В первый раз Ята думает о том, чтобы позвонить своей матери, совсем скоро после переезда.
С ним Сарухико, так что вряд ли он сильно скучает по дому или что-то в этом роде. Просто иногда, сидя на футоне в своём пространстве под чердаком, видя свечение от монитора Сарухико и слыша мягкое, устойчивое щёлканье пальцев по клавиатуре, он чувствует себя немного... одиноким.
Глупо с его стороны, учитывая, как Ята устал оттого, что дома брат и сестра постоянно путались под ногами. Он совсем не привык к тишине, царящей здесь, и чувствует себя слегка неловко, мешая работе Сарухико.
Поэтому он достаёт свой КПК и пару секунд смотрит на экран, размышляя, что сказал бы, позвонив ей. Конечно, она возьмёт трубку — привыкла отвечать на звонки. Может, он начал бы с чего-то простого: "Мама, это я". И она спросит, как у него дела, а он ответит: "Да, мы в порядке, потрясающе устроились! Я просто подумал, что ты хочешь знать, что с нами все хорошо".
Ята даже не знает, зачем ему вообще звонить, поэтому после нескольких секунд фрустрации отказывается от такой идеи и вместо этого ищет свою портативную игровую систему.
***
Через несколько дней после ухода Сарухико ужасное зрелище того, как тот калечит свою плоть, выжигая следы метки Хомры с кожи, всё ещё свежо и ясно в голове Яты. Эта мысль приходит ему снова.
Он не может уснуть. Он сгорает от гнева из-за предательства, молча пережевывая насмешливые слова Сарухико, или мысленно репетирует тысячу разных способов поприветствовать своего бывшего друга, если бы тот вернулся. Но если Ята не делает и этого, значит, достаточно устал, чтобы на время поддаться боли, которая угрожает поглотить его всякий раз, когда он теряет бдительность.
Ята ненавидит быть слабым. Так что, лёжа на кровати с болью в груди и горле, он задается вопросом, почему, почему, почему. И вдруг осознаёт, что хочет к маме.
Это глупая мысль – совсем детская, как когда ты болен или плохо себя чувствуешь. Но всё равно он думает позвонить. "Мама, это я, — сказал бы он, — Сарухико ушёл. Я не знаю, почему. Он оскорбил всё, что было для меня важно, уничтожил что-то ценное, и теперь его нет. А я не понимаю... я просто не понимаю... ведь мы были счастливы. Нам было весело. Так почему же?.."
Слёзы предательски щиплют его глаза, и он зажмуривается, ощущая прилив гнева, чтобы скрыть боль. Он не звонит.
***
В день, когда Тоцука умирает, Кусанаги позволяет ему остаться ночевать в баре. Он долго принимает душ, но это не избавляет его от запаха крови и ощущения, что она засохла на коже.
Он чувствует, как пальцы Тоцуки касаются его щеки снова и снова, как повторяющийся трек. Это заставляет дрожать, несмотря на то, что он только из-под душа, а ванная похожа на сауну. Ощущение того, что тело Тоцуки становится неподвижным и тяжелым. Взгляд Тоцуки, смотрящий в никуда.
Ята не понимает, почему он не плачет. Раньше он часто делал это, но сейчас словно онемел. Дыхание сбивается, но глаза сухие.
В баре нет дополнительных кроватей. Он ложится на диван в подвале и смотрит в пустую темноту.
Именно в этот момент у него появляется желание позвонить домой. Услышать голос матери на другом конце провода, даже просто поздороваться: "Мам, это я". Когда она спросит, что случилось, он скажет: "Сегодня вечером погиб мой очень близкий друг. Я держал его на руках, пока он умирал. Я слышал его последние слова. Ты знаешь, что он сказал последним? Прости".
Он не знает, что ещё сказал бы. Прости, прости... это слово эхом отдается в голове снова и снова, пока он не начинает сомневаться, говорит ли Тоцука или он сам.
Он не звонит, но и не спит в ту ночь.
***
Сейчас середина лета, и он смотрит старые видео в баре Кусанаги. Иногда Ята сидит там часами, хотя знает, что больше никто не придет. Видео ничем не помогают, но на некоторое время, пока катушка не закончится, он может потерять себя в прошлом и забыться.
Когда на этот раз все заканчивается, у него щиплет глаза. Иногда, плача, он слышит этот голосок в затылке, мечтающий, чтобы мама была здесь. На этот раз он поднимает запястье с часами КПК и смотрит на них пару секунд.
Он думает о том, чтобы поднять другую руку, открыть меню, найти контакт и позвонить. Если она возьмет трубку, он скажет: "Мама, это я. Я одинок, растерян, потерян и не знаю, что делать. Все, о ком я заботился, покинули меня, и всё, что я любил, было уничтожено. Иногда я ничего не чувствую, а иногда всё болит. Что мне делать?"
Он уже не ребенок, знает, что это бесполезно. У его мамы нет волшебной кнопки, убирающей все его проблемы, это глупо. Она ничего не сможет сделать, только станет волноваться, и есть вещи, которые он не должен объяснять.
Ята опускает запястье и откидывает голову назад, тупо глядя в потолок подвала бара в течение долгого времени.
***
К моменту, когда он думает позвонить снова, произошло уже много вещей. Сланец уничтожен, его друзья вместе, и он начинает искать свой путь. Это медленная, тяжёлая, иногда неблагодарная работа, но он не боится. Вокруг него много важных людей.
На этот раз, когда он думает о звонке, он вспоминает об этих людях.
Кусанаги, Анна и Камамото, которые в конце концов так и не ушли.
Сарухико, который ушёл, а потом вернулся.
Тоцука и Микото, которые никогда не вернутся, но чьи драгоценные воспоминания он хранит.
Много товарищей и верных друзей в Хомре, то, что случилось – смех, слёзы, волнение. Мирские подробности его жизни, которые важны прямо сейчас. Работая на новой работе. Соревнуясь на своём скейтборде.
Его жизнь наполнена, и он хочет поделиться ею.
На этот раз, когда он поднимает запястье, он находит контакт и набирает номер. Она берет трубку после первого гудка и приветствует его.
— ...привет, мам. Это я.
— Мисаки? — в её голосе звучит удивление, — О! Это неожиданно. Что-то не так?
— Нет, — Ята закрывает глаза, чувствуя, как на душе потеплело, и улыбается, — всё хорошо.