иллюзия дружбы

Пройдут года, мы засмеёмся,

Твой муж не знает и моя жена,

Что их родные маленькие дети

С тобою наши носят имена

Тэхён приехал в родной город. Тут абсолютно всё, каждый закуток, каждая мелочь напоминают об одном конкретном человеке. Однажды он позорно сбежал, сделал свой выбор в пользу родителей, согласился заключить брак с нелюбимым человеком. Жалеет ли он об этом? Да, да и ещё раз да. Мог или может он что-то изменить? К сожалению, нет.

Ким Тэхён — единственный ребёнок в семье. Наследник и преемник. Благородная родословная голубых кровей. Богатства, которым завидуют все те, у кого нет денег. Слава и репутация, которую желает заполучить каждый. Человек не выбирает, кем родится. Он вот по воле судьбы в качестве аристократа по свету ходит. Современный мир, казалось бы, но всё не так прекрасно. Красивая обложка, да и только. Светские приёмы, изысканные манеры… А какой толк от всей этой роскоши, если ты свободно вдохнуть не можешь? Живёшь себе по заранее расписанном плане, повинуешься воле родителей, слова сказать не имеешь права.

Тэхён привык молчать и сбегать. Сыграл роскошную свадьбу, зачал ребенка и получил наследие. Только вот партию сыну выбирал отец, внуков потребовала матушка, а в работу он ушёл с головой, лишь бы как-то избегать реальности. Пропадает, выполняя обязанности, постоянно в каких-то разъездах и командировках, только в свет выходит, как примерный семьянин. Играет свою роль, как делал это всегда, с самого рождения. Прячется за очередной маской, не в силах её снять.

Поздний вечер окутывает сумерками мегаполис, в окнах многоэтажек танцуют лучи закатного солнца, шум города понемногу стихает. Люди вокруг снуют туда-сюда: кто спешит домой, кто только собирается на работу, а кто проводит время с близкими… Тэхён же после перелёта гуляет вдоль реки. Не торопится в свой элитный район, в квартиру, где его уже ждёт законная супруга с маленьким сыном. Он едва переставляет ноги, утопая в воспоминаниях и не обращая внимания на телефон, что постоянно вибрирует в кармане.

Этот день ничем не отличается от любого другого. Вселенская усталость давит на хрупкие плечи, чувство несправедливости копошится под бледной кожей, а нежелание жить нашёптывает сладкие речи на ухо с крупной серёжкой, усыпанной драгоценными камушками, в мочке. Тэхён всматривается в водную гладь и горестно вздыхает. Подходит ближе к нескольким ступенькам и спускается вниз, тихо ступая по наверняка ещё теплому песку. Он давит в себе желание снять ботинки и утопить в нём босые ступни.

Ровно два года назад Тэхён сказал «да» перед алтарём на этом пляже.

begin flashback

— Спасибо, что согласился быть свидетелем, — шепчет, забирая поднесённые кольца.

Тэхён заглядывает в тёмные, почти что чёрные, глаза и не удерживает позорной слезинки, сорвавшейся с его светло-серых, когда случайно касается кончиками тонких пальцев ладоней, что придерживают красную подушечку и открытую коробочку по бокам.

— Мы же лучшие друзья, — звучит с нотками грусти в ответ.

А по сердцу расходится ещё одна болезненная трещина. Он чувствует, как по коже бегают мурашки от этого мимолётного прикосновения, и в груди ноет из-за озвученного в очередной раз факта. Да, они всего лишь лучшие друзья. Это просто дружба, не более.

Только вот хочется большего, другого, но все сокровенные чувства закрыты на сто замков глубоко внутри. Тэхён самый настоящий слабак. Он не может перечить родителям или идти против общества. Неприемлемо парню быть с парнем. Стыд и срам. Чувства, что он испытывает к другу, неправильные. Так быть не должно. Это отклонение, болезнь.

end of flashback

Тэхён хмыкает. Давно уже иного мнения придерживается. Это любовь. Была, есть и будет. Ох, сколько же сил понадобилось, чтобы самому себе признаться в столь простой истине. К сожалению, поделиться правдой с кем-либо ещё духу не хватает. Но это ничего.

Он подходит к самой кромке воды, норовя намочить чёрные выглаженные брюки небольшими волнами, слегка ёжится от прохладного вечернего ветра и откидывает пасма смоляных волос со лба движением головы. Волнистые от природы они могут завиться ещё больше из-за влажного воздуха. Тэхён после самолёта сел в машину, где ожидал личный водитель, поэтому не успел промокнуть под дождём, а, когда вышел в центре города, тот уже закончился, и небо прояснилось, оставив лишь редкие облака. Он отправил шофёра с багажом домой, обещав добраться на такси после решения срочных дел. Собственно, дел этих у него нет. Просто хочется побродить по знакомым местам, что он и делает.

У реки долго не задерживается, идёт дальше. Этот район не для бедных, но весьма дешёвый. Когда не сводишь концы с концами, но и тратиться не можешь. Тэхён может деньги спускать направо и налево, ему от этого ничего не будет, для здешних же важна экономия и обдуманные покупки, а ещё ежедневный труд на работе. Человек, которого он любит, тут родился и вырос. Скорее всего, Чон Чонгук до сих пор живёт в той же квартирке.

Их общение постепенно утратилось. Он не из знати, потому родители Тэхёна были против дружбы между ними. Приходилось сбегать, лгать, недоговаривать, скрывать… Но не всегда получалось это делать. Да и кто такой Тэхён, чтобы не слушать родителей? Это единственный раз, когда он врал им в глаза, прятал Чонгука, как что-то порочное, просто недопустимое и крайне страшное. Того являться некой тайной вполне устраивало. Было в этом что-то такое сокровенное, что ли? Когда тебя, простого парня из малообеспеченной семьи, без громкого имени, предпочитают высшему обществу и хранят в секрете, словно нечто ценное настолько, что даже делиться ни с кем нельзя, да и не хочется, если честно.

Проходит не так много времени прежде, чем Тэхён заворачивает в парк. Людей здесь побольше. Отдыхают после долгого дня. Кто-то смеётся, наслаждаясь пикником на пледе, кто-то делает фото, кто-то сидит прямо на траве, а кто-то на лавочках… Тэхён тоже сидел на одной из них. Той, что ближе к противоположному выходу. Она сейчас как раз пуста, поэтому он подходит и аккуратно опускается на мокрую поверхность. Вытягивает ноги вперёд, откидывает голову и прикрывает глаза, вдыхая свежий воздух и начиная теребить массивные кольца на музыкальных пальцах. Все золотые: два на безымянном и среднем левой руки и ещё два на указательном и среднем правой — в форме цветка и с прямоугольным чёрным камнем. Вымотался, всё тело откликается болью и тяжестью.

В этом самом месте Тэхён однажды познакомился с Чонгуком. В тот день он горько плакал, сбежав, не разбирая дороги, как можно дальше, ибо провалил экзамен.

begin flashback

— Привет, — раздаётся голос где-то сбоку. — Ты очень красивый. Слёзы, конечно, делают тебя по-особенному очаровательным, но давай ты лучше покажешь мне свою улыбку?

Тэхён даже не сразу понимает, что обращаются к нему, растирает покрасневшие глаза и обращает внимание на незнакомца только, когда тот опускается с другой стороны лавочки. Всхлипывает тихо, поворачиваясь наверняка опухшим лицом с размазанной косметикой к нему, рассматривает ряды серёжек в ушах — слева три, а справа, кажется, аж шесть — и невольно зависает на обеспокоенной улыбке с мило выделяющимися передними зубами, словно у кролика. Он встречается с бездонными глазами, переводя внимательный взгляд чуть выше, и тонет, забывая вообще обо всём. Кто он, где он, почему рыдает? Это всё не важно, когда на расстоянии вытянутой руки сидит парень примерно его возраста в кожанке, рваных джинсах и растянутой футболке, с пирсингом, выкрашенными в яркий цвет волосами и небольшой татуировкой на тыльной стороне правой ладони, которой тот прикасается не спрашивая. Смахивает чёлку с глаз кончиками пальцев, заправляет чёрные пряди за ухо, проводит, едва ли ощутимо, забитыми костяшками по щёкам и стирает тем самым солёные дорожки. Тэхён смотрит, не отрываясь, боится двинуться или зрительный контакт разорвать и неосознанно дыхание задерживает. На нём же классические брюки и дорогая брендовая рубашка, которую он расстегнул на пару верхних пуговиц, открывая на выразительные ключицы вид. Тонкая подвеска на шее дрожит так же, как руки и нижняя губа, а всё тело мелко потряхивает. Тэхён потерялся во времени после того, как узнал свой результат, точнее узнал о полном провале. Он просто бежал, бежал и бежал, хоть куда-то, только бы не домой. Не знал даже, где находился? Когда мышцы истошно заныли на пару с горящими лёгкими, а тело перестало слушаться и ноги отказались двигаться дальше, на первую плоскую поверхностью опустился и продолжил плакать уже в голос. Упал по пути пару раз, помяв и запачкав дорогущую одежду, оставил все вещи, пулей вылетев на улицу.

— Меня родители убьют, — шепчет отчаянно осевшим голосом.

Незнакомец щурится, бегает взглядом по всему телу, поджимает губы, прекращая улыбаться, и слегка склоняет голову к плечу, попутно убирая руку и заглядывая в глаза.

— Никто тебя не убьёт, обещаю, — уверенно, в полголоса. — Расскажи, что случилось?

И Тэхён рассказывает. Вываливает абсолютно всё, что копилось годами, начиная мерами воспитания в детстве и заканчивая требованиями в нынешнем времени. Вплоть до сегодняшнего важного экзамена, который он провалил просто из-за банальной усталости.

Тэхён никогда никому не жаловался. Не делился обидами и болью, не раскрывал то, что должно оставаться только в кругу семьи, не снимал маску примерного сына. Он всегда старался оправдать чужие ожидания, беспрекословно слушался приказов и никогда не пытался сказать что-то против. Точнее, выражал своё несогласие, но каждый раз только хуже себе делал и получал наказания за оплошности, не только за ошибки, но и за мнение.

А Чонгук, так представился новый знакомый, терпеливо выслушал несколько часов этого нервного срыва, задавал вопросы, вникал, давал советы, делился своими мыслями и поддерживал, как мог. Он успокоил, помог привести себя в порядок, накормил в далеко не дешёвом кафе, ссылаясь на то, что Тэхёну так будет привычнее, а он в состоянии угостить друга. Чонгук предложил обменяться контактами и продолжить общение, потратил уйму своего времени и посадил в такси, оплатив проезд, так же пресекая любые возражения.

Да, Тэхёну влетело сильно и даже очень. Жестокие меры и строгие правила никто не отменял, хотя он действительно чувствовал себя лучше после разговора и даже смеялся через пару часов рядом с интересным знакомым. Он показал всё-таки свою квадратную, а значит искреннюю, улыбку во все зубы Чонгуку в тот день и назвал его лучшим в жизни.

end of flashback

Тэхён до сих пор считает это знакомство подарком свыше, награждением за все страдания и милостью в невыносимой повседневности. Он разлепляет тяжёлые веки, тихо чертыхается, что позволяет себе крайне редко и только в полном одиночестве, когда вновь кто-то набирает. Тэхён знает, кто звонит, но отвечать не намерен. Нет ни сил, ни желания.

Он игнорирует продолжительную вибрацию несколько раз подряд вперемешку с десятками коротких, что обозначают сообщения. Неохотно поднимается и направляется в ближайшую забегаловку. Точнее, в одно конкретное заведение. Идти недалеко, хотя ему вообще двигаться в тягость, но он упорно следует заученному пути между дворов и улиц.

Чонгук в тот день узнал, что Тэхён никогда не пробовал фастфуд и пообещал в следующий раз отвести его в своё любимое место. Он долго умилялся с реакции и часто после второй встречи водил туда нового друга, которому уж очень сильно понравилось.

Тэхён петляет улочками, едва ли сдерживаясь, чтобы не затормозить возле пары мест, которые точно так же тесно связанны с Чонгуком и напоминают об их прогулках.

Возле этого магазинчика они прятались от дождя под навесом.

В этой книжной лавке они сидели часами на полу и читали книги. Некоторые, что больше всего понравились Чонгуку, Тэхён покупал и дарил ему, не принимая отказов.

Небольшое кафе, что расположено в одном из дворов, было привычным местом для посиделок, потому что уютная атмосфера завораживала. Тэхён любил забираться с ногами на мягкие диванчики, пить кофе с молоком или горячий шоколад с дешёвого стаканчика и уминать приготовленные владельцем десерты. Чонгук всегда смотрел только на него, пить предпочитал чёрный чай без сахара или какао с зефирками, которыми часто кормил его, и всегда порывался заплатить, на что через раз, но всё же получал разрешение.

А в этом торговом центре, внутрь которого заходит Тэхён, невольно ёжась из-за порыва тёплого воздуха, есть столько же памятных мест… Игровые автоматы, в которых Чонгук время от времени ему выигрывал игрушки. Множество магазинов, в которых они частенько покупали вещи друг другу: Чонгук всякие побрякушки, что Тэхён, скупавший всё самое лучшее и дорогое для лучшего друга в силу неограниченных возможностей, до сих пор хранит. И самое интересное — это фотокабинка, в которую его затащил Чонгук.

begin flashback

— Ничего не знаю, — парирует он, подталкивая внутрь сопротивляющегося только для виду Тэхёна. — Я хочу фотографии. Ты любым прекрасный, даже без тоны косметики или в моей одежде. Тем более что это настоящий ты, не скрытый масками. Гуляешь со мной, улыбаешься широко и наслаждаешься свободой. Я хочу запечатлеть этот момент.

Чонгук буквально падает на маленький стульчик, тянет друга на себя, вынуждая на свои колени опуститься, и оплачивает сеанс. Ловит возмущённый и растерянный взгляд Тэхёна, у которого немного горят щёки из-за смущения, ухмыляется в ответ и обнимает его одной рукой за талию. Звучит первый щелчок, а яркая вспышка ослепляет. Через пару кадров он поворачивает голову к объективу, ещё через несколько туда же переводит взор и Тэхён. Тот немного меняет позу, потом они почти одновременно смотрят друг на друга, тихо смеются непонятно с чего и слегка кривляются, подбирая ракурс и выражение лица.

— Я буду хранить эти снимки только потому, что на них есть ты, — хихикает, пока делится едва ли не шёпотом, поднимается с чужих бёдер и забирает свои копии. — Очень красиво.

Чонгук лишь хмыкает в ответ, выходя следом. Сдерживается от потока обоюдных комплиментов, который каждый раз чуть ли не в спор перерастает, рассматривает ровную осанку, что не скрыть даже свободной одеждой, и не менее счастливо улыбается.

end of flashback

Тэхён тогда по стечению обстоятельств переоделся у него дома, смыл макияж и немного дулся. А обстоятельства эти были такими, что Чонгук толкнул его в воду, из-за чего вся одежда промокла насквозь, косметика потекла, а приводить себя в порядок ему пришлось в квартире Чонгука. Вот только обижался он на самом-то деле только для виду, потому что впервые пришёл в гости, переоделся в его вещи, а после ещё и фотографии совместные получил. Нет, они, конечно, делали снимки и до этого, но тут просто другой случай и действительно особая атмосфера. По окончании прогулки они ещё раз зашли к Чонгуку домой, благо шмотки от именитых брендов успели высохнуть. Тэхён прямо в них и плавал на пляже, где был сегодня чуть ранее. Как обычно, дурачился в воде и веселился.

Он поднимается на последний этаж и невольно улыбается, вспоминая тот день. То было фиаско, потому что Тэхён не умеет плавать, его внешний вид в итоге не понравился родителям, из-за чего они наказали сыночка, причитая, что негоже так выглядеть, и тогда же выяснилось, с кем он гулял. Сказать, что получил Тэхён знатно — ничего не сказать. Его долго ограничивали в повседневности, но, стерпев все мучения и неудобства, он получил назад общение со своим лучшим другом. Разница была только в том, что теперь он лгал.

Да, Тэхён осмелился сделать что-то не так, как того хотели родители. Впервые, к слову. Правда, он не всегда осиливал держать маску перед семьёй, но по большей части всё же получалось. Чонгук к этому отнесся с пониманием и просто стал осторожнее.

В следующий раз, когда о нём узнали родители, пошла речь о женитьбе. Якобы таким образом можно вернуть с небес на землю, приструнить и ограничить. Взывали к возрасту, говорили о сделке и слиянии двух компаний, отчитывали Тэхёна. После этого об их дружбе знали, связь всячески пытались оборвать и собирали информацию на Чонгука.

Нет, ему никто ничего плохого не делал, не пакостил, не мешал жить, но разговоры несколько раз устраивали, как и состоявшуюся парочку личных встреч. Родители давили морально, хотя границ не переходили. Стало сложнее — это неоспоримый факт.

Чонгук выдерживал всё это безобразие стойко. Шутил и отмахивался, заставлял твёрдо стоять на ногах. Он даже описывал более ужасные варианты развития событий со слежкой, угрозами и физическим насилием. Тэхён неохотно, но соглашался.

Он ловко обминает людей, открывает двери и проходит внутрь. Осматривается, да так и застывает посреди помещения. О, сколько раз они здесь были. Сидели за крайним столиком, разговаривали и наслаждались компанией друг друга. Тэхён сглатывает вязкую слюну, заставляет себя сделать несколько шагов, занимая очередь, и оторвать взгляд.

Чонгук сидит за их столиком с каким-то парнем и маленьким ребёнком. Смеётся, общается и ничего вокруг не замечает. Он расслаблен, ужинает фастфудом, продолжает жить в кайф. Волосы, которые были десятки раз выкрашены во все цвета радуги, сейчас отросли нетронутыми. В этой же одежде он был на их последней встрече, только тогда его тёмные пряди против света блестели синим отливом. Чёрная футболка, белая джинсовка и наверняка те чёрные штаны с молниями на коленях, что Тэхён однажды ему купил. Он не обращает внимания на других посетителей, улыбается так же обворожительно и активно жестикулирует. Парень, что сидит к залу спиной, ерошит розовые пряди и кивает в ответ.

Как же Тэхён ему завидует. Он должен быть на его месте. Да, эгоистично, но что поделать, если чувства внутри болезненно скребутся? Скучает. Чертовски сильно скучает.

Тэхён отворачивается, делает заказ и разрывается от противоречий. Одно кольцо на пальце фантомно прожигает кожу. Сердце, которое вроде как ещё живое, с новой силой бьётся о рёбра, но останавливается на долю секунды и пропускает удар, когда он бросает очередной взгляд на дальний столик в углу и пересекается глазами с Чонгуком. Тот тоже теряется, застывает и распахивает веки. Тэхён отворачивается, расплачивается и берёт поднос. Что делать? Как поступить? Одновременно хочется подойти и не хочется мешать.

Этот вопрос решает Чонгук, который приподнимается, но выйти из-за столика не успевает, потому что Тэхён замечает движение боковым зрением и снова устанавливает с ним зрительный контакт. Он расплывается в улыбке и машет рукой, подзывая к себе.

Парень в свободной чёрной водолазке и красном расстёгнутом кардигане поверх поворачивается, немного наклоняя голову и неуверенно улыбаясь. Тэхён лишь судорожно выдыхает, прежде чем подойти. Мнётся перед столиком и осматривает присутствующих ближе, ловя такие же внимательные взгляды на себе. Чонгук, чтоб его, облизывает новый пирсинг на губе. Бровь тоже с правой стороны пробита. Этого не было, когда они гуляли в последний раз. А вот подвеска, которая была на Тэхёне в их первую встречу и которую он ему подарил, как символ знакомства, дружбы, истории, на своей свадьбе, украшает шею.

— Давно не виделись, — начинает Чонгук, нарушая затянувшееся молчание.

— Действительно давно, — тянет, слегка поднимая уголки губ и отмечая, что его голос стал немного ниже, чем он помнит. — Столько времени прошло.

— Присаживайся, — подаёт голос незнакомец и отодвигается от края, поправляя брюки в облипку, что поднимаются немного вверх и оголяют тем самым кожу над ботинками.

Тэхён переводит на него взгляд, потом на Чонгука и девочку, что сидит рядом с ним, прикусывает изнутри щёки и всё же ставит поднос на столик. Поговорить хочется жуть, просто пообщаться, побыть немного рядом. Он слишком слаб, чтобы просто уйти.

— Познакомься. Это, — слегка кивает подбородком, — Пак Чимин. А это, — поворачивает голову к ребёнку и добавляет чуть тише, — Ви.

А Тэхён в который раз замирает, напрягаясь всем телом, так и не сев до конца. Ему резко становится плохо. Нет, наверное, хорошо. Волнистый воротник белой рубашки как бы поднят и никак не касается шеи по фасону, но ему кажется, будто воздуха не хватает.

Ви — это псевдоним Тэхёна. Имя, которым он всегда представляется, когда не хочет озвучивать известную фамилию или называть настоящее. Так его знают друзья Чонгука. И все знакомые, каждый, кого они встречали на своём пути… Так его зовут в мире Чонгука.

Тэхён усмехается нервно и опускается наконец на потрёпанный диванчик. Тишину никто не нарушает. Предположительно, Чимин, что отодвигает солнцезащитные очки на край вслед за своим подносом и сбрасывает под стол большой чёрный рюкзак, его знает.

Столько хочется сказать, спросить, самому ответить и говорить. Одно Тэхён совсем не хочет признавать, хотя присутствующие должны быть осведомлены. Эта девочка — как он осмеливается предположить, дочь Чонгука — носит его имя. И если это ещё известно, то насчёт следующего факта никто не в курсе. Он дал слабину, признал свои чувства и да.

Тэхён назвал своего сына в честь Чонгука. Точнее, использовал сокращения их имён, чтобы объяснить выбор и не вызывать подозрений. Тэгук — так зовут мальчика.

Примерно полтора года назад Тэхён переспал со своей женой второй и последний раз с целью зачать ребёнка. Благо получилось сразу. Они почти что все сутки занимались сексом, чтобы наверняка. Первый раз был в брачную ночь. После состоялся один из тех самых разговоров с откровениями и совместным принятием решений. Законная супруга его тоже не любит, так что брак фиктивный от начала и до конца. Она получила полную свободу и разрешение изменять, не скрывая это от Тэхёна, который имеет точно такое же право. Только вот он им воспользовался всего лишь один раз, когда решил удостовериться в подлинности своих чувств. Так сказать, не решит ли проблему примитивный секс? Не решит. В итоге на его счёту грубо говоря, три половых акта, любовь к парню, чувства к другу — невзаимные, ага — и сошедшее на нет общение с этим самым другом, что сидит сейчас напротив, жадно рассматривая. Тэхён не хочет рассказывать о совсем маленьком ещё сыне, но очень хочет узнать, слышал ли о нём Чимин, что бросает взгляды украдкой.

Он поправляет расшитый ветками каких-то растений пиджак, чёрная ткань под подрагивающими пальцами скользит, и достает телефон, сразу же отключая его. Хватит на сегодня этой раздражающей вибрации. На данный момент есть вещи поважнее жены, ребёнка или родителей. Званый ужин в честь годовщины свадьбы. Ага, как же. Тэхён бежит, аж спотыкается. Он понимает, чем чревато такое поведение, но слишком устал.

— Папочка, а кто этот дядя? — негромко спрашивает Ви, привлекая всеобщее внимание.

— Это мой очень хороший друг, — отвечает ей Чонгук и улыбается.

Ага, уже не лучший. Ага, друг, с которым в последний раз разговаривали, когда стало известно о беременности его жены. Какой тут может быть разговор вообще?

— Продолжай кушать, — мягко настаивает Чимин, принимаясь за свой ужин.

Он явно чувствует себя немного неловко, как и все здесь. Бросает молчаливые взгляды на Чонгука и не решается вмешиваться, возобновляя прерванную трапезу.

Тэхён решает последовать его примеру, потому что ел в последний раз глубокой ночью в номере отеля, когда распрощался-таки с новоиспечёнными партнёрами после бара. Алкоголь не сильно влияет на его организм. По крайней мере, сознание всегда ясное в отличие от тела, что страдает от количества выпитого. Самочувствие далеко от нормы, а похмелье и пустой желудок вместе с изрядной нервотрёпкой расставляют приоритеты.

Он посматривает на парней, улыбается неловкости ребёнка и старается внимание сосредоточить исключительно на еде. Девочка то и дело роняет что-то, не попадает в рот или пачкается. Чимин негромко посмеивается, убирает всё обратно на поднос и тянется через столик вытирать её каждый раз. Всё не так плохо. Пока что Тэхён считает, что могло быть и хуже, а так он сидит возле своей любви и наблюдает за умилительной картиной.

— Папа, — возмущается Ви, уворачиваясь от салфетки, которая заглушает остальную часть фразы, потому что Чимин вытирает её измазанные губы.

А Тэхён впадает в ступор. Сначала не доходит, потом он забирает свои слова насчёт оценки ситуации обратно и приоткрывает рот, сверля глазами поднос с почти не тронутой едой. Ладно, хорошо, допустим. На руках Чонгука два серебряных кольца: одно на указательном пальце правой и второе на безымянном левой, хотя оно не особо похоже на обручальное — там три тонких ободка. На руках Чимина вообще колец нет, только пара крупных серёжек в мочках. Состоят в браке? Удочерили? Родная дочь кого-то из них?

Тэхёну становится ещё хуже. Частички пазла не хотят складываться в одно целое.

— Позвольте отлучиться, — выдавливает, отмирая, и поднимается.

Он не слышит, что ему говорят в ответ и говорят ли. Просто встаёт и направляется в уборную. Толкает дверь, забывая закрыть её на замок, опирается ладонями на край раковины и пытается как-то прийти в себя. Комната небольшая: отгороженный кабинкой туалет, зеркало над умывальником и окно. Тэхён поворачивает кран, открывая холодную воду, и брызгает на лицо ледяной прохладой, стараясь сильно не размазывать макияж.

В голове вакуум, в мыслях сотни вопросов крутятся, а в груди отдаётся неприятной болью от осознания его положения. Хочется нервно смеяться, но в дверь негромко стучат.

— Как ты себя чувствуешь? — доносится приглушенное с другой стороны.

Тэхён усмехается, перекрывает воду и всматривается в своё отражение. Да, он и до этого выглядел не ахти, а после случайной встречи вызывает сильное отвращение даже у самого себя. Никогда любовью к себе не отличался. В связи с последними событиями так вообще. Психика расшатанная, поэтому адекватно оценивать что-либо крайне сложно.

— Тэхён, — звучит более напряжённо. — Ты как? — но с ответом как-то не складывается.

Выдавить из себя хоть одно слово кажется невозможным. Их знакомство — это таки подарок, но негласное прощание, словно очередная издёвка судьбы. Что-то на подобии «о, гляди, как может быть прекрасно и хорошо, а теперь вернись-ка ты в реальность, ибо не твоё». Так и сейчас — эта встреча подобна подарку, второму шансу, даже не прозрачному намёку. Только вот Тэхён намёки не понимает, а жизнь его далека от сказки. Это не шанс на счастливое будущее и возобновление дружбы, а самый настоящий удар ниже пояса. Не твоё — чётко и честно. Надеяться на что-то хуже, чем ничего не ожидать. Не так больно.

Тэхён слабый, не может не надеяться или не мечтать. Ему не нужны отношения, но слишком больно осознавать, в каком положении может быть его любовь с Чимином и Ви.

Он слышит своё имя и негромкий стук ещё раз прежде, чем дверь толкают. А её один маленький человечек забыл закрыть, о чём и вспоминает, когда та поддаётся. Чонгук выглядит удивлённым, когда неуверенно открывает дверь, когда останавливается прям на пороге, внимательно осматривая его тело, и когда поворачивает голову к зеркалу, сразу же встречаясь с разбитым взглядом через отражение. Тэхён изменился — это правда. Только в худшую сторону, а сейчас так вообще выглядит со стороны слишком сломленным. Чонгук слегка хмурится, делая шаг внутрь, закрывает дверь и щёлкает замком. Подходить ближе не спешит, начать разговор тоже, лишь смотрит напряжённо, возвращая взгляд к глазам.

— Я в порядке, — хрипит Тэхён, поражаясь собственному голосу.

Прокашливается и роняет голову, с силой упираясь подбородком в грудь. Что же это такое? Язык не слушается, какой-то фоновый то ли писк, то ли шум раздражает. Ни на чём сосредоточиться не получается. Собраться и натянуть очередную маску тем более.

Он горестно вздыхает и резко отшатывается от раковины, подходит к окну, сверху его приоткрывает на проветривание, буквально падает на грязный подоконник и тянется к внутреннему карману. Нет, Тэхён не курит. Тем более такие дешёвые сигаретки. Но вот он вытаскивает пачку, зажимает фильтр пересохшими губами и чиркает зажигалкой. У него нет зависимостей, разве что алкоголь любит выпить, просто эти сигареты курил Чонгук.

Интересно, а сейчас он курит? Ответ приходит сам собой, потому что он подходит почти впритык, перехватывает тонкое запястье, вынуждая дрогнуть от прикосновения, и вытаскивает с пачки сигарету для себя. Так же зажимает между губ и ловит чужой взгляд.

Тэхён, успевший спрятать зажигалку, аккуратно освобождает руку, откидывается на стену позади, затягивается, как можно глубже и наблюдает отстранённо. Прячет пачку туда же, перехватывает фильтр пальцами и выдыхает едкий дым. Человеку, что никогда ранее курением не увлекался, было крайне сложно начинать с тяжёлых сигарет, но Тэхён сильнее в своём рвении, чем в дискомфорте. Постепенно втянулся. Вот, когда совсем уже плохо или слишком сильно скучает, достаёт свою заначку. Всегда держит при себе. Марку выбрал по понятной причине. Поначалу даже не курил, а просто наслаждался запахом.

Чонгук прожигает его взглядом, тяжёлым таким, словно в самую израненную душу смотрит и что-то там ищет или же чего-то хочет. Тэхён не понимает в шоковом состоянии.

А он действительно пытается узнать ответы на свои немые вопросы, пытается без слов сказать всё то, что не успел, рассказать, как сильно скучает, почему пропал однажды, насколько сильно рад вновь встретиться, что произошло за это время, и просит прикурить.

Его не слышат, не понимают. Поэтому Чонгук судорожно вдыхает, делает шаг ещё ближе, немного наклоняется, ловит вздрогнувшего и застывшего Тэхёна за подбородок, и фиксирует две сигареты так, чтоб зажечь свою. Отстраняется так же быстро, делая первую затяжку, и опускает руку, но обратно не отходит. Быть настолько близко, явно нарушать личное пространство, не позволительно. Только плевать как-то. Сейчас так точно.

Это минутная слабость, потому что он сильный. Да, Чонгук трус. Но терпения и выдержки ему не занимать. Силу воли подтверждает, как накачанное часами тренировок тело, так и ни разу не осквернённое тело любимого. Хотел, но никогда не посягал.

Возможностей было очень много, желание иногда сводило с ума, но с девственным Тэхёном они являются лучшими друзьями и ничего более. Скорее всего, являлись. А да, и уже не девственным. Если законная супруга и принудительный брак ещё могли поставить под сомнение данный факт, то наличие беременности и родившегося ребёнка — никак. Тем более что их секс он описывал весьма красноречиво. Ни в коем случае. Разве немного в другом понимании. Первого раза с парнем не было. Поменялось ли что-то — не известно.

Тэхён отмирает не сразу, заторможено моргает и возвращается к сигарете. Он стал ещё красивее, ещё притягательнее, хотя определённо точно не в порядке, как говорит.

— Пак Чимин — мой муж, — чуть громче шёпота начинает Чонгук и всматривается в чужое осунувшееся лицо. — Мы заключили брак. Кольца не носим, как ты мог заметить, потому что он известная личность. Ви — наша дочь. Взяли из детского дома, но Чимину кровная и получилось так потому, что он тоже из знати. Ну, сам знаешь, о чём тут речь. Опекунами являемся официально. Живём все вместе. И да, она действительно носит твоё имя. Меняли при оформлении документов по моей прихоти. Маленькая, так что быстро свыклась.

С каждым словом говорить становится труднее, так как Тэхён выглядит, подобно побитому щенку, словно он принимает удар за ударом с каждым предложением. А Тэхён ощущает себя именно так, будто его бьют, ранят сердце, на котором живого места нет. Он нервно затягивается, потому что дышать самостоятельно кажется чем-то нереальным. Не так хотелось встретиться, не о таком хотелось слышать из родных губ. Слишком жестоко.

Тэхён любит Чонгука.

Любит, любил и будет любить. Сначала себе не признавался в этих чувствах. Даже после осознания и долгих размышлений, не рискнул рушить дружбу или тем более идти против родителей, отказываясь жениться. В итоге общение постепенно оборвалось. Тэхён разобрался в себе, сделал выводы и всё равно не находит сил озвучить подобное вслух.

— У меня всё по-прежнему, — так тихо, что интонации не разобрать. — Жена, маленький сын, родители и спасение в виде работы. Ничего не поменялось.

Он заглядывает в чёрные глаза, усмехается горько и постепенно осознаёт, как же сильно вляпался со своими чувствами. Иллюзия дружбы, что у них сейчас есть, не даёт ни гарантии на продолжение общения, ни призрачной надежды на взаимность. И всё же.

— Ты его любишь? — вырывается вопрос прежде, чем Тэхён успевает подумать.

Чонгук немного зависает, окидывает его взглядом с головы до ног и обратно. Так выяснить, наверное, пытается что-то. Он, мягко говоря, не ожидал подобного вопроса.

— Я их люблю в определённом понимании, — пауза. — А что?

Тэхён молчит, слегка мотая головой, и переводит взгляд за окно. Сам не знает, что хотел услышать. Возможно, подсознательно надеялся на отрицательный ответ. Смешно.

— Извини, что прервал семейный ужин. На свой я не явился, — всё ещё очень тихо. — Ровно два года сегодня, как я в браке. Рад, что хотя бы ты счастлив.

— Я помню, — отвечает Чонгук, слегка улыбаясь, а внутри кричит, что нет, не прервал, и увидеть хотелось, хоть на стенку лезь, а место это он посещал в надежде встретиться.

Встретились. К сожалению или к счастью. Да, он счастлив. Да, состоит в браке с любимым человеком, воспитывает с ним ребёнка. Только чувства эти немного иные.

Чонгук любит Тэхёна.

Любит, любил и будет любить. Просто боялся быть отвергнутым, разрушить их дружбу, потерять близкую связь и оборвать общение. Страшно до чёртиков. Смешно.

Чонгук не предупреждений от его родителей испугался, а струсил в чувствах своих признаться. В итоге постепенно свёл встречи на нет. Ради чужого счастья? Ложь.

Тэхён выбрасывает окурок через щель в окне, вздыхает и поворачивает голову к нему. Единственный близкий человек, лучший друг, просто взял и исчез. Бросил.

Чонгук не докуривает, выбрасывает сигарету туда же, делает ещё один шаг ближе, упираясь коленями в бедро, и совершает самый необдуманный поступок в своей жизни.

Тэхён не разрывает зрительный контакт, тонет в этой бездне, напрягается невольно из-за прикосновения — чувствует через ткань чужое тепло. А после теряется, падает только глубже, и пошевелиться не может. Чонгук резко наклоняется вперёд, сокращая дистанцию окончательно, прикрывает глаза и шепчет отчаянно в губы:

— Оттолкни меня, пока не поздно.

А после вжимается, жмурясь, проводит языком по губам, просит впустить, просит ответить, сминает аккуратно, не чувствуя ни протеста, ни ответа. Он так отчаянно целует, едва ли двигаясь, что Тэхён пропадает. Чонгук трус, но страху нужно смотреть в лицо, что значит терять, возможно, единственный, последний шанс, нельзя. Тэхён слабак, поэтому не может не поддаться, не может оттолкнуть, хочет этого и захлёбывается вдохом, когда размыкает губы, отмирая. Закрывает глаза, отвечает так же отчаянно, жадно. Оба наконец дорвались до самого желанного. Не ожидали, но и останавливать это не имеют желания. 

Чонгук не думает, очищает голову от мыслей, опускает одну ладонь на бедро, ведёт вверх от колена, слегка сжимая, а вторую руку размещает на щеке, поглаживает большим пальцем и несдержанно проталкивает язык в горячий рот. Тэхён шире открывает губы, на размышления время потом потратит, а сейчас ёрзает на подоконнике, призывно разводит ноги в стороны, касается робко пальцами крепкой груди, ведёт выше, через плечи на шею, обнимает, притягивает ближе. В ушах стучит ускоренный пульс, щёки горят от смущения, но всё это слишком отчётливо, слишком реально, слишком хорошо и желаемо. Безумие в чистом виде. Чонгук скользит рукой с лица на талию, больно упирается в подоконник, на каждое движение отвечает, переплетает языки, вжимает худощавое тело в себя, буквально воздуха между ними не оставляя. Чувствует, как смыкаются длинные ноги на пояснице.

Мозг орёт остановиться. Сердце кричит в ответ ни за что не останавливаться.

Тэхён слушает только его, сводит колени, с силой сжимая бока, пытается перенять инициативу, поспевать за бешеным темпом, вплетает пальцы в тёмно-коричневые волосы на затылке. Жарко, мокро и возбуждающе. Чонгук массирует бедро в опасной близости к паху, наверняка до боли сжимает руки, судорожно втягивает воздух через нос. Понимает на затворках сознания, что оба в браке, но оба хотят, что супруги и дети есть, но, похоже, оба любят, что сейчас нужно оторваться, но разговаривать хочется в последнюю очередь.

Тэхён не сдерживается, тихо стонет, когда он прикусывает и ощутимо оттягивает его нижнюю губу. Нервный срыв, стечение обстоятельств, частичное раскрытие правды.

— Высунь язык, — просьба теряется в поцелуе.

Тэхён не сразу понимает, чего от него хотят, но тормозит, сглатывает, немного отстраняясь, с трудом разлепляет веки и выполняет. Чонгук ловит его расфокусированный взгляд, ухмыляется, продолжая смотреть, и принимается посасывать высунутый язык. Он покусывает его, втягивает в рот, накрывает прям так своими губами чужие и видит, как от переполняющих эмоций глаза едва ли не закатываются. Сам закрывает свои. Толкает язык обратно в рот и толкается несколько раз следом. Поцелуй получается ещё более горячим и несдержанным. Такими темпами на этой прелюдии они не смогут закончить. Слишком.

Да, это преступление против морали. Особенно для Тэхёна с его воспитанием, но он не соображает совсем. Сейчас имеет значение исключительно крышесносный поцелуй. Требовательные руки на распалённом теле и распухшие у обоих губы.  

Хорошие из них друзья, однако. Отличные просто. Лучшие. Дружба на высоте, не поспоришь. Тэхён нетерпеливо ёрзает на месте, прижимает ближе, хотя ближе уже просто некуда, отчётливо чувствует отдачу и даёт ощутить свою сполна. Чонгук шумно выдыхает ему в рот, когда однозначная выпуклость упирается в пресс. На что он там рассчитывал?

Накрывает стояк через тонкие брюки, ловя губами несдержанный стон. Да пошло оно всё к чёртовой матери. Чонгук отрывается, отклоняясь и упираясь ладонью в живот, продолжает поглаживать член через ткань и облизывается, пытаясь обуздать наваждение.

— Останови меня, когда посчитаешь нужным, — сипло, но твердо. — Я далеко не зайду.

Тэхён шумно дышит, вглядывается в тёмные глаза, затянутые таким же желанием и возбуждением, кивает и позорно хнычет, когда обе руки перемещаются на его ремень.

— Поцелуй, — почти беззвучно, но Чонгук тут же повинуется, не давая договорить.

Припадает к дурманящим губам, расстёгивает брюки и пробирается пальцы под бельё. Он царапает ногтями чувствительную плоть и наслаждается обрывками стонов, что заглушает своим же ртом, выдёргивает рубашку, пробираясь второй рукой под неё и сразу же оглаживая живот, сминает талию и с нажимом проводит по боку. Тэхён слегка дрожит, подаётся бёдрами в ладонь, когда та начинает неспешно дрочить, и оттягивает волосы.

— Пожалуйста, — жалобно на выдохе. — Прошу, — кольца на пальцах фантомно обжигают.

— Чего ты хочешь? — довольно тянет Чонгук и упирается своим лбом в чужой. — Что мне сделать? — издевается, но так нравится наблюдать за метаниями и ниточкой слюны между губами, которая разрывается и стекает очередной каплей по подбородку.

— Я назвал сына в твою честь, — не до конца осознавая что, но шепчет. — Его зовут Тэгук.

И понятия не имеет, что творит. Ни в принципе, ни с Чонгуком, который на это заявление вымучено стонет и убирает руку, ловя постепенно проясняющийся взгляд. Там сначала возмущение и непонимание, а, когда он отходит на шаг назад, выпутываясь с этих удушающих объятий, проскальзывает паника и замешательство. Тэхён глядит загнано.

— Всё хорошо, — а Чонгук лишь улыбается счастливо. — Я очень рад это слышать.

Давит на колени, вынуждая опустить ноги, но сразу же скользит ладонями вверх и на ягодицы, проникая под одежду и грубо сжимая нежную кожу. Тэхён давится воздухом.

— Помнишь, что в любой момент ты можешь сказать «нет» или попросить притормозить?

Он сводит брови, не совсем понимая происходящее, но тянет неуверенное:

— Помню, — и укладывает руки на груди, слегка стягивая чёрную ткань между пальцев.

— Хорошо. Сними штаны, чтобы не мешали, — звучит, подобно приказу, без малейших сомнений или стеснения. — Я хочу тебе отсосать, — вынуждает прикусить нижнюю губу.

Тэхён кивает, сползая не без помощи с подоконника, отвечает на новый поцелуй и тает под несдержанными прикосновениями, скользя пальцами под джинсовку. Сам тянет лишнюю одежду с плеч, прося без слов, отрывается от губ, когда Чонгук убирает руки с задницы и снимает мешающую тряпку, отбрасывая её на подоконник, и давится стоном.

Рукав. Татуировки охватывают правую руку от плеча до уже знакомых под кистью.

Чонгук наслаждается этим голодным взглядом, стягивает следом брюки вместе с бельём, помогая полностью избавиться от вещей, и кидает их туда же. Он бесцеремонно рассматривает худые ноги, поднятый по стойке смирно член, с которого сочатся капельки предэякулята, и обводит губы языком. Сексом не обделён, но ощущение, будто самый настоящий недотрах. А мысль, что является первым парнем у Тэхёна, окончательно рамки дозволенного стирает. Ну не похож он на человека, который прыгает в постель к первому встречному только ради секса. Обстоятельства не те. Характер и воспитание не те.

Чонгук, налюбовавшись, наклоняется ближе, целует в линию челюсти, снимает наверняка дорогущий пиджак, не глядя бросая на подоконник к остальной одежде, ниже губами спускается, слегка всасывает и покусывает кожу на шее, расстёгивает несколько верхних пуговиц, мажет губами по острым ключицам. Тэхён цепляется за широкие плечи, дрожит заметно и неосознанно сводит колени вместе. Наблюдает из-под полуопущенных век за всеми действиями и подставляется под откровенные прикосновения. Если опустить скудный половой опыт и прибавить сюда факт близости с любимым человеком, получается гремучая смесь. Сразу как-то забывается светский ужин с родителями, женой и сыном, на котором он должен сейчас присутствовать, или семейный ужин с мужем и дочкой, где он только что отнял частичку, некую его составляющую. Что там говорит Чонгук? Любит в определённом понимании? То есть в каком-то смысле он их любит. И его тоже… Любит?

Тэхён тут же поддаётся, когда чувствует хватку на предплечье, отступает немного в сторону и больно ударяется затылком об стенку, когда его грубо впечатывают в холодную поверхность. Рубашка оказывается расстёгнутой полностью, её концы разведены, губы и пальцы находят соски, пока вторая рука давит на поясницу, вынуждая прогибаться. Он на это лишь скулит, словно течная сука, и кусает изнутри щёки, царапая короткими ногтями шею и усыпанное чернильными узорами предплечье. Чонгук перекатывает соски во рту, вылизывает грудь, чувствуя, как они твердеют, и умело игнорирует чужое и своё так-то тоже возбуждение. Сейчас первично важно доставлять удовольствие партнёру, который мечется, прижатый к плитке. От неё наверняка создаётся контраст между горящей кожей и холодом, который за тонкой тканью ощущается отчётливо и прибавляет мурашек.

Чонгук постепенно спускается ниже, на напрягшийся плоский живот, прикусывает бледную кожу, втягивает сильнее, не боясь оставить следы. Даже не так — неистово желая пометить, обозначить принадлежность ему, но Чимин сразу просечёт, в чём дело, и сейчас, наверное, тоже понимает, куда они пропали. Знает ведь и о его чувствах, и о дружбе, и обо всех разговорах и требованиях родителей Тэхёна. Чонгук переводил всё в шутку, но дело в том, что за ними действительно следили, ему постоянно угрожали, ещё и до физического насилия доходило. Во время последнего предупреждения. Правда, там опасность грозила Тэхёну, потому он просто не мог не согласиться на требования. Так и получилось, что все связи разорвал, роль лучшего друга отвёл другому человеку, открыл тому душу, объяснил всё от начала до конца. Чимин чуть погодя предложил секс, потом как-то отношения, ибо возникли некие чувства, любовь в каком-то смысле с обоих сторон, обговорили, дошли до выводов, даже приняли несколько совместных решений. Спустя время заключили брак и исполнили мечту Чимина, забрав его ребёнка с детского дома. К смене имени он отнёсся спокойно, никаких возражений, вопросов или же попыток отговорить. Всё это больше на дружбу с привилегиями смахивает, но никто не жалуется, всех всё устраивает. Просто не стоит на виду оставлять следы. Банальное человеческое уважение. Чонгук не знает, как он отреагирует на то, что сейчас происходит, помнит и о том, что перед супругой Тэхёна так же некрасиво получается. Если родители и спишут это на их бурную половую жизнь, а та подыграет, возможно, ничего не скажет, даже не заикнется, но всё равно совестно. Да, при измене бывает совестно, но Чонгук ни на секунду не задумывается о том, что там будет у них или вообще потом, и не жалеет о том, что делает или сделает. Он выбирает момент.

Тэхён довольно громко стонет, когда поцелуи достигают сочащегося члена. Губы размыкаются, язык вылизывает головку, а сам Чонгук окончательно опускается на колени.

— Тебе будет удобнее, если я подхвачу тебя под бедра, — шепчет он, не отстраняясь далеко и спускаясь едва ощутимыми прикосновениями вниз по стволу. — Или хочешь стоять?

Глаза в глаза. Тэхён цепляется ладонями за плечи, отказываясь думать и тем более принимать решения в таком состоянии, мычит в ответ и заламывает брови.

— Понял я, понял, Тэ, — смеется тихо, обдавая дыханием чувствительную плоть и начиная массировать татуированными пальцами у основания. — Постарайся быть тихим, ладно?

— Д-да, — голос ломается, вынуждая страдальчески прикрыть глаза.

— Думаю, с минетом ты знаком. Сегодня придётся молчать. Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — рука размеренно двигается вверх-вниз, а слова растягиваются низким голосом.

— Нет, — надрывный вздох. — Не хочу.

— Вот видишь, — ухмылка. — Тэ, сколько у тебя было партнёров?

— Два, — выдыхает, разлепляя веки, и закрывает рот рукой, когда опускает взгляд вниз.

— Два? — а Чонгук издевается, мучает и наслаждается реакцией. — А сколько раз ты…

— Три… Господи, ты знаешь, когда, — губы смыкаются под головкой, вызывая невольный стон, который с трудом удаётся заглушить, — когда я трахался с женой. Была ещё девушка.

— Девушка? — наблюдая хищным взглядом, уточняет, ибо это лучшее время для допроса.

— Да. Я снял шлюху, — звучит слегка раздражённо. — Этого хватило, чтобы окончательно удостовериться в своих чувствах и полностью отказаться от секса, — пауза. — Я люблю тебя.

Чонгук стонет и срывается. Допрос с пристрастием на этом исчерпывает себя, а все ответы оказываться выложены без утайки. На, дескать, бери и делай, что пожелаешь. Моё сердце в твоих руках, моё тело хочет именно тебя и душа тянется исключительно к тебе.

Тэхён не соображает. Ему больше не нужны робкие надежды, все мечты в пух и прах разбиты об реальность, а сложившаяся ситуация не очередной мокрый сон. Больше не имеет смысла что-либо скрывать. Незачем молчать, когда Чонгук явно интересуется не просто так, стоя на коленях. Да, Тэхёну отсасывает парень в туалете забегаловки. Да, он любит этого парня и наконец-то говорит ему о своих чувствах. Да-да, это грязно, плохо и неправильно, но слишком уж плевать, когда так приятно. Всё остальное потом. Весь мир может подождать. Разговоры отставить, сосредоточиться на ощущениях и кайфовать.

Чонгук берёт с каждым разом всё глубже, прижимает одной рукой бедро к стене, а второй перекатывает налившиеся яйца. Взгляд с закатывающихся и закрывающихся глаз не сводит. Тэхён пытается не разрывать зрительный контакт, силится самостоятельно на ногах стоять, но опирается на широкие плечи, зажимая себе рот ладонью, и просто тонет в удовольствии. Дышит через раз, давится стонами и судорожно загоняет ногти в плечо. А Чонгук двигается умело, опыта хоть отбавляй, плюс желание сделать приятно любимому человеку делает своё дело. Он толкается языком в дырочку на головке, перекатывает ту, подобно конфете, обсасывает, время от времени спускается поцелуями ниже по длине и вылизывает яички, после проходится пальцами по ним же, аккуратно сжимает, заставляя дёргаться, поглаживает. Не испытывает никаких сложностей, когда опускается до самого основания, а член упирается в горло. Тэхён мычит, едва сдерживается, стараясь не двигать бёдрами, выгибается в спине и сильно жмурится. Ему делали минеты в прошлом, но этот определённо точно занимает первое место. И плевать, что тому послужило причиной или какой фактор повлиял на это сильнее всего. Мозг отключается, напряжение в паху давит.

Чонгук, конечно, любит растягивать удовольствие по максимуму, но слишком долго мучить не намерен, поэтому сглатывает, вырывая отчётливый высокий стон, проходится языком по выпуклой венке, втягивает щёки и останавливается на одной точке под самой головкой. О да, он прекрасно знает, что делает и как это ощущается. Сжимает пальцами бедро, удерживая на месте только потому, что Тэхён рухнет на пол, до того сильно тело потряхивает, и скользит второй рукой под яички, массируя так же всего одну точку. Тэхён поначалу не понимает, чего он хочет добиться, и разницы особой не замечает, пока до него постепенно не начинает доходить эта самая разница, а с губ не срывается очень жалобный скулёж. Никогда не думал, что может вести себя так, да и ещё и настолько громко. Тэхён пытается сказать, что скоро, но ощущения такие яркие и волны удовольствия кроют раз за разом сильнее, а возбуждение неминуемо давит на низ живота. Напряжение заставляет дрожать под настойчивыми движениями, теряться во времени и пространстве. Тэхён лишь силится не стонать так громко, откидывает голову, больно ударяясь о плитку и выгибая спину до своего предела. Он даже не до конца осознает, какие жалобные всхлипы издаёт и что пытается сказать, ибо слишком занят тем, что кончает Чонгуку в горло. А тот всё до последней капли проглатывает, продолжая лениво стимулировать движениями, выжимая последние соки. У Тэхёна плывёт перед глазами, закладывает уши и немеют конечности.

Ощущений лучше он никогда не испытывал. Да, такое не переплюнуть, ничем и никогда. Особенно если полового опыта крайне мало. Чонгук доволен, ждёт, пока Тэхён затихнет и успокоится, прежде чем выпустить член изо рта, облизывая распухшие губы.

— Ты очень хорошо постарался, — голос окончательно осел и охрип. — Понравилось?

Ухмылка расползается на лице, когда он поднимается, придерживая ослабевшее тело и скользя руками по молочной коже. Прижимается, потираясь своей щекой о чужую, горячую и румяную. Чонгук блуждает ладонями везде, где может дотянуться, в который раз слышит сдавленное мычание и принимается зацеловывать скулы, виски, лоб, нос и закрытые веки, чмокает несколько раз губы, скользит по ним настойчиво языком и всё же получает отдачу. Тэхён отвечает, медленно и неглубоко. Только вот он начинает немного соображать, когда о его бедро потираются вполне однозначной проблемой. Сладкая нега после оргазма понемногу отступает, вместо неё приходит понимание произошедшего и желание сделать приятно. Так же вряд ли получится, но хоть как-то надо отреагировать.

Вообще, Тэхён сполз бы по этой стеночке прямо на пол, если бы не сильные руки на горячей коже под распахнутой рубашкой. Он находит свои ладони на груди, ведёт ими ниже, оглаживает торс, подбирается к кромке штанов и теряет сладкие губы.

— Не нужно, я сам.

Тэхён заламывает брови и немного отклоняется, заглядывает в абсолютно тёмные глаза. Мотает отрицательно головой и уверяет, признаётся тихо:

— Я хочу. Просто не знаю, как.

Чонгук смотрит внимательно, слизывает общую слюну с приоткрытых губ и только судорожно выдыхает. Он перехватывает запястье, приспускает штаны вместе с бельём и направляет, помогая обхватить влажный член, внимательно следит за реакцией.

— Только руками. Помоги мне немного, — шёпот отзывается новой волной мурашек.

Тэхён кивает, увереннее обхватывает ствол, оттягивает кожу и массирует головку большим пальцем. Мокро, жарко, дыхание так и не выровнялось. Чонгук прижимается всем телом вплотную, двигается навстречу робким касаниям, помогает рукой. Утягивает в очередной нетерпеливый поцелуй, жадно сминает талию пальцами и наращивает темп. А Тэхён вспоминает всё, что делал с собой и старается изо всех сил, забирается свободной рукой под футболку, приподнимая её, когда добирается до груди, и наконец-то сам стоит на ногах, не дрожа так явно и не падая от переполняющих чувств. Он целует сначала в губы, как до этого, медленно переключается на быстрые чмоки в уголки рта и подбородок, спускается к шее, наклоняя голову для удобства, аккуратно исследует соски и чужой член.

— Вот так, всё хорошо, продолжай, — подначивает низкий шёпот у самого уха.

И Тэхён крепче сжимает пальцы под горячей ладонью, немного приседает, чтобы удобно было доставать губами до груди, пытается повторить действия Чонгука. Он мычит одобрительно, подбадривает, хвалит, направляет, подсказывает и резче толкается бёдрами в их руки. Просит не останавливаться, придерживать одежду, чтобы не запачкать её, и не оставлять следов. Крупные кольца приносят особый вид удовольствия, скользя по члену.

Тэхён входит во вкус, хотя всё ещё смущается, но удовольствие партнёра превыше всего, так что он льнёт ближе, целует жадно, задействует в ласках руку, попутно ею же и придерживая футболку. Чонгук на секунду убирает руку с его тела, чтобы опустить одним движением штаны с бельём куда-то к щиколоткам, и вновь до боли сжимает кожу. Даже отпечатки виднеются. Парочка засосов, укусов и синяков всё-таки останутся в итоге.

Тэхён гораздо осторожнее в этом плане, да и разгуляться особе негде. Правда, он не сдерживает порыва и засасывает кожу в изгибе плеча, когда Чонгук рычит, кончая:

— Я люблю тебя, Тэ, — и запрокидывая голову к потолку, изливаясь с его именем на губах.

Он отходит намного быстрее, результат оргазма значительно слабее, а способность примитивно соображать и понимать, что, кто, где, когда или почему никуда не девается. А это с одной стороны обидно, ибо Тэхёна размазало абсолютно полностью и без остатка, с другой же — найден новый повод для самобичевания, ибо не справился в должной мере.

Чонгук тянет его ближе к умывальнику, настраивает тёплую воду и смывает свою сперму с рук и животов, не обращая внимания на краснеющего Тэхёна. Потом он ему ещё и одеться помогает, тихо посмеиваясь и несколько раз целуя без какой-либо спешки.

— Что дальше? — осмеливается спросить Тэхён, когда они окончательно приводят себя в порядок и поправляют растрёпанные волосы перед зеркалом.

— Мои контакты не изменились. Свяжемся и посмотрим, что будет дальше.

Чонгук немного удовлетворенно улыбается, понимая, что скрыть похождения не представляется возможным, а удовольствие в буквальном смысле крышу сносит. Ему так приятно никогда не было, даже с постоянным партнёром в виде весьма умелого Чимина.

— Поезжай на светский вечер. Объясни, что работа очень важная и дела неотложные. Не забудь прихорошится, попросить прощения перед родителями, раскаяться в своих грехах перед женой и поцеловать от меня Тэгука, — вещает он наставления и планы, не разрывая зрительный контакт через отражение. — Я поговорю с Чимином, доем ужин и заберу его с Ви домой. Уже достаточно поздно. Мы и так здесь задержались по чистой случайности.

Тэхён напряжён, слушает, не двигаясь и, кажется, не дыша. Чонгук с этого просто начинает смеяться, не в силах удержаться. Делает шаг ближе, обнимая со спины и скользя ладонями по животу, перехватывая его поперёк талии и прижимаясь вплотную. Целует в холку, проходится языком по линии роста волос и едва ли слышно шепчет, обдавая кожу горячим дыханием, вызывая мурашки и заверяя, что всё обязательно будет хорошо. Что они сначала поговорят с законными супругами, потому что те в курсе, что Тэхён должен и жене рассказать обо всём, потому что так будет правильно, что он Чимину объяснит без утайки ситуацию, что чувства взаимны и они друг друга любят, что найдут выход, чтобы не навредить никому и, в первую очередь, себе. Тэхён расслабляется от близости, тает под чужой уверенной силой, так же обещает не давать заднюю. Соглашается с этим разумным планом на ближайшее время, проверяет на всякий случай, не изменились ли его контакты и смогут ли они связаться, разворачивается в кольце рук, глубоко целует на прощание. На пару с Чонгуком так же негромко смеётся, вспоминая совместное прошлое и представляя будущее вместе, рядом друг с другом, только уже не просто в качестве лучших друзей. А что будет дальше? Вопрос отменный. Вот что будет, то и будет. Хорошее или плохое, не важно. Просто будет. Просто рядом. Просто с детьми, названными именами друг друга, и законными супругами, что однозначно на их стороне, под боком. Будет просто любовь.