Раннее утреннее солнце, неспелое и невзрачное, затягивалось пенным сходящим туманом. Лучи уже пробивались сквозь морок, пронзая белый дым острыми шипами. Один из таких лучей коснулся глаза принца Эймонда, выводя его из сладкого полусна. Он не привык к солнцу и не успел привыкнуть к покоям, которые ныне делил вместе с женой. В его же покои, что не менялись с младенчества до отрочества, утром солнце не заглядывало, зато ночь юного принца привечала золотая луна.

      В пробудившийся голове скоро всплыл образ прошлой ночи и налегла на его суровое лицо какая-то дурацкая мальчишеская улыбка, подобная глупым Стронгам (то сравнение тотчас убило радость в лице принца Эймонда). Кабы знал он только заранее, какая она… как всё с ней приятно будет, то глупец женился бы давным-давно, а не ждал по дурости горделивой целый год, и не сбивал семя касаясь продажной плоти.

       Эймонд не сразу и спохватился, не помыслил о том, что теперь его более ничего не сдерживает: касаться её, ласкать и любить он может в любой час, а посему решил не терять более ни минуты и по-хозяйки положил руку на соседнюю часть кровати, но коснулся лишь холодной пустой постели. Вздох разочарования сорвался с его уст. Тогда он решил подниматься.

      Вещи более не были разбросаны, как случилось ночью, в разгар страсти. Рейлла всё аккуратно сложила на стуле, а его повязка лежала поверх кюлотов. Это был столь обыденный жест, но Эймонд почувствовал в нём некую заботу и нежность, сам не понял откуда такую сопливую мысль в своей голове раздобыл. Просто Эймонд знал не понаслышке, как Эйгон обращался с женщинами, как они, охапкой подхватывая свои платья, бежали от него прочь и явно не заботились о таких мелочах, как одеяние принца. А здесь всё было сложно с любовью, значит, что ночью он не был с ней груб и не спугнул. Это его устроило.

      Выйдя за дверь, Эймонд споткнулся об квёлое тело старшего братца, он шёл мимо, или же вид только делал, а сам подслушивал, полагая, что за дверью молодых бурлит шум утренней страсти. Эймонд остановился подле Эйгона и быстро прикинул по состоянию брата, что с ним стряслось этой ночью и отчего он не в своих покоях:

— Вижу, ты только вернулся.

— А где твоя благоверная?

— Уже ушла.

— Что ж, я не удивлён, — посмеялся с него Эйгон. — Видимо, леди Рейлла так в тебе разочаровалась сей ночью, что уже пошла ко мне за добавкой. Ждёт, небось, бедняжка, под дверью, пока я соизволю ей открыть.

      Эймонд думал замолчать на колкость брата, как делал это всегда, не придавая значение его глупостями и пустословию, но сейчас, отчего-то осерчал, схватил его за шею и крепко придавил к стене. Эйгон слегка постучал по рукам Эймонда и обхватил его за запястья.

— Своих шлюх унижай сколь угодно, а мою леди-жену грязью своей порочь не вздумай, — нахраписто предупредил его Эймонд.

— Леди-жену?! Что же она в постели вытворила такого, что мой брат такими словами её обласкивает? Обычно, ты с такой нежностью о женщинах не отзываешься.

— Ибо остальные мне не семья и следить за речами перед ними мне не должно.

— Но и Рейнира тоже наша семья… сестра. Ведь так, братец?

Эймонд оскалился, услышав это имя из уст никудышного брата.

— Эта старая, жалкая, обрюзгневшая шлюха — мне не сестра! Женщина, что ставит мужу рога — и не женщина вовсе, а грязь на его ботинках.

— Смотри брат, как бы твоя леди-жена не принесла темноволосого, кареглазого наследника в подоле.

      Эймонд в один момент освободил брата из цепкой хватки и понёсся прочь, дабы желание — врезать ему как должно, как надобно — не захватило с лихвой. Эймонд потом не объяснится перед матушкой, откуда у Эйгона тумаки по лицу рассыпались. Все в семье приняли странный подход к старшему принцу, каждый выказывал им недовольство, но никто всерьёз не поучал. Целостность его берегли для короны, что не могло Эймонда не огорчать. Он был во всём лучше старшего брата, не крылось изъянов в его крепкой воле и силе духа, и лишь одна ошибка перечёркивала все данные ему от богов таланты — он родился вторым сыном…

      На утренней трапезе леди-жену Эймонд так же не смог застать, как и матушку и деда, которые привыкли вставать с часом соловья. За столом сидели только обречённые на родство с принцем Эймондом — Рейна и Бейла Таргариены. Обнаружив вошедшего принца, леди расхотели есть и лица их, что показались Эймонду не стоящими внимания, побледнели. Даже его обманчиво-вежливое приветствие леди сочли верным игнорировать. Эймонд предпринял повторную попытку разговора.

— Вы, леди, часом не видели мою жену?

— Ваша леди, принц Эймонд, проводит время в обществе другого мужчины, — брезгливо заметила Бейла, демонстрируя всем своим видом, что с новым родственником у неё не имелось желания общаться. — Леди Рейлла пребывает в обществе моего отца. Вместе они летают на драконах.

— Давно не замечал за своей леди-женой любви к полётам.

      Бейла и Рейна вскользь переглянулись и Эймонд почувствовал, будто сказал нечто глупое, точно ляпнул то, что могло вывести всех из себя или поднять его на смех. Словом одним — он почувствовал себя Эйгоном.

— Рейлла больше всего любит летать на Бейлоне, — в мягкой подаче пояснила Рейна. Бейла добавила менее приветливо:

— Должно быть, принц, ваша Вхагар мало привлекает её для совместных полётов. К тому же, Бейлон — дракон невероятно преданный своим сородичам и ни с кем кроме Вермакса, Караксеса и Арракса не летает.

— Слышал от своей леди-жены, что на островах она часто летала с моим племянником Джейсом.

      Эймонд лгал. После той крепкой ссоры они едва ли затрагивали в разговорах Стронговских бастардов. Но от кого ещё он мог узнать о степени близости Рейллы и Джейса, как не от её болтливых сестриц?

— Бейлон и Вермакс из одной кладки и росли вместе. Впрочем, как и Джейс с Рейллой.

      Эймонд не мог решить, раздражать близнецов наводящими вопросами или выложить сразу самое главное, то, что его терзало. Девчонки, конечно, терпеть не могли кузена, но и страх после стычки с ним не до конца отпустил их. Эймонду же нравилось наводить ужас на людей, которые были ему бесполезны. Не ходя вокруг да около, он спросил прямо:

— Я слыхал, что леди Рейлла и мой племянник Джейс некогда были обручены. Это правда?

— А с чего нам отвечать на ваши вопросы? — возмутилась Бейла, излишне эмоционально, откровенно возмущённо, точно таким вопросом, Эймонд задел её достоинство.

      Эймонд, предпочитающий стоять над ними, медленно присел и сложил на столе руки в замок. Его терпение было мнимым, в самом же деле, принц готов был выйти из себя в любой момент лишь от малейшего пререкательства этих детей. Он бы выбрал излюбленные методы — угрозы и крик, но только в том случае, если бы вместе с девчонками не прибыл их отец — Деймон Таргариен. Лишь дядя вынуждал Эймонда выдерживать льстивые манеры, которые были ему чужды от природы.

— Леди Бейла, позвольте мне быть с вами честным. Вас, как и многих юных леди, волнует вопрос супружества и всем очевиден сей факт, что замуж вы хотите не за абы кого, а за наследника Железного Трона, который… давайте будем говорить откровенно, питал или питает чувства к моей жене. И я имею право знать, что творилось меж ними у меня за спиной.

— Если что-то и было, то было до вас, принц Эймонд. Разве не это главное?

      Эймонд понял, что договориться с этой непробиваемой ослицей невозможно. Бейла была истинно дочь своего отца. Тогда ему не оставалось ничего другого, как заинтересовать её, надавив на больное.

— Леди Бейла, я не глупый человек и знаю, когда женщина увлечена мужчиной или же когда она его искренне любит. У вас всё на лице написано, так же, как и ваше отчаянье. Могу предположить, что мой племянник не теряет глупой надежды однажды жениться на леди Рейлле и я, как её супруг, имеющий должное на жену влияние, могу её попросить написать письмо принцу Джекейрису, да такое, что он не то, что жениться на ней более не захочет, но и видеть. Вам это интересно?

      Эймонд с довольствием отметил как сменилась прежняя капризная скука её лица на откровенный, живой интерес. Рейна неодобрительно покосилась на сестру, намереваясь сбить зачатки уступчивого сговора. Посему, Эймонд сразу пошёл в наступление, не давая времени на обдумывания:

— Расскажите мне, леди Бейла, обо всём, и я обещаю, что более никаких надежд у юного принца не останется…

Рейлла и Деймон облетели Королевскую Гавань ещё на самом рассвете. Бейлон уступал внушительному Караксесу, держась чуть поодаль, как за спиной предводителя. Принц Деймон любил даже в мирных полётах лететь впереди (то была военная привычка) и Рейлла, зная это, не спешила его обгонять. Свежий мороз ложился на её щёки неровным румянцем и забирался под ворот тёплого платья, подзывая дрожь. Заметив, что Рейлла мёрзнет, принц Деймон решил оставить драконов на суше и позвал дочь на пешую прогулку.

      Отец вёл Рейллу к богороще, а значит готовил её к серьёзному разговору. Рейлла боялась услышать в словах отца разочарование (от него она бы не вынесла такого), а потому начала первая:

— Как поживают Джейс и Люк?

— Им есть чем заняться, — уклонился Деймон.

— Я хотела позвать их на свадьбу, но бабушка запретила, сказала, что это бы лишь всё усложнило.

— Рейнис умная женщина. Ей надо было родиться мужчиной и стать королём заместо Визериса.

— Визерис хороший король, — не согласилась Рейлла. Деймон осторожно уточнил:

— А что ты скажешь о его жене и детях, как тебе с ними живётся?

      Деймон полагал, что он ненавязчиво подбирается к сути, не ожидая, что Рейлла сразу прочует куда ветер дует и напрямик (подобно супругу) спросит:

— Ты спрашиваешь меня на чьей я стороне, верно полагаю?

— Твоя прозорливость начинает меня пугать.

— Принцесса Рейнира — наследница Железного Трона, а мой отец будущий король-консорт — вот что я знаю. Джекейрис Веларион следующий наследник на трон, а Люцерис Веларион — наследник Морского Змея, будущий лорд Приливов и владетель Дрифтмарка. Это единственное что я знаю и никогда не отрекусь! И более не задавай мне подобный вопрос, отец. Ты сам меня здесь оставил и выдал за Эймонда. Не перекладывай свою ответственность на других.

— И я пожалел об этом, Рейлла. Этот добрый, старый слепец разбил меня, и я сам не знаю зачем согласился на подобное. Но потом пожалел и решил всё исправить, а ты осталась, ещё и сира Стеффона подвела.

— Подвела его не я, а ты, когда послал за мной. Я год здесь жила и была обещана Эймонду в жёны, нельзя по одному твоему велению сделать вид, что ничего не было и сбежать, а потом расхлебать последствия всей семьёй, потому что ты того пожелал. Ты меня отдал ему, а я подчинилась. Надо отвечать за последствия своих решений.

      Деймон обезоруживающе молчал, не понимая, как теперь быть с этой «взрослой», доселе неизвестной, личностью дочери. Рейлла, заметив отцовское раздумье, вдруг решила, что расстроила его и крепко к нему прижалась. Детское обожание перед отцом всё ещё преобладало над разумом и затаённой обидой, но Деймон чувствовал, что скоро это изменится. В Рейлле проглядывались задатки её бабки и это было хорошим знаком. У неё был дракон и неплохие умственные способности, что делало её неплохой боевой единицей. Был лишь один просчёт, в котором был виновен Деймон и лишь он один:

— Я сглупил, Рейлла. Надо было тебя выдавать за Джейса, как вы оба того хотели. Я поступил точно так же, как в своё время Визерис, а теперь вы страдаете.

      Эти слова больно отозвались в груди Рейллы, взбередив старые шрамы.

— Это не совсем так. Я не страдаю отец. Эймонд мне нравится. Я чувствую, что он хороший человек и, надеюсь, что у меня получится как-то на него повлиять.

— Таких людей исправляет только могила, — не согласился Деймон.

      После того, как Деймон кратко посетил Визериса, он, вместе с дочерьми, отправился к Драконьему Логову. Рейлла провожала родных одна и Эймонда не было рядом, что казалось недопустимым оскорблением. В самом же деле, всем от этого было лишь проще, никто его и не ждал.

— Поговори обязательно с Эймондом сестра, у него к тебе важный разговор! — возбуждённо сказала Бейла, в детских фантазиях уже ярко представляя, как Джейс, читая письмо, приходит в тихий ужас, а идеальный образ Рейллы в его глазах рассыпается, подобно разбитому стеклу.

      В расстроенных чувствах с отбытия отца, Рейлла возвратилась в замок. По прибытию сир Аррик Каргилл передал Рейлле, что муж её ожидает в покоях. Покорно придя к нему, Рейлла застала Эймонда сидящим в кресле. Выражение его лица было отрешённым, преисполненным глубокими думами.

— Что случилось? — апатично спросила Рейлла.

Заметив её, Эймонд посмотрел на жену со странной тоской.

— Мне впору самому этот вопрос тебе задавать.

— Тяжело прощаться с родными, — пояснила она.

      Он развёл руки в стороны, тем самым завлекая её к себе. Рейлла послушно села ему на колени, спрятав лицо в мягких белых волосах супруга. Принц крепко обнял её и стал плавно укачивать, как дитя.

— Бейла сказала, что у тебя ко мне важное дело.

— В самом деле?

— Так и сказала. Ты что-то хотел?

— Я лишь беспокоился где ты. Ушла и не предупредила, я полагал, что ты уже сбежала с отцом на Драконий Камень.

— Я не поступила так, когда ещё женой тебе не была, с чего мне делать подобное ныне? — Рейлла подняла голову, заглянула ему в лицо. Эймонд был странным, спокойным и тихим.

      Эймонд же не собирался сдерживать слово, данное Бейле. Он не станет просить Рейллу писать письмо, не станет подбивать её на конфликт. Зачем? Глупая Бейла и так ему всё рассказала, с чего бы Эймонду отвечать ей благодарностью? Пусть радуется, что он не припомнил обиды, которые она нанесла Рейлле в прошлом при всём Красном Замке. Принц полагал, что долг был уплачен в полной мере.

       Единственные перед кем Эймонд держал должок были принцы Веларионы. Вот кто должен будет получить достойную расплату в будущем.

— Рейлла, знаешь, чего я хочу от тебя?

— Чего же?

— Доверия и прощения. Не только к себе, но и к Вхагар. Я хочу, чтобы мы могли летать с тобой так же, как ты летаешь с отцом и летала с кузенами. А ещё я хочу, чтобы между нами более не было секретов.

— У меня их и нет.

— И последнее — я хочу, чтобы у нас были дети.

— На все воля Семерых, — посмеялась Рейлла. — Разве можно такое просить от меня?

— Я и не просил тебя, а лишь сказал, что жду от нашего брака. Уверен, что так мы хорошо сживёмся, а дети нас только крепче свяжут. Что думаешь?

      Рейлла не знала ответа на его вопрос. Она лишь гадала, с чем было связано его желание: с искренностью чувств или же с желанием удержать её подле себя, окрутив крепкими цепями долга и обязательств.