Константин уже бросился к обломкам своей машины, но один из полицейских перехватил его. Константин, видимо вне себя, попытался отшвырнуть его в сторону, но двое других вовремя скрутили Ричардсона.

- Сэр, мы вынуждены попросить вас успокоиться! Сэр! - Из полицейской машины выскочила темнокожая женщина с длинными дредами в полицейской форме. - Прошу вас, успокойтесь!

- К черту! - Прорычал Константин, пытаясь вырваться из хватки полицейских. - Где моя дочь?! 

- Сэр, успокойтесь и перестаньте пытаться вломить нам, видит Иисус и все его ангелы, я не в настроении оформлять второй арест! - Гавкнул один из держащих Константина полицейских. Велир едва унял свою дрожь и подошел ближе. Упоминание ареста отрезвило Константина, и он расслабился. Полицейские его медленно отпустили. Полицейская сказала тем самым фальшиво-спокойным тоном, которым тебе сообщают, что твой близкий родственник скончался, надеясь, что ты заразишься чужим спокойствием:

- В машине была девушка и юноша позднего подросткового возраста. Скорая увезла их в ближайшую больницу Орегона. Идентифицировать их удалось. 

Сердце Велира ухнуло в пятки. Константин отшатнулся от полицейских, невидящим взглядом посмотрел на свою машину со вмятиной со стороны пассажирского, и пошел обратно к машине Велира. Они оба поняли, что полицейские не раскроют информацию третьим лицам, да и что здесь было ловить?

- Вы родственники? Если вы в курсе о цели поездки несовершеннолетних, нам нужно будет вас допросить, - в голосе женщины прорезалась строгая, обезличенная сосредоточенность официального лица. Велир успел остановить Константина лишь потому, что сам ощутил ту же самую ярость, что и Ричардсон. Он схватил своего вынужденного попутчика за плечо.

- Мы едем в чертову больницу и узнаем, что с детьми, и тогда допрашивайте, как хотите! - Прорычал Константин. Полицейская нахмурилась.

- Слушайте, э-э, - взгляд Велира упал на ее бейджик. Сэм Бернс. - Мисс Бернс, мы не пытаемся сбежать от допроса, но в машине была дочь моего друга и мой племянник. Они ранены. Нам нужно узнать, что с ними, - его голос дрогнул, пальцы впились в плечо Константина как в последнюю опору, - и тогда мы с удовольствием ответим на все ваши вопросы, нам скрывать нечего. Пожалуйста, просто скажите, где чертова больница.

Видимо, их хреновый вид заставил полицейских сжалиться. Сэм Бернс сориентировала их, и велела ждать в больнице их приезда. Велир только кивал, как болванчик. Константин так и не скинул его руку со своего плеча. Уже отходя, Велир оглядел место аварии в последний раз.

Если кровь где-то и была, то ее было совсем немного - крупные капли на асфальте. Велиру, впрочем, хватило и этого. Он прижал ладонь ко рту и несколько раз вдохнул и выдохнул носом. Он не знал, что кровь, когда ты знаешь, чья она, может иметь такой эффект. Самой крови он не боялся, но при мысли, в каком состоянии увозили детей…

Велира сильно тошнило, он двигался, как во сне, но явно владел собой лучше Константина, лицо которого приобрело цвет бетонной стены. Велир оттер его от водительской двери плечом.

- Сядь, я сам поведу.

- Отвали! - Прорычал Константин, хватая Велира за ворот рубашки. Тот даже не испугался, как всегда пугался по старой школьной привычке.

- Да ты нам вторую аварию устроишь! Сядь и не рыпайся! - Резко крикнул он. С секунду Константин выглядел так, будто сейчас убьет его, но в конце концов он, видимо, решил не тратить на это время и молча сел в машину.

Дорога до орегонской больницы прошла тоже как в тумане. Велиру казалось, что они не едут совсем. Константин, побелевший, как стена, молчал и смотрел вперед широко открытыми глазами.

Больница была очень большой и хорошо отделанной, не чета их больнице. Возле нее стояли машины скорых, автомобили, сновали люди. Кого-то выписывали с цветами - Велир успел заметить букет больших красных цветов. Слева от въезда, в тихом скверике, медсестра толкала коляску с очень сутулым старичком, что-то ласково рассказывая ему. Сознание Велира выцепляло случайные детали обстановки, не желая фокусироваться на конечной точке своего назначения. Внутри больница была ослепительно-белой и явно недавно отремонтированной. Коридоры были умеренно-полны, но Велир, которого тошнило от страха, не смог адекватно оценить, много людей было там, или мало. После Уайли ему показалось, что в орегонской больнице толпа. Пахло чьими-то душно-сладкими духами, спиртом, человеческим потом. Кажется, кто-то тихо плакал в углу, но за голосами людей и периодической резкой трелью телефона было не разобрать. Зрение Хэйла сузилось до туннельного. Увидев сине-белую стойку информации, Велир опять оттер Константина плечом и заговорил с медсестрой сам. При всем своем таланте общения с людьми Ричардсон сейчас был в состоянии только рычать и раскидывать людей, которые пытались встать между ним и дочерью.

- Здравствуйте, сегодня только что должны были привезти двух… Василь Хэйл и Максин Ричардсон, - голос Велира дрожал, и у него уже не было сил скрывать свой ужас. Все внутренности стиснуло в болезненный комочек. Медсестра, женщина средних лет с длинными светлыми волосами, прямыми, как перья зеленого лука, устало заклацала по клавиатуре.

- Кем вы им приходитесь?

- Я дядя… Василя, а это отец Максин, - Велир подтащил Константина поближе, не отрывая от женщины взгляда. Пожалуйста, ищи быстрее…

Ни ей, ни компьютеру не было дела до его страха. Константин стоял вплотную к нему, плечом к плечу, и Велир, забывшись, так и не отпустил его предплечье. Похуй уже было, примут ли их за педиков.

Женщина несколько раз щелкнула мышкой, что-то прочла на мониторе и нахмурилась.

- Максин Ричардсон действительно поступила час назад, но с ней поступил Василь Уилкинс. Никакого Василя Хэйла в системе нет.

“Блять, я идиот…”

За столько лет Велир забыл, что у Василя по закону фамилия сделавшего его алкаша. Он потер горящий лоб ледяными трясущимися пальцами.

- Да, он давно живет со мной, я забыл… Все правильно, Уилкинс.

Медсестра смотрела все более подозрительно. 

- Мне нужны документы, подтверждающие родственную связь.

Константин тут же полез за идентификационной картой - у него-то было все просто. Велир начал терять последнее терпение.

- Какие?!

- Ваш ID, свидетельство о рождении, свидетельство о рождении пациента, любой документ, где можно сличить вашу фамилию и фамилию родственника, через которого вы являетесь дядей пациенту.

- Да вы ебнулись!

- Сэр, если вы будете грубить персоналу и волновать пациентов, я позову охрану, - отрезала она. Кажется, на них уже начали оглядываться, но Велир не заметил. Он уже мечтал, как откручивает суке голову и отстреливает тут всех, кто помешает ему найти ебаное детское отделение.

- Да я единственный его родственник, который придет сюда!..

Константин пихнул медсестре свой ID. Под ней Велир заметил какую-то стопочку, перевязанную резинкой.

- Или так, или будет по-другому, - тихо сказал Константин, не отрывая от медсестры глаз. Та быстро пихнула свернутую узкую пачку в карман своего халата, воровато огляделась и сказала:

- Максин оперируют, как только можно будет принимать посетителей, я сообщу вам. Василь в палате четыреста шестнадцать, детское отделение, налево по коридору, третий этаж. Он поступил в сознании.

Велир шумно выдохнул. Тошнота опять накатила, и стойка регистрации закачалась перед глазами от облегчения. В сознании, значит, не все так ужасно. Он схватился за край стойки и обернулся к Константину.

- Я пойду… Схожу к нему, заодно узнаю, что и как… Максин…

Весь белый, Константин молча мотнул головой, не глядя на него - иди. Его волосы были давно нечесаны и топорщились в разные стороны, когда он то и дело проводил по ним рукой и больно тянул за пряди. Велир никак не мог сейчас ему помочь, поэтому он молча сорвался с места и побежал в поисках 416 палаты.

Василь без верхней одежды лежал на большой кровати с приподнятым изголовьем под тонким синим больничным одеялом. Его лоб был перевязан, на щеке красовалась плотная повязка, он был подсоединен к капельнице, а правая рука висела в гипсе, а соломенные волосы торчали во все стороны. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка с лекарствами и инъекционной жидкостью. На стене перед кроватью висело плоское черное зеркало телевизора.

Застыв на пороге, Велир почувствовал, как у него подгибаются ноги.

- Василь, ах ты придурок…

Василь уставился на дядю, щурясь. Повязка на щеке была расположена так высоко, что один глаз у него не открывался полностью, прижатый щекой.

- Пап…

Головой он, что ли, так сильно уебался, что не узнал его?.. Велир шатнулся ближе. Это слово притянуло его, как магнитом. Он пересек небольшую светлую палату и упал на деревянный стул у кровати. Пальцы Василя были ледяными и чуть подрагивали.

- Ты как… Что… - Велир пытался найти в себе злость, он должен был отругать Василя за это безобразие, за потраченное время, за пережитый ужас, за все это, чтоб знал, чтоб даже не подумал больше… Но злости не было. Только облегчение, такое сильное, что Велир готов был заплакать. Он сжал ледяные пальцы племянника.

- Узнаешь меня? - Он с тревогой вгляделся в темно-карие глаза. Бледные губы Василя дрожали, на побелевшей коже коричневые пятна веснушек выступали чуть ярче. Он подался вперед и уткнулся перевязанным лбом в плечо Велира. Его крепкие, едва начавшие разворачиваться плечи дрогнули. Велир положил руку на его спину, погладил выпирающий позвоночник. На правом плече Василя, прямо над гипсом, он увидел здоровенный красно-синюшный синяк. Василь заплакал и промямлил:

- Пап, я так испугался, пап… Мы просто ехали… Я все по правилам, и…и…и… Я не увидел, я поздно руль вывернул, и случайно не туда, прямо к-к… В ее сторону попало… Я случайно, пап… Я… А она… Он пьяный был, я не виноват, скажи ей, я должен сказать ей… Тот, другой парень был пьяный, я не виноват… Я пытался…

- Тише, тише, - Велир зажмурил слезящиеся глаза. Надо взять себя в руки. Надо срочно взять себя в руки. Он теперь отец этого недоумка.

Да Велир стал ему отцом еще в тот день, когда увел из проклятого дома, где его били. Он просто этого тогда не понял. Василь заплакал сильнее, но по-прежнему не издавал ни звука, только быстро-быстро прерывисто дышал.

- Пап, где она, как… она? - Василь схватился ледяными пальцами за рукав Велира. - Тебе сказали?..

В темно-карих глазах стоял ужас. Велир покачал головой, провел руками по спутанным и давно не мытым соломенным волосам.

“Свинья”.

- Оперируют ее, больше ничего не сказали… Да лежи, куда!

Услышав дядю, Василь едва не сорвался с кровати, чуть не вырвав из руки трубку капельницы. Велир схватил его за костлявые плечи.

- Совсем охренел?! Лежи, идиот, или я тебя пришибу!

- Да ты не понимаешь, - выпалил Василь чуть не захлебываясь - крайне не похоже на него. - Они не знают, им надо сказать!..

- Да что, что сказать?

- Она… Там у нее… Ну, она беременна! - Василь уставился на Велира огромными темными глазами.

Велир не понял. Если честно, у него не было ни одной знакомой женщины, кроме матери и Мэри, и матери его было уж поздно таким заниматься. Он почему-то подумал про Мэри. Моргнул растерянно и переспросил:

- Кто… Беременна.

- Максин!

Велир уставился на племянника, чувствуя себя еще тупее, чем до этого. Максин была в голове Велира просто сопливой пиздюшкой. Да, ей было шестнадцать или около того, да, ее мать в ее возрасте уже вовсю кувыркалась с ее отцом, как и многие девчонки в классе Велира, но его мозг просто отказывался понимать, что Макс, которую Велир впервые увидел около конюшни, девчонка ему по колено в грязном комбезе и с дурацкими хвостиками, могла вообще сделать что-то настолько взрослое, как забеременеть.

Василь опять попытался сбежать, Велир удержал его за плечо.

- Тихо!.. Тихо, ляг…

Велир почти насильно уложил Василя на кровать, удивляясь, каким большим он стал с тех пор, как Велир в последний раз трогал его. Василь продолжал бешено пытаться хотя бы посмотреть через его плечо на дверь, будто оттуда в любой момент могла появиться Максин. Он был напряжен, пока усталость не победила. Велир почувствовал, как окаменевшие мышцы подростка расслабляются, и осторожно отпустил Василя. Тот с трудом лег и уставился на Велира почти черными глазами на побелевшем лице.

- Вы как умудрились такое сделать, придурки? Ты понимаешь, что ее отец сделает с тобой? - Прошептал Велир. Василь сжал бледные губы в тонкую полоску.

- Я люблю ее. Я от нее не отступлюсь, пусть хоть пристрелит.

- Пристрелит! Ромео недобитый! - Прошипел Велир, мгновенно взъяряясь. - Пустоголовым долбоебом ты был, им же и остался! Ты подумал, что он агрессивный, что он за дочь порвет тебя голыми руками, может в тюрьму сесть, а прежде чем тебе пулю в лоб пустить, он мне ее в лоб пустит, потому что я тебя буду от него закрывать!

В глубине души Хэйл не верил, что Константин и впрямь способен серьезно навредить Василю, даже избить - до того, чтобы поднять руку на подростка явно слабее себя, Константин не опускался даже в школе. Он просто ничего не делал, чтобы остановить избиения Велира. У Хэйла заболело в груди при мысли, что кто-то навредит его ребенку. Перед глазами пронеслись все моменты с Василем - маленькая холодная ладошка в его руке, робкая улыбка, когда Василю удавалось уравнение (когда Велир готов был уже все волосы на голове вырвать), свет в его настороженно-темных глазах при виде Максин, сосредоточенно-хмурый вид, с которым Василь мыл посуду, горячий чай у руки Велира как раз в тот момент, когда этот чай был нужнее всего, молчаливое комфортное присутствие другого человека рядом. Василь дал его жизни смысл, отгонял одиночество, которое Велир за много лет так и не научился переносить, хоть и безуспешно убеждал себя, что он привык. Велир сжал пальцы Василя, лежащие поверх больничного покрывала. Тот продолжал смотреть на дядю, не отрываясь, только слегка сжался.

- Уебать бы тебе, кретину, да жизнь раньше меня поспела, - проворчал Велир. - Холодно, небось, лежать так-то?

- Нормально, - тихо обронил Василь, закрывшись в своем панцире.

- Хуяльно! Долбоеб тупой, только воспаления легких тебе в довесок тут не хватало! Щас вытребую тебе одеяло. Идиот… Ничего сам попросить не в состоянии, - Велир встал и замер, когда пальцы Василя сомкнулись на его запястье.

- Ты придешь еще?

- Нет, блять, пошел ты нахуй, уеду сейчас восвояси, домой сам добирайся! - Фыркнул Велир. Василь успокоенно вздохнул и отпустил его. Даже обидно было, до чего быстро пиздюк научился понимать сарказм дяди.

В больнице так сильно пахло лекарствами и болезнью, что Велир почувствовал себя больным. Он потер лоб и проворчал “ебаная трупярня”, пропуская темнокожую медсестру с пожилым мужчиной в инвалидной коляске. Они оба странно покосились на него. Велир завалил хлебало и пошел на стойку информации. После того, как ужас за сы… Племянника отпустил, Хэйл тут же нашел новую причину распсиховаться - Константин и Максин. Нужно было позвонить на работу, позвонить Мариану, если Константин еще этого не сделал - бедняга наверняка сходил с ума от волнения… Еще и беременность до кучи к аварии. А если она после этого вообще детей иметь не сможет, что тогда?

Велира бросило в холодный пот. Не то чтобы он был ярым адептом оголтелых родов (после своей семейки он считал, что некоторым людям нужно еще в подростковом возрасте чикать яйца и прочие вещи, которыми они размножаются), но вот так лишиться даже выбора… Велир бессильно нахмурился, быстро идя по коридору.

“Пара придурков, особенно мой… Ну башкой-то хоть раз можно было подумать, а не… чем он там думал!”

Когда он подошел к стойке информации, Константина рядом не было. Выловив медсестру, Велир велел ей принести в четыреста шестнадцатую теплое одеяло, изо всех сил стараясь быть вежливым.

“Кто-нибудь может мной гордиться, я же, блять, тут стараюсь!”

Он нервно походил из стороны в сторону возле стойки, рассеянно скользя взглядом по инвалидным коляскам, каталкам, качающимся бейджикам, синим, зеленым и розовым пятнам снующего мимо персонала. Один раз мимо него пронеслась целая куча врачей, толкающих перед собой каталку с грузным бородатым мужчиной. На его шее уже красовался воротник Шанца, а на лице запеклась кровь. Глаза мужчины были закрыты, и не было даже ясно, жив ли он, но раз врачи так неслись в операционную… Велира затошнило, когда он представил Макс на ее месте.

Константин, наверное, был у ее палаты, а где она, упрямая баба на стойке говорить почему-то отказывалась. Мысленно послав ее (не вслух только потому, что за такие финты ушами его могли не пустить к племяннику) Велир пошел искать Константина.

Ричардсон сидел на полу, держа голову руками, напротив одной из операционных с плотно закрытыми дверями. Его неизбывную клетчатую рубашку и мощную фигуру спутать было нельзя ни с чем. Велир, понадеявшись, что ему не набьют ебало прямо здесь, осторожно сел на пол рядом. Он хотел спросить, нет ли новостей, но передумал. Какие новости тут могли быть?..

- Долго ее… Там будут?.. - Тихо спросил он, внимательно косясь на Константина. Тот помотал головой, не поднимая ее, вдруг подался набок и уткнулся в плечо Велира лбом. Повернувшись лицом, Велир обнял Константина и провел рукой по его спине, успокаивая его. Слова не находились, да и Велир никогда не знал, что говорить в подобных ситуациях даже людям, неожиданно потерявшим престарелого хомячка, а тут…

Константин прерывисто, тихо вздохнул и замолчал. Велир ожидал, что он оттолкнет или хотя бы уберет его руку, но Константин только подался под нее ближе. Велир с трудом сглотнул. Шея Ричардсона под его ладонью была теплой.

Они сидели так очень долго. Время растянулось старой жвачкой, слепленной между пальцами, и хоть сжимай их, хоть разжимай - оно просто будет бесконечно растягиваться. Велир, невидяще глядя в стену, медленно гладил Константина по шее и волосам. По стене бежала еле заметная трещина. Велир скользил по ней глазами: вверх-вниз. Константин периодически поднимал голову, смотрел на дверь операционной, за которой не менялось ровным счетом ничего, и снова опускал голову на плечо Велира, который, кажется, был единственным, что держало Ричардсона в уме.

Велир, кажется, задремал сидя, потому что какая-то часть времени у него выпала. Когда он открыл глаза, Константин уже стоял у дверей операционной и говорил с врачом. Велир с трудом встал.

- …около двух недель. В остальном… - Врач развел руками. - Ничего нового до завтра не случится. Если что-то случится…

- Я оставил номер телефона на стойке информации, - глухо сказал Консантин и перевел взгляд за плечо хирурга. - Я мог бы?..

- Сейчас нет смысла, она отойдет от наркоза только к утру.

Константин кивнул и остался на месте, будто не знал, что еще ему делать. Велир тихо подошел к нему, собираясь коснуться и вывести из ступора, но из операционной выкатили Максин. Константин сильно вздрогнул и схватил Велира за руку.

Макс выглядела не особенно побитой - только ссадина на виске и ярко налитый синяк на лбу, но ее лицо из-за меловой бледности было едва различимо на фоне простыней, глаза закрыты. Если бы не темные, спутанные, рассыпавшиеся по подушке волосы и длинные, опущенные на щеки ресницы, пожалуй, ее можно было бы и не заметить вовсе, такой маленькой она была. На лице Макс застыло какое-то мертвенно-скорбное, почти обиженное выражение лица, которого Велир у нее никогда не видел. Он молча стиснул пальцы Константина, пока они провожали взглядом каталку.

- Надо идти, Константин, - тихо сказал Велир, ожидая нового взрыва гнева, но тот только глухо откликнулся, не сводя глаз с палаты:

- Я не могу.

- Надо, - тихо и мягко сказал Велир. - Мы не ели и едва стоим на ногах, а тебе завтра надо быть как минимум… В уме.

Константин сжал его пальцы так сильно, что едва не сломал их и кивнул. Велир потянул его к выходу, и Ричардсон покорно пошел следом.