Он не знал, чей это дом. Точнее не помнил. Вроде как парня с его потока, с которым иногда здоровался в коридорах. Кто и когда припёр дурь, тоже не помнил, но всей душой ненавидел этого человека. Кажется, это был Жан. Он бы втащил ему, когда протрезвеет, но этого придурка уже и так жизнь наказала. Всё это, конечно же, всего лишь предположения его пьяного рассудка. Он мог полностью ошибаться, но на данный момент это значения не имело.
Кто вообще мог знать, что его так вынесет с бутылки вина? И двух стаканов маргариты. И одной пина колады. А ещё с одного косяка и какой-то ахренительной таблетки, чёртов Жан… Блять, да, он шёл сюда только с целью нажраться до беспамятства, хоть и клялся себе неделю назад, что в жизни никогда ничего крепче кофе пить не будет. Стоило только получить короткое, но очень заманчивое сообщение с предложением напиться, как тут же сорвался и прилетел по высланному следом адресу. Он оправдывал своё пребывание на этой пьянке тем, что у него была сложная неделя. Подготовка к сессии изнуряла, поэтому ему срочно нужно было отдохнуть. Оно и правда, но не вся. В основном он здесь только для того, чтобы забыться. Жалкая попытка оставить свои воспоминания на дне бутылки. Но алкоголь делал их почему-то только насыщеннее.
С первого этажа оглушающе орала музыка вместе с чьими-то пьяными воплями, и он завидовал тем счастливчикам, которые были ещё в состоянии танцевать. Он же сейчас едва перебирал ногами, опираясь на стенку и стараясь не наблевать. Коридор второго этажа был забит людьми. Не так густо, как первый, но огибать людей, которые словно решили пошутить и выстроились грёбаным лабиринтом, было тяжело. Кто-то стоял, держа пластиковые стаканы явно не с соком, а кто-то страстно пожирал губы своего любовника так, словно пытался высосать из него душу. Имён даже половины всех этих пьяниц он не знал или вообще видел их всех впервые, но зато они знали его. Он слышал, как его окликали какие-то типы по фамилии, но, игнорируя, упорно продолжал ползти дальше в поисках уборной, которую без помощи кого-нибудь достаточно трезвого вряд ли найдёт.
— Эрен! — позвала его уже в пятый раз возмущённая девица, но он обратил на неё внимание только тогда, когда она прижала его к стене.
— Микаса, вырвет сейчас, — хрипло простонал Эрен, стараясь сфокусировать на ней взгляд.
Девушка осуждающе цокнула языком и закатила глаза. А в следующую секунду Йегера уже тащили по коридору, придерживая и не позволяя упасть. Микаса толкнула одну из дверей и уверенно дёрнула за собой пьяное тело друга. Эрен просто надеялся, что это была уборная, потому что щёки сводило ужасно. Внутри дурманяще пахло травкой, что сносило крышу ещё больше. Кучка первокурсников передавала из рук в руки худую самокрутку, которую пришлось затушить после угрожающего тона Микасы с приказом вымётываться отсюда.
Только опустившись на колени и коснувшись руками ободка унитаза, его вырвало. Блевал долго и смачно. В водопровод точно вышел весь выпитый им за этот вечер алкоголь и, кажется, хлопья, которые бедный студент умял на завтрак. Микаса сидела рядом на полу и заботливо придерживала отросшие патлы, настойчиво спадающие на лицо. Что бы он только без неё делал?
— Дай что-нибудь, — не отрываясь от унитаза, подал голос Эрен, когда показалось, что всё содержимое его желудка из него уже вышло.
— Что мне тебе дать? — уточнила подруга, не скрывая своего возмущения.
— Что-нибудь. Тошнит пиздец.
— По роже тебе дать надо за то, что пить не умеешь, — огрызнулась Микаса. — В следующий раз десять раз подумаешь, прежде чем мешать.
Как же хорошо, что она была не в курсе про дурь, иначе простым ударом по физиономии не отделался бы. Поэтому Эрен просто решил заткнуться, чтобы не сболтнуть лишнего. Да и вообще он был слишком пьян для того, чтобы придумывать язвительный ответ. А ещё подступила очередная порция рвоты, заставив снова склониться над унитазом, а Микасу опять ловить его пряди, настойчиво лезущие в рот. На сей раз уж точно выблевав абсолютно всё, парень откинул голову, жадно глотая спёртый, но всё же воздух.
— Ты всё? — поинтересовалась Микаса, пальцами убирая за ухо друга его длинную чёлку. В ответ она получила короткий кивок.
Эрен уже не соображал и не помнил, как подруга затащила его в какую-то комнату с огромной двуспальной кроватью, и как его пьяная туша свалилась на неё, носом зарываясь в не самые свежие простыни. Ему явно стало легче, но ноги по-прежнему были ватными, перед глазами всё крутилось чёртовым калейдоскопом, а тело знобило. Микаса впихнула ему в рот какую-то пилюлю, заставив запить её чуть ли не литром воды. А потом она ушла, оставив одного и вроде как дав указание проспаться.
Уснуть, конечно, было бы неплохо, потому что такое поганое состояние терпеть сил не было, но погрузиться в сон никак не выходило именно из-за этого же состояния. А ещё было громко. Даже отсюда были слышны биты какого-то новомодного трека, орущего из колонок с первого этажа. Пьяные вопли за дверью не затихали, а об стену билось изголовье кровати в соседней комнате. Вот у кого-то вечер удался. Даже завидно.
Эрену тоже хотелось секса. Страстного, грубого. Он тоже хотел ощутить в себе член. Только не какой-нибудь, а определённый. Ради которого, пожалуй, и пришёл сюда, вливая в себя всё, что текло в стакан. Только не для того, чтобы после оседлать его бухого. Его-то здесь точно не встретишь. Он хотел забыть. Хотя бы на один вечер позабыть его вкус, и как сладко он долбил его задницу с завидным постоянством.
Блять.
Он даже не помнил, почему они расстались, не без вины спиртных напитков и наркоты, конечно, но всё же. Хотя прошёл всего какой-то жалкий месяц. Месяц без его холодной нежности и страстного секса. Целый месяц бессмысленных попыток уснуть без его сильных рук на своей груди и плечах, месяц мыслей исключительно о нём. Расстались-то наверняка из-за какой-то бредовой херни, ведь злобы из-за его поступка или угрызения совести за свои действия Эрен не припоминает. Была только обида, что всё так закончилось. Год отношений и полгода ухаживаний перечеркнулись в один миг.
Как же хотелось к нему. Поймать на себе осуждающий взгляд свинцовых глаз и схлопотать подзатыльник за своё состояние. А после наказание, которое он бы принял с большим удовольствием, захлёбываясь собственными стонами и моля о большем.
Здравый рассудок, кажется, окончательно покинул его, а мозг отключился и начал жить отдельно от тела. Рука сама потянулась к заднему карману чёрных джинс, плотно прилегающих к стройным ногам, выуживая оттуда телефон. Эрен не был уверен, но, кажется, время уже было больше двух часов ночи, судя по тому, что на экране, слепящем глаза, первыми цифрами точно были ноль и два.
Если разглядеть время оказалось довольно просто, снять блокировку с гаджета не выходило никак. Пароль-то он помнил, только всё плыло так сильно, что пальцы по цифрам попадать не хотели вообще. После бессмысленной борьбы, все попытки истекли и телефон заблокировался. Возможно, оно и к лучшему. Уберегало от необдуманных действий, на которые подбивает его пьяное мышление. Но Эрен упёртый. Как только истекло время блокировки, вспомнил про отпечаток. Непослушный телефон всё же поддался и впустил внутрь.
Что-то в голове кричало, умоляя остановиться и не делать глупостей, но Эрену его действия казались как никогда правильными, и он без капли сомнений открыл мессенджер. Немного пролистав диалоги, нашёл тот самый, который открывал почти каждый вечер, но не писал совершенно ничего. Единственный, у которого после имени всё ещё стояло красное сердечко.
<i>«Привет Ривай»</i>, — набрал, наплевав на знаки препинания, и отправил, не колеблясь и секунды. Перечитывал, правда, раз десять, чтобы убедиться, что не допустил опечаток своими трясущимися пальцами.
Не был уверен, что ответит, но знал точно, что прочитает, хотя искренне мечтал об этом. Эрена окатила волна возбуждения размером с пятибалльное цунами, когда в голове всплыл его образ. Фантазия рисовала в голове Ривая, устало пялящегося в экран лэптопа и делающего пометки на бумагах. Долбаный трудоголик. Айфон на краю его стола ожил и тот, фыркая, потянулся к гаджету, чтобы проверить, что за самоубийца решил потревожить его посреди ночи. Тонкая бровь вопросительно дрогнула, когда взгляд коснулся сообщения от человека, номер которого в телефоне наверняка уже не сохранён, но хорошо знаком. А после он открыл сообщение и даже возможно начал писать ответ, но стёр и отложил телефон. И всё пальцами. Своими ахуительными пальцами. О да, Эрен обожал их вылизывать не меньше, чем любил вылизывать его член. Обожал насаживаться на них, что и сейчас бы сделал с превеликим удовольствием. Натянулся бы сразу на три штуки, пошло хлюпая задницей и постанывая. Для него.
Эрену показалось, что ему послышалось. Что у него просто глюки пошли из-за опьянения, но нет. Его телефон и впрямь только что булькнул и засветился, оповещая о новом сообщении. Он подскочил, как ошпаренный, хватая трясущимися руками телефон с простыни.
«Привет?»
Неожиданно настолько, что даже впал в ступор. Прекращать диалог никак не хотелось, поэтому начал писать самое банальное и первое, что пришло на ум.
«Как дела», — настрочил с такой довольной физиономией, будто действительно был уверен, что сейчас вместо того, чтобы послать его нахуй, Ривай расскажет о том, как поживает и поделится проблемами на работе.
«Хули надо, Йегер?» — прилетает в ответ, что было, в принципе, ожидаемо.
Эрен вообще-то не до конца понимал, для чего пишет ему. Наверное, просто хотел создать иллюзию того, что они всё ещё вместе или дико соскучился, и хотел хоть какого-то его внимания к своей персоне. Но он не был уверен, что это можно было писать Риваю. И, наверное, обращаться за помощью к своему пьяному мышлению было так себе идеей.
«Тебя», — написал то, что диктовал ему внутренний голос, перебравший дешёвого пойла вместе с ним.
Ответ не приходил долго. Эрен уж подумал, что ответное сообщение он не получит и Ривай всё-таки понял, что ничего полезного из этого диалога не извлечёт. Но ответ пришёл, заставив в груди пацана что-то кольнуть.
«Сочувствую»
Ну, а чего он вообще ожидал? Предложения приехать и взять его, несмотря на их расставание? Да, наверное. И если бы он не знал, какая язвительная заноза его бывший, то обиделся бы. А он знал, поэтому упорно продолжил писать то, что на ухо нашёптывал ему его внутренний алкоголик.
«Я внсь теку не прелставлчешь как
Хочу чтобы ты мегя трахнул», — настрочил с кучей опечаток, войдя во вкус и не собираясь больше тратить время на перечитывание.
Он и вправду тёк. Член колом не стоял, но в штанах явно было узко и мокро. На вечеринке, на которой присутствует половина его университета, дрочить Эрен не собирался, даже в таком состоянии понимая, насколько это убого. Хотя если бы сейчас здесь оказался главный герой его мокрых фантазий, причина его стояка, он бы для него и не только это вытворил. Стоило только приказать один раз.
Отвечал Ривай опять же долго. Либо пытался разобрать, что за бред ему написал этот алкоголик, либо же наоборот разобрал и пытался придумать, что ответить на такую красноречивую просьбу, хотя с ядовитыми ответами у Ривая никогда проблем не было. Если только язвить он не собирался, а пытался придумать, как это предложение правильно использовать. У Йегера даже загорелась надежда.
«Ты чё бухой?», — пришёл наконец-таки ответ. Ривай и так наверняка знал правду. Уточнил, скорее, для ясности.
«Нкт
Неь» — начал отрицать Эрен, но вышло как-то неубедительно. Если Ривай узнает, что он пьян, то решит, что все его намерения несерьёзны. А он был серьёзен, как никогда раньше! Да и не таким уж бухим он себя считал. Просто слегка подвыпившим.
«Проспись, малолетка блять», — прилетает весьма грубый ответ, после которого уже стоило бы задуматься, стоит ли дальше продолжать диалог, но Йегеру всё нипочём.
«Не хлчу
Хочу тебч
Скучаю
Я бы прямл щас тебе отсосал», — настойчиво продолжал Эрен делиться с Риваем своими похабными желаниями.
Он уже чувствовал этот вкус на своём языке. Слегка горьковатый и солоноватый. Самый любимый. Эрен был готов лакомиться им вместо завтрака, обеда и ужина. Готов был часами стоять на сбитых нахрен коленях до синяков и онемения, наслаждаясь вязкими потёками спермы, стекающими по подбородку раз за разом. Он представлял, как сделает это без рук, как Ривай любит. Расстегнёт ширинку зубами, тыкаясь носом в его ахренительный взмокший пресс, стянет резинку трусов, а после возьмёт во всю длину. Как Ривай любит.
Боже, ему нужен Ривай. Прямо сейчас. Срочно. Необходим как воздух. Эрен не понимал, как прожил этот месяц без него, ведь задыхается без его прикосновений. Он вообще не понимал, как жил без него раньше. Ривай не был первым в его жизни, и невинность свою ему он не подарил, но именно с Риваем он впервые был счастлив. Отношения с Риваем — это лучшее, что случалось с Эреном за его жизнь.
Но, похоже, Ривай не того же мнения об Эрене.
<i>«Отъебись, Йегер»</i>
Ожидаемо. Конечно, они ведь расстались. Целый месяц прошёл. У Ривая наверняка новая жизнь, новая пассия, и на мокрые желания своего бывшего ему плевать. Чего Эрен вообще ожидал? Чуда? С Риваем чудес полно, но только тогда, когда ты с ним, а не без него. Какой же Йегер придурок, знал ведь, что будет послан, и всё равно продолжил писать.
Пальцы уже хотели начать строчить извинения за хуйню, написанную ранее, но Эрен вдруг понял, что заблокирован. Он не потерял надежду и постарался позвонить, но тогда заметил, что и номер его тоже у Ривая в чёрном списке. Лучше бы он этого не делал, стало только больнее и обиднее.
Почему ему так плевать? Почему Эрен был сейчас здесь, думал о нём и мечтал о его прикосновениях, а он где-то там, со своим новым любовником. Это всё жутко несправедливо! Йегер бы даже не удивился, если это писал тот самый нижний, которого Ривай теперь ебёт вместо него. Хотя нет, это точно писал Ривай. Но сути не меняет, Ривай точно сейчас нежится в обнимочку со своим новым любовником. И от этой мысли только обиднее. Эрена с головой поглотила ревность. А потом он поднялся с постели и решительно покинул комнату.
Людей в доме не поубавилось, только, кажется, прибавилось. На первый этаж Эрен спустился с трудом не только потому, что едва не пропахал носом всю лестницу, а потому что проход до неё был забит пьяной молодёжью, не реагирующей на просьбы дать пройти.
Оказавшись внизу, он оглядывался не с целью найти своих знакомых, а с целью найти чего-нибудь спиртного, чего здесь, в принципе, хватало навалом. Кто-то, стоящий позади него, окликнул его по фамилии, и когда Эрен обернулся, то поймал двух зайцев разом. Это был Конни, его одногруппник, и в руках он держал только что вскрытую бутылку миндального ликёра, которую Йегер тут же выхватил и жадно присосался к горлышку.
— Блять, отдай! — возмутился Конни, слегка опешив, но никто его не слушал.
Эрен хлестал из бутылки так, словно там был не двадцатиградусный алкоголь, а самая обычная вода. Делал несколько хищных глотков, а потом отлипал на секунду, делал вдох и припадал к стеклянному горлышку снова. И так было до тех пор, пока последняя капля со дна не оказалась у него на языке.
— Какого хера, Йегер? — только и смог выдать Конни, знатно удивлённый умением своего одногруппника.
Эрен же лишь утёр тыльной стороной ладони рот и, всучив опустевшую бутылку обратно Конни, отправился дальше на поиски алкоголя, слегка пошатываясь. Недалеко, правда, дошёл, ведь очень скоро свалился в ближайшее пустующее кресло и прикрыл глаза, пытаясь отдышаться.
Было мало, нужно было ещё. Больше, крепче. Голова плыла так сильно, что обстановка вокруг теряла свои очертания окончательно, из кресла он встать вряд ли смог бы самостоятельно, но нужно больше. Чтобы нахрен забыть, кто такой Ривай, в рот его ебать, Аккерман.
— Эй, Йегер, ну чё, вставило? — развесёленько защебетал над ухом внезапно появившийся Жан. Эрен бы ему точно вмазал по его конской роже за то, что подсунул дурь, будь не такой бухой, но сейчас он боготворил его за это.
— Ещё есть? — вопросил Йегер, кажется, готовый глотку перегрызть за ещё хоть одно колесо.
— Неа, кончились, — ответил Жан, безразлично пожав плечами.
— Пиздишь, — выдохнул Эрен, стараясь дышать ровно.
— Серьёзно, — постарался убедить его друг. — Пиво будешь? — поинтересовался он следом, протягивая Йегеру вскрытую бутылочку.
— Давай.
Он, вообще-то, ненавидел пиво. Эрена тошнило от его запаха, вида и вкуса. Йегер считал, что это самый отвратительный напиток и лучше выпить литр конской кончи, чем стакан пива. Раньше он, конечно, так не считал и относился к пиву совершенно нейтрально. Но это до того, как однажды Ривай, фыркнув, не пробухтел, что это неблагородный напиток и лучше действительно конский хуй на вкус отведать, чем выпить эту дрянь.
Эрен, шмыгнув носом, осушил бутылку залпом.
— Нихуя ты как могёшь, — удивлённо выдал Жан, успев сделать лишь пару глотков.
После этого Эрен ещё выпил. И ещё. Он осушил наполовину пустую бутылку виски, разбавил двумя стаканами мохито и дайкири. Также попробовал несколько сортов дешёвого вина. Выблевал это всё в уже породнившийся унитаз и снова отправился в запой. Так прошёл целый час, и если бы сейчас Эрена спросили его возраст, то он бы с полной уверенностью ответил, что Авраам Линкольн. Ему явно полегчало. В душевном плане. В физическом всё было крайне и крайне хуёво. Но зато на душе было легко и весело, даже несмотря на плывущее в неизвестном направлении зрение. Именно до такого состояния он и хотел напиться. Чтобы ничего не тревожило и было просто ахуенно. И никакие Риваи Аккерманы его не колышали.
После очередного свидания с толчком Эрен вернулся в своё облюбованное кресло, с которого пришлось согнать какого-то додика, сосущегося со своей девкой. В руки ему тут же опустилась бутылка полусухого. Эрен смотрел на её горлышко с аппетитом, представляя, как сейчас вгрызётся в неё и выпьет всё содержимое, но на половине пути его остановили, грубо схватив за волосы на затылке и заломив голову.
Он вдруг словно протрезвел в один миг. Или наоборот, опьянел ещё сильнее. Не может же быть такого? Это просто его пьяное воображение решило злобно подшутить над ним. Верно? Не может же этот стальной осуждающий взгляд быть реальным?
— На выход, паршивец, — более чем знакомый голос Йегеру вставил покруче выпитого за всю эту ночь алкоголя.
Сначала даже не верилось, что это и вправду он, ведь его рожу уже удалось стереть из памяти полчаса назад с помощью спирта, но вот он опять тут как тут. Наматывает волосы Эрена на кулак с такой силой, словно действительно хочет вырвать их. Ну и вот зачем он припёрся? Только удалось перестать о нём думать впервые за месяц, так он вновь здесь, напоминает о себе и сыплет соль на едва зажившую рану. Да и как он тут вообще оказался? Эрен точно уверен, что не присылал ему адрес вечеринки, хотя и тут может сейчас ошибаться.
— Да пошёл ты, — фыркнул Йегер, снова попытавшись сделать глоток из бутылки, но и сейчас ему помешали, на сей раз вырвав вино из рук. — Сука.
— Встаёшь по-хорошему или тащу за патлы, — угрожающе предупредил его Ривай.
Но Эрен бы даже если очень захотел, то всё равно встать не смог бы. А в данной ситуации ему ещё и не хотелось.
— Нахуй иди, — оскалился пацан.
Ривай сделал то, что обещал. Грубо вздёрнул на ноги за намотанные на кулак спутанные пряди под фырканье бухого мальчишки.
Больше всего в Ривае Эрену нравилась эта его власть над ним. То, как Аккерман одним лишь взглядом может заставить покорно опуститься перед ним на колени или раздвинуть ноги. Эрен тащился по тому, как Ривай доминирует над ним, и ощущение его сильных пальцев в волосах, властно сжимающих у корней, заставляло утопить свою гордость вместе с обидой на дне бутылки, в которой хотел утопить воспоминания, и покорно стелиться перед ним.
Аккерман тащил его за волосы через толпу к дверям, услужливо открытым и пускающим в дом всех гостей. Йегер не сопротивлялся: то ли понимал, что с Риваем вообще спорить нельзя, ибо это заведомо проигранный спор, то ли понимал, что ему на сегодня хватит. Или же просто хотел ему подчиняться.
Где-то на фоне задушено скулила его гордость, не позволяя Эрену так обращаться с собой. И он внезапно её послушался, вырвал голову, оставив в руке Ривая, кажется, клок своих волос, и рванул в обратном направлении. Далеко, конечно, не убежал. Ривай перехватил его за талию, прижав к себе.
— Сам напросился, сучёныш, — гневно прошипел Аккерман.
Эрен не успел сообразить, как его уже, словно тряпичную куклу, закинули на плечо и опять потащили к выходу. Гордость умоляла начать сопротивляться, но истосковавшееся по грубым рукам Ривая сердце задушило её окончательно. Эрен плавился в его руках, и уже было плевать, куда и для чего он его несёт.
— Рив-вай, — измученно слетело с губ.
Эрен ловил на себе заинтересованные взгляды, но было совершенно плевать. Он получил то, что так жаждал последние дней тридцать. Ривай же был непоколебим, тащил свою добычу на улицу, явно испытывая отвращение ко всему окружающему. Мальчишка на плече елозил и пыхтел, но быстро затихал, стоило только ладони на его бедре сжаться посильнее. Тогда начинали лететь озабоченные стоны.
Аккерман открыл одной рукой заднюю дверцу своей машины и постарался запихать туда пьяное тело, но Йегер крепко вцепился в его плечи и никак не хотел залезать внутрь.
— Это что, похищение? — спросил Эрен, вдруг рассмеявшись. Глаза шальные, смотрели с вызовом.
— Ага, с изнасилованием, — буркнул Ривай, не прекращая попыток засунуть бухого студента в машину, при этом не разбив ему голову.
Веселье Эрена после этих слов вдруг сошло на «нет». Цепкая хватка на плечах Ривая ослабла и обмякшее тело послушно позволило впихнуть себя внутрь тачки.
Молчал и сидел спокойно он недолго. Стоило Аккерману сесть за руль и тронуться с места, его пассажир опять заелозил и начал нести какую-то пургу. Сначала Ривай упорно игнорировал, стараясь не слушать эти пьяные бредни и следить за дорогой, которая даже в ночное время суток была наполнена машинами, но услышав, как его настойчиво зовут по имени, всё же решил среагировать:
— Чего тебе, пьянь малолетняя? — злобно пробухтел Ривай.
— А ты меня правда-правда изнасилуешь? — спросил Йегер с заднего сиденья таким тоном, словно уточнял у родителей, подарят ли ему щенка на десятилетие.
— Что за хуйню ты сочиняешь? — грозно вопросил Аккерман, впиваясь пальцами в руль ещё сильнее. Он уже пожалел, что так неудачно съязвил тогда, ведь пацан-то раньше его сарказм не всегда понимал, а сейчас и подавно.
— Так не я сочиняю! — парировал мальчишка, будто совсем не при чём. — Тараканы сочиняют, — пояснил он, неуклюже забираясь с ногами на сиденье и укладывая подбородок на плечо Ривая. Тот дёрнулся, пытаясь согнать с себя паршивца, но без толку. — Тебе разве не сочиняют, Ривай? — прозвучало над самым ухом.
— Уймись, — Ривай вскипел и снова постарался согнать со своего плеча мешающегося сопляка, но тот только уткнулся в него носом и наотрез отказался свалить.
Эрен затих. Аккерману даже показалось, что он заснул, чему, собственно, не удивился бы, пока пацан на его плече что-то жалобно не заскулил.
— Чё бормочешь там, морда? — буркнул Ривай.
— Тошнит, — с трудом выдавил из себя Йегер. Аккерман с трудом разобрал то, что он ляпнул, но всё же смог.
— За что ты только на мою голову, сопляк? — обречённо вздохнул он и почувствовал, как нос на его плече попытался зарыться глубже.
Стоило только машине остановиться, Йегер выбрался из неё, едва не впечатавшись лицом в асфальт. И его тут же вырвало прямо на парковке. Раз пятый за эту ночь. Выблевав из себя остатки алкоголя, он поймал на себе презрительный взгляд Ривая и, неловко улыбнувшись, позволил ему втащить себя внутрь здания.
Он не обращал внимания на то, куда они едут, но сейчас до него дошло. Это был дом Аккермана. Он привёз его к себе в квартиру. Осознал это тогда, когда дверцы лифта из стекла и металла услужливо раскрылись перед ними. Разглядывая свою помятую физиономию в зеркальной стене лифта, Эрен поймал волну ностальгии. Йегер вспомнил, как его целовали, страстно прижимая к этой самой стене и, наверно, трахнули бы там же, если бы не камера под потолком и скорость подъёмника. Бросив многозначный взгляд на Ривая, который похоже тоже этот момент вспомнил, Эрен услышал злобное шипение:
— Только попробуй.
Что ж, Эрен и впрямь подумывал попробовать закончить начатое тогда в лифте, но двери вновь разъехались в разные стороны и Йегера грубо выпихнули наружу, а после так же грубо впихнули в дверной проём квартиры.
— Надеюсь, ты сам справишься, не разбив себе рожу? — хмыкнул Аккерман, всучив Эрену полотенце и чистую домашнюю одежду.
— Угу, — кивнул в ответ, сам точно не зная, справится или нет. Состояние у него было слишком шаткое. — А что, ты можешь помочь? — не удержался Йегер и вновь сказанул какую-то пошлую херню, за что тут же огрёб подзатыльник и поплёлся в ванную.
В ванной комнате тоже воспоминаний хватало. В основном это было связано с ленивым сексом по утрам, когда Ривай принимал душ перед работой, а Эрен не сдерживался и украдкой заглядывал внутрь, что потом заканчивалось оргазмом и опозданиями. Ещё под тёплыми струями воды Эрен растягивал себя здесь, готовясь к приходу любимого с работы. Но сейчас ничего такого. Йегер просто стянул с себя грязную футболку и джинсы, механическими движениями обмылся и, натянув одежду Ривая, от запаха которой подкосились колени, вышел в коридор.
Хозяин квартиры был найден на кухне, устало перебирающий немногочисленные упаковки с таблетками в аптечке. Услышав, как Йегер шлёпал мокрыми ступнями по дорогому паркету, отвлёкся и поднял на него взгляд. Вытащив одну таблетку из упаковки, Ривай опустил её на стол рядом со стаканом воды. Эрен, смекнув, закинул пилюлю в рот и запил водой из стакана.
— Только не выблюй, — попросил его Аккерман. — А теперь топай спать.
— Не хочу, — воспротивился Йегер.
— Мне же похуй, — напомнил Ривай. — Я сказал, спать.
Спорить с ним только себе дороже, поэтому Эрен поплёлся за хозяином квартиры, который решился его проводить, хотя он и так прекрасно знал путь до гостиной с диваном, но Аккерман неожиданно повёл его в свою спальню.
— А ты? — пискнул Эрен, осторожно укладываясь на край постели. Он прекрасно понимал, что Ривай не уляжется сейчас с ним в обнимочку на одну кровать.
— У меня работа, — коротко ответил Ривай, покидая комнату.
Ах да, он же у нас по ночам не спит, работает. Ривай сейчас отложил свои бумажки и приехал забрать своего пьянющего бывшего со студенческой пьянки? Хм, как благородно. С их расставания так ничего и не изменилось. Ривай как был помешан на своей работе, так и остался. С болью на сердце Эрен вспоминал, как порой приходилось засыпать одному в холодной постели, так и не дождавшись его с работы, а уже только после полуночи ощущать, как прогибается матрас под весом ещё одного тела и сильные руки на своей талии. На выходных Аккермана тяжело было куда-то вытащить, ведь он постоянно запирался в своём кабинете с кучей письменной рутины. Но секс был на постоянной основе. Просто крышесносный, но Эрену порой всё равно не хватало Ривая рядом.
Эрен укутался в одеяло, зарывшись носом в подушку Ривая. Ожидаемо, вся постель пахла им. И только им. Ничего постороннего Йегер не улавливал, и ещё одной зубной щётки в ванной вроде как не замечал, что помогло утихомирить его бушующую ревность. Да и не потащил бы он сюда своего бухого бывшего, будь у него здесь новенькая пассия. Кажется, у Ривая никого не было после их расставания. И это грело. Заставляло скучать и хотеть его ещё больше.
Было так тепло и уютно в его постели. Создавалась иллюзия одного из тех вечеров, когда Эрен лежал в мёртвой тишине и дожидался, когда в замочную скважину вставят ключ, и в прихожей загорится свет. Он тогда так радовался, что готов был пулей вылететь из комнаты, путаясь в одеяле, но Ривай постоянно ругал его за то, что не высыпается и на пары идёт, как зомби, поэтому приходилось прикидываться спящим. Хотя самого уже давно с трудом можно было отличить от трупа.
Его не хватало. Очень. И только сейчас Эрен медленно начинал себя ненавидеть за то, что допустил их расставание. Возможно, Ривай сам не хотел их воссоединения, но Йегер твёрдо задался целью вернуть его. Ну или хотя бы попытаться. В любом случае терять нечего. Сегодня Ривай либо навсегда поселится в его сердце, либо навсегда свалит из него.
Эрен сполз с кровати и решительно направился к двери. Его даже почти не шатало. Видать, алкоголь он тогда точно весь выблевал, а таблеточка у Ривая оказалась весьма годной. Тихо скрипнув дверью, Йегер шагнул в коридор. Было темно, но в дальнем углу из-под закрытой двери виднелась тонкая полоска света. Дёрнув за ручку, неуверенно просунул патлатую башку в щель.
Ривай сидел за своим столом, томным взглядом сверля монитор лэптопа. Количество бумаг и цвет папок на столе всегда менялись, но что всегда оставалось неизменным — полупустая чашка крепкого чёрного чая. Аккерман всегда говорил, что хороший чай помогает взбодриться гораздо лучше кофе. Вот и спустя месяц ничего не поменялось. Бумаги, папки и полупустая чашка — всё строго на своих местах.
Появление гостя на пороге его кабинета заставило Ривая сжать пальцами переносицу и откинуться на спинку кожаного кресла.
— Ну и что ты тут забыл? — поинтересовался Аккерман, готовясь услышать очередную пьяную бредню, но ничего не последовало.
Эрен скользнул в комнату через щель, прикрыв за собой дверь. Немного нерешительно он направился к столу Ривая. Аккерман же вопросов больше не задавал, с безразличием глядя в глазища, смотрящие на него с вызовом. Стало интересно, когда Йегер опустился на колени и нырнул под стол. Ривай откатился к стене, чтобы крышка стола не мешала наблюдать ему за тем, как наглый сопляк корячится перед ним. С губ слетела усмешка, когда шаловливые трясущиеся пальцы потянулись к ширинке его джинс.
— Смотрю, ты стал бесстрашным, — поделился наблюдением Аккерман.
Каким бы язвительным не был Ривай, он рад тому, что Эрен сейчас сидит перед ним, пытаясь расстегнуть ширинку. И Эрен чувствовал это по тому, как твёрдо у Аккермана в штанах. Пацан смотрел с нескрываемым восхищением на член, который так жаждал весь последний месяц, когда наконец удалось высвободить его из-под резинки боксеров.
Он кинул короткий взгляд на Ривая, словно спрашивая разрешения, но тот, кажется, и не против. Пухлые губы широко распахнулись, и мокрая головка тут же скользнула в тёплый рот, упираясь в нёбо. А после он вошёл во всю длину. Сразу, без ненужных прелюдий в виде дрочки и поцелуев в яйца. У Ривая всегда стоял только от одного представления, как бесстыжие губы обхватят его ствол. И сейчас ничего не поменялось.
Эрен заглатывал почти до упора, выжимая у Ривая сдавленные стоны и сам постанывая с забитым в глотку членом. Оба истосковались по сексу за месяц расставания и об этом говорило то, как жадно глотал член Йегер, и как прикусывал губу Аккерман, стараясь сдержаться и позорно не слить сопляку в рот в первую же минуту. Пацан отстранялся на секунду, глотал воздух и снова натягивался ртом на стоявший колом хер. Ривай, несмотря на задушенный скулёж, вцепился в сырые после душа патлы и крепко схватил их у самых корней, насаживая глубже и больше не позволяя отстраняться ни на секунду. От частых и сильных спазмов глотки, сопровождаемых хрипом, у него просто сносило крышу. Ривай не признает, но он безумно скучал по этому рту.
Вдруг у Эрена отобрали его любимую игрушку, резко вынув изо рта. Тот так и замер с приоткрытым ртом, расстроенно пискнув. Ладонь Ривая опустилась на его щёку, проводя пальцами по сочным губам и стирая струйку слюны, смешанную со смазкой, с подбородка. Ощущать на себе этот полный безумного обожания и преданности взгляд было просто ахуенно. Эрен ластился, прижимался ближе, почти тыкаясь носом в ладонь на своём лице, и вздрогнул всем телом, когда эта же ладонь, нежно ласкающая его щёку, хлёстко ударила с пронзительным звоном.
— Бесстыжая сука, — прошептал Ривай в любимые губы, наклоняясь и сразу же впиваясь в них.
Целовал так, словно хотел сожрать. Хотя, так и есть. Он бы сожрал его, но сначала вылизал бы вдоль и поперёк. Целовал, по-хозяйски сминая губы и прикусывая. Эрен даже не успевал отвечать, просто позволял Риваю насиловать свой рот языком. Оба были готовы выть от восторга, и оба были не в состоянии оторваться друг от друга, не в силах насытиться вкусом губ, не ласкавших друг друга уже целый месяц.
Этот грёбаный месяц был длиною в вечность, не меньше. Разве можно было настолько сильно соскучиться за один месяц? Ривай был готов завалить мальчишку ещё тогда, когда увидел его патлатую головёшку среди толпы бухих студентов. И завалил бы, наверное, если бы тот не выёбывался, поэтому сделал это только сейчас, вздёрнув на ноги, не разрывая поцелуй, и толкнув на заваленный бумажками стол, теряющими всю свою ценность под йегерской задницей. Самой желанной задницей.
Ривай отлип от мальчишечьих губ и присосался к загорелой коже на шее, цепляя зубами дрожащий кадык и оставляя яркие засосы. Ему нравилось то, какой чистой была кожа. Ни свежих укусов, ни засосов. Только едва виднелись шрамы от старых, поставленных им же.
— Скольким давал после меня, м? — спросил, кусая ухо и смачно шлёпая по заднице.
— Ни скольким, мфх, — послышалось в ответ замучено.
Одним рывком Ривай содрал с Йегера растянутые штаны, подцепив заодно и резинку трусов. Мальчишка уже весь тёк и извивался от нетерпения. Аккерман притянул пацана ближе и почувствовал, как тот бесстыже потёрся об него. Руки скользнули по оголённым бёдрам, сжимая. Хотелось уже выдрать дырку, о которой грезил последние дни с вожделением, но мучать мальчишку было приятнее.
— Рива-ай, прошу… — умоляюще слетело с истерзанных губ.
Пальцы скользнули в мокрое очко, оглаживая стенки и проникая глубже. Эрен выгнулся и заскулил, прикусывая губы едва не до крови. Йегер стонал настолько восхитительно, что Ривай был готов кончить от одних только этих звуков, к которым ещё и добавлялось хлюпанье задницы на его пальцах.
— Я уже и забыл, как ахуенно ты стонешь, — ложь. Он не забывал ни на секунду. Даже больше — вспоминал каждый раз, когда дрочил под душем.
— Вставь уже, — прозвучало как приказ, а приказы отдавать из них двоих мог только Ривай, поэтому ягодицу с новой силой прижгла ладонь. — Блять.
Рука Аккермана уже привычно легла на член пацана, чья головка поблёскивала от смазки. Ласкал настолько умело, что вместе с пальцами в его заднице создавалось просто крышесносное комбо. Эрен весь изнывал, почти кричал и всё-таки заорал во весь голос, когда пальцы резко покинули его и так же резко заменились на член.
Внутри горячо и туго. В последний раз было так же обжигающе, только не так узко. Мальчишка сжимался, до боли стискивая член внутри себя, но сам насаживался глубже и стонал пошло. Ривай подхватил его под колени и вбился в разгорячённое и пьяное тело, жаждущее, чтобы его выебали.
Изголодался. По прикосновениям. По сексу. По Риваю.
Ривай долбил, не щадя, без капли жалости. Ебал так, словно ненавидел, но на самом деле обожал больше всех на свете и мысленно клялся себе въебать по роже, если ещё раз упустит такую драгоценность. Эрен всё не переставал стонать и вымаливать больше, раздирая спину своего не такого уж и бывшего любовника до крови, царапая его бритый затылок. А мокрые губы всё не переставали шептать «ещё».
Йегер кончил первым, задушено задыхаясь и крича так, что сам едва не оглох от собственных воплей. Оргазм вставлял покруче любого алкоголя и даже того самого косяка и волшебной таблетки. Ривай же вообще был несравним ни с чем на этом свете. Его нельзя было сравнить ни с бутылкой самого дорогого вина, ни даже с дурью. Мальчишка сначала зашипел и выгнулся весь, а после облегчённо задышал, когда почувствовал, как горячая сперма обожгла его изнутри. А после поцелуй. Страстный, влажный. Такой, ради которого стоило задохнуться, но не разорвать.
Наутро Эрен проснулся в мягкой постели, укутанный в одеяло, и с привычной болью в заднице и пояснице. Проснулся, к слову, один, что стало большим разочарованием. Вторая половина постели была смята, что всё же говорило о том, что спал он не один.
Мальчишка постарался подняться и отправиться на поиски хозяина квартиры, но голова болела страшенно, и дойти до двери казалось чем-то фантастическим. Однако Эрен всё же постарался и принял сидячее положение. От ярких лучей полуденного солнца голова разболелась ещё сильнее, и парень, схватившись за лоб, обратно упал головой на подушку. Не впервые, но он стал жертвой похмелья. Глотку от жажды словно кошки скребли, поэтому подняться и дойти до кухни всё же придётся.
Отлежавшись с пару минут, Йегер встал и решительно направился к двери, выйдя в коридор. С кухни доносился какой-то бытовой шум и тянулся дивный аромат, подсказывая Эрену, что Ривая искать нужно именно там. «Интуиция» не подвела, и Аккерман действительно оказался на кухне. Под бухтение телевизора и шипение еды на сковороде, Ривай разливал кипяток в две чашки.
— Доброе утро, — хрипло произнёс Эрен, совершенно не узнав свой голос. Юноша забрался с ногами на стул и зацепился взглядом за обнажённую рассечённую алыми полосами спину Ривая, по которой от каждого движения бегали мускулы.
— Доброе, — отозвался Аккерман, подхватывая чашки с кухонной тумбы и перенося их на стол. Одна из них опустилась перед Эреном, а из второй он отпил сам.
Йегер принюхался. Пахло какими-то шаманскими травами, и в голове уже всплыла мысль о том, что Ривай хочет, чтобы у него отказали почки.
— Это чё? — спросил мальчишка, нахмурив нос.
— Чай из одуванчиков. От похмелья.
— Ебать, Ривай, ты как моя бабушка, — фыркнул Эрен.
— Пей давай, алкоголик, — буркнул Аккерман.
Эрен нехотя, но сделал осторожный глоток и искренне удивился тому, что на вкус очень даже ничего. Говорить этого Риваю он, конечно, не собирался, но никаких слов и не требовалось. Аккерман сам это понял по тому, как мальчишка хлюпал чаем.
Не удержавшись, Ривай подошёл к Эрену и внезапно притянул его к себе, пальцами зарываясь в спутанные пряди. Йегер едва чаем не подавился от такой неожиданности, но сразу же отставил чашку и обеими руками ухватился за его талию, носом тычась в обнажённый торс. Эрен был чертовски рад, что нажрался вчера и решил написать ему, иначе неизвестно, сколько бы они ещё продолжали добровольно мучать себя разлукой.
— Я скучал, — признался Эрен, невесомо целуя линии пресса. — Очень сильно.
— Я тоже, малыш, — послышался шёпот в ответ. — Тоже.