Даже его кобыла к тому времени уже запомнила маршрут: от замка тироманта на юг, мимо лагеря воров, откуда был спасен эльфский торговец, и, замедляя ход, дальше в лес, где Геральт мог услышать стук копыт и голоса. Вот они, скрывшиеся под зелеными листьями и деревьями. Неотмеченный на карте лагерь в глубине леса, который легко пропустить, стал его любимым местом для продажи товаров — прежде всего съедобных.
Геральту никогда не говорили, сколько эльфских отрядов он, возможно, поддерживает, продавая торговцу еду и мечи по смехотворно низким ценам. Не то чтобы он намеревался следить за этим. Эльфы насмехались над ним, и им нечего было предложить, кроме сердитых пожеланий, но Геральт продолжал возвращаться.
— Итак, очередные тридцать горшочков меда, дюжина буханок хлеба и пятнадцать корзинок ягод, — считает торговец. — Мясо и ириски тоже... Прости, ведьмак. Хотелось бы мне купить все это, но у меня нет таких денег.
— Все в порядке, тогда сначала я куплю у тебя эту броню.
— Разве это не та, которую ты продал в прошлый раз?
— И еще двадцать экземпляров «Сказа о Ларе Доррен».
— Ты, должно быть, уже читал эту книгу...
— Я хочу продать их в другие книжные магазины. Людям следует чаще вспоминать о прошлом и судьбе эльфов.
Торговец прищурился. После четвертого визита он перестал задавать вопросы. Вероятно, ему трудно было рассказать другим о своем странноватом клиенте и о том, почему этот клиент продолжает возвращаться. Возможно, именно по этой причине местные эльфские воины так злы на Геральта. Они никогда не замечают, что он здесь делает.
Когда торговец начал складывать еду, Геральту показалось, что он услышал стук множества копыт, спускающихся с близлежащих холмов.
Вскоре в лагерь въехал небольшой отряд эльфов, полностью состоящий из воинов-скоя’таэлей. Местные поспешили позаботиться об их лошадях.
— Командир! — сказал торговец.
Яевинн слез с лошади и подошел к ним. Поскольку у лагеря не было настоящего лидера, торговец, похоже, тот, с кем командир будет разговаривать.
— Рад видеть всех живыми и здоровыми, — поприветствовал его Яевинн. Затем повернулся к Геральту. — Gwynnbleidd? Для меня неожиданно найти тебя здесь.
— Но не для меня, — сказал ему торговец. — Геральт неоднократно снабжал нас товарами в течение последних шести месяцев. Качественными в том числе. Он также позаботился о том, чтобы я мог позволить себе некоторые из них.
— Это правда?
— Оглянись вокруг, — пожал плечами торговец. — Мы находимся у черта на рогах. Большую часть времени Геральт был единственным, с кем я мог вести торговлю. Только благодаря ему мы смогли выстоять без потерь.
Несколько других эльфов прислушались к ним. Хотя их лица еще были полны презрения, они стали задумчивы. Геральт хотел сказать, что в благодарности нет необходимости, что он сделал бы это в любом случае, что когда на тебя так пялятся, это неудобно.
— Можно тебя на минутку, ведьмак? — сказал Яевинн. Не дожидаясь ответа, он повысил голос, обращаясь к окружающим. — Помогите остальным собрать вещи! Вы присоединитесь к нам на фронте!
Эльфы воодушевленно закричали. Геральт и Яевинн двинулись в лес, где Геральт оставил Плотву.
— Значит, ты берешь всех с собой, — ухмыльнулся Геральт. — Я буду скучать по поездкам сюда.
— Или уже скучаешь? — спросил Яевинн. Он потрепал Плотву по спине. — Эта отличается от той, которую я видел в последний раз.
— И все еще зовется Плотвой.
— Хорошо бы тебе установить более крепкие связи с окружающей природой, — уставился на него Яевинн, — Начиная с твоего животного.
— Это то, что ты собирался мне сказать?
Лошадь Яевинна стояла поодаль, ни к чему не привязанная, ужасно красивый жеребец, который, вероятно, одолел бы Плотву в любой скачке, хотя его владелец никогда не воспользовался бы им в чем-то столь тривиальном.
— Ты снова помог моему народу, — сказал Яевинн. — Я никогда не просил у тебя этого, но все же считаю себя твоим должником.
— Для меня невозможно поступить иначе.
— Потому что dh’oine были ужасны по отношению к тебе тоже?
— Потому что я люблю... Эльфов, — Геральт сглотнул. — Потому что они важны. Если человеческая раса вымрет, я буду скучать по своим друзьям, не более. Но без Aen Seidhe... Мир лишился бы магии.
Геральт почувствовал себя уязвимым и бесполезным как только заговорил, и ещё более от того, что Яевинн не дал ему ответа. Но затем командир скоя’таэлей притянул его за талию и поцеловал, крепко и властно.
Геральт с жадностью ответил, взяв лицо Яевинна в ладони, вложив все свое наслаждение в момент поцелуя, давая эльфу понять, как сильно хотел этого, на случай, если его спонтанное признание было непонято. В конце концов губы Яевинна стали мягкими и податливыми, мягче, чем Геральт мог себе представить, когда желал, чтоб это произошло. Руки эльфа крепко сжимали ведьмака, но в движениях Яевинна была торопливость, которая говорила Геральту о том, что это лишь чарующая маленькая передышка, не отвлекающая от миссии.
А потом эльф разнял их, — и Геральту стало больно, хоть он и знал, что это неизбежно. Глаза Яевинна пристально следили за ним, пока ведьмак не отвел взгляд первым. Лес теперь казался еще красивее, солнце стало немного ярче, а тени уютнее.
— Сейчас я должен идти, — сказал Яевинн. — Но что-то подсказывает мне, что мы видимся не в последний раз.
Плотва заржала. Яевинн все еще держал руку у нее на спине, что вполне устраивало Геральта. Черт, он бы был не против, если бы Яевинн захотел прокатиться на его лошади. Идея пришла к нему внезапно, но это была ясная мысль, и он думал, что понимает, что имел в виду Яевинн, говоря о более тесном контакте с природой.
Эльфы уехали, и Геральт остался один в покинутом лагере. Местность опустела, немногое напоминало о ее недавних обитателях: несколько тряпок висят на деревьях, примятая в матрасы трава, разбросанные остатки еды и разбитые кружки. Торговец ушел, ящики с внимательно отобранными товарами исчезли.
Все это в обмен на поцелуй.
Эльфы слишком горды, чтобы просить большего, но это никогда не останавливало Геральта. Он найдет еще один способ помочь. Еще один повод увидеть Яевинна снова.