Прекрасный, загадочный и манящий восточный мир. Пустынный арабский город Аграба, сколько же легенд и историй хранят в тебе твои стены? Чем же ты удивишь нас?
Говорят, что когда-то давно на местном базаре среди прилавков с душистыми специями и нежнейшим шелком и сатином, там, где торгуются и смело сбивают цены на свой лучший товар, в лавке со старыми и новыми лампами торгует местный житель, Агра Барах Ажи. Его называют местным сказочником и сумасшедшим стариком, но кто знает. Может, старик и правда тронулся умом, а может, его история чиста словно ясное небо.
И вот однажды, по его словам, в лавку забрела одна необычная особа, глаза которой полыхали ярким огнем, а волосы словно чёрная вуаль небрежно растрепались из-за ветра, и имя ей было Розали. Местная бунтарка, воровка и танцовщица в публичном доме, судьба которой была к ней благосклонна. С самого детства маленькая девочка выживала среди узких улочек, пытаясь хоть как-то не попасться в лапы местным стражникам, которые только и ждут момента завладеть невинным цветком.
— Приветствую, Агра Барах Ажи! Как вы поживаете? Слышала, что Вы привезли весьма ценный товар, — ухмылялась, черноволосая с пластикой, подобной черной пантере, прошлась мимо стоящих ламп, кувшинов и прочего барахла.
— Поживаю хорошо, но советую поставить серебряный кувшин, который ты только что стащила, на место, — пристально смотря на девушку, которая строила из себя невинное существо с ангельским личиком.
— Упс! И как он там оказался, даже не знаю.
— Ох, Аллах, дай мне терпения! Что же делать с такой девчонкой? Если бы твоя мать могла это видеть, она бы снова умерла! — Всплескивая руками, старик вытер пот со лба и слегка приобнял девушку за плечи.
— Давай не начинай! Маму сюда не надо приплетать, я выживаю как могу и умею. Тем более, по другому в этом жутком и жёстком городе никак. Тебе ли не знать, дядя, — опустив чёрные глаза, девушка выпуталась из объятий старика и смотрела в своё отражение в одном из кувшинов.
— Прости, порой мне так её не хватает. Но воровать и танцевать — это единственный способ выжить в этом жестоком мире. Единственное, этот надутый стражник-гусь, который проходу не даёт, портит мне всю жизнь.
Главный стражник Агробы представлял собой мужчину лет сорока-сорока пяти, высокого роста с волосатыми руками, стриженной бородкой, и в солдатской одежде. Характер этого, так сказать, представителя закона был мягко сказать склочный и довольно-таки жестокий. Ко всем жителям города он относился как к последним низким существам, которые не способны любить и сострадать, и его самой главной целью есть и будет воровка Розали.
Знаешь, дорогая, я обещал твоей матери, что буду приглядывать за тобой и оберегать, и я это сделаю. Упокой Аллах её душу. Я хочу, чтобы ты образумилась и перестала танцевать в этом доме греха. — Перебирая четки в руках, дядюшка сел за свой привычный деревянный стол, на котором, как и всегда, валялись бумажки и старые вещи. Девушка ходила по магазинчику и рассматривала старинный хлам на полках и среди них наткнулась на симпатичную фарфоровую шкатулку в виде бирюзового цветка лотоса с маленьким камушком у сердцевины.
— Ммм. Красивая вещица, откуда? — Взяв шкатулку в руки и повертев её с разных сторон, она подняла взгляд на чуть побледневшего дядюшку, который смотрел на неё словно на приведение в темную ночь.
— Да так, безделица, поставь обратно. Нечего тебе её рассматривать.
— Безделица? А чего ты тогда побледнел словно шайтан? Говори, что это за шкатулка? — Девушка настойчиво помахала шкатулкой перед лицом старика.
— Я же сказал: безделица. Поставь обратно.
— Ах, да? Ну тогда, может, мне её продать? Хмм. Интересно, сколько же дадут за неё?
— Ладно-ладно, ты и мёртвого уговоришь. Это шкатулка твоей матери, она оставила её у меня перед тем, как покинуть этот бренный мир. Просила, как придёт время — отдать тебе, а теперь поставь обратно. Рано тебе ещё знать.
— О чём знать? И, может, это время уже пришло.
В этот момент их разговор прервал громкий шум на улице: снова хозяйничали дворцовые стражники, которые, конечно же, следили за порядком и тайком брали взятки от местных купцов, чтобы те не мешали им промышлять своими грязными делишками.
Тем более, они были не прочь заглянуть в публичный дом, чтобы полюбоваться на здешних женщин, которые явно не могли им отказать в силу страха.
— Ммм. Надо же, наши великие защитники вышли проветрить свои шаровары. Снова будут брать взятки, — скривив милое лицо, девушка быстрее отошла от окна и начала надевать ситцевый платок на голову, и прикрыла лицо.
— Ну ладно, дядя, я пойду. Не хочу сталкиваться с этим вонючим ишаком.
— Эх-эх. Удачи тебе, Розали. Смотри не попадись им.
— Хм. Не волнуйся. Пока до них дойдёт, что я тут была, ночь настанет, — махнув рукой, девушка вышла из других дверей, которые вели в узкие улочки города. Уходя от городской суматохи, она прошмыгнула мимо нескольких постов охраны, ловко забралась по деревянной лестнице и оказалась на крыше одного из многочисленных домов города.
Девушка любила гулять по крышам города. Здесь никто не мог её достать или увидеть, так как все были заняты своими делами. А ещё с крыш домов можно было полюбоваться над вид белоснежного и прекрасного дворца, в котором она мечтала жить, когда была совсем маленькой, но мечты мечтами, а жить на что-то нужно.
Спрыгнув вниз, девушка прошмыгнула в тёмный переулок и остановилась возле железной расписной двери. Глубоко вдохнув, она постучала несколько раз и некоторое время за дверьми была тишина, но спустя ещё мгновенье послышались тяжёлые шаги.
Через открывшуюся створку показались чёрные глаза, которые скрывались под густыми бровями и тяжёлыми нависшими веками. Чуть приоткрыв лицо, девушка взглянула в глаза охраннику и кивнула. Тут же железная дверь громко заскрипела и будто тёмные врата отворились перед ней.
Каждый раз ступая за порог этого места, ей становилось не по себе, но человек ко всему привыкает и многое становится привычкой. Вдыхая стойкий аромат кальянного дыма и дешёвых духов других девушек, которые тоже работали в этом месте, Розали поняла, что в очередной раз ей придётся красоваться перед пьяными арабами, которые только и ждут, когда она расслабиться и упадёт к ним в объятия.
К счастью, девушка только танцевала и не оказывала иных услуг, хотя многие посетители буквально падали к её ногам и предлагали золотые горы только ради мига внимания молодой особы.