Женщина появилась на острове Рохо, никем не замеченная.
Она пришла в предрассветных сумерках. Ее рука, лежащая на навершии рукояти сабли, выглядывала из-под плаща. Нижний край потрепанной вещи задирали ножны. Из-под глубокого капюшона торчали неряшливые, спутанные черные волосы.
Хозяин таверны не увидел в низкорослой фигуре ничего интересного. Он жил достаточно долго, чтобы не задавать вопросов и не высказывать заинтересованность. Во всяком случае — явно.
Сонно проводив посетительницу до барной стойки глазами, он проследил, как она села на высокий стул, оценивая ее платежеспособность. Ладонь с шрамами оставила на покоцанной столешнице белли.
Все как обычно.
— Ром.
Все как всегда.
— Пожалуйста.
Капюшон был спущен на плечи. Широко расставив ноги и развязно навалившись на барную стойку, женщина проводила бокал черными дырами темных глаз.
Хозяин таверны вздрогнул тогда в первый раз.
Ее нельзя было назвать красивой. Рваные, обласканные морскими ветрами волосы, загорелая кожа, истрескавшиеся губы.
И бледная россыпь веснушек. Исхудавшее лицо с какой-то хищной резкостью, сглаженной спокойствием.
Не красавица.
Но определенно цепляла.
— Что нового в мире, хозяин? — она, поставив локоть на стойку, положила на руку подбородок. Полуприкрыв черные-черные глаза, женщина лениво наблюдала за владельцем заведения.
Вильям впервые за долгое время почувствовал себя неуютно.
— Что вас интересует? Все по-прежнему. Дозор ловит пиратов, в Новом Мире правят четыре Императора Моря. Тихо.
— Вот как, — пальцы скользнули по стеклу бокала. — А новички? Слышно что интересного?
— Иногда доходят слухи. Но они с четырех морей. А, вот недавно у Белоуса сменился второй комдив.
— Ясно.
Серая, застиранная рубашка старого стиля с широкими рукавами-фонариками закрывала руки и все тело женщины. На груди была перевязь с револьверами. Широкий пояс обвивал талию и бедра, на нем были закреплены два кинжала и сабля.
Поношенные, закрывающие все широкие штаны и довольно потрепанные сапоги.
Ничего необычного. Невзрачное разве что. Ни мазка ярких красок.
И шрам, начинающийся от виска, переходящий на скулу до самого подбородка, близко к уху. Старый, побелевший.
Обычная посетительница пиратской или другой похожей профессии задумчиво изучала пустой зал таверны, о чем-то думая, пока Вильям рассматривал ее украдкой.
Царапало что-то в ее образе. Напрягало.
— У вас в порту стоит корабль с флагом Белоуса, — сухие губы коснулись края бокала с алкоголем.
— Да, но это не тот корабль, на котором плавает Эдвард Ньюгейт.
— Это хорошо.
Вильям вздрогнул.
В голосе женщины звучало что-то… странное. И оттого жуткое. Несоответствие резало слух. Она говорила о Белоусе как о чем-то будничном. Будто Эдвард Ньюгейт — некая… досада. Незначительная фигура.
— Что ж, вы будете еще что-то заказывать?
— Думаю, пока что нет, — женщина слабо, но мягко улыбнулась. — Но у меня будет просьба.
— Слушаю.
— Могу я подремать вон в том уголке?
— Вы можете снять номер.
— Думаю, я отплыву уже днем, — женщина что-то прикинула в уме. — Я не буду мешать.
Вильям смотрел на нее пару секунд.
— Хорошо.
— Благодарю.
Она забрала бокал и отправилась к самому дальнему столику. Отставив недопитый ром на столешницу, женщина натянула капюшон глубоко, почти до самого носа. Закинула ноги на соседний стул и привалилась спиной к стене, балансируя на задних ножках предмета интерьера. Скрестила руки на груди и, кажется, действительно провалилась в дрему.
Вильям еще какое-то время натирал бокалы, поглядывая в дальний угол зала, где белела рубашка гостьи и свисала с бедра сабля, после чего отвлекся и совсем забыл о том, что у него кто-то был.
Поставщик привез алкоголь и продукты. Пришли на кухню повара, и громко поздоровались близняшки-подавальщицы.
День обещал быть прибыльным.
***
Она крепко спала, несмотря на все больший шум, который создавали пираты. Гомон был слишком привычным. Но это не значит, что она потеряла бдительность.
Когда за ее столик подсели пираты, она приоткрыла глаза, недовольно и устало.
— Эй, красотка! Чего ты тут скучаешь? — один из двух мужчин радостно улыбнулся. — Мы можем составить компанию.
— Не нуждаюсь.
— Ой, да не ломайся. Видно, что ты пират, а значит, ты знаешь…
Энн скосила глаза на наглого пирата, заставляя его поперхнуться.
Всего лишь крупица Королевской Воли, но парень оказался на диво понятливым. Его пробрало.
Так ей показалось.
— Тринадцатая дивизия? Командир Атмос, верно?
— Тринадцатая дивизия? Атмос? Это ты о Белоусах? Так они в другом заведении отдыхают. А мы пираты Веселых Костей и…
— Вот как, — ее голос был спокойным. — Что ж, ваша компания становится утомительной, поэтому…
— Эй, ты!
Ошибкой пирата было то, что он схватил ее за край плаща.
Энн отреагировала мгновенно. Кинжал прижался к чужому горлу, и команда пиратов, гуляющая в этом заведении, тут же прекратила напиваться.
Угрожающая тишина оповестила о начале будущей потасовки.
— Трогать меня лучше не стоит, уважаемый, — женщина медленно отпустила неосторожного наглеца и, улыбнувшись, разгладила ткань рубахи на его груди. — Прошу извинить.
Щелчок взводимого курка у ее виска не дал предотвратить конфликт.
— Кто ты такая?
— Послушайте, мы можем разойтись мирно.
— Поздновато ты об этом заговорила, не находишь? — пират оскалился. — Хотя если ты попросишь прощения, хорошо поработав своим языком…
Он окинул взглядом ее лицо и тело с явным намеком.
Женщина широко улыбнулась. Радостно. Из-за чего шрам на лице приобрел какую-то жуткую тень.
— Раздражаете, — это была не угроза. Просто усталый вздох.
Впоследствии Вильям вспоминал этот день как нечто жуткое. Неизвестная женщина одним движением вырвала пистолет из чужих рук, резко пригнулась, всаживая один из кинжалов в печень другому, выстреливая в голову рядом стоящему.
А дальше разверзся Ад. Уж сколько за свою жизнь повидал хозяин «Трех бочек», но такой резни не видел никогда.
Женщина двигалась стремительно и всегда находя цель.
Когда она убила одного из пиратов вилкой, вогнав ее в глаз так, что пробила череп, Вильям поспешил спрятаться за стойкой, закрывая руками рот.
Громыхали выстрелы, раздавались крики и стоны, хруст, треск.
Стрелки на стене отбили ровно двенадцать часов дня в полной тишине. Пять минут после начала разборок — ровно столько понадобилось неизвестной, чтобы убить двадцать человек.
Выглянув из-за барной стойки, Вильям со страхом наблюдал за женщиной, что сидела среди тел и ломаной мебели на целом столе, монотонно отщелкивая патроны в барабан своего револьвера.
— Что…
— Я прошу прощения, — жуткая женщина улыбнулась неестественной широкой улыбкой. — Я лишила вас дохода. Мне жаль.
Вежливость. Чертова вежливость этой жуткой женщины нагоняла еще больше ужаса.
— Все в порядке, — поспешил заверить ее хозяин заведения, всерьез опасаясь за свою жизнь.
— Ох, нет. В этом моя вина. Я должна ее загладить.
Мешок золотых монет приземлился на столешницу ровно туда, где не было забрызгано кровью.
Вильям напряженно наблюдал за тем, как женщина совершенно спокойно сняла с руки одного из пиратов Лог Пос и затянула ремешок компаса на своем запястье.
— С-спасибо.
— Ах да, чтобы у вас не было проблем и вопросов по поводу моей личности, — женщина остановилась на самом пороге. — Скажите всем, кто спросит, что это сделала Гол Д. Энн.
Вильям, взявший мешочек с деньгами, выронил его из рук.
Тот рухнул на пол, и монеты разлетелись в разные стороны, закатываясь в лужи крови, под ломаную мебель и в темные уголки порушенного заведения. Хозяин таверны смотрел на узкую спину женщины в темном плаще, испытывая самый настоящий ужас и трепет.
Та на прощание махнула, не оборачиваясь. На пальце левой руки, лежащей на навершии рукоятки сабли сверкнуло напоследок кольцо, выводя уже давно не молодого мужчину из оцепенения.
Хозяин резко распахнул ящик стола, вытаскивая на свет потрепанную листовку Короля Пиратов Гол Д. Роджера.
Женщина, пришедшая этим утром в его заведение, была похожа на человека, умершего восемнадцать лет назад, так сильно, что становилось жутко. Те же лохматые волосы, широкая улыбка, прищур, темного цвета глаза.
Только бледные веснушки сбивали с толку. И то едва ли…
— О Морские Боги и сам Дьявол!
Сердце хозяина таверны колотилось в испуге.
Через пятнадцать минут из постоялого двора с соседней улицы к нему влетели пираты с татуировками, символизирующими их принадлежность к Белоусу. Вильям к тому времени дрожащими руками открывал бутылку отличного рома. Хранил на особый случай.
Дождался.
— Эй, хозяин, что произошло? — тринадцатый командир дивизии Пиратов Белоуса навис над сидящим на крыльце и глотающим ром прямо с горла бутылки Вильямом.
— Он все же оставил потомство, — нервно прошептал мужчина.
— Эй, старик, — Атмос присел перед шокированным мужчиной. — О чем ты говоришь? Кто это сделал?
Вильям смотрел на пирата и не испытывал никаких чувств, которые раньше бы испытал. Ни опасения, ни страха. Даже тревоги не было. Не вызывал. Больше не вызывал.
— Она сказала, что ее зовут Гол Д. Энн.
Тревожный шепот пронесся по толпе зевак.
Слух полетел из уст в уста негасимым пожаром.
***
Гол Д. Энн поправила парус на попутный ветер, сверяясь с Лог Посом. Ялик бодро рассекал волны, проходя мимо огромного корабля, младшего брата Моби Дика.
На ее сердце было спокойно и легко. Воля Наблюдения отчетливо передавала волнения, возникшие на острове и встревожившие людские умы.
— Эй! — крик, донесшийся с берега, заставил ее обернуться. На причале, буравя ее взглядом, стоял Атмос.
Старый друг.
Энн махнула напоследок рукой и отвернулась.
Она сделала все, что хотела. Больше ей незачем оставаться.
***
— Энн, — Луффи обнимал сильно, крепко. Прижимался головой к плечу. — Ты не вернешься?
Энн качает головой, оборачивается резко, размыкая на мгновение объятья брата, но тут же заключая его в свои.
— Если не в этой жизни, так в другой. Не в этом мире, так в другом, Луффи.
— Ты не виновата!
— Луффи! — Энн улыбается ломаной улыбкой, поправляя шляпу на вихрастой голове. — Это мои приключения и мой путь. Я потратила десять лет, чтобы найти человека, владеющего силой, способной переместить меня туда, где я все еще могу исправить. Не останавливай.
— А Сабо? Как же Сабо?
Энн молчит, не смотрит на брата. И уж тем более не хочет отвечать на его вопрос. Сабо воспринимает расставание слишком болезненно. Болезненней Луффи.
— Передашь мои извинения.
У Луффи стиснуты кулаки, но он отпускает.
За это Энн благодарна ему так сильно, что невольно на глаза набегают слезы.
— Я позабочусь о недобитках Черной Бороды.
— Спасибо.
«Черная смерть» Гол Д. Энн шагает в портал, созданный невзрачной женщиной, и падает во тьму, чтобы очнуться на берегу моря без силы своего фрукта в параллельном мире, где трагедия еще не произошла.
Она купается в море столько, что от воды сводит конечности судорогой. Долго валяется на песке, смотря на небо, и впервые чувствует себя легче. Хоть немного легче.
Груз, который она тащила десять лет через адские тренировки, охоту на Тича и его ублюдков, масштабную войну, где Энн была одним из командующих, да что там — Главнокомандующей силами Короля Пиратов Монки Д. Луффи, становится легче. Не исчезает, совсем нет. Но осыпается с плеч по крупинкам, освобождая тело и успокаивая совесть.
Гол Д. Энн объявляет свое имя громко. Зная, что слухи разнесут его как пожар. Этот план безрассудный, но такой простой. В стиле младшего брата-безумца. И оттого настроение еще лучше. Потому что внезапно приходит осознание, что она увидит Луффи снова семнадцатилетним пацаном.
И Сабо.
И даже себя. Пусть и мужскую версию, которая улыбается так ярко с листовки. Так, как улыбалась когда-то она.
Забавно.
Еще не произошло преступление на корабле пиратов Белоуса. Не убит Татч, не завладел фруктом Тьмы Тич, не совершил роковую ошибку Портгас Д. Эйс, что смеется ей с листовки, попавшись Морскому Дозору и Черной Бороде.
«Черная Смерть» Энн, что годами выслеживала Черную Бороду Тича, была генералом своего брата Луффи, охотником за приспешниками ублюдка Тича, ученицей Акагами но Шанкса и самым страшным палачом и врагом, который не щадил никого, кто трогал дорогих ей людей, шагнула в этот мир без страха. И первым делом прикрыла глаза, наслаждаясь легким бризом.
В этот раз Белоусы не будут складывать свои головы ради отпрыска Гол Д. Роджера, а Марко Феникс — умирать от рук Акаину вместо нее. Не будет вины и отчаянья. Не будет тоски и боли.
Не у нее. Пусть даже не у нее.
Энн улыбается жестоко, холодно и встречает новый мир со злобной яростью.
Никому не будет дела до какого-то мальчишки. Появилась рыбка покрупнее.
И сначала она сделает очень хорошую вещь для всего мира. Убьет всех, кого Черная Борода Тич вытащил из Импел Дауна. В этот раз она войдет туда и выйдет легко и просто.
А потом придет за Тичем. Даже если ей придется столкнуться с Белоусом.
Потому что она не позволит существовать этому ублюдку в любой из жизней и миров.