сердца? Мы ещё столько всего не видели, Вандер, столько удивительных стран… Пока твоё время не вышло, я хочу побывать там вместе с тобой.

— Я не могу, — прошептал Вандер ему в волосы. — Прости меня, Силко.

Его советник ничего не ответил. Он позволил обнимать себя, пока король сам не отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты ведь понимаешь, что мне придётся жениться заново? У меня до сих пор нет наследника, а время поджимает.

— Если таково решение Вашего Величества. — Силко попытался улыбнуться, но улыбка вышла неестественной и натянутой, ещё и потому, что мышцы лица его почти не слушались.

Несколько месяцев спустя король нашёл себе новую жену, ещё краше предыдущей. Советник тут же невзлюбил девушку и начал думать, как бы от неё избавиться. Вскоре стало известно, что вторая королева ждёт ребёнка — король был вне себя от радости. Но он также помнил об опасности изнутри замка и принял все меры, чтобы обеспечить сохранность своей семьи.

Тогда Силко развязал войну с соседним королевством.

В кровавой битве у самых стен замка полегло немало лучших солдат короля, и король едва избежал той же участи: его ранили в плечо. Королева и советник одновременно бросились на помощь к самому дорогому для них человеку — и шальная стрела, что с самого начала предназначалась королеве, пронзила Силко прямо в сердце.

Король, не имея времени на раздумья, подхватил королеву на руки и поспешно унёс с поля боя, оставив советника умирать в одиночестве.

В последние секунды своей жизни, полные страдания и неутолимой злобы, Силко увидел перед собой дьявола.

— Забери мою душу, но спаси жизнь. Пока от этого королевства не останется один пепел, я не могу умереть.

Дьявол запрокинул голову и рассмеялся жутким, раскатистым смехом.

— Я помещу тебя в зеркало, — сказал он советнику. — А когда придёт время, сожру твою душу.

Вандер повесил зеркало в тронном зале. Он пытался завести с ним разговор много раз, но Силко отвечал редко и неохотно, пока не замолчал совсем. Лишь редкая рябь на поверхности зеркала давала королю знать, что его советник всё ещё жив.

***

Оказавшись узником зеркала, Силко медленно сходил с ума: от отчаяния, от невозможности выбраться из тесного пространства, от элементарной скуки, наконец. Годы ползли мимо мучительно медленно, и каждую минуту этого существования ему казалось, что он задыхается. Хотелось кричать — но что толку?

Как ни странно, самым большим сожалением в его жизни оказалась не безрассудная сделка с дьяволом. Благодарный и безмерно преданный своему спасителю, он был, тем не менее, ревнивым эгоистом, и в какой-то момент забыл о своём настоящем желании: сделать Вандера счастливым. Теперь, когда он осознал, что добился обратного, душа его разрывалась на части.

Пророчество сыграло как по нотам: король скончался за месяц до своего сорокалетия. Об этом сразу же прознал правитель соседнего королевства и отправил свои войска, чтобы захватить замок Вандера.

Силко наблюдал из каждой зеркальной поверхности в замке, как рушится и пылает огнём всё наследие короля — и маленький осколок его души, заражённый безумием, тихонько радовался такому финалу.

Но вдруг он вспомнил кое-что важное.

В это время принцесса пряталась в своей комнате, дрожа от страха, пока в её дверь ломился один из захватчиков. Когда дверь наконец не выдержала, он вломился внутрь и выхватил меч. Паудер закричала. Захватчик ударил принцессу мечом в живот, а затем широким взмахом руки стряхнул алую кровь на стену и пол её комнатки. Кровь попала на зеркало, что висело на стене — и зеркало пошло частой рябью.

В полном недоумении, воин подошёл к зеркалу и дотронулся до него рукой. В тот же момент он отшатнулся, а глаза его полыхнули красным: Силко завладел его телом.

Он бросился к раненой девочке и поднёс к ней руки, озарённые зелёным светом.

Паудер очнулась в странном месте: в долине неширокой реки, окружённой отвесными скалами. Вода в реке была тёмная и непрозрачная. Принцесса заглянула в неё и тут же в страхе сделала шаг назад. Вдруг на том берегу она увидела своего отца. Король тоже заметил девочку: его лицо выражало удивление и робкую радость. Он протянул к ней обе руки, будто приглашая в свои объятия.

У берега была привязана небольшая лодка — Паудер поспешила к ней и, размотав верёвку, подтолкнула к воде. Когда она уже занесла ногу, чтобы забраться в лодку, чья-то рука оттащила её назад за шиворот.

Паудер подняла глаза: сверху на неё смотрел молодой мужчина с неподвижным хмурым лицом и сварливо опущенными вниз уголками губ.

— Не торопись на тот берег, девочка, — сказал он голосом из зеркала.

Паудер ткнула пальцем в сторону короля:

— Но там мой папа, смотри! Ты ведь тоже его любишь? Давай отправимся к нему вместе!

— Я не могу пересечь эту реку. Сколько бы я ни пытался — моя душа мне не принадлежит. А тебе ещё слишком рано…

— Эй, Силко! — вдруг заорал король с того берега, размахивая рукой. — Мы обязательно встретимся снова! Я в это верю, и ты поверь!

— И у него ещё хватает наглости давать новые обещания, — проворчал Силко себе под нос. Паудер ткнула его локтем в бок. — Ну ладно, ладно. В последний раз, Вандер! А теперь скажи что-нибудь своей дочери, идиота кусок!

Король встал в нерешительности, снедаемый виной и сожалением. Он смотрел в лицо своей дочери как будто первый раз в жизни и не мог поверить, что у такого ужасного отца, как он, могла вырасти такая энергичная и добрая девочка.

— Я горжусь тобой, Паудер, — сказал он тихо, но ветер перенёс его слова на противоположный берег. — Я никогда не говорил вам этого, но вы двое — самое ценное, что было в моей жизни. Пожалуйста, берегите друг друга.

Силко повернулся к нему спиной, пряча глаза. Затем он протянул принцессе открытую ладонь:

— Нам пора. Вандер будет ждать тебя… нас сколько потребуется, а пока нужно выбираться из этой передряги. Я вселюсь на время в твоё тело и сбегу из замка, а потом мы вместе подумаем, что делать дальше. Согласна?

Девочка с улыбкой кивнула и взяла протянутую руку.