— Скажи мне «мяу»!
От неожиданности фаналис открывает глаза и удивлённо смотрит на девушку с волосами цвета морской волны.
— Скажи мне «мяу»! Как котёнок… — Ямурайха весело улыбается и, наклонившись, целует мужчину в нос, замечая в его золотистых глазах непонимание и, может быть, даже сравнение с Писти, которой все эти детские выходки шли больше.
— И не смотри на меня так… — Волшебница капризно надула губы и отбросила с лица прядь лазурных волос. — Если я попрошу Шарркана, то он непременно изобразит рёв раненого тигра, а Синбад будет выть как мартовский кот. А Джафар опять засел за бумаги…
— Ну, скажи мне «мяу», чего тебе стоит? — Но и эту просьбу генерал игнорирует, закрывает глаза и позволяет Ямурайхе вволю оттянуть себя за щёки, потрепать за волосы и вообще занять руки. Спокойствие в любой ситуации — самая главная черта красноволосого генерала. Может быть, именно это, а ещё и желание отдохнуть в тиши, и заставило волшебницу отвлечься от своих дел и составить ему компанию.
Масрур всегда напоминал девушке тигра: большой, сильный, смелый, готовый до последней капли крови защищать самое дорогое. Но сейчас мужчина походил на самого обычного кота. Положив голову на колени волшебницы и закрыв глаза, он лениво нежился на солнышке, наслаждаясь безмятежной тишиной этого дня. Может именно это сходство генерала с кошачьими и заставило Ямурайху обратиться к нему со столь странной просьбой.
Девушке нравилось наблюдать за могучим фаналис, который подобно ребёнку сидел у её ног, положив голову ей на колени. В душе Ямурайха понимала, почему ей так приятна эта сцена.
Джафар не раз говорил о том, что доверять женщинам себя — последнее дело. Ведь стоит сложить свою голову девушке на колени (не важно, мать это, сестра или наложница), как ты тут же становишься беззащитным — открыто горло, и ничего не стоит перерезать его. И тут же рассказывал историю о беспечном короле, который жестоко поплатился за свою беззаботность.
Некий король, любивший обедать в обществе самой прекрасной своей наложницы, после трапезы решил вздремнуть, положил голову на колени Фаин (так звали ту юную деву), полностью доверившись девушке. А та, едва король сомкнул глаза, золотым ножом, которым обычно чистила фрукты, провела по открытому горлу, навсегда усыпив беспечного короля…
Если бы Ямурайха была убийцей, которых нередко пытались подослать к Синбаду и его восьми генералам, то сейчас был бы идеальный момент для убийства. Всегда замкнутый и нелюдимый фаналис полностью доверился ей, нежась, словно котёнок. И всё это не могло не радовать. Хихикнув, девушка подумала о том, как мало нужно иногда для счастья.
Видимо, мысли о возможности причинения вреда отразились в глазах волшебницы чуть ярче, чем восторг от сравнения сурового генерала с котёнком. На миг ей показалось, что в золотистых глазах внимательно рассматривавшего её мужчины мелькнула грусть.
Примирительно улыбнувшись, девушка начала щекотать генерала, проводя тонкой прядкой своих лазурных волос по его щекам, носу и шее. Масрур морщился, закрывал глаза, но молчал, что заставляло Ямурайху ещё больше улыбаться.
Внезапно на площадку выскочил большой рыжий кот, который сипло, будто прося о помощи, мяукнул, в ужасе огляделся и нырнул в ближайшие кусты. За ним с радостными криками пробежали Аладдин, Алибаба и Морджана, которые были столь увлечены погоней за четырёхлапым разбойником, что абсолютно не заметили своих наставников, сидящих чуть в стороне от аллеи.
— Мяу… — Раздаётся низкий, сильный голос. Девушка удивлённо смотрит на мужчину и, улыбнувшись, заходится звонким смехом.