la mia fortezza

«Ты — моя главная причина начать войну…»

Для Хосока вошло в привычку наблюдать издалека. Ловить каждое движение тонкой руки и взмах пушистых ресниц. Видеть, как развеваются кофейные волосы на ветру, и дышать стойким ароматом красной, губительной розы. У этого воина шрам на сердце и на щеке, который залечить способна только настоящая любовь.

Защищая свою страну, он лишился природной привлекательности, поскольку враг о нападении не предупреждает. Делает это исподтишка, чтобы ранить посильнее. Теперь в память о том, в каком аду побывал Хосок, на его лице сохранился шрам.

Удивительно, каким образом ему удалось выжить, поскольку рана простирается от брови до скулы. Глаз, который огибает шрам, навсегда заплыл белой дымкой, поэтому весь мир для него потерял цвета.

Потерял цвета, но лишь до одного момента…

Стоило всего однажды взглянуть на принца Восточного королевства, как все вокруг вспыхнуло и окрасилось разнообразными оттенками.

Молодой мальчишка прогуливался по саду, когда Хосок приехал в их замок с визитом. Сегодня они должны заключить договор о взаимовыгодном сотрудничестве. Война должна прекратиться, иначе она поработит весь мир.

Хосок стоит на балконе, облокотившись о перила, и внимательно взглядом прослеживает, как тонкий стан перемещается по саду, пытаясь хотя бы немного скрыться от солнца.

— Вы рано пожаловали, король Чон, — Хосок значится на слуху у каждого государства, как жестокий правитель своей страны, что никогда не прячется в стенах замка. Он каждый раз стоит во главе колоны, первый идет в бой, пытаясь уложить как можно больше врагов.

— Мне хочется скорее вернуться в свое поместье. Война — дело утомительное, — король Мин невесело хмыкает и останавливается рядом со своим гостем.

— Я рад, что мы с вами заключили перемирие. Не каждый правитель захочет иметь дело с таким умелым воином, — мужчина изучает внимательно шрам на лице Чона и даже не пытается отвести взгляд, когда встречается с затуманенным глазом. — Вам к лицу такое ранение.

— Благодарю.

— Давайте пройдем внутрь и заключим договор, — король Мин указывает рукой в сторону своего кабинета.

— С удовольствием… Но я готов заменить все свои условия на одно единственное, — Хосок снова переводит взгляд на принца, что беззаботно беседует с ребенком одного из служащих.

— И что же вы хотите? — король догадывается, но убедиться — никогда лишним не будет.

— Вашего сына.

Хосок ни на секунду не сомневается. Тонны золота, бесконечное количество рабочей силы и наложников — не заменят и одного взмаха ресниц.

— Не думаете, что переходите границу, король Чон?

— Не думаете, что я способен забрать силой то, что требую? — Хосок поворачивается лицом к Мину и смотрит в упор, нагоняя дрожь. — Жертв будет куда больше, чем уже полегло в этой войне. Будьте рассудительнее — этот договор нужен не мне, а вам.

— Зачем вам мой сын? — мужчина упирается ладонями в бетонные перила.

— Хочу, чтобы он стал вторым правителем моего королевства, — Мин резко поднимает голову, поражаясь этому мужчине еще сильнее.

— Вы уверены, что он достоин этого?

— Вы сомневаетесь в собственном сыне? — Хосок знает, на какие точки нажать. Знает, где находятся самые болезненные места.

— В вас, — бьет его же оружием.

— Не сомневайтесь.

— Не зря говорят, что вы всегда добиваетесь того, чего хотите, — король Мин опускает голову, принимая свое поражение. Он с грустью смотрит на сына, что пока расслабленно занимается своими делами, не задумываясь о том, в чьих руках окажется.

*****

Для молодого принца, кажется, вообще не существует никого и ничего. Ему претит мысль принадлежать своему народу, потому что: «Ты — наследник, ты должен!» Ему, до сорванного голоса, хочется кричать, что он никому и ничего не должен, но он лишь молчаливо опускает голову, вплетая в венок ещё один цветок.

Это успокаивает… Один стебель за другим медленно переплетается, как человеческие судьбы, ведь только в венке одуванчик может запутаться с цветами из королевского сада.

Юноша бегает глазами по саду, будто выискивая что-то. Отец появляется рядом внезапно, как из-под земли.

— Ты хорошо спал, мой ангел? — голос его звучит так, словно он несет в себе всю тяжесть мира.

— Да, отец, благодарю, — Юнги поднимается на ноги и опускает голову в знак приветствия.

— Ты завтракал? Или стоит попросить накрыть на стол? — король откладывает главный разговор на подольше, будто сможет это исправить.

— Отец, что-то случилось, не так ли? — принц продолжает плести венок, но он прекрасно знает, с чем связано такое поведение правителя.

— Ты слишком проницательный, — король Мин садится рядом и тянет свою шершавую ладонь к руке своего сына.

— Этого требует мое положение, — сердце сжимается от предчувствия чего-то, что определенно разрушит его.

— Сегодня к нам с визитом пожаловал король Чон.

— И? — Юнги тянется за очередным одуванчиком и переплетает его с остальными цветами.

— Мы с ним заключили договор о ненападении. То есть, наши земли останутся нетронутыми, что бы ни произошло, — их государство находилось в подвешенном состоянии слишком долго. Каждый будто сидел на иголках, дожидаясь с какой же все-таки стороны нападет войско Чона. Поэтому узнать, что все наконец решилось — равносильно облегчению.

— Отец, не тяни. Я уже не маленький ребенок, — Юнги цокает и закатывает глаза. Его оберегают от всех зол с самого детства. Будто он не читал в книгах о массовых эпидемиях, в которых гибнут миллионы людей. Будто он не знает, что вокруг процветает грабеж и бедность. Нет никакой розовой вуали на глазах, которую ему продолжают цеплять из раза в раз.

— Его требования были такими же, как и у каждого правителя: наложники для гарема, часть продовольственных товаров и золото, — король всматривается вглубь сада, словно там сможет найти ответы.

— Это ведь прекрасно, — радость, что поселилась в хрустальном сердце длится не долго.

— Но сегодня он поменял цену…

— На меня, не так ли? — Юнги невесело хмыкает. Вот и пришло время заплатить долг перед своим народом.

— Да, ангел мой. Он хочет тебя, — королю каждое решение дается с трудом, а когда дело касается Юнги, то мыслить здраво сдается вообще невозможным.

— И? Ты отдашь меня ему? — принц прекрасно знает, что да, отдаст. У них по сути выбора нет. Потому что любое сопротивление приведет к войне, от которой они так пытались убежать.

— У нас нет голоса, ты ведь знаешь.

— Ну конечно, — Юнги опускает голову, а по его щеке скатывается всего одна слеза, означающая только одно — проигрыш в этой битве. Именно битве, не войне. Принц никогда не встанет на колени перед человеком, что возомнил из себя Бога. — Когда мы отправляемся?

— Для начала вам нужно познакомиться, а после собрать твои вещи.

— Не нужно никаких вещей. Все необходимое есть в моем королевстве, — голос, от которого душа покрывается ледяной корочкой, приводит Юнги в себя. Он поднимает стеклянные глаза и встречается с туманным взглядом. — Доброе утро, — Чон опускает голову в приветственном жесте.

— Доброе утро, король Чон, — Юнги читал рукописи, в которых рассказывается о жестокости правителя Северного королевства. Этот мужчина всегда добивается поставленной цели, даже если это стоит ему жизни целого войска. О его наказаниях слагают легенды. Говорят, что однажды, он в одиночку перебил целое поселение.

— В моем поместье вам предоставят все условия для комфорта, — Хосок оборачивается к королю Мину. — Нам нужно обсудить еще некоторые моменты. Оставьте нас наедине, — Чон складывает руки за спиной и ждет, пока мужчина покинет сад, продолжая все это время испепелять его спину взглядом.

— Зачем все это? — Юнги заканчивает плести венок и кладет его рядом на лавочку, чтобы сохранить между ними хотя бы какое-то расстояние.

— Хочу, чтобы вы стали вторым правителем моего королевства, — Хосок сжимает в руках платок. Почему-то от такого внимательного изучающего взгляда по спине пробегает холодок. Никто раньше не разглядывал его так тщательно, словно пытаясь запомнить каждую мелкую складочку и морщинку.

— Мы едва знакомы. Почему вы уверены, что я не попытаюсь его разрушить?

— Вы не выглядите, как человек, который способен вредить людям только для того, чтобы навредить мне. Скорее всего, вы попытаетесь их спасти, но никак не уничтожить.

— А что если вы ошибаетесь? — принц поправляет полы своей шелковой рубашки, пытаясь сильнее спрятаться от чужого влияния.

— Как много вам обо мне известно? — Чон знает, какие молвы о нем ходят по всем государствам. Он — жуткая сказка, которой пугают и детей, и взрослых. Никто из них не попытался пробраться глубже и понять причины, что привели к таким последствиям. Каждому из них приятнее верить в темный образ, от которого по спине пробегает холодок.

— Только легенды, которыми пугают детей и странников, — Юнги пару раз слышал разговоры прислуги, от них волосы дыбом вставали.

— Тогда я скажу вам немного больше… Я никогда не ошибаюсь, мой принц, — Хосок поворачивает лицо той стороной, на которой нет пугающего и жуткого шрама.

— Повернитесь, — Юнги мало что в этой жизни может напугать, но эта рана… Будто притягивает его. В голове сразу слишком много вопросов. Хосок сомневается, потому что пугать еще больше не хочется.

— Не стоит.

— Вы собираетесь сделать меня вторым правителем вашего государства, но боитесь показать мне лицо? — о шраме Юнги так же в курсе.

— Я делаю это не для себя, а для вас.

— Не беспокойтесь, — Хосок долго молчит, всматриваясь в кусты, на которых только-только появились бутоны роз. Он принимает решения и проживает в голове споры, взвешивает все за и против. Король медленно поворачивается, но прячет взгляд. Ему меньше всего хочется увидеть в глазах напротив полное отторжение и отвращение. Юнги всего на секунду перестает дышать, но быстро приходит в себя, возвращаясь в реальность.

— Жутко, не так ли? — Хосок невесело хмыкает и уже хочет отвернуться, но чувствует легкое касание на своей щеке. У Юнги рука нежная, будто лепестки роз.

— Откуда он у вас? — принц проводит кончиком пальца по брови, где шрам начинается, и опускается ниже, к глазу, скрытому под туманом. У Хосока сердце сбивается с привычного ритма. Никому не позволял прикасаться, а этого мальчишку подпустил. Ему не хочется свернуть шею или сломать палец за такое поведение. Наоборот, хочется попросить никогда не переставать так касаться.

— Результат моей неосмотрительности.

— Он не делает вас хуже. Прекратите прятать его, будто это что-то изменит, — рука Юнги останавливается на щеке. Хосок прикрывает глаза и ластится под такое прикосновение. Ладони принца пахнут парфюмом. Что-то знакомое, но уже давно утерянное. Юнги пахнет домом и уютом. Хосок утратил их в детстве, когда из-за пожара, устроенного захватчиками — его родители погибли.

Юнги пахнет домашним яблочным пирогом — Хосок любил его всей душой.

— Этот шрам пугает людей, — глаза Чона все еще закрыты, а голос уставший. Король несет на себе ответственность за каждое принятое решение, за свой народ и войско, которое он должен привести к победе.

— Меня ведь не напугал, — Юнги бегает глазами по расслабленному лицу и не может найти жутких деталей.

— Вы — другой, мой принц.

— Такой же, как и все. Просто вы со мной не пытаетесь казаться жестоким, — Хосок распахивает глаза и взглядом вперивается в точенное лицо. Щеки, слегка покрытые румянцем от такой откровенности. Глаза-бусинки, что продолжают внимательно изучать каждую мелкую деталь. Вздернутый носик, к которому так и хочется прикоснуться губами, запечатать там маленький солнечный зайчик. Щеки усеяны небольшой россыпью веснушек, а в глазах столько искренности, сколько нет в ребенке.

Хосок снова видит цвета, как и тогда, когда заметил принца в этом саду. Он уверен, что такого больше ни с кем не почувствует. Просто не захочет.

— В моем поместье лучшие портные — они подготовят такие наряды, какие ты только пожелаешь, — Чон не раз подмечал маниакальную зависимость от роскоши у каждого юноши и девушки в его гареме.

— Хорошо, — принц в последний раз проводит рукой по шраму, заверяя, что не боится. — Я не возьму с собой никаких вещей, но заберу книги, если вы позволите, — Юнги одергивает руку, словно наконец понимает, что он только что сделал. Принц прокашливается и мотает головой из стороны в сторону, пытаясь вернуться с неба на землю.

— Моя библиотека самая большая на все четыре королевства, — Юнги в неверии округляет глаза и поворачивается слишком резко.

— Правда? — Хосок не замечает, как на его губах появляется легкая улыбка. Как этот юноша может так искренне радоваться книгам? Юнги одергивает сам себя за свое детское поведение. Чон берет в руки венок, сплетенный принцем, и снова поворачивается к нему лицом, больше не боясь напугать. Король протягивает цветочную композицию к темным волосам и кладет его на природные кудри. Юнги в этот момент, кажется, перестает дышать. Сердце не бьется, а здравый рассудок отказывается посещать хозяина.

— Конечно, правда, — Хосок заправляет выбившуюся прядь за ухо и наблюдает, как пухлые щеки покрываются румянцем. — Мне нужно идти, как бы сильно не хотелось остаться, — Чон встает на ноги и кланяется. Затем протягивает свою ладонь, прося вложить свою и не бояться. — Я рад, что мне довелось вас узнать, — король оставляет трепетный поцелуй на тыльной стороне и чувствует, как принц вздрагивает.

— Мне тоже, — выходит с придыханием.

— Отдохните этой ночью — отправляемся завтра, — Чон выпускает нежную руку, хотя хочет наоборот — держать ее как можно дольше.

— Так скоро? — только сейчас принц понимает, что сегодня последний день его пребывания в родном королевстве и комнате.

— На мне до сих пор присутствует запах войны — я хочу скорее оказаться дома. Вместе с вами, мой принц, — Юнги снова отводит взгляд и покрывается красными пятнами от смущения.

Король Чон уходит, оставляя после себя полностью раскроенное сознание. Спроси у молодого принца, что он чувствует — ответа не последует. Все это слишком. Слишком внезапно, но так интригующе. Хосок не такой, как о нем говорят легенды. Он, скорее, пугливый котенок, у которого не было другого выбора, кроме как защищаться.

Юнги чувствует это. Чувствует, как вздрагивает король от каждого прикосновения, будто от удара ножа. Чувствует, сколько в нем нерешительности и страха, что его снова оттолкнут, что назовут чудовищем.

Хосоку защита нужна не меньше, чем самому Юнги.

Принц хочет все эти секреты раскрыть, чтобы знать, откуда нужно начинать строить крепость.

*****

Путь до королевства Хосока занимает три дня. Чон без сомнений уступает свою карету Юнги, а сам добирается верхом, не единожды проверяя комфорт второго правителя. Принц каждый раз краснеет, когда Хосок спрашивает все ли в порядке и не хочет ли он чего-нибудь. И это тот самый жестокий правитель, что убивает людей ни на секунду не сомневаясь?

Покажите того человека, что нагло лжет о сущности правителя Северного королевства и Юнги без угрызений совести рассмеется ему в лицо.

Территория Хосока простирается далеко за горизонт. Его земли невероятной красоты. Поля, покрытые пшеницей; зеленые луга, на которых пасется домашний скот — все это захватывает дух. Юнги не позволяли покидать границы дворца, поэтому все, что он видел — бетонные стены и сад, где принц проводил все свое свободное время.

Принц не перестает метаться от одного окна к другому, не желая упускать хотя бы что-то. Он продолжает восторженно вздыхать, когда на его руку садится бабочка.

— Тебя даже бабочки любят, значит и мой народ полюбит, — Хосок равняется с каретой и внимательно следит за тем, как Юнги мечется туда-сюда.

— Здесь так красиво, — принц не перестает вздыхать каждой увиденной картине.

— Будем чаще выбираться на прогулки, — Юнги слишком резко поворачивается к королю, чем пугает бабочку. Та снова упархивает в сторону лугов, желая вернуться в свою среду обитания.

— Прогулки?

— Да. Тебе ведь нравится? — кажется, даже природа перестала издавать всякие звуки на момент этого разговора.

— Очень, — Юнги снова скрывается в карете.

Спустя пару минут до слуха короля доносятся тихие всхлипы. Хосок впервые удивлен такому поведению. В его голове ни одной мысли о том, что он мог сделать не так.

— Что… Я что-то сказал не так? — голос у короля обеспокоенный, потому что обижать Юнги хотелось меньше всего.

— Нет, — Хосок жестом указывает, чтобы карета остановилась. Он спрыгивает с коня и аккуратно стучит в деревянную дверь, пытаясь быть как можно тише.

— Пустишь меня?

— Заходи, — Юнги спрятал красный носик под плащом. Он сжался до размеров пылинки и сидит в углу. — Ты что, остановил карету?

— Да. Ты плачешь. Как мы можем продолжать движение?

— Ты остановил карету, чтобы успокоить меня? — Юнги поднимает свои стеклянные глаза на Хосока и плачет еще сильнее. Король руками сжимает свои ноги, потому что впервые в жизни чувствует себя бессильным.

— Юнги, пожалуйста, не плачь, — Чон бегает взглядом по хрупком телу, не представляя, что ему нужно сделать, чтобы это прекратилось. — Что случилось? Почему из твоих глаз продолжают катиться слезы?

— Почему ты такой хороший?

— Что?

— Ты должен быть плохим, таким, как в легендах, чтобы я злился на тебя, — глаза Хосока в удивлении округляются. — Ты ведь меня из дома забрал, от семьи и от места, где я вырос, — принц наконец перестает плакать и утирает рукавом последнюю слезинку. — Но ты такой хороший, что у меня сил нет сопротивляться.

— Ты плачешь, потому что не можешь на меня злиться? — король выглядит удивленно.

— Да… Ты замечаешь все, что мне нравится и в тот же момент готов бросить это к моим ногам, — Чон подсаживается ближе, оказываясь плечом к плечу с Юнги.

— Ты ведь сам говоришь, что я забрал тебя из дома и от семьи, — Хосок облокачивается головой на стену и прикрывает глаза. — В моих интересах сделать все, чтобы ты не чувствовал себя одиноко здесь. Я не хочу расстроить тебя, Юнги. Я хочу сделать тебя свободным…

Принц все это время сидит неподвижно. Он внимательно изучает лицо Хосока своим взглядом, задерживаясь на шраме немного дольше положенного. У него в голове так много мыслей, за которыми он просто не успевает погнаться. Все путается между собой, заставляя верить в абсолютно другие вещи.

Раньше для него была одна истина:

«Король Чон сеет кровь и раздор везде, где касается его рука.»

Теперь же эта истина звучит совсем по-другому:

«Будь я бабочкой — непременно бы приземлился на его руку, чтобы он поверил в свою непорочность…»

— Тогда я сделаю все, чтобы ты поверил в свою красоту.

— Красоту? — никто не называл Хосока красивым. Могущественным, великим — да, но не красивым. Юнги делает какие-то странные вещи. Друг за другом перестраивает все принципы Хосока, подминая их под себя. Словно так и должно быть. Будто он — единственный человек, которому позволено перекроить короля Чона от начала и до конца. Принц не смущается своей невинности и наивности. Он открыто говорит о том, что чувствует и что думает — это притягивает. Хосок, как мотылек, мчится на свет, уже заранее зная, что от него же он и погибнет.

— Да, вы очень красивый, король Чон, — Юнги снова проводит кончиками пальцами по шраму. Для Хосока это касание — лучше и чудодейственнее любого лекарства. Хосок дважды стучит по двери, подавая знак, что можно продолжать движение и собирается покинуть карету, но Юнги удерживает его. — Останься со мной, пожалуйста, — король молчаливо кивает и возвращается на свое место. Юнги, краснея щеками, отворачивается, продолжая взглядом изучать пейзажи за окном.

Карета трогается с места, разрушая еще одну стену, которую принц даже не успел выстроить.

*****

Как ни странно, поместье короля Чона не выглядит, как жуткий замок вампиров. Здесь нет горгулий на колонах, а на крышах не виднеются летучие мыши. Народ встречает своего правителя довольно шумно, вскидывая вверх шапки и цветы. Шум стоит такой, будто прямо сейчас на главной площади выступают местные артисты.

В главном дворе их колонну встречают фавориты и фаворитки из гарема короля, что жаждут внимания и тянут свои руки, которые Хосок умело игнорирует. В душе у Юнги отчего-то кошки скребут. Они все безусловно красивы, Юнги это сам замечает, но несмотря на отсутствие проблем с самооценкой, настроение значительно ухудшается.

— Проведите для принца экскурсию и поселите его в левое крыло, — король раздает распоряжения прежде, чем скрыться в зале для переговоров. — Выбери любые апартаменты, которые придутся тебе по душе. Хорошо отдохни и вечером спустись к ужину.

— Ты разве не идешь отдыхать? — Юнги цепляется пальчиками за темный плащ, когда Хосок проходит мимо него. Принц боится остаться наедине с подданными короля. Все эти сальные и изучающие взгляды ему претят.

— У меня есть еще несколько дел, — Чон подходит немного ближе, когда чувствует, что огромное количество взглядов направлены на него. Он прокашливается, словно намекая, что пора отвернуться. — Не бойся. Тебя никто не обидит, — Хосок берет руку Юнги в свою и оставляет поцелуй на тыльной стороне его ладони.

— Тебе обязательно уходить? — принц выглядит, как капризный ребенок, чем вызывает теплую улыбку на лице короля.

— Да, маленький повелитель. Это не займет много времени. Хочешь, перед ужином я покажу тебе библиотеку? — глаза Юнги загораются от такой новости, и он активно кивает головой. — Отлично, — Хосок отходит на шаг назад. — Сокджин, — голос меняется, становится на пару тонов ниже и звучит устрашающе. Из толпы появляется шикарно одетый мужчина, что семенит быстрыми шагами в его сторону.

— Слушаю, мой король, — он склоняется параллельно полу, не рискуя поднимать взгляд.

— За безопасность принца отвечаешь своей головой, — Хосок в его сторону даже не смотрит. — Покажи и расскажи ему все здесь, — Чон продолжает взглядом пожирать смущенного Юнги. — Не дай бог что-то расстроит его… Отвечать будешь ты. Понятно? — мужчина нервно сглатывает ком, что образовался в горле и кивает головой.

— Слушаюсь, мой король.

— Отлично, — Хосок проводит указательным пальцем по щеке принца. — До вечера, ваше величество, — Юнги от каждого прикосновения дрожит, как осиновый лист. Мечтательно прикрывает глаза и не открывает их до тех пор, пока не слышит, как хлопает дверь, означающая, что король Чон покинул его. Мин не чувствует одного ядовитого взгляда, что направлен на него с момента, как он переступил порог поместья. В тени у колоны стоит девушка, что видит в Юнги свою главную опасность. Но принц слишком наивен, чтобы опасаться каких-то трудностей.

— Ваше величество? — мужчина подает голос, привлекая к себе внимание. — Меня зовут Сокджин. Я помогу вам устроиться в замке, — он не поднимает глаза, не хочет быть наказан за такую вольность. Юнги подходит ближе и хватается руками за его плечи, подталкивает.

— Поднимись, ну же, — он сейчас вслух хныкать начнет. Даже в его замке служащие не опускались так низко. — Зови меня просто Юнги, я младше тебя почти в два раза, — принц краснеет щеками и замечает на себе удивленный взгляд.

— Я буду наказан за такую вольность, — мужчина выравнивается, но взгляд все еще не поднимает.

— Не будешь. Это ведь я тебя попросил, — принц не перестает настаивать на своем.

— Но, ваше величество, — Юнги прикрывает его рот рукой и супит брови.

— Король Чон ведь сказал меня не расстраивать, а ты делаешь это через минуту после того, как он ушел. Не стыдно тебе? — Мин лукаво улыбается и уходит вперед по коридору. Сокджин удивленно хлопает ресницами, не зная, как еще противостоять этому юноше. — Лучше проведи мне экскурсию, — Юнги останавливается и поворачивается в пол оборота. — Ну же, чего ты застыл? — мужчина встряхивает головой, приходя в чувство. Еще никто не обращался с ним как с равным.

Экскурсия затягивается на добрых два часа и в комнату Юнги добирается измученный, будто после марафона. Сокджин служит у Хосока почти с начала становления его, как правителя. Он рассказал много интересных историй, открывая немного секретов о жестоком короле. Оказывается, в свободное время Хосок посещает детские приюты: он играет с детьми, спонсирует ремонты и оставляет много-много подарков.

Этот мужчина борется с коррупцией и грабежом на рынках, периодически выбираясь в город лично и выясняя, как проходят операции.

В прошлом году, когда в лесах были пожары — он был в числе тех, кто помогал вручную потушить пламя и предотвратить катастрофу.

Слушая все это, Юнги сам себя пытался убедить в том, что он не сходит с ума. Хосок действительно такой. Он отдаст жизнь и душу за свой народ, как настоящий правитель. Сокджин боится его и не скрывает это, но уважает еще сильнее.

— Вам нужно отдохнуть перед ужином. Я пришлю кого-нибудь из гарема, чтобы вам помогли принять ванну.

— Гарем? — Юнги припоминает, что Сокджин каждый раз ловко избегал этой темы. — Ты ничего про него не рассказал.

— Эм, не думаю, что я должен, — мужчина отводит взгляд и семенит к двери.

— Сокджин, я не буду устраивать сцены ревности, — Мин прекрасно знает, что будет. Кошки внутри уже скребутся, требуют узнать больше и выяснить самые интригующие моменты. — Расскажи мне немного.

— Гарем находится в правом крыле, — Сокджин ходит вокруг да около. Знает, насколько эта тема щепетильная.

— Там же? — экскурсия прошла не зря. Принц запомнил расположение апартаментов.

— Там же, где и апартаменты правителя, — та правда, которую Сокджин говорить не хотел.

— А меня поселили в левое… Чтобы я не слышал ничего, что там происходит — умно, — Юнги снимает с себя украшения. — Что по поводу фаворитов?

— Господин, прошу, не заставляйте меня… — мужчина мотает головой из стороны в сторону, пытается избежать катастрофы.

— Сокджин, не расстраивай меня, — Юнги развязывает пояс на своей рубашке.

— Фаворитов трое. Двое парней — абсолютно безобидные мальчишки. Они стояли во дворе, когда вы пожаловали, — с этими двумя никогда проблем не было. Они не устраивали сцен и скандалов в гареме, поэтому и продержались на месте фаворитов так долго.

— А девушка?

— Она немного… Хитрая, — в голову лезут одни ругательства, но Сокджин слишком хорошо воспитан, чтобы выражаться так о девушке.

— Хитрая?

— Да, она часто плетет интриги, настраивая наложников друг против друга, но каждый раз выходит сухой из воды. В последний раз, я попытался рассказать повелителю, но был наказан за вольность, — Сокджин опускает голову, вспоминая удары плеткой, которые ему пришлось пережить.

— Как часто повелитель посещает гарем?

— Обычно не часто. Всегда после длительных поездок, чтобы спустить пар.

— То есть?

— Что?

— Сегодня он ушел, чтобы спустить пар, не так ли? — Юнги опускает голову и хмыкает. А он уже успел нафантазировать себе.

— Нет-нет, — Сокджин понимает, какую ошибку совершил, когда замечает низко опущенную голову. — Не думаю, что сегодня такой случай.

— Я понял, Сокджин, — Юнги уходит вглубь апартаментов, где стоит ванна. — Я хочу немного отдохнуть. Оставишь меня?

— Конечно, — мужчина прикусывает язык, сам себя наказывает за глупость. — Позвать кого-нибудь?

— Нет, я сам справлюсь, — Юнги поднимает полы рубашки и стягивает ее с себя.

Только когда он слышит, как хлопает дверь — принц дает волю своим эмоциям. Его вмиг захватывают злость, обида и ревность. Такая сильная, что наверняка может разрушить государства. Юнги ведь поверил, что он особенный.

Пусть на пару минут, но его заставили в это поверить.

Хосок и на них смотрит так же? Так же позволяет прикасаться к шраму? Так же дрожит от чужих манипуляций?

Юнги глупый, раз открыл свое сердце этому человеку. Изначально был план, которому нужно было придерживаться, чтобы не напороться на битое стекло. Теперь Юнги от него не откажется.

Принц лежит в ванной до тех пор, пока за окном не темнеет, а вода не становится ледяной. Тело приятно сводит судорогами — ему наконец-то позволили расслабиться спустя такое количество времени.

Он ступает голыми ногами на холодный пол, заставляя мурашки бегать по всему телу. Юнги накидывает на себя темный шелковый халат, подготовленный заранее, и становится напротив окна. Ткань едва прикрывает его тело, не опускаясь даже до колен, но принц не чувствует себя некомфортно. Наоборот, избавившись от слоев одежды — он чувствует облегчение.

Тихий стук в дверь вырывает его из лабиринтов сознания, заставляя вернуться в реальность.

— Могу войти? — странно… Хосока не было всего пару часов, а Юнги уже успел соскучиться.

— Да, входите, — голос расслабленный, будто это не он сейчас стоит в комнате практически нагишом.

— Я обещал экскурсию по библиотеке, — король находит свою драгоценность у окна. Дыхание мгновенно спирает, а сердце заходится в бешеном ритме. — Я, видимо, не вовремя, — Чон взглядом опускается на голые ноги, тяжело сглатывая.

— Нет, мне нужно только одеться, — Юнги не поворачивается к нему, не позволяет увидеть свое прекрасное лицо — мучает.

— Что-то случилось? — Хосок замечает каждое изменение в голосе принца.

— Нет, все в порядке, — Юнги отходит от окна и абсолютно игнорируя все плотоядные взгляды проходит мимо короля к гардеробу. Он назло идет как можно медленнее, ступая, будто по перьям. Юнги осведомлен о своей привлекательности и прекрасно умеет ей пользоваться, особенно, когда дело касается мести. Принц назло выбирает одежду как можно дольше, провоцируя зверя в Хосоке.

Король стискивает зубы, чтобы не сорваться, но фантазия подбрасывает яркие картинки того, как прекрасно эти ноги будут смотреться на его шее. Хосок щелкает шейными позвонками, пытаясь отвлечься на что-то другое, а Юнги не собирается сдаваться так просто. Он наклоняется немного ниже, приоткрывая вид на упругие ягодицы — член в свободных портках призывно дергается — реагирует на такие провокации.

Хосок с рыком срывается с места и прижимается к дрожащей спине принца своей грудью.

— Что-то случилось, король Чон? — голос, больше похож на шепот змея-искусителя.

— Это ты мне скажи… Что случилось? — Хосок басит из-за возбуждения, охватившего все тело.

— Я не понимаю, о чем ты, — принц дрожит, когда чувствует, как обе руки размещаются на его плечах.

— Почему продолжаешь испытывать мою выдержку? Я ведь не железный, Юнги, — Хосок значительно выше, чем Юнги, поэтому он вдыхает аромат с пахучей макушки, пытаясь привести разгоряченный рассудок в порядок.

— Испытываю выдержку? Теперь это так называется? Раньше это называлось — соблазнять, — Юнги бедрами поддается назад, упираясь ягодицами в пах Хосока. Он выдыхает через зубы, от трения ткани о член. Перед глазами летят звездочки, а сердце отбивает ритм только ему известный. Король рывком поворачивает Юнги к себе и всматривается в его глаза, пытаясь найти там хотя бы долю сомнения.

Он прислоняется лбом ко лбу принца и выдыхает:

— Что же ты со мной делаешь?

— Пытаюсь подчинить, — глаза закрыты, а голос переходит в шепот.

— У тебя получается, — Хосок носом водит по скуле, каждый раз останавливаясь все ближе и ближе к губам. — Можно? — король не открывает глаза, потому что боится потеряться. Юнги тяжело сглатывает и сам поддается вперед, впиваясь своими губами в чужие. Принц резко выдыхает, когда Хосок перенимает инициативу на себя. Он ловко проскальзывает языком и проводит им по ряду зубов, а после ощущает, как на его ладони опускаются две чуть поменьше, накрывая и подталкивая к действиям.

Юнги сейчас чувствует себя повелителем ситуации. Он делает шаг вперед, заставляя Хосока медленно отступать. Чон повинуется, делает все, что хочет его драгоценность, поэтому не сразу понимает, что толкают его не в сторону кровати, а прямо в холодную ванну. Приходит он в себя где-то в середине полета, когда перестает чувствовать Юнги.

Ледяная вода приводит в себя очень быстро. Юнги стоит в стороне, скрестив руки на груди, и прожигает злобным взглядом дрожащего повелителя.

— Нравится?

— Очень.

— Я испытал приблизительно такие же чувства, когда узнал, что гарем находится в твоем крыле, — все встает на свои места. — Когда узнал, куда ты пошел, после того, как оставил меня на Сокджина.

— Ах, вот оно что, — король улыбается так искренне, как не улыбался, кажется, с детства.

— Почему ты улыбаешься? — Юнги подходит ближе, останавливаясь в шаге от ванной.

— Мне нравится, что ты ревнуешь, — Хосок смотрит на него из-под намокших ресниц и не перестает усмехаться.

— В этом нет ничего смешного, — Мин топает ногой. — Ты не мог подождать хотя бы пару дней, пока я не освоюсь? Бросил меня одного, хотя обещал, что не будешь расстраивать, — Чон смотрит на него самым теплым взглядом. — Еще и фавориты эти. Зачем я вообще об этом узнал, — принц собирается уйти и у него это почти удается, но через секунду он сидит на коленях Хосока в холодной ванной и дрожит, как осиновый листочек.

— Сегодня у меня было собрание с советом, — Чон удерживает Юнги на месте, не позволяя подняться с его колен.

— И что это значит? — принц всего на минуту перестает дергаться, выслушивая своего короля.

— Значит, что я оставил тебя с Сокджином, потом все время сидел и слушал скучные отчеты, а после переоделся и снова пришел к тебе, — Хосок заправляет выбившуюся темную прядь за ухо и проводит рукой по мокрым волосам, а Юнги, как котенок, ластится под эти прикосновения.

— То есть?

— То есть, я не был в гареме.

— Точно? — у принца зуб на зуб не попадает из-за холодной воды, но он не отступает от своей позиции.

— Снова не веришь моим словам?

— Верю, — Хосок притягивает Юнги к себе и оставляет на кончике его носа маленький поцелуй. Затем помогает ему вылезти из ванной и встает сам. Хосок стягивает пуховое одеяло с кровати и кутает в него принца, как в кокон, усаживает на край постели и садится перед ним на корточки.

— Ваше величество, на вашей совести будет моя простуда, — король еще сильнее укутывает свою драгоценность, чтобы ни в коему случае не заболел.

— Ну и пускай. Я сам тебя вылечу, — из-под одеяла торчит только пара глаз.

— Мне нужно пойти переодеться, а потом я все-таки покажу тебе библиотеку, — Хосок встает на ноги и уходит к двери, но в последний момент останавливается и возвращается к постели, где из ткани уже выпутался Юнги. — Чуть не забыл, — Чон в пару шагов преодолевает расстояние между ними, снова впиваясь в сладкие уста поцелуем. Уже не таким настойчивым, как был пару минут назад, но не менее чувственным. Юнги снова подпускает к себе, позволяет углубить поцелуй, сам кусает короля за нижнюю губу и стонет, когда их языки сталкиваются.

— Могу я кое-что попросить? — голос Мина хрипит.

— Проси, — король прислоняется лбом ко лбу своей драгоценности и пытается выровнять дыхание.

— Распусти гарем, — просьба, которая в миг покажет отношение Хосока к Юнги.

Король Чон никогда ни перед кем на колени не вставал, но перед <i>своей крепостью</i> сделает это не раз.

— Хорошо. На ужине будет присутствовать совет. Я дам распоряжение о гареме и скажу, что ты станешь вторым правителем, — говорит и ни разу не сомневается в своем решении.

Юнги — самый правильный человек. Король, которого заслуживает народ.

Он улыбается каждому слову Хосока. Верит в эту правду. Потому что она произнесена устами короля.

Для Юнги отныне существует только одна правда — слово его короля.

Король исчезает за дверью, оставляя после себя сладкое послевкусие. Юнги собирается быстро, останавливая свой выбор на простой белой рубашке и такого же цвета брюках. Он никогда не предвидит, что они с королем, видимо, поймали одну волну. Потому что он появится в зале в черной рубашке, почти идентичной той, что надета на принце, и темных брюках.

Они дополняют друг друга, как в самых красивых романах.

Перешептывания старейшин закончатся в тот момент, когда король появится в столовой под руку со вторым правителем. Молчаливое переглядывание и немой вопрос исчезнет в их глазах, когда Хосок посадит Юнги на трон, что по правую руку.

— На сегодня у меня только две новости для вас, — десятки заинтересованных взглядов прожигают принца, что сейчас хочет слиться с обивкой трона. — Первое: я распускаю гарем, — по залу проносятся тихие возгласы. За тридцать лет никто не смог даже на шаг подкрасться к сердцу правителя. А Юнги добрался так близко, что король распускает гарем. — Господин Сеху, выделите каждому стартовый капитал и помогите с работой, чтобы никто не оставался на улице, — пожилой мужчина по правую сторону стола кивает головой. — Второе: хочу представить вам второго правителя, — где-то слишком громко падает ложка и разбивается стакан. Поверить в такое сложно, почти невозможно.

— Вы, должно быть, шутите, — первый из ступора выходит главный советчик и правая рука Хосока.

— Я выгляжу так, будто шучу? — король постепенно закипает, поскольку его такая реакция удивляет.

— Нет, господин, но…

— Но что? — договорить Хосок не позволяет и не позволит, потому что его решения оспаривать никто не имеет права.

— Господин Мин Юнги в скором времени возьмет мою фамилию и станет вторым правителем Северного королевства, — Хосок сжимает руку принца в своей и подносит ее к губам, оставляя легкий поцелуй. Он ставит последнюю точку в этом вопросе.

— Как такое возможно? — один из людей за столом выражает свое недовольство слишком громко, чем привлекает внимание Чона.

— Как такое возможно? — король улыбается зубами, но эта улыбка не добрая. — Как возможно, что я влюбился? — сердце Юнги пропускает удар. — Как возможно, что я готов вложить в его руки судьбу государства, которое выстраивал годами? — Хосок поднимается на ноги и берет ладонь Мина в свою руку. — Он первый и единственный человек, который меня не боится. Первый и единственный, за кого я готов начать войну. Первый и единственный, кому я отдам последний глоток кислорода, — Юнги слушает каждое слово и не отводит взгляд от их сцепленных рук. Перед глазами снова туман из-за слез, но он будет сильным перед чужими. — Надеюсь, у вас больше не осталось вопросов, почему я принял такое решение, — в ответ только оглушающая тишина. — Вот и отлично. Завтра утром, я хочу видеть в его руках вторую печать государства, — Хосок уходит подальше от стола. — Приятного вам аппетита, господа, — дверь хлопает, так сильно, что кажется стены трескаются. Хосок не выпускает руку Юнги из своей, продолжая вести его за собой.

— Куда мы идем?

— В библиотеку. Я ведь обещал тебе.

— Но ты не поужинал, — Хосок останавливается в центре коридора, а Юнги почти врезается в его спину.

— Ты… — плечи короля опускаются не в силах больше противостоять.

— Что? Я что-то не так сказал? — Юнги прикусывает язык, чтобы наказать себя. Хосок молчит. Ничего не отвечает. Молчаливо оглядывается по сторонам.

— Нет, я больше не могу, — король затягивает принца в ближайшее помещение, чем оказывается одна из кладовок, и прижимает его к двери, впиваясь в губы настойчивым поцелуем. Хосок не перестает покрывать лицо Юнги мелкими поцелуями-бабочками, продолжать шептать слова восхищения.

— Что с тобой? — принц тихо хихикает, когда эти поцелуи начинают щекотать его шею.

— Как ты можешь быть таким?

— Каким?

— Настоящим, — Хосок останавливается всего на секунду, чтобы выдохнуть и заглянуть в чужие глаза. — С ума меня сводишь, — Чон утягивает Юнги в поцелуй, сначала нежный, заставляющий бабочек в животе делать сальто. Но постепенно король наступает сильнее, засасывает нижнюю губу, кусает ее, выпуская всего одну каплю крови. Он проталкивает колено между бедер Юнги, чувствуя, как дрожит тело в его руках.

— Мой король, — Мин проводит руками по чужим предплечьям, впиваясь коготочками в кожу и оставляя после себя следы.

— Самый красивый, — Хосок опускается поцелуями к ключицам, вызывая томные вздохи. — Самый нежный, — Чон прикусывает сладкую кожу, оставляя после себя багровые пятна на светлом полотне. Хосок пробирается рукой под белую рубашку, задевает пальцами сосок, и Юнги впервые срывается, стонет в голос, не в силах больше сопротивляться. У короля от этого крышу сносит окончательно. Мин чувствует себя безвольной куклой, потому что в ногах нет сил держаться.

— Стой-стой, — между поцелуями, едва набравшись сил отстраниться, принц останавливает своего главного искусителя. — В комнату, нужно добраться в комнату, — Хосок упирается головой в хрупкое плечо и тяжело дышит. Растрепанный Юнги, со следами на шее и ключицах — выглядит, как восьмое чудо света.

— Я тобой поужинаю, — голос короля басит, вызывая еще больше мурашек.

Дорогу до королевских апартаментов Юнги запоминает плохо, потому что мандраж не позволяет думать о чем-то слишком серьезном. Когда они проходят мимо входа в гарем, то сталкиваются с девушкой. Мин не зацикливает свое внимание на том, какими взглядом их провожает эта незнакомка.

Только оказавшись в комнате короля, принц осознает на что подписался. Желания повернуть назад нет. Да и он прекрасно знает, что если попросит Хосока остановиться, то он остановится. Чон садится на край кровати, оставляя драгоценность между своих ног.

Юнги не хочет бояться, только не этой ночью. Он делает первый шаг, развязывая шнурок на черной рубашке. Мин медленно стягивает ткань, отбрасывая ее в сторону. Он взглядом бегает по голому торсу короля, цепляясь за каждым шрам и след от ранения.

— Вылечу все это, — Юнги опускается на колени, медленно целуя даже самую мелкую царапинку. — Ты очень красивый, — принц поднимает блестящие глаза и цепляется взглядом за шрам на лице Хосока. — Он не портит тебя. Он — подтверждение твоей бесконечной силы, — король прикрывает глаза, когда чувствует маленькие поцелуи на своем лице. Юнги медленно покрывает каждый миллиметр ранения легкими касаниями губ. — Очень красивый, — Мин толкает своего короля, заставляя лечь на постель. — Никого красивее нет, — принц добирается до губ и запечатывает там все слова о неземной красоте. Он не перестает руками водить по оголенному торсу, вызывая все больше и больше мурашек. Мин забирается сверху, проезжаясь ягодицами по вставшему члену, чем заставляет короля тяжело выдыхать. Юнги делает последнее поступательное движение и кусает Хосока в шею.

Чон рывком меняет их местами, наваливаясь сверху и прижимаясь всем телом.

— Хорошо, что ты есть, — Хосок стягивает белую рубашку со своего покровителя. Он цепляет зубами сосок, всасывая его чуть сильнее, не оставляя второй без внимания. Юнги выгибается в спине и не сдерживает стонов. — Хорошо, что я тогда увидел тебя в саду, — король опускается поцелуями к кромке штанов, а затем подцепляет их зубами. Юнги смотрит на него сверху вниз, его глаза блестят. — Мир — самое минимальное, что я готов был отдать твоему отцу за тебя, — Чон развязывает шнурок на белых брюках и поддевает их край пальцами. — Я могу? — спрашивает, просит разрешения, чтобы не напугать.

— Можешь, — Юнги приподнимает бедра, помогая стянуть с себя элемент одежды. Хосок целует своего принца в тазовую косточку, кусает и следом зализывает свой укус.

— Такой сладкий, — король опускается ниже, проводя носом по внутренней части бедра. Юнги абсолютно нагой на его шелковых простынях. Мечется из стороны в сторону, продолжая вздрагивать и стонать.

— Хосок, — впервые зовет по имени и тянет свои ручки, требуя короля себе.

— Что, моя драгоценность? — Чон снова накрывает нагое тело собой, словно прячет от всего мира. Потому что никому больше не позволено видеть такого Юнги. Просящего, разнеженного и растрепанного. Король снова накрывает родные уста поцелуем, он рукой разводит колени Юнги в стороны и устраивается между ними, как на свое законное место. Член в штанах изнывает, требует внимания, хотя бы минимального, но Хосок полностью игнорирует, пытаясь доставить удовольствие своему цветочному мальчику. Он толкается бедрами вперед, проезжаясь жесткой тканью по аккуратному стволу своего малыша. Юнги гнет дугой от таких поползновений, он стонет в чужие губы и тянется дрожащими руками к брюкам короля. Пряжка ремня звенит привлекая к себе внимание.

Король не перестает запечатывать свои клятвы между поцелуями.

— Никому не позволю обидеть, — Мин ныряет рукой под кромку брюк и рукой проводит по вставшему стволу. Хосок шипит и упирается лбом в хрупкое плечо. Юнги водит рукой по члену вверх-вниз, вызывая хриплые стоны.

— Секунду, — Чон отстраняется всего на мгновение, чтобы взять масло, и снова вернуться к своему малышу, скидывая с себя брюки. Принц прожигает взглядом чужое тело, подмечая, что Хосок не просто красив, а до дрожащих коленок, которые он снова ловко раздвигает, устраиваясь поудобней. — Может быть немного больно, — король разогревает масло в своих пальцах, а затем проводит кончиком по колечку мышц. Юнги непроизвольно сжимается и сводит колени, но только сильнее прижимается к разгоряченному телу Чона. — Расслабься, драгоценность моя, — Хосок продолжает покрывать шею новыми багровыми бутонами. — Я не сделаю тебе больно, — Мин постепенно расслабляется, позволяя делать с собой все, что угодно.

Хосок обещал не делать больно — значит он сдержит свое обещание.

Первый палец медленно скользит внутрь, преодолевая сопротивление. Юнги морщится от неприятных ощущений, но они быстро заменяются другими, когда Хосок толкается бедрами вперед и проходится своим стволом по члену принца.

— Мой повелитель, — Чон опускается к сладким губам и привлекает к себе внимание, заставляя переключиться с боли, пока проталкивает второй и третий пальцы. Юнги мечется на постели, пытается слезть. Он шипит и цепляется руками за крепкие плечи. — Самый красивый ангел, — король опускается к соскам всасывая каждый по очереди и через секунду чувствует, как тело под ним пробивает судорогой. — Вот так, мой хороший, — Чон снова надавливает пальцами на комок нервов, вызывая все больше стонов. Юнги не сдерживает себя — он шипит, срывается на крик, сжимает руками простыни и просит больше. Пальцы выскальзывают из разработанной дырочки, когда король перестает чувствовать сопротивление.

Принц хнычет, когда теряет тепло, требует вернуться. Король обильно смазывает член маслом и подставляет кончик к пульсирующему входу.

— Я люблю тебя, маленький повелитель. С момента, как впервые увидел, — Хосок толкается бедрами вперед и пользуясь тем, что Юнги отвлекся, входит до конца. Принц шипит и сжимает Чона в себе, делая больно. — Расслабься, ангел, — король зажмуривает глаза и упирается лбом в чужое плечо.

— Я тоже, — голос Мина сорванный из-за криков и стонов. — Я тоже влюблен в тебя, мой король, — Юнги постепенно расслабляется и тянется за поцелуем, самостоятельно двигая бедрами и давая разрешение на действия. Хосок сквозь зубы шепчет проклятия, потому что хорошо, потому что нравится. Нравится, как Юнги сам подставляется и насаживается. Нравится, как царапает спину короткими коготочками. Нравится, как шепчет слова о любви. Нравится слышать, как принц называет его красивым даже не смотря на уродливый шрам на лице.

Хосок не срывается на бешенный ритм, его движения нежные и аккуратные. Потому что с Юнги по-другому не хочется. Хочется, чтобы ему было хорошо до сорванного голоса и звезд перед глазами.

— Быстрее, — принц шепчет между поцелуями, просит о большем, а король не в силах ему отказать. Он ускоряется, продолжая попадать точными движениями по комочку нервов. Юнги стонет так развязно, что Хосок клянется, он может кончить только от этого голоса. Король выходит из разгоряченного тела и резким движением переворачивает принца на живот. Чон накрывает хрупкое тело своим и одним толчком снова заполняет разработанное нутро. Теперь член Юнги при каждом движении трется о шелковые простыни, добавляя дополнительный эффект. У него перед глазами то звезды, то бабочки. Хосок целует его плечи, всасывая кожу то тут, то там. Он не сдерживает себя в ругательствах.

Король накрывает руки принца своими ладонями и скрепляет их в замок. Кусает Юнги за загривок, не переставая толкаться то медленно, то резко.

У Мина перед глазами все плывет и расцветают галактики, когда Чон делает последние, особенно точные движения. Все тело сводит судорогами, и он с громким стоном пачкает шелковые простыни.

— La mia fortezza, — будто сквозь толщу воды Юнги слышит слова любимого. Хосок толкается еще пару раз, и его выдержка на этом заканчивается. Он стонет слишком низко и кончает, не переставая дрожать.

Король падает рядом на постель, пытаясь привести дыхание в норму, и притягивает Юнги к себе. Крепче прижимает нагое тело, не переставая целовать туда, куда дотягивается. Принц совсем обессилен, поэтому разнеженным котенком ластиться и почти мурлычет от мягких поглаживаний. Он подползает ближе и укладывается на голой груди, в которой быстро-быстро бьется сердце.

— Почему у тебя так быстро бьется сердце?

— Хочет выпрыгнуть в твои руки.

— Не нужно, — Юнги накрывает правую часть груди ладонью. — Оставайся здесь. Пусть твой хозяин живет долго-долго, — принц выводит незамысловатые узоры на горячей коже. — Ты такой теплый.

— Зато ты всегда холодный, — Хосок прижимает Юнги к себе еще ближе.

— Что ты сказал на итальянском? — Мин не перестает поглаживать тело короля.

— La mia fortezza? — Юнги резко поднимает голову и любопытным взглядом бегает по спокойному лицу.

— Да, очень красиво.

— Сказал, что ты — моя крепость, — Хосок зарывается носом в темные кудряшки, что все еще пахнут яблочным пирогом.

— Крепость? — глаза закрываются и сознание постепенно покидает принца.

— Да.

— Почему крепость? — любопытство сильнее, чем сон.

— Тебе кажется, что это я тебя защищаю и уберегаю, но на самом деле… — Хосоку тяжело говорить такие слова, но он знает о необходимости произносить это вслух. — Ты — моя крепость. Я только с тобой чувствую себя в безопасности, — сейчас он маленький ребенок, который как никогда нуждается в защите.

Юнги станет крепостью. Чтобы никто и никогда не посмел обидеть и сделать больно. Если будет необходимо, то сам пойдет по головам, но Хосока защитит.

Он проваливается в сон, вслух произнося обещания, никогда не отпускать. Король прижмет его хрупкое тело к себе и впервые за тридцать лет уснет с улыбкой на лице.

*****

Утро встречает Юнги болью в пояснице, но приятным ароматом булочек в комнате. Он лениво разлепляет глаза и не замечает рядом Хосока. Зато у его постели стоит девушка с красивыми длинными волосами и выразительным взглядом.

— Доброе утро, мой господин, — девушка внимательным взглядом изучает каждый след на нагом теле. Она невесело хмыкает, но глаза не отводит.

— А вы, простите, кто?

— Адель, мой господин, — имя, что крутится на устах. Будто где-то его уже слышал. — Я одна из фавориток нашего повелителя, — так вот почему это имя кажется таким знакомым. Теперь очередь Юнги прожигать ее внимательным взглядом.

— Понятно. Позволишь мне одеться?

— Да, конечно. Я принесла ваш завтрак, — девушка стоит спиной, но Мин прекрасно чувствует улыбку на ее лице. — Мне позволили остаться во дворце в качестве прислуги. Но всех остальных из гарема выслали, — Юнги не понимает, зачем ему все эти подробности, но он молча выслушивает, натягивая на себя брюки и рубашку.

— Это, наверное, потрясающе? — принц берет с тарелки только яблоко и усаживается в кресло. — Я закончил, можешь повернуться, — Юнги откусывает яблоко и ждет дальнейших действий. — Где король Чон?

— Он никогда не остается на ночь с тем, с кем спит, — ложь и Мин об это прекрасно знает, потому что у него сон чуткий. Он этой ночью просыпался несколько раз, а король его к себе прижимал, отгоняя ночные кошмары.

— Да?

— Да, мой господин. Я бы на вашем месте не расслаблялась, — Адель говорит тихо, будто раскрывает главный секрет этого поместья. — Король Чон всем нам говорил слова о любви и обещал положить мир к нашим ногам, — у девушки в глазах нет и намека на сожаление. — И как видите, где мы по итогу оказались, — Юнги не перебивает, внимательно слушает каждое слово. — Мы ушли, но на наше место придут другие. Вы быстро ему наскучите, так же, как наскучили мы, — Мин перестает жевать яблоко, всего на секунду задумываясь о словах Адель.

— Наскучу говоришь? — Юнги опускает голову и тихо всхлипывает, не замечая в двери своего короля, что уже решил вмешаться. Но вдруг Мин начинает смеяться, не поддаваясь на игру, которую затеяла обиженная фаворитка. Хосок останавливается на месте, решая посмотреть к чему это приведет. — Адель, я видел вчера тебя в зале, когда мы приехали, и заметил твой взгляд в тот момент, — Юнги откладывает яблоко и подходит к девушке вплотную. — Вечером, когда мы шли в спальню и столкнулись с тобой — я ощутил твою злость. Я знаю, что ночью ты стояла здесь у спальни и подслушивала, — Мин не глупый зверек, загнанный в ловушку, он — хищник, который прямо сейчас преследует добычу. Чем больше Юнги говорит, тем сильнее сжимаются кулаки Адель.

— Ты не понимаешь… Он вышвырнет тебя, как и каждого из нас, — девушка не замечает стоящего позади Хосока, поэтому не перестает плеваться ядом. — Ты такой же, как и я — глупый и наивный.

— Но тем не менее, я здесь, а ты там, — Юнги улыбается и кивает головой. — Будь умнее и прими это. Тебе позволили работать здесь — не испорти хотя бы это.

— Нет, ты хуже, чем мы… Высокомерный, окрутил нашего повелителя, не удивлюсь, если ты приворожил его при помощи ведьмы!

— Достаточно, Адель, — Хосок проходит в комнату, привлекая к себе внимание.

— Мой повелитель, я… — девушка стоит, опустив голову.

— Не стоит, ты уже достаточно сказала. Я выделю тебе деньги и устрою на работу, — Хосок замолкает и потирает пальцами переносицу. — Здесь ты больше не задержишься, — девушка поднимает стеклянные глаза и старается сдержать истерику. — А сейчас, покинь комнату и оставь нас.

Юнги стоит перед окном и смотрит на людей, что работают в саду. Хосок подходит к нему со спины и укладывает ладони на плечи.

— Я не знал, что ты можешь быть таким, мой принц, — Чон оставляет первый поцелуй на шее.

— Ты многого обо мне не знаешь, мой повелитель, — так сладко звучит из родных уст это до тошноты приторное «повелитель».

— Надеюсь, ты не поверил ни единому ее слову. Она хотела расстроить тебя, — Хосок прижимается к своему принцу со спины, не выпуская из объятий ни на секунду.

— Глупо было думать, что она не попытается нам насолить.

— Моему народу достался такой умный правитель, — Хосок впервые не отворачивается от своего отражения в стекле.

— Твоему народу достался хороший правитель, еще задолго до моего появления, — Чон отводит Юнги от окна и подводит его к зеркалу. Король снимает со своей шеи кулон, в котором спрятана единственная фотография его семьи. Он становится позади Юнги и защелкивает застежку, отдавая ему последнее, чем так сильно дорожит.

— Мое сердце в твоих руках, теперь я отдал тебе воспоминания о своей семье, — Мин поднимает глаза и в отражении встречается с влюбленным взглядом. — Я люблю тебя, la mia fortezza, — Хосок целует принца в затылок, подпитывая свои слова нежностью.

— Я люблю тебя, мой король…

Хосок обещал подарить Юнги свободу. Юнги обещал подарить Хосоку веру в свою красоту.

Но итогом стало что-то более ценное…

Любовь, от которой покалывает кончики пальцев, а в легких кислород загорается. Король Чон теперь никогда не будет сомневаться в своей ценности. А Юнги развеет все мифы о жестокости правителя, в чьи руки вручил свое сердце и жизнь.

«И маленький принц станет главной крепостью для великого и безжалостного правителя, ведь даже самым сильным людям иногда нужно убежище…»