Придумав, куда им можно пойти, Цзычэнь предложил идею Синчэню. Тот согласился и бодро зашагал рядом с ним, стараясь чуть-чуть касаться рукавом его рукава, чтобы чувствовать передвижение. Цзычэнь же убедил себя, что рукавом нестрашно, поэтому старался не обращать внимания. Дорога обещала быть долгой.
Вечер подкрался незаметно, и пришлось останавливаться на ночлег в лесу.
— Мне кажется, или я слышу реку?
— Верно. Справа.
— Хм... Нужно развести костёр, омыться в реке, пока есть возможность, и тогда можно отдыхать.
— Мгм.
Синчэнь завертел головой, и Цзычэнь спросил:
— Что-то не так?
— Я не смогу помочь собирать хворост.
— Значит, я буду его собирать, а вы нести.
— Хм. Ладно.
Цзычэнь выбрал место, где они могли устроиться, и повёл Синчэня за хворостом. Приходилось опять говорить, чтобы тот не потерялся. Это утомляло. Да и его холодный голос мог показаться недружелюбным, пусть так и не было.
— Наверное, было бы лучше, останься я на месте стоянки... Вы бы быстрее справились без меня, — стыдливо пробормотал Синчэнь, прижимая к себе веточки.
— Прекратите. Ничего в этом нет такого.
Он затих, прислушиваясь к Цзычэню, который начал тихо рассказывать об этом месте, потому что оно чем-то нравилось ему и он хотел поделиться. Хотя, казалось бы — обычный лес. Деревья да кусты и тонкая лента реки за ними.
— Вы так рассказываете, что я, кажется, вижу, — улыбнулся Синчэнь.
— Я... стараюсь показать вам своими глазами. Рад, что получается.
— Очень хорошо получается. Спасибо.
— Может, по пути я ещё что-нибудь расскажу.
Они насобирали достаточно веток и коры на костер и вернулись обратно к месту стоянки.
Синчэнь стал на ощупь собирать костёр. Он делал это, как объяснил, не потому, что не хотел стеснять Цзычэня, а потому, что понимал: нужно учиться делать всё самостоятельно.
— Я пойду тогда первый к реке схожу, проверю, омоюсь и вернусь.
— Мгм. — Синчэнь был очень занят. Цзычэнь оставил его.
Сун Лань не возвращался слишком долго. Сумевший развести огонь Синчэнь запереживал и пошёл к реке.
— Сун Лань?
Никто не ответил, зато громко шумела вода.
Водопад? Быстрое течение? Что с Сун Ланем? С ним что-то случилось? Или он... ушёл?
— Сун Лань! — громко крикнул Синчэнь.
— Что вы так кричите? — раздалось над ухом. — Тут я. — Сун Лань чем-то потрогал его плечо. Ветки? — Решил набрать ещё на ночь. — Ветки.
— Вас долго не было, я подумал, что-то случилось...
— Беспокоились? — в голосе Сун Ланя прозвучало удивление.
— Конечно...
— Почему?
Синчэнь растерялся.
— А почему я не должен?
— А почему должны?
— Ну... потому что... — Для Синчэня было очевидным, что он должен беспокоиться о Сун Лане. Только вот он и сам не знал почему, потому и ответить не мог.
Сун Лань промолчал и поднял его руку за рукав, показывая направление.
— Там удобный подход к реке. Идите, искупайтесь.
— Мгм. Спасибо.
Синчэнь аккуратно и даже без проблем — удивительно! — искупался и вскоре вернулся к костру.
До его носа донёсся аромат хлеба.
— Хотите? — Сун Лань коснулся его руки половинкой булочки.
— Даочжан Сун так добр... — он взял угощение. — Спасибо.
— Садитесь поближе к костру. Хорошо горит, тепло очень.
Осторожно придвинувшись ближе, Синчэнь стал тихонько жевать булочку, чувствуя, как тепло обволакивает тело и разум.
Цзычэнь молча с интересом разглядывал Синчэня. Как много ему довелось однажды слышать об этом молодом сильном заклинателе, ученике Баошань-саньжэнь. И как он желал тогда обрести с ним знакомство. А теперь что? Кто бы мог подумать, что судьба сведёт их так неловко, почти нелепо.
Зато теперь он может осуществить свою цель. Только вот как?
Синчэнь вдруг вскинул голову и повернул лицо прямо к нему.
— Я чувствую ваш взгляд. Вы что-то хотите?
— Нет. Просто предаюсь раздумьям.
— Хм... Ладно. — Синчэнь вновь повернулся к костру и пробормотал: — Мне так странно не видеть даже отблески огня за «закрытыми глазами».
— Не могу даже представить, каково это... Но мне искренне жаль, что так произошло.
— А как вы выглядите? — ни с того ни с сего спросил Синчэнь.
— Как? Хм. Даже не знаю, как описать.
— Словами. — Он тихо рассмеялся, и Цзычэнь невольно заслушался его переливчатым смехом.
— Это сложно.
— Какого цвета у вас глаза?
— Тёмные. Серые.
— Как небо в грозу?
— Хм, вероятно да.
— А волосы какие? Цвет, длина? И причёска!
— Длинные, чёрные, я собираю их сверху.
— А длинные насколько?
— До поясницы. Как у вас.
— А фигура какая? — Синчэнь хихикнул. — Ну вот, например, если с моей сравнивать?
— Я выше на четыре пальца. Похож, но будто, — Цзычэнь хмыкнул, — крупнее.
— О... а лицо?
— Я правда не знаю, как его описать. Обычное. Самое обычное.
— Я бы вас пощупал, — он снова хихикнул, — но, насколько успел заметить, вам не нравятся прикосновения.
— Нет. Они неприятны мне.
— Почему?
— Всё естество против чужих касаний. — Цзычэнь и сам не знал, почему ему никогда не нравились чужие касания. Таким уж он уродился. В чём-то странным.
— А что делать с любимым человеком?
— У меня его нет. Это значительно упрощает ситуацию.
— А если появится?
— Тогда и буду решать.
— И то верно. — Помолчав, Синчэнь сказал: — Думаю, касания любимого человека не будут вам неприятны. Возможно, так вы сможете узнать, кто же дарован вам судьбой. — Он разулыбался. — Родственная душа.
— Вероятно, вы правы. В ваших словах есть зерно истины. — Цзычэнь не мог не задуматься над этим.
— Пожалуй, нужно отдыхать. — Синчэнь устроился поудобнее, и они, придя к молчаливому согласию, приступили к медитации.