Больше всего она любила темноту и пауков. К паукам у неё была какая-то ненормальная любовь, впрочем, учитывая, кому поклонялись её сородичи, это было объяснимо. Острое ухо чуть дёрнулось, уловив какие-то звуки, отчего она на мгновение прекратила смазывать оружие ядом и замерла, чтобы в следующее мгновение быстро всё убрать с глаз долой во избежание проблем. Ей не хотелось убивать свою смертную семью. Хотя гордость предков и заставляла чуть презрительно к ним относится, но пока она хорошо это скрывала. Подумаешь, она проживёт больше, чем они. Все равно нет смысла тратить нервные клетки на смертных. Она вздохнула: вот снова прорвалось. Иногда гордость и самолюбие сородичей поднимало голову, хорошо, что ей всегда удавалось это скрыть, иначе быть беде. Так, кто там пришёл? Вроде бы все дома, никто не выходил. Воры? Тогда они зря сюда пришли. Она достала кинжалы обратно и, скрываясь во тьме коридора, пошла к лестнице со второго этажа.

Оказалось, что это не воры. А жаль, она хотела протестировать новые яды. Хотя после тех случаев, когда возле их дома, вернее, дома соседки Фигг находили воров и бандитов, отравленных какими-то ядами неизвестного происхождения, ей нужно было быть осторожнее. С другой стороны, ей же надо было тестировать яды, почему бы и не на таких вот людях? В общем, воры к ним не подходили, боялись. 

На пороге нашего дома оказался какой-то великан, вернее, полукровка. Уж это она чувствовала, пусть и немного скованно. Если бы это видели ее сородичи, они бы наверняка оскорбились бы и убили этого великана. Иногда довольно трудно было сдерживать порывы убить кого-нибудь. Великан сказал, что она волшебница. Вообще-то она жрица Ллос, но, видимо, он слишком долго жил с людьми, раз не видит, как она выглядит, если вообще ее видит.