Ведьмаки — хладнокровные уроды, которые готовы за гроши убивать монстров. Они — угрюмые и безразличные ко всему мутанты. Они воруют детей, отвозят в свои крепости и превращают в себе подобных уродов.
Именно такое представление о ведьмаках имел юный маг Кацуки Юри. Юный, конечно же, по меркам их безумного мира с не менее безумными, но хитрыми волшебниками. Как сказала одна его знакомая, которой совсем недавно исполнилось восемнадцать лет и которая на данный момент только обучалась магии, «Чародеи слишком много знают, поэтому долго живут. Но так как чародеи всё же много знают, они обычно умирают тоже рано». Эта сама себе противоречащая фраза отлично описывала жизнь любого волшебника, будь он магом, чародеем, друидом, колдуном, ведуном или прочим-прочим-прочим.
И так произошло в жизни Юри, что к двадцати четырём годам (во всяком случае, он эту цифру называл людям) он попал в западню к жителям одной деревеньки на краю Маллеора. Вообще, он ехал к своему лучшему другу Пхичиту и никак не ожидал, что на полпути его схватят какие-то кметы, которые знали о реальном мире только из рассказов проезжавших мимо путешественников. И, как оказалось, эти кметы не очень-то и приветствовали чародеев. Почему, Юри так и не узнал. Не успел.
В местном захудалом трактире ему подали его заказ, а потом очаровательная официантка начала болтать. Кацуки любил слушать рассказы других людей, запоминать, а после переписывать на бумагу. Из этих маленьких историй и с помощью своей фантазии чародей создавал повести, которые потом приобретали широкую известность по всему миру.
Заслушавшись, чародей и не заметил, как выпил крепкое снотворное. А когда проснулся — его уже везли в повозке связанным и с блокирующими магию браслетами на руках.
Наверное, с ним сделали бы что-то плохое: убили, продали в рабство, пытали, экспериментировали, но Кацуки это уже не было суждено узнать, потому что проезжавший мимо ведьмак спас его.
По миру ходило много легенд о серебряноволосом страннике с двумя мечами за спиной и ярко-голубыми глазами, которые по ночам, когда ведьмак выходил на охоту, светились жёлтым. Виктор из Редании, как он себя называл, был самым необычным ведьмаком: воспитанный в Каэр Морхене, он каким-то чудом сохранил свою детскую непосредственность и даже некоторую глупость.
Кацуки и раньше слышал о Викторе немало, одно время он даже пытался проследить маршрут ведьмака и предугадать его, дабы встретиться с ним, однако это было бесполезно: охотник на чудовищ ездил туда, куда ему хотелось, не имея никакой определённой цели или точки назначения.
— В следующий раз будь осторожнее, Юри из Ривии. А то, боюсь, слишком много людей хотят захватить такого милашку, как ты, — подмигнул ему напоследок ведьмак.
Впервые в жизни чародей почувствовал, как его щёки заалели от смущения.
Во всяком случае, путь надо было продолжать. Забрав из повозки все свои вещи, а заодно и у трупов — парочку золотых, Кацуки отпустил всех лошадей, кроме одной, которая понравилась ему больше остальных. Её он оставил себе. Запрыгнув на спину, как оказалось, жеребца по прозвищу Жан, он поскакал вперёд — к Пхичиту.
Путь занял от силы часа четыре, однако Жан за это время устал и нуждался в отдыхе. Сняв седло и за уздечку заведя коня в стойло, которое находилось у дома Пхичита, Юри поправил одежду и постучал в дверь. Та сразу же распахнулась, и перед Кацуки предстал его старинный друг.
Пхичит также являлся чародеем. Они учились у одного человека — Челестино, однако Юри был на несколько лет старше, а потому и раньше закончил учёбу.
— Ну наконец-то! Все уже собрались, между прочим.
— Извини. — Кацуки неловко рассмеялся.
Чуланонт снова светло улыбнулся и пропустил друга в дом. Там уже находились четверо человек. Некоторых из них чародей знал: Крис являлся полуэльфом и, судя по всему, привёл с собой своего друга, с которым Кацуки пересекался пару раз — чистокровного эльфа Юрия. Также тут присутствовали гвардейцы Темерии Отабек Алтын и Ли Сын Гыль, которые тайно приехали из Нильфгаарда и на данный момент жили у Пхичита. О них чародей слышал лишь из рассказов лучшего друга.
Внезапно из соседней комнаты вышел тот самый ведьмак, спасший его сегодня утром.
Он был выше Юри на пол головы, из-за чего оному стало неудобно. Серебряные волосы невольно наталкивали на мысль об испытаниях травами. Свободная белая рубашка делала мужчину ещё шире в плечах, но в то же время даже каким-то домашним. В больших и — Кацуки был уверен — мозолистых руках он держал чашку с чаем. На лице у ведьмака красовалась милая улыбка.
Юри немного покраснел. Чёрт, да этот парень точно его тип!
— О! Знал бы я, что ты направляешься к Пхичиту, я бы тебя с собой захватил! — радостно воскликнул он, от чего Юри стало неудобно.
Где та самая знаменитая угрюмость ведьмаков? Где их жёлтые и, словно у кошки, узкие зрачки? Где суровый взгляд? Вместо них — весёлость, голубизна глаз и безграничное счастье. Чародей усомнился: а этот парень точно ведьмак?
— Спасибо, что спасли меня, — кивнул Юри.
— Да чего уж там! Так получилось, что ты был целью того чародея, Иллореста, которого я убил на днях. Он так злился на тебя! Всё время тебя проклинал. Это что же ты ему такое сделал? — Юри пожал плечами. Он даже никого с таким именем не помнил. Хотя, кажется, был один индивид, который уж как-то слишком бурно реагировал на него. — В общем, он помог тем кметам схватить тебя и обеспечил наручниками. Так что ты у меня теперь в долгу.
Чародей кивнул. Конечно, теперь он в долгу после спасения жизни! А чего ещё можно было ожидать? Весь мир у них такой. В долгах.
— Не стоим в проходе! Идём поедим, а заодно я вас и познакомлю. Юри, я жду рассказов о твоих путешествиях, — произнёс Чуланонт.
За обедом дело пошло быстрее: суровое лицо Отабека стало мягче, складка между бровей разгладилась, Ли Сын Гыль тихо поддерживал беседу, отвечая на редкие вопросы. Юри чувствовал — нильфгаардец хороший человек, просто ему немного неудобно. Юрий, сидевший рядом с Виктором, всё время плевался и матерился на эльфском. Впервые в жизни чародей огорчился тому факту, что знал этот древний язык. Но, надо признаться, парень оказался весьма эмоциональным. Сам Виктор одновременно успевал жевать булку, есть суп, улыбаться и болтать. Как он ещё не подавился — секрет. Видимо, такова особенность всех ведьмаков. Пхичит хлопотал, словно жена-хозяюшка: подливал всем супа, рассказывал, как что готовил, говорил о домашних проблемах, о друидах, которые в последнее время зачастили к нему, о стычках между людьми и краснолюдами.
Кацуки печально вздыхал. К сожалению, люди в последнее время слишком возгордились. Ещё лет двадцать-тридцать — и всё, все нелюди восстанут, начнутся войны и бесполезные убийства. Страна погрязнет в огне и ненависти, а в деревнях будут толпы беженцев.
Кацуки помотал головой. Не надо думать об этом, не надо!
Виктор, заметив его состояние, за шею притянул к его к себе. А потом звонко чмокнул в щёку.
— Не бойся! Всё будет хорошо.
Юри отшатнулся от ведьмака и чуть ли не упал со стула, однако Виктор придержал его. Щёки Кацуки залил румянец, а сердце гулко забилось где-то в горле. Серебряноволосый сидел и улыбался так, будто ничего не произошло. Да и у остальных была вполне адекватная реакция: они тяжко вздохнули, а Юрий сделал вид, что его сейчас стошнит.
— «Он просто предпочитает мужчин, — мысленно оповестил его Пхичит. — И, кажется, ты ему понравился».
Юри понял, что попал.
***
А попал он конкретно. Решив, что ему в ту же сторону, что и чародею, Виктор принялся сопровождать его везде, говоря, что за личного охранника Кацуки придётся платить отдельно.
— Телом, — шутил Чуланонт, за что удостаивался грозно-смущённого взгляда от лучшего друга.
Таким образом, они стали путешествовать вместе. Совмещать работу чародея и ведьмака было просто, потому что всегда есть кто-то, кому нужна магическая помощь, и всегда есть монстры, от которых надо избавиться.
Юри был заворожён тем, как Виктор преображался в бою. Если при общении он был весёлым и дружелюбным, даже каким-то слегка наивным (но спуску зажравшимся чиновникам не давал), то в бою он был другим: сильным, смелым, ловким и серьёзным. Многолетние тренировки давали о себе знать — он уже рефлекторно защищался, а его руки лучше помнили, что и как надо делать, на кого как нападать и какой меч использовать.
— Этот меч для людей, а этот — для монстров, — как-то сказал Виктор. — Но, знаешь, в последнее время всё больше людей становятся монстрами. Боюсь, скоро стальной меч будет бесполезен.
— Не все люди монстры, — возразил тогда Кацуки.
— Не все. Но зачем убивать тех, кто нет?
Чародей не нашёл, что ответить.
Виктор казался открытой книгой: всё, что он чувствовал, он выражал, не стесняясь. Если ему было грустно — он грустил, если весело — смеялся. Но чародей ни разу не видел, чтобы ведьмак плакал, сдавался, опускал руки или боялся. Конечно, он боялся смерти — Кацуки это чувствовал, пусть сам Виктор и не осознавал, — однако всегда рисковал своей жизнью и был готов поставить её на кон ради защиты людей.
Ведьмаки всегда сохраняют нейтралитет. Они холодны ко всем и ко всему — так считают многие. Но они забывают, что ведьмаки тоже люди, что они умеют чувствовать, испытывают боль, едят и спят. Просто им не повезло в жизни стать чьим-то Предназначением, чьей-то Неожиданностью.
С Виктором было легко общаться, пусть порой он делал и говорил всё, что ему придёт в голову. Он оказался на удивление очень приятной личностью, и мало-помалу Кацуки начал ощущать рядом с ним не просто комфорт, а даже очень сильную симпатию. Чародея это напрягало: как так? Они ведь оба мужчины!
Юри был из того типа чародеев, которых на свете мало, но которые всё же сохранили своё целомудрие. Кацуки был прохладнее к однополым отношениям, чем другие волшебники. Его мнение было таково: пусть остальные делают, что хотят, вот только сам он раз сто подумает.
Да он прожил не один десяток лет, чтобы вот так вот внезапно влюбляться в кого-то!
Сам Виктор ничего по этому поводу не говорил, однако всё чаще и чаще Юри ловил на себе его заинтересованные взгляды. Их уже нельзя было назвать друзьями или знакомыми, потому что их поведение и совместная симпатия выбивались из всех товарищеских рамок. Пару раз чародей пытался понять, какую магию использует ведьмак, какие зелья ему подливает, однако всё было чисто, и Юри, скрепя сердце, пришлось согласиться с тем, что это он сам в него влюбился, а не под действием каких-либо чар.
Спустя несколько месяцев они расстались. Ведьмак поехал обратно в Каэр Морхен, а чародей — в Вызиму. Ему надо было навестить учителя, который в последнее время приболел и просил привезти кое-какие ингредиенты для зелий. Данные ингредиенты Кацуки собирал, пока путешествовал вместе с Виктором — надо же извлекать пользу из крутящегося рядом ведьмака и хоть как-то экономить?
Далее путь Кацуки лежал на Север. Он не видел перед собой какой-то ясной цели или маршрута, а просто путешествовал, потому что лучшие приключения происходят именно тогда, когда ты просто идёшь вперёд и не ищешь ничего.
Таким образом, спустя месяц как-то в полдень Кацуки набрёл на поле, где вовсю золотилась пшеница.
Внезапно раздались крики. Остановив Жана, он обернулся. По полю бежал какой-то кмет лет сорока, а за ним летело непонятное существо, похожее на усохшую девушку.
«Полуденница», — понял Юри, который в своё время от корки до корки прочитал знаменитую книгу «Призраки, привидения и проклятые души».
Чародей сконцентрировал силу на кончиках пальцев и выкрикнул заклинание, которое сбило полуденницу. Лёгким взмахом руки он направил монстра в свою сторону, а когда расстояние между ними сократилось до метра, сильно ударил её о землю. Соскочив с Жана, чародей достал серебряный кинжал, подаренный Виктором, и масло от призраков, которое всегда носил с собой в подсумке на бедре, после чего одним движением пальцев и магией смазал лезвие оружия и резко, не медля ни секунды и не дожидаясь, когда полуденница выберется, проткнул место, где у неё должно было быть сердце. Существо трепыхнулось и замерло. Противник был мёртв.
Как человек, увлекающийся не только магией и книгами, но и изготовлением эликсиров, Юри принялся собирать ингредиенты — пыльцу света, пыльцу тени и эктоплазму.
Внезапно из-за деревьев вышел тот кмет, который спасался от полуденницы, и начал на коленях благодарить чародея. Кацуки удивился: не каждый день можно увидеть такую реакцию!
Как оказалась, мужчину звали Иосиф. Он был обычным сельским жителем. Сегодня вышел смотреть, как пшеница поживает, а тут такой сюрприз — монстр наведался! Ну, Иосиф и побежал от него куда подальше, вот только мёртвая невеста продолжала следовать за ним, пока не пришёл Юри и не убил её.
Кмет был человеком благородным, поэтому начал навязывать Кацуки что-нибудь в награду за спасение. Поначалу чародей отказывался, однако селянин был настойчив.
— Хорошо, — сдался Кацуки. — Если так, то я хочу… — он задумался. А чего он хотел? Что ему нужно? Ничего! Внезапно в голову прилетела шальная мысль о Праве Неожиданности. — Я хочу, чтобы ты мне пообещал, что отдашь мне то, о чём ты не знаешь и что не ожидаешь увидеть у себя дома.
Кмет рассмеялся, но кивнул. Как житель Северных королевств, он был хорошо знаком с таким обычаем, а потому сильно не удивился, хотя мысленно помолился всем известным ему богам, чтобы это была не его жена и не его возможный ребёнок.
Но каково было удивление обоих, когда на пороге дома Иосифа они встретили никого иного, как Виктора из Редании.
Юри внезапно понял, что этот бракованный ведьмак точно его судьба.