Руки онемели от холода, пришлось даже убрать их в карманы, хотя это и не особо помогало. Хотелось под одеяло. И чай горячий, желательно ещё душ, но что-то подсказывало Шашлыку, что в ближайшем будущем таких возможностей не предоставится.
Олежа — законченный романтик, это даже раздражает. То ему приспичит срочно говорить до четырех утра про звезды, когда утром вставать на пары, то просит сходить в кино на какой-нибудь очередной идиотский фильм, то лишнюю минуту задерживается у цветочной клумбы… Дёргать и отговаривать его бесполезно, не срабатывает никогда, потому что Олежа упертый идиот, а Димон почему-то его слушает.
Вот и сейчас то же самое. Время подходит к семи утра, на улице стоят противные и вязкие предрассветные сумерки, а Шашлык не спал всю ночь и сейчас только и мечтает о своей постели, а всё из-за призрака, которому срочно приспичило гулять всю ночь на пролёт. Огромное спасибо, что хотя бы в выходные и сейчас не нужно бежать в шарагу и спать там, пока препод не заметит. И чего только Олежа нашёл вот во всем этом? Холодно только, и зевать постоянно тянет. Да и косятся на него странно.
— И вот тогда я впервые встретил рассвет, не спав всю ночь. — нежно выдыхает Олежа, и Димон честно пытается слушать, но это даётся с огромным трудом. Шашлык бубнит в ответ что-то вроде «а такие зубрилы как ты разве так умеют?», но призрак не обращает внимания, он занят совершенно другим, и Дима даже закатывает глаза.
Хотя, смотреть на восхищающегося всем подряд парня было интересно. Он отлетал на позволенное расстояние, подлетал едва ли ни к каждой скамейке и читал идиотские надписи на всевозможных поверхностях, как будто в первый раз вышел на улицу.
Больше всего на данный момент Шашлык жалел, что согласился после того, как отоспится, опять пойти гулять. Но это ведь Олежа, и Олеже интересен мир за пределами комнаты. Разве возможно ему отказать?
Вахтерша смотрит странным взглядом на возвращающегося в общежитие парня, но не говорит ничего. А Димон и рад не терять лишнии драгоценные секунды и улечься под одеяло, перед этим аккуратно положив конспект на стол — если кинет, то будет слушать ругательства и не уснёт совсем. Это слишком хорошо известно с прошлого печально опыта.
Олег безапелляционно будит его почти в час дня.
— Нечисть. — Ругается Димон. Голова-то раскалывается и неудивительно, а этому вообще всё равно, лишь только от нетерпения туда-сюда мечется по комнате.
— Собирайся и выходим уже!
Пока Шашлык только лишь пытается встать, Олежа с пятой попытки раскрывает дверь шкафа и даже кидает на кровать кофту, помощник хренов.
— Куда именно мы пойдём? — кусая губу спрашивает призрак, смотря на
Шашлыка так, будто это не он постоянно куда-то пытается вытащить его.
— Я думал, ты решил уже всё. — бубнит Димон, а в распухшей голове пустота. Глупо звучит и выглядит, он же знает, что Олеже и просто побродить по улице достаточно, но почему-то не вяжется, хочется чего-то большего, что вызовет у парня поток эмоций, но Олежа сам обычно всё решал, Дима лишь тащился за ним.
Примерно нечто такое происходит и сейчас. В итоге они действительно просто идут и болтают, предварительно достав Димону наушники, чтобы не упекли куда подальше. Олежа тянет его в зоомагазин, и Шашлык, закатив глаза, заходит, глядя на животинок, а призрак счастливо летает и пытается прикоснуться ко всему. Никогда не надоест смотреть. Вот он воркует с кроликом, любопытно смотрит на крыс, которые в ответ смотрят на него, а рыбки в аквариуме так и вообще приводят его в ещё больший восторг. Оставив зоомагазин за спиной, Дима тащится в продуктовый, купив не энергетик, а банку газировки. Точнее, две, а на косой взгляд Олежи хлопает себя по лбу и извиняется, а тот наоборот выглядит счастливым отчего-то. На выходе из магазина очередной идиотский автомат с игрушками, и призрак уламывает Шашлыка сыграть пару раз, а на словах о том, что лохотрон, видимо, только лохам и подчиняется, всё же достаёт несчастного и перекошенного плюшевого медведя, и к концу всех попыток Димон кричит, что его заполняет азарт, старательно игнорируя проходящих мимо людей. Олежа сияет, и Димон в ответ улыбается, даже не особо переживая, как он может выглядеть со стороны, пялясь в воздух. Потом медведь будет сидеть рядом с таким же тигром из автомата, на кровати, на которой обычно спит Дима, хотя Олежа и утверждает, что это его место.
Это так странно, что Олежу больше никто не видит, но, наверное, лучше. Дима даже чувствует себя особенным, что именно ему предоставлено такое право, даже несмотря на неправильность подобного рода…эмоций. Может ли общением с призраком заменить живых людей? Может ли призрак быть лучше всех остальных? Димон на все вопросы отвечает положительно, понимая абсурдность своего положения. Призрак даже и неправильный какой-то, разве может в груди что-то теплиться от мимолетного взгляда на него или невесомых прикосновений, особенно, когда существо настолько вредное?
Шашлыка вырывает из размышления шипение кота, которого Олежа попытался погладить.
— Ну и чего ты ржёшь? — Парень скрещивает руки на груди. — Вот стану вновь человеком и мы заведём кошку. И ещё кого-нибудь!
Шашлык хохочет только громче, пытаясь скрыть непонятное счастливое чувство, которое вспыхивает пожарищем в груди от этих слов. Грызущее чувство неизвестности он пытается игнорировать.
— Обязательно. — Проговаривает наконец Димон, успокаиваясь. — Только из общаги нас вместе со зверьем выкинут.
— Значит после общаги. — Олежа и сам понимает свои слова только после того, как они уже вылетели, и если бы призраки могли краснеть, именно это и произошло бы сейчас. В ответ ему Димон улыбается, но вслух говорить о том, что и вовсе не против, не решается. Слишком много откровенностей получится за один день. Ну, и Шашлык ведь в конце концов не педик какой-нибудь, верно?..
Ему просто обидно, что он не может полноценно взаимодействовать с Олежей и нормально общаться с ним на людях, поэтому Димон так и помешан на том, чтобы попытаться прикоснуться, поговорить и повсюду таскать конспект за собой. По крайней мере, Диме хочется в это верить. Вот и всё.
Кот же тем временем позволяет Олеже прикоснуться к себе, и тот орёт, чтобы Шашлык смотрел. Тот только лишь фыркает, закатывает глаза, мол, ему всё равно.
— Хорошая работа, Олег.
Парни бродят ещё около часа, а на слова Димона о том, что он заблудился, Олежа говорит что он идиот. Так и начинает спор о том, кто больший идиот и тому подобное. В конце концов, оба не выдерживают и смеются.
С Олегом комфортно, и Дима никогда бы и не подумал, что так тесно будет общаться с главным заучкой всея универа, а более того ещё и слушать его, понимать и принимать.
А Олежа в итоге ведёт их двоих обратно до общаги, потому что Димон, ну, совсем бестолковый.
*
Подоконник в их комнате в общаге уже как родной. Вечер или утро, день или ночь, но довольно часто можно обнаружить их там. Также и сейчас, оба пялятся на закат, будто это самое красивое, что они видели, и почему-то молчат. Димону, в принципе, молчание никакого дискомфорта не приносит, но Олежа всё же пытается завязать разговор.
— Знаешь, космос такая увлекательная вещь на самом деле.
— О, опять твои ботанские замашки?
— И вовсе нет! Ты подумай просто, столько всего неизвестного в этом мире, одни сплошные загадки, и мы ничего не может поделать, нам остаётся только быть наблюдателями…
— Говорю же, романтик хренов. Ладно, не психуй, слушаю тебя, зануда.
И Олежа говорит, много, быстро, сбивчиво и долго, словно бы желая обо всём на свете рассказать Диме. Дима слушает, даже не перебивает. Действительно слушает, пытается запомнить, хотя вряд ли это получится, пытается вникнуть. Небо тем временем начинает уже темнеть и появляются первые звезды, на которое Олежа активно тычет и вновь рассказывает.
Димон даже больше не на звезды смотрит, а на самого парня. Такого живого и яркого, такого, что Шашлыку и поверить трудно, что он мертв.
Да, Олежа законченный романтик, но Шашлык как-то уж сильно им проникается и неожиданно понимает. Наверное, главное не стать таким же, а остальное не важно, никто так сильно не важен, как Олежа. Может быть, вскоре Дима это даже примет.