— Ебал я ваши лыжи! — на весь стадион кричит Тайлер, завязывая снова развязавшийся шнурок.
— Сука, да их легче в жопу кому-то засунуть, чем научиться на них ездить! — ворчит Тайлер, падая снова и снова.
— Как же мне хочется умереть! — от бессилия, потный Тайлер скидывает с себя шапку и смеётся.
— Я ненавижу своё здоровье.
Весь привычный распорядок дня Тайлера переворачивается с ног на голову, когда врач ставит диагноз о слабой сердечно-сосудистой системе. Тайлер хочет умереть сразу. Нет, это не смертельно, но вредную еду нельзя, а спорт можно и даже нужно. Он ненавидит всё это.
Можно было бы выбрать и другой вид спорта, но Тайлер относится с презрением ко всему. К тому же ему назначили часовые прогулки, а как известно, страдай и совмещай.
Это его третья прогулка. Руки уже успели покрыться цыпками, глаза побелеть от снега, а рот надо бы промывать с мылом, потому что ездить на лыжах и не материться — невозможно.
Он мог бы сбежать. Делать вид, что занимается. Просто сидеть на скамейке. Но на стадион его самолично возит и забирает мама, раз в неделю переговариваясь с человеком, следящим за этим местом.
Тайлер неумело скользит по поверхности, надеясь не упасть, не разбиться и не открыть врата в ад. (Он уже тут). Выгибает спину, как и учили на первом и единственном бесплатном уроке, а затем оставили страдать в одиночку, но это лучше, чем за деньги.
Помимо лыж, Тайлер люто ненавидит погоду, от которой зависит качество скольжения его первой ненависти. Если солнышко, и снег начинает подтаивать, то будь готов увязнуть. Однако, когда эта каша подморозиться и образуется корочка льда, ему бы только за лыжами поспевать.
Сегодня как раз из таких подмороженных, словно Тайлер, дней. И если на ровных поверхностях можно подумать, вручать ему статуэтку «медведя на льду», то о горках и говорить нечего.
Упирается лыжными палками, стараясь не свалить вниз по горке. Взбирание на снежную гору даётся сложнее, чем по карьерной лестнице, я вам скажу. В голове сами формулируются новые маты, не известные Вселенной ранее.
На вершине он успевает почувствовать себя победителем, пока не вспоминает, что впереди ещё около трёх километров бескрайней заснеженной дороги.
Тайлер отталкивается двумя палками, принимая стойку. Из-за быстрой езды и неумелого лыжника лыжи начинают разъезжаться в разные стороны, и конечной целью Джозефа оказывается сугроб, а не мягкая кровать с какао, как он и мечтал.
Тайлер валяется в снегу, кажись, не реагируя на колючий снег, который до крови раскромсал лицо. Ему похуй, ведь он надеется переохладиться и умереть. Главное, чтобы на похоронной плите не написали «умер, борясь с жизнью с помощью лыж», или ещё лучше: «отдал честь лыжам, так и померев в них».
— Хэй, парень, — Тайлер надеется, что это голос Бога, — с тобой всё хорошо?
Тайлер недовольно мычит, не желая подниматься:
— Чёрт, чувак, вставай, — его хватают за плечи, переворачивая на спину, — может, скорую вызывать?
Тайлер не ошибся, когда принял обладателя голоса за посланника с небес. Незнакомец действительно был похож на Бога в модной оранжевой курточке. Хит сезона. (Курточка, а не парень). Или нет?
— Боже, — стонет Тайлер.
— Подняться можешь? — парень хватает его за руку и начинает тянуть вверх. — Как тебя так угораздило? Весь в крови.
Тайлер проводит замёрзшей рукой по щеке, убеждаясь, что у него и вправду лицо разбито до крови. Парень держит его за плечи, рассматривая Тайлера слишком близко, на расстоянии нескольких сантиметров. Тайлер быстро приходит в себя от такого вмешательства ангела в его безуспешные умирашки, и начинает чувствовать разъедающую боль. Ему хватает и сердца, которое начало стучать быстрее вовсе не от падения.
— В больницу не надо? — спрашивает незнакомец, притрагиваясь к лицу Джозефа тёплыми, словно согретыми у костра, руками.
— Нет, — отрицательно мотает головой, Тайлер, — но обезвредить всё на моем лице не мешало бы, да?
— У меня есть с собой перекись и вата, погоди, — незнакомец сбрасывает с себя небольшой рюкзак и достает оттуда все необходимые медикаменты.
— Ты что, аптечка? — смеётся Тайлер, удивляясь, что именно этот парень остановился возле него, имея при себе всё самое необходимое.
— Я лыжник со стажем, — смеётся парень, обнажая идеально белые зубы.
— А я раздолбай-оболтус, который ничего не умеет, — отшучивается Тайлер, морщась от боли.
— Падают даже великие, — парень прикасается смоченной ваткой к его разбитой губе, обхватывая лицо второй ладонью, — главное — суметь вовремя подняться.
— Меня Тайлер зовут, — говорит парень, когда руки нового знакомого шастают по его лицу, смывая кровь. Тайлер тает не под теплым мартовским солнцем, пока они выглядят, как парочка из сопливого фильма.
— А меня Джош, — парень дует на его ранку на лице, и Тайлер не рычит в ответ, а понимает, что, кажется, влюбился.
***
— Я уже полтора месяца не могу уложиться в двадцать минут, пробежав пять километров, а без них мне на конкурсе даже делать нечего, — грустно вздыхает Джош, направляясь вместе с Тайлером в инвентарную.
— Может, тебе можно как-то помочь? — Тайлер уже в течение двух недель наблюдает лыжную способность Джоша, восхищаясь. Они быстро нашли общий язык после того, как Джош бережно обработал его боевые раны и помог добраться до базы.
— Ты и так засекаешь время и поддерживаешь, куда ещё? — соревнования через неделю, и Джошу надо кровь из носу (у него есть, кому его потом обрабатывать) залететь в двадцать минут. Иначе, он будет первым с конца.
— Давай… — Джозеф, завязывает ботинки, размышляя, — если ты заедешь в нужное время, то я что-нибудь для тебя сделаю.
— Давай я попрошу больше не падать, — смеётся Джош, потому что ему приходится закупать больше перекиси для обработки ран Тайлера, (который стал падать намного чаще специально).
— Нет, ну… — Тайлер знает, что такое сделать он точно не сможет. — Давай что-нибудь особенное.
— Погоди, — вздыхает Джош, — надо подумать.
— Только чур ничего пошлого не предлагать, — улыбается Тайлер, — я женщина воспитанная, примерная, у меня дома муж. Мне нельзя с незнакомыми мальчиками.
— Вот ты только о пошлом и думаешь, — Джош даже вытирает слезы из уголка глаза, развеселившись пародией Тайлера на какую-то тётеньку. Если поцелуи и обнимашки можно считать за «пошлое», то, да, Тайлер только о нем и думает.
Они шагают в тишине до стадиона, ломая хрупкие снежинки ногами. Пахнет морозной свежестью, несмотря на то, что через неделю апрель. Тайлер хватает ладонью немного снега и кидает в задумавшегося Дана.
— Хорошо летит, — лишь успевает сказать парень, потому что снег попал Джошу в голову, а он не прочь погонять Тайлера по белому полю. — Не догонишь! — не решается обернуться юноша, чтобы не терять драгоценные миллисекунды.
— Да я съем тебя! — кричит Джош, отправляя в парня комок снега, попадая метко в спину.
— А ты попробуй, — на Тайлера наваливаются сверху, роняя на землю. Джош восседает на его паховой области, прижимая руки к снегу.
— Ну и кто теперь победитель, Джозеф? — смеётся Джош, наклоняясь к его лицу. — Тебя никто не спасёт, маленький Джозеф, от большого страшного Джоша. — Тайлеру удается вырвать одну руку, приближая её к голове Джоша. Он убирает выпавшие пряди осветленных волос, переставая дёргаться и мычать. — Я… — теряется Джош, от распирающей близости к губам Тайлера.
— Давай я поцелую тебя, если ты уложишься в двадцатку, — предлагает Тайлер, проводя по своим губам языком.
— Давай, — соглашается Джош, поднимаясь.
Тайлер знает, что поцелует Джоша даже если он никогда и ни за что в жизни не уложится в эти проклятые двадцать минут, но он верит, что Джош действительно великий лыжник.
Джош не говорит ни слова, пристегивая лыжи. Он, залитый розовой краской, кивает головой, чтобы Джозеф дал старт, запустив секундомер. Джошу нужно промчаться десять кругов, и каждый раз, когда он пролетает мимо, у Джозефа замирает сердце. Он отсчитывает секунды, записывая время каждый круг, чтобы увериться, что Джош не запыхался, и его скорость не упала.
Джош падает на землю, как только пересекает финишную черту. Он пытается отдышаться, а краска на его лице уже вовсе не из-за Тайлера (хотя…). Он скидывает с себя шапку, кроша белый снег себе на лицо, охлаждаясь.
— Сколько? — боясь узнать правду, спрашивает Джош.
Тайлер бухается рядом с Джошем на землю, чтобы их носы идеально столкнулись с друг другом, а губы слились в поцелуе. Джош кладёт руку ему на щеку, отрываясь. Он не простит себя за то, что поцеловался с Тайлером, но не уложился в назначенное время, несмотря на то, что хочет поцеловать Джозефа ещё раз.
— Девятнадцать, двадцать семь, — Тайлер вновь одаривает Джоша поцелуем, который он заслужил.
— Надо вставать, — улыбается в поцелуй Джош, переплетая их пальцы.
— А мне почему-то не холодно, — признается Тайлер, ведь сердце так и пикает внутри, крича, что он окончательно и бесповоротно влюблен.
***
— Так во сколько завтра соревнования? — спрашивает Тайлер, утыкаясь носом в шею Джоша, лёжа на его кровати.
— В два наш старт, — Джош зарывается в волосы парня, пытаясь предотвратить нарастающую тревогу. — Но я пойду туда к одиннадцати. Надо размяться, проехаться, лыжи смазать.
— Значит, завтра встречаемся без двадцати одиннадцать, да? — шепчет Тайлер, поглаживая рукой грудь Джоша.
— Да, — Джош целует его в висок, — я за тобой заскочу.
***
Джош настойчиво звонит в дверь, когда часы показывают одиннадцать часов. Тайлер не берет трубку, не открывает дверь, не отвечает на смс, и Джош начинает волноваться, что случилось непоправимое. После минутного трезвона, дверь всё же распахивается, и перед ним стоит Тайлер, который больше похож на трупа, чем на самого себя.
— Джиш, — виновато стонет Тайлер, — я… Я заболел.
Джош облегченно выдыхает, целуя Тайлера в лоб, измеряя температуру губами.
— Ты опаздываешь, — хрипло произносит Тайлер, отталкивая Джоша от себя. — Мне жаль, что я не смогу тебя поддержать. Прости, пожалуйста.
— Значит так, — Джош целует его в губы, не боясь заразиться, и даже мешки под глазами и болезненный цвет лица не перестают делать Джозефа привлекательным, — ты должен лечиться, пей лекарства, полоскай горло, укрывайся, сделай себе чаю, отдыхай и каждые полчаса отчитывайся мне, как себя чувствуешь. И пиши, если пойдешь спать, чтобы я тебе не звонил и не волновался.
— Я буду писать тебе в поддержку смс, — тихо произносит Тайлер, — надеюсь, ты её почувствуешь и выиграешь.
— Сто процентов, — уверяет его Джош, оставляя невесомый поцелуй в уголок рта. — Я побежал?
— Удачи, — Тайлеру сложно улыбаться из-за боли в горле и пожара внутри, но ради Джоша он готов на многое.
Тайлер сидит весь как на иголках, разрываясь от каждого уведомления, надеясь, что это Джош. Он не смог бы уснуть, даже если бы очень сильно попытался, ведь переживания захватили его голову полностью.
Проходит около получаса после двух, когда раздается звонок:
— Тай, — спокойно говорит Джош, не выражая никаких эмоций.
— Ты выиграл?! — Тайлеру не терпится узнать, сумел ли он добиться успеха.
— Мы выиграли, Тай, — смеётся Джош, — когда ты упал, а я проезжал мимо. Мы выиграли, а первое место — пустошь по сравнению с тобой.
— Да, Джош, всё верно. Ты — лучшее событие в моей жизни. И я благодарен за всю хуйню с моим здоровьем, потому что иначе мы бы не встретились.
— Я люблю тебя, — произносит Джош необходимые слова, которые давно намеревался произнести.
— Я тебя тоже.
— И лишь благодаря тебе мне не обидно за деревянное четвертое место.