Вы никогда не задумывались о том, почему мы относимся с таким трепетом к Рождеству, к Новому году, ко Дню благодарения, но никогда не обращаем внимания на приход весны.
По мнению Джоша Дана — это самый особенный праздник.
Каждый год двадцать восьмого февраля он подкрашивает свои волосы в зелёный цвет, оживляя их окрас, словно листочки на деревьях. Вместе с солнышком начинает пробуждаться его улыбка. Кожа лица скоро не будет похожа на снег, а приобретёт золотистый оттенок. Он будет сиять, а не прятаться под тяжестью одеял.
Он любит то, как солнце ласкает его в объятиях, спрятав от всех серых людей, которые защищаются толщей затемнённых очков. Чувствует, как веснушки снова появляются на его лице новыми каплями рыжей краски. Он хотел бы иметь их по всему телу вместе с рыжими волосами, тогда он поистине станет ребенком самой главной звезды.
Этот год високосный, значит зима продлится на целый день дольше, и это удручает. Снова серая занавеска, которую он наблюдает в течение долгих месяцев.
Если вы думаете, что Джош просто открыл список комнатных растений, и просто продолжает покупать всё, что видит, то вы абсолютно правы. Должен увериться, что его новые зелёные друзья приживутся с теми, которые давным-давно растут в горшочках, взрослея вместе с ним.
Заскакивает по дороге в Икею для покупки новых цветочных горшков. Да, может показаться, что в его квартире и так нет места даже для него, но он готов жить в подъезде, а в своих двадцати четырех квадратных метрах устроить целый сад, который не сравнится со вторым чудом света. Семирамида будет ему завидовать.
Каждый день он болтает с растениями, пока собирается на учебу. Он даже выбрал профессию селекционера, лишь бы быть поближе с зелёными. У каждого есть своё имя. К каждому нужен свой подход, словно к человеку.
Никогда не будет никого важнее, чем природа. Весенний ветерок, набухающие почки деревьев, воздух, пахнущий пыльцой и жизнью. Нет важнее тактильности между свежей зелёной травой и нежными пальцами Джоша, её поцелуи и объятия.
У него уже растет юкка, но ей не хватает подружки, чтобы она не скучала в обществе других растений, чувствуя себя брошенкой.
Кто знает, сколько видов фикусов у него растет? Джош по-честному и сам не знает.
Множество кактусов и суккулентов платят ему за аренду подоконников, но скоро придётся искать дополнительное место для этих горшечных растений.
Джош обожает фиалки. Говорят, что они избавляют пространство от нечистых мыслей и скверных чувств.
Ему бы хотелось съесть несколько таких цветков, чтобы навсегда освободиться от них.
Антуриум красного цвета тоже красуется у него на специальных полочках на кухне. Джошу не хватает растения с синими цветами, и тогда он будет счастлив.
Азалия, которая выделяется на фоне всех зелёных братьев, очень прихотлива и требует особый уход к своей кокетливой натуре.
Но почему-то больше всего Джош любит лимоны. То, как они небольшими плодами свешиваются с деревьев, создавая яркую композицию. Радость, принесённую от самого процесса срывания поспевшего лимона, не передать словами. Его собственный вкус, пропитанный любовью.
Весь календарь Джоша в красных крестиках, а первое марта обведено несколько раз и помечено восклицательными знаками. Он ждёт этого волшебного дня, как не ждёт выходных. Весомый аргумент — согласитесь.
Его голова снова зелёная, а в ушах сверкают зелёные тоннели с инопланетянинами. Завтра двадцать девятое февраля, а затем настанет самый долгожданный месяц в его жизни. Март.
***
Последний раз с презрением выходит на улицу. Последний раз вдыхает всё ещё зимний морозец. Последний раз зачеркивает лишний, ненужный, самый тягучий день в его жизни.
Почему его день рождения не весной? Ведь он поджидает её гораздо больше, чем любой другой праздник. В детстве не любил встречать гостей в его день, мило улыбаться, принимать поздравления. Люди — не для него.
Джош заскакивает перед учёбой в небольшой магазинчик, где продают самые хорошие семена. Он покупает пачку с базиликом, петрушкой и мелиссой. Завтра в его квартире появится новая зелень, за которой необходимо ухаживать, словно любящая мама.
— Пойдешь сегодня в «Золотой домик»? — спрашивает Брендон — единственный друг с потока. — Сегодня там выступает один знакомый парень. Будет весело.
— Я не буду пить, ты же знаешь, — Джош выводит цветы в тетради по генетике. — Помнишь, какой завтра день?
— Ты мне все уши прожужжал про это, — Брендон разваливается на столе, недовольно кряхтя, — а ещё по твоим волосам сразу же можно определить, когда же наступит эта «долгожданная» весна, — он делает пальцами кавычки в воздухе, и за это получает бумажным шариком в лицо.
— Я не виноват, что ты не видишь в ней прекрасного.
— Пойдем просто сопроводишь меня. Я буду смотреть, чтобы тебя не потянуло пить, если ты уж настолько боишься похмелья.
Джош продолжает ломаться, не соглашаясь, чтобы подольше насладиться как друг буквально умоляет его. Прекрасно понимает, что ему тоже бы надо развеяться, и поэтому соглашается.
***
В это уютное кафе они ходят давно. В нём много растений, и поэтому для Джоша это место тоже особенное. Они с Ури выбирают столик возле небольшой сцены, где каждую субботу выступают местные группы.
Друг Брендона — Тайлер, с которым они познакомились в интернете, сегодня даёт сольный концерт. Брендон заказывает себе алкогольный коктейль и ловит презрительный взгляд Джоша, который выбирает лишь какой-то десерт и яблочный сок.
Сцена не схожа с многотысячным концертом рок-звезды. Она не озаряется волшебными фонариками, не играет интро перед выходом, нет визжащих фанатов. Есть только Тайлер Джозеф, который сразу же привлекает Джоша.
Почему-то первое, что он замечает, так это мелкие планеты на руке Тайлера, нарисованные голубой ручкой. Они сидят буквально перед сценой, Брендон визжит и хлопает в ладоши, поддерживая.
Джош проводит взглядом по всему его телу, пытаясь найти ещё что-то необычное, и останавливается на губах.
Тайлер подходит к синтезатору, и раздаётся первая песня. Он резко дёргает головой издавая звуки, называемые пением. Поёт шепчет слова про, то как он возвращает контроль своего тела. Джош чувствует боль Тайлера, а когда он поёт про заманчивый вид с его подоконника, уверен, что должен показать свой.
Его голос похож на… чёрт, а ведь Джош даже не может описать. Он разный. Он меняется. То быстро зачитывает бьющие в живот слова, то тянет гласные, чуть ли не со слезами на глазах.
Джош плачет. Он смотрит на парня с каштановыми волосами, который резко перемещается по всей сцене, крича страшные слова.
Песни сменяются одна за другой, и Джош не знает, почему Тайлер всё ещё не на главной сцене страны с мощной аппаратурой, а не с длинными проводами старого ноутбука.
Он заканчивает своё выступление с песней, в которой поётся про зиму. Джош не любит её больше всего на свете, но Тайлер обещает, что они пройдут вместе, а он почему-то верит.
Джозеф присоединяется к их столику, поблагодарив всех за шоу.
Он обнимает Брендона, отмахиваясь от пьяного поцелуя. Джош пожимает его руку, как взрослый, хотя на самом деле хочет притянуть к себе и погладить по головке, сказав, что всё будет хорошо.
— Приятно познакомиться, Джош, — он точно такого же возраста, как и они, хотя всё ещё выглядит словно сломанный подросток.
Джош не говорит ни слова, первым делом внимательно разглядывая его планеты. Зачем он их нарисовал? Какова цель? Почему он чувствует то, что чувствует?
— Чувак, — Ури вливает в себя ещё один бокал крепкого спиртного напитка, и Джош хмурится, не понимая, когда он успел заказать его, — ты супер. Моя же ты звёздочка. Бросает в дрожь.
Джош замечает, что Тайлер ловит его изучающий взгляд на себе, и он слегка краснеет, надеясь, что этого не видно из-за освещения.
— Бренни, — Тайлер пытается отобрать у него бокал, — может, хватит пить. Ты уже мысли формируешь нераспространёнными предложениями.
— Ты невероятно поёшь, — резко выдаёт Джош, и теперь краснеть — это необходимость Тайлера.
— Я видел, как ты слушал, — также честно говорит Тайлера, — спасибо, что услышал.
— Извините, мне надо отойти, — Брендон вылезает из-за стола и, покачиваясь, направляется в уборную.
— Не упади, дружище! — кричит ему в спину Тайлер и смеётся, поражаясь его нелепости, — Откуда вы знакомы с ним?
— С одного потока, — Джош рассматривает длинную шею Тайлера, где кадык прячется за клетчатой рубашкой. — Учусь на селекционера.
— Любишь растения, значит?
— Они словно мои дети, — Джош никогда не говорит об этом первым встречным, потому что это его сокровенная жизнь. Бункер, в котором он сможет спрятаться.
— И какое твоё любимое?
— Лимоны, — Тайлер действует магическим образом, потому что Джош продолжает открывать карты души одна за другой. Возможно, это потому, что Тайлер полностью предстал с чистой душой перед посетителями кафе, только слушал ли кто-то кроме него.
— У меня растёт дома несколько.
— Предлагаешь зайти посмотреть? — смеётся Джош, но затем слегка смущается, понимая, что Тайлер серьёзен. Он флиртует...? — Как давно ты пишешь? — Джош меняет тему разговора, соскакивая с непонятной ситуации.
— С шестнадцати лет, — он наклоняет голову, слегка щурясь. — Выступаю уже год.
— Почему я раньше не слышал о тебе?
— А почему тебя растрогали мои слова?
— Что означают планеты на запястье?
— Что означает зелень в твоих волосах?
— Так и будем задавать друг другу вопросы?
— А ты хочешь оставаться тут?
— А ты?
— Пойдем?
— А Брен?
— Написал сообщение минуту назад о том, что свалил с какой-то девчулей, при этом, допустив шесть ошибок в трёх словах.
— Пойдем.
***
— Ты не видел меня раньше, потому что я приехал из другого города только месяц назад.
— Но уже успел завести лимоны?
— Я не мог бросить те, что выращивал до этого три с половиной года.
— Я услышал боль в твоих словах. Они пропитаны страхом, непониманием со стороны окружающих, неким отторжением… и мной.
— У меня на руке планеты, потому что так я намного больше вместе с ними. Я не мелкая часть вселенной, а целая планета.
— Я крашу волосы в зелёный, потому что завтра весна.
— И она для тебя особенная?
— Очень.
Они шагают по переулку, освещенному мягким светом фонарей. Идут ногу в ногу, продумывая каждое слово, не поднимая взгляда.
— Вопросы закончились, — констатирует Тайлер, останавливаясь.
— Так задай новый, — спокойно отвечает Джош, разглядывая черты его лица и шелковистые волосы, которые утопают в грязи, в моменты, когда безразличие окутывает твой разум. Его глаза прячут в себе множество тайн, а от губ исходит магическое свечение.
— Можем мы куда-нибудь завтра сходить?
— У меня дела, — он целиком и полностью обязан отдаться особенному дню.
— Тоже будешь праздновать приход весны?
«Тоже» действует, словно щелчок, и Джош прикладывается к губам Тайлера, притянув его за воротник. Почувствовать то, как он пропускает его язык в ответ — одно из лучших чувств на свете.
— Так мы пойдём смотреть лимоны? — спрашивает Тайлер, пряча взгляд под длинными ресницами.
***
Джош снимает с Тайлера футболку, целуя его, начиная с места за ухом и переходя к соскам, а затем и к планетам. Охает, когда Тайлер опускается вниз, расстегивая его ширинку, предварительно облизав губы. Джош растягивает его медленно, целуя тазобедренные косточки. Успокаивает, вбиваясь в податливое тело, и ложится рядом, засыпая под аромат свежести среди зелёных растений.
— С чего начнём? — спрашивает Джош утром, обернувшись в простыню, словно древний грек. Он смотрит на календарь, в котором возле первого марта написано «сегодня». Тайлер не обманул его. Он тоже такой же фрик, встречающий весну.
— Пойдем в парк, — мычит Тайлер, укрываясь с головой.
Джош без зазрения совести обходит всю квартиру Тайлера, рассматривая растения. Их так же много, как и у него. Даже встречаются редкие виды кактусов, которые не так-то просто найти. Он стоит возле его подоконника, смотря вниз, чтобы понять, что видел Тайлер, написав ту песню.
Он пуст.
Джош дёргается от неожиданного поцелуя в плечо, Тайлер сумел прокрасться к нему и обнять со спины.
— Я должен подарить тебе несколько горшков с растениями, — Джош поглаживает его ладонь, — тогда тебе будет запрещено прыгать из окна, ведь придётся отодвигать зелёных. Они не любят смены положения.
— Спасибо, — тепло, исходящее от Джоша, пока что лучшее лекарство против суицида.
Они собирают с собой плед и корзинку с едой. На кухонном столе у Тайлера стоят ромашки, в которые Джош утыкается лицом.
— Где ты их достал?
— Купил свежие в одном магазинчике.
— Сводишь меня туда?
— Конечно.
Их бьёт свежий ветер. Воздух, словно лечебный, спасающий от всех болезней. Они падают в лучи солнца, держась за руки. Им не холодно без тяжёлых кофт и футболок, хотя ещё вчера они прятали руки от злого мороза.
Тайлер взял с собой блокнот, в котором приклеен гербарий. Уже сидя в парке, он разрешает заглянуть в него. Там засушенные цветы с разных мест. Ромашки, листья клёна, сирень. Где-то в уголках наточенным карандашом написаны строчки из его песен и небольшие рисунки.
Джош целует Тайлера в нос, и тот задаёт очень важный вопрос:
— Почему тебя не было зимой, чтобы заменять солнце?
Джош не знает ответа и пожимает плечами, а затем снова целует его, но уже в губы.
Покатавшись на роликах среди деревьев, которые тоже почувствовали пробуждение, они отправляются в цветочный магазин, как Тайлер и пообещал. Заскакивают в кафе перекусить, и его новый (уже не зелёный и даже не друг) парень заказывает салат с базиликом, а Джош вспоминает кое-что важное.
— У меня осталось ещё одно незаконченное дело, — Джош проводит языком по зубам, — поедем ко мне?
— Смотреть лимоны?
— Почти.
Джош достает несколько горшочков и огромный пакет с землёй. Они сидят на кухне, на газетах, которые разложил зеленоволосый, чтобы не запачкать пол. Осторожно вскрывают пакеты с семенами и, сделав специальные дорожки, сажают мелиссу.
— Скоро вырастет прекрасный чай.
— Надеюсь, что мне удастся его попробовать.
— Никто не празднует приход весны.
— Ты хочешь сказать, что мы особенные?
— Нет, просто я тебя никуда не отпущу.
Следующая зима проходит спокойнее, чем любая другая до этого. Можно больше не ждать поцелуев с солнцем. Не кутаться в огромных одеялах. Не переживать за оставленные растения, если надо куда-то уехать. Покупать два календаря — роскошь.
Они спасают друг друга холодной и серой зимой, разбрызгивая яркие краски-эмоции сверху на грязные мысли.
Встреча весны проходит в новом городе, потому что Тайлера приглашают на местный фестиваль, но даже это не посмеет забрать праздник, который стал вдвойне особенным.