Казалось, что скрипучие ступеньки похоронного бюро Ван Шэн тянутся на многие мили, учитывая, сколько ночей Чайльд ворочался без сна с тех пор, как впервые оказался здесь. Его любопытство было заведомо неутолимо, и он знает, что лучше не мучить себя из-за чего-то столь тривиального. Он просто должен знать, была ли это играющая с ним злую шутку страсть ко всему золотому, или что-то в глубине души знакомое, что он никак не может распознать?

Он уверен, что сегодняшний день забудется быстрее, чем пепел выгорит на восходящем ветру. Он уверен.

В главном зале Чжун Ли стоит спиной ко входу, помогая своей помощнице выбрать благовония для похорон богатого торговца: «Я думаю, что ла́дан сочетает в себе идеальный баланс землистого мускуса и глубокого аромата цитруса с пряными нотками. Это сочетание хорошо отражает характер Бай Лу.»

— Полагаю, Вы выбираете благовония с запахом скунса для всех похорон своих врагов? — дерзко замечает Чайльд со стула, в который он незаметно вскользнул, насмешливо поглядывая поверх страниц местной газеты.

Хвостик Чжун Ли режет воздух, пока тот поворачивается, очки слегка припускаются на переносицу, а взгляд падает на маску Фатуи, прикрепленную сбоку на голове Чайльд, прежде, чем усмехнуться: «В отличие от Вас, у меня их немного,» — он провожает испуганную помощницу нежной улыбкой, пока та пробегает мимо.

Чайльд смотрит ей вслед, кладет на кофейный столик перед собой смятую газету и встает, засунув руки в карманы: «Ну, она очень торопилась. Наверное, моя ослепительная красота отпугнула ее,» — Чайльд ухмыляется про себя, пока, наконец, не сталкивается лицом к лицу с Чжунли посреди комнаты.

Он приподнимает свой взгляд, внимательно изучая лицо статного мужчины, стоящего перед ним. От чего-то у него в горле застревает ком. Досконально оглядывая все черты лица Чжун Ли, изгибы носа, подбородка и губ, блеск янтарных радужек глаз, скрытых за круглыми стеклышками очков, неведомая ранее тоска отражается в глазах Чайльда.

Чжун Ли снимает очки и позволяет цепочке свисать с шеи, все еще улыбаясь: «Мы не часто видим здесь живых гостей, учитывая профессию, для которой это бюро существует. Насколько я помню, у Фатуи свои методы обращения с покойными, так чем же я обязан Вам?.. Ах, простите, я не знаю вашего имени.»

Он наблюдает за Чайльдом, когда тот делает шаг в сторону, чтобы разглядеть растущую у окна монстеру: «Чайльд. Я просто проходил мимо, но увидел кое-что, что привлекло мой интерес, вот и все.»

На мгновение Чжун Ли чувствует, как его щеки слегка краснеют. Он быстро прочищает горло и шагает к своему кабинету, крича вслед: «Ах, Вы, должно быть, имеете в виду вазу для монстеры! Вы можете взглянуть поближе, это был подарок от иностранного клиента. Не хотите ли чаю, Чайльд?»

Чайльд заворачивает за угол, к кабинету мужчины, с подозрением приподнимая бровь и прислоняясь к дверному косяку: «Вы же знаете, что немного неразумно приглашать незнакомцев и предлагать им чай, мистер…»

— Чжун Ли. Может быть, Вы и правы, но мне всегда интересно пообщаться с новыми людьми, ведь я могу узнать от них что-то новое, поэтому ничего не могу с собой поделать. Может, это потому что я старею? — его ухмылка растворяется в парах красного оттенка чая, который Чжун Ли старательно разливает по двум керамическим чашкам.

Чайльд медленно перебирает корешки различных романов и энциклопедий, выстроившихся вдоль огромного книжного шкафа Чжун Ли: «Вы не выглядите старше меня, а недоверие — мой врожденный рефлекс.»

Перед лицом Чайльда появляется изящная ладонь с чашкой. Его пальцы осторожно движутся к чашке, а на задворках сознания создается непонятный образ.

Статуя… Он не может вспомнить что-то конкретное.

Чжун Ли с легкой улыбкой на губах вкладывает чашку чая в руку Чайлда. Он резко возвращается в реальность и поднимает взгляд.

В нём отражается холод. Глубина океана, в которой ждала непостижимая тьма, скрытая от человеческих глаз. Этот взгляд заставляет кровь Чжун Ли бурлить, а тело трепетать, но он все равно хочет, чтобы его поглотила эта тьма. Ведь он всегда наивно верил, что способен пролить свет на каждую пелену тьмы, к которой прикасается.

— Я так понимаю, Вы просто боитесь, что Ваше сердце будет разбито?

Чайльд удивлённо моргает, а после заливается оглушительным хохотом. Чжун Ли опирается локтем на книжную полку и с ухмылкой потягивает чай: «Любовь — это слабость, которая мне чужда. У меня есть рыбка покрупнее,» — он наугад берет книгу и листает ее, натыкаясь на картинки, относящиеся к историческим памятникам Ли Юэ.

Чжун Ли воспринимает это как попытку уклонения от темы, и его умный язык берет верх: «А если Вы влюбитесь, несмотря на свои скептические взгляды?»

Статуя семи. Гео Архонт. Рекс Ляпис. Не дракон, но.....

Губы Чайльда кривятся в отвратительной усмешке. Острые глаза, глядящие сквозь рыжие ресницы, пронзают Чжун Ли, как ледяные копья: «Я уверен, что все вокруг пожалеют об этом».