Придумав, куда им можно пойти, Цзычэнь предложил идею Синчэню. Тот согласился и бодро зашагал рядом с ним, стараясь чуть-чуть касаться рукавом его рукава, чтобы чувствовать передвижение. Цзычэнь же убедил себя, что рукавом нестрашно, поэтому старался не обращать внимания. Дорога обещала быть долгой.

Вечер подкрался незаметно, и пришлось останавливаться на ночлег в лесу.

— Мне кажется, или я слышу реку?

— Верно. Справа.

— Хм... Нужно развести костёр, омыться в реке, пока есть возможность, и тогда можно отдыхать.

— Мгм.

Синчэнь завертел головой, и Цзычэнь спросил:

— Что-то не так?

— Я не смогу помочь собирать хворост.

— Значит, я буду его собирать, а вы нести.

— Хм. Ладно.

Цзычэнь выбрал место, где они могли устроиться, и повёл Синчэня за хворостом. Приходилось опять говорить, чтобы тот не потерялся. Это утомляло. Да и его холодный голос мог показаться недружелюбным, пусть так и не было.

— Наверное, было бы лучше, останься я на месте стоянки... Вы бы быстрее справились без меня, — стыдливо пробормотал Синчэнь, прижимая к себе веточки.

— Прекратите. Ничего в этом нет такого.

Он затих, прислушиваясь к Цзычэню, который начал тихо рассказывать об этом месте, потому что оно чем-то нравилось ему и он хотел поделиться. Хотя, казалось бы — обычный лес. Деревья да кусты и тонкая лента реки за ними.

— Вы так рассказываете, что я, кажется, вижу, — улыбнулся Синчэнь.

— Я... стараюсь показать вам своими глазами. Рад, что получается.

— Очень хорошо получается. Спасибо.

— Может, по пути я ещё что-нибудь расскажу.

Они насобирали достаточно веток и коры на костер и вернулись обратно к месту стоянки.

Синчэнь стал на ощупь собирать костёр. Он делал это, как объяснил, не потому, что не хотел стеснять Цзычэня, а потому, что понимал: нужно учиться делать всё самостоятельно.

— Я пойду тогда первый к реке схожу, проверю, омоюсь и вернусь.

— Мгм. — Синчэнь был очень занят. Цзычэнь оставил его.

Сун Лань не возвращался слишком долго. Сумевший развести огонь Синчэнь запереживал и пошёл к реке.

— Сун Лань?

Никто не ответил, зато громко шумела вода.

Водопад? Быстрое течение? Что с Сун Ланем? С ним что-то случилось? Или он... ушёл?

— Сун Лань! — громко крикнул Синчэнь.

— Что вы так кричите? — раздалось над ухом. — Тут я. — Сун Лань чем-то потрогал его плечо. Ветки? — Решил набрать ещё на ночь. — Ветки.

— Вас долго не было, я подумал, что-то случилось...

— Беспокоились? — в голосе Сун Ланя прозвучало удивление.

— Конечно...

— Почему?

Синчэнь растерялся.

— А почему я не должен?

— А почему должны?

— Ну... потому что... — Для Синчэня было очевидным, что он должен беспокоиться о Сун Лане. Только вот он и сам не знал почему, потому и ответить не мог.

Сун Лань промолчал и поднял его руку за рукав, показывая направление.

— Там удобный подход к реке. Идите, искупайтесь.

— Мгм. Спасибо.

Синчэнь аккуратно и даже без проблем — удивительно! — искупался и вскоре вернулся к костру.

До его носа донёсся аромат хлеба.

— Хотите? — Сун Лань коснулся его руки половинкой булочки.

— Даочжан Сун так добр... — он взял угощение. — Спасибо.

— Садитесь поближе к костру. Хорошо горит, тепло очень.

Осторожно придвинувшись ближе, Синчэнь стал тихонько жевать булочку, чувствуя, как тепло обволакивает тело и разум.

Цзычэнь молча с интересом разглядывал Синчэня. Как много ему довелось однажды слышать об этом молодом сильном заклинателе, ученике Баошань-саньжэнь. И как он желал тогда обрести с ним знакомство. А теперь что? Кто бы мог подумать, что судьба сведёт их так неловко, почти нелепо.

Зато теперь он может осуществить свою цель. Только вот как?

Синчэнь вдруг вскинул голову и повернул лицо прямо к нему.

— Я чувствую ваш взгляд. Вы что-то хотите?

— Нет. Просто предаюсь раздумьям.

— Хм... Ладно. — Синчэнь вновь повернулся к костру и пробормотал: — Мне так странно не видеть даже отблески огня за «закрытыми глазами».

— Не могу даже представить, каково это... Но мне искренне жаль, что так произошло.

— А как вы выглядите? — ни с того ни с сего спросил Синчэнь.

— Как? Хм. Даже не знаю, как описать.

— Словами. — Он тихо рассмеялся, и Цзычэнь невольно заслушался его переливчатым смехом.

— Это сложно.

— Какого цвета у вас глаза?

— Тёмные. Серые.

— Как небо в грозу?

— Хм, вероятно да.

— А волосы какие? Цвет, длина? И причёска!

— Длинные, чёрные, я собираю их сверху.

— А длинные насколько?

— До поясницы. Как у вас.

— А фигура какая? — Синчэнь хихикнул. — Ну вот, например, если с моей сравнивать?

— Я выше на четыре пальца. Похож, но будто, — Цзычэнь хмыкнул, — крупнее.

— О... а лицо?

— Я правда не знаю, как его описать. Обычное. Самое обычное.

— Я бы вас пощупал, — он снова хихикнул, — но, насколько успел заметить, вам не нравятся прикосновения.

— Нет. Они неприятны мне.

— Почему?

— Всё естество против чужих касаний. — Цзычэнь и сам не знал, почему ему никогда не нравились чужие касания. Таким уж он уродился. В чём-то странным.

— А что делать с любимым человеком?

— У меня его нет. Это значительно упрощает ситуацию.

— А если появится?

— Тогда и буду решать.

— И то верно. — Помолчав, Синчэнь сказал: — Думаю, касания любимого человека не будут вам неприятны. Возможно, так вы сможете узнать, кто же дарован вам судьбой. — Он разулыбался. — Родственная душа.

— Вероятно, вы правы. В ваших словах есть зерно истины. — Цзычэнь не мог не задуматься над этим.

— Пожалуй, нужно отдыхать. — Синчэнь устроился поудобнее, и они, придя к молчаливому согласию, приступили к медитации.