Локи обеспокоенно кидает взгляд на экран телефона и тут же просится выйти. Питер хмурится в непонимание и почти сразу же просит выйти тоже. Учитель лишь оценивающе качает головой, но из класса выпускает, и уже в коридоре Паркер вдыхает более свежий воздух, чем в душном классе, и слышит знакомый приглушенный голос где-то чуть дальше.

Питер чуть выжидает, а после, когда голос затихает, и Локи, кажется, готовится направиться обратно в класс, решает пойти навстречу.

— Что ты здесь делаешь?! — недовольно шипит Лафейсон.

— Ты выглядел испуганным и обеспокоенным, я заволновался и пошёл за тобой, — честно признался Питер, — Что-то случилось?

Локи чешет затылок, а после бесшумно садится на старейший кожаный диванчик в коридоре.

— Мама написала «срочно позвони». Я, конечно, испугался и попросил вот выйти и позвонить, а представляешь, почему она это написала? Она, блять, сказала, что связала мне чёртовы варежки, и чтобы я после уроков подошёл к ней на работу и померил их, — Локи тихо смеётся, вздыхая с жутким облегчением.

Питер тоже свободно выдыхает и посмеивается.

— Да уж, жестоко.

Локи молчит пару мгновений, направляя задумчивый взгляд куда-то в пустоту.

— Волновался, говоришь?

— Ну, да… — тянет Питер, а после неловкой паузы решается продолжить, — Идём в класс.

Локи вздыхает и встаёт. Действительно, нужно идти.

***

Питер и Нед сидят в том самом «кафе-с-блинами», как постоянно называет его Питер, который сейчас яростно цепляется за чайную ложечку и явно пытается что-то сказать. Паркер нервничает, и это кажется слегка странным для Неда. Питер редко нервничает, Лидс давно его знает, и при том знает как облупленного.

Одна бровь Неда чуть приподнята в ожидание — он часто так делает, и это почти всегда слегка пугает.

— В общем, — неловко начинает Паркер, несчастная чайная ложечка наконец-то мягко, лишь только с небольшим звяком, опускается обратно в кружку, — Мне кое-кто нравится, но я боюсь, что тебе не понравится, когда ты узнаешь кто. Но в тоже время я считаю, что мне нужно этим с кем-то поделиться, а ты мой лучший друг.

— Просто отлепи пластырь, — Лидсу почему-то становится чуть легче.

— Это Локи.

— Приклей пластырь обратно, — а нет, не легче, просто показалось. Так, мимолетная вспышка.

***

— Ну, третье место — это же тоже место… — неловко чешет затылок Питер, пока Локи стоит прямо, скрестив руки на груди, а на лице играют желваки.

Кажется, ещё немного и глаз Лафейсона начнёт дёргаться, а челюсть сожмется ещё сильнее.

Питер и сам не доволен. Он надеялся хотя бы на второе место, ведь они так долго думали над этой «паутиной», её применением, долго готовили всё нужное… М-да, теперь Локи его точно убьёт, ведь это Паркер его записал на эту идиотскую научную выставку.

От Локи исходит слишком тёмная аура. Нет, она всегда была такой, но сейчас почему-то даже Питеру страшно стало.

— Кстати, а ты помнишь, что обещал вместе потусить, если мы займём призовое место? — аккуратно шепчет Питер, пока награждение продолжается.

— Не помню, — глаз всё-таки дёргается. Ой. Наверное, Питер зря сказал.

— Я на диктофон записал.

— Ну пиздец…

Питер всегда умел настоять на своём, понаплести и уговорить. Локи это давно понял, боялся и, кажется, медленно проигрывал в их битве, которая ещё первого сентября началась. Казалось бы, больше полугода уже прошло, но и Лафейсон смириться не хотел с тем, что у Паркера побед побольше. И вот сейчас Локи зло выбирает пиццу в интернет-каталоге.

— Давай возьмём две? — Питер заглядывает, чуть ли голову свою дурную на плечо не кладёт.

— И куда тебе столько? — упорно продолжает дальше листать Локи, — Ты всё один сумеешь съесть, или оно всё пропадать будет?

Паркер вздыхает и закатывает глаза:

— Говоришь как какой-то вредный старик. Если за один раз не съедим, то на потом останется. Ты какой-то не прошаренный.

— Да, «не в теме», — фыркает Локи, — А ты у нас очень современный.

— Да, я такой.

Питер всё же укладывает голову на чужое плечо, довольно жмурится. Таким он напоминает кота, большого и пушистого. У Локи был такой в детстве, а всей оригинальности у них с Тором хватило лишь чтобы назвать его «Барсик». Такое же обычное-привычное, как и глупые карие глаза Паркера. В этом своя прелесть и великолепие.

Глаза смотрят с неподдельным интересом, но почему-то не в экран телефона, а на профиль Локи.

— Что? — Лафейсон недовольно бурчит. Надо же, даже не делает абсолютно никаких попыток стряхнуть Питера с плеча.

— Заказывай «Три сыра» и «Цыпленок ранч».

Локи недовольно бубнит, что командовать Паркер будет в другом месте, но всё же быстро записывает всё на бумажке.

— Закажешь сам.

Локи всё же стряхивает Питера с плеча, недовольно падая на подушку, а Питер только улыбается, уже набирая номер.

Удивительно, как Паркер уговорил Локи устроить «посиделки», как называл это Нед, в доме Лафейсона.

Если посмотреть на всё с другой стороны, то будет более логично: у Паркера квартирка маленькая, не развернуться нормально. Локи был там много раз, пока они готовили проект, и прекрасно это помнит, а с учётом того, как неаккуратно все свои вещи держит Питер — становится ещё хуже. У Локи большой дом, двухэтажный, как у многих сейчас; хотя люди в больших городах обычно больше предпочитают квартиры.

Одноклассники направились к Лафейсону сразу же после награждения, и Питер по началу совершенно забылся. Подумать только — Локи живёт в таких хоромах, каждый день…

Питер в принципе успел нормально увидеть только гостиную, в которой они сейчас и сидели. Главное — мягкий огромный диван, а к нему пара кресел, кофейного цвета, раскладной невысокий стол, на котором они и планируют развернуть свой пир, под всем этим великолепием белый ковёр, а ещё плоский телевизор на стене. Почему-то примерно так Питер и представлял дом Лафейсона — слегка скучный и занудный.

Питер отключает кнопку вызова и вздыхает. Заказ сделан, нужно решить какой фильм смотреть, а это не легко. Почему-то Паркер уверен, что у них абсолютно разные вкусы в жанрах.

Слышится тяжёлый быстрый топот по лестнице, и со второго этажа, перепрыгивая через ступеньку, появляется Тор, брат Локи. Питер знает Тора из-за того, что в чёртовом школьном баскетболе этот парень — лучший. Блондин лишь удивлённо смотрит на них, но ничего не говорит, молча выходит из дома.

Идёт продолжительная минута молчания, наверное, длиною в полчаса какой-то неловкой тишины, и Локи удаляется, говоря, что хочет переодеться в нормальную домашнюю одежду. Питер вздыхает — он бы тоже хотел сидеть в спортивках, а не в глупых чёрных джинсах и белой рубашке, которые

предназначены для особых событий. Нет, поедание пиццы и просмотр фильмов с Лафейсоным — безусловно особое событие, но всё ещё не награждение, из-за чего Паркер так и вырядился.

Пока Локи нет, Питер встаёт с удобного дивана и идёт по идеально-белому, пушистому ковру, боясь даже представить, как нужно его стирать, чтобы он оставался таким. Не дай бог что-нибудь туда уронить или пролить.

Медленно Паркер подходит к стене, на которой ещё с самого начала приметил кучу фотографий. Наверное, фотографии — украшение многих домов. Это воспоминания, и Питер, например, хотел бы вспоминать, но как-то уж так вышло, что у него нет этих красивых рамок на стенах, только тонкий фотоальбом, а большинство вообще хранится в цифровом формате.

Питер улыбается — вон на той фотографии, сверху, маленькие Локи и Тор. У Локи настолько пухленькие щёчки, что даже удивляешься сейчас, ведь Питер привык видеть высокого и худого парня, с чётко выделенными скулами. А вот на ещё одном снимке рядом с Локи кто-то был, но Питер так и не понял — человека старательно, но всё ещё некрасиво выжгли.

Лафейсон вошёл в комнату, слегка кашлянув для привлечения внимания, мол, я здесь, я не разрешал тебе рассматривать свои детские фотки.

— Локи, а кто был на этой фотографии? — произносит Питер и тут же прикусывает язык. Балда. Раз выжжено, значит и вспоминать не хотят.

— Не твоё дело, — сухо, даже не меняясь в лицу говорит Одинсон.

Питер кивает. Верно. Но любопытство всё ещё осталось.

— Какой фильм посмотрим? — Паркер садится на диван, и Локи злится, ведь места много, а этот чуть ли не прижимается.

— На твой вкус. А ещё, только пицца, фильм и никаких разговоров.

***

Две большие пиццы было определённо не самым лучшим решением Питера, потому что парень с трудом поднёс ко рту четвёртый кусок, но так и не рискнул откусить ещё. В желудке не было места даже чтобы колой запить.

Фильм оказался на редкость неинтересным, что Питер только периодически вздыхал — вот всё у него в жизни так. Зато можно было доставать разговорами Локи, который злился и был против, ведь уже раньше всё сказал.

Зато почти лучшей идеей было продолжать лезть к Лафейсону и совершенно удобно улечься у него на плече. Хоть и костляво слегка, но всё же неплохо.

— Мне кажется, что ты покраснел, — Паркер улыбается.

— Вовсе нет, — Локи упорно продолжает смотреть в экран телевизора, абсолютно не понимая событий там, в фильме.

— Ну я же всё ви-и-ижу, — тянет Питер.

— На своё ебало красное посмотри, и вообще, что прикопался?

Паркер вздыхает.

— И всё же, почему ты всё так против нормального общения. Ну, хотя бы дружеского.

Локи упорно молчит, и Питер в шутку и не сильно хочет ударить его ладонью по груди, но Лафейсон перехватывает руку и прожигающе смотрит.

— Ну, Локи, что ты так себя ведёшь?

— Я вовсе не хочу сближаться с людьми, — после паузы наконец-то произносит Локи.

Паркер даже как-то удивлён. Вот это откровения.

— Это… Это же из-за человека, который выжжен на фотографии с тобой?

Лафейсон выпускает руку Паркера, что до сих пор сжимал, и как-то выглядит неловко. Глаза испуганно избегают Паркера.

— Локи, я не знаю, что там был за человек, но сейчас всё в порядке. Это я, меня ты знаешь лучше, чем я себя.

— Всё, отвали! — Локи смотрит в экран телевизора, и Питеру теперь тоже неловко.

Он отсаживается чуть дальше, чем хотел бы, и тоже скучающе смотрит на бойню в фильме. После вздрагивает, оборачивается, когда Локи вдруг начинает говорить, негромко и с хрипотцой.

— Зря сейчас скажу это, не стоило бы, но всё же тогда я настолько сблизился с тем человеком, что влюбился. А он не принял, — Лафейсон усмехается, — Вот и вся моя трагическая история, глупая и клишированная.

Питер зависает на пару долгих мгновений, после чего опять устраивается где-то под боком Лафейсона.

— Знаешь, если ты вдруг влюбишься в меня, я сомневаюсь, что буду против.

Локи слишком очаровательно смущен, Питер смеётся. Вечер продолжается.