Проходит буквально недели две, а время все движется в сторону одного из всероссийских соревнований. Скоро придётся ехать в Калининград. Почему? Не понятно. Но факт остаётся фактом — ехать надо.

Для школы подобные соревнования были чем-то вроде отчётов о том, что они умеют учить детей. Из-за этого, каждый год двое лучших учеников должны были взять свои пожитки и тренеров и отчалить в сторону одного из городов. Обидно то, что выбора ни у кого, собственно, не было.

Но это ещё не все прелести жизни: Арсений постоянно мучал подростка перед этими несчастными соревнованиями, которые, по сути, не сдались никому. Но есть одна вещь:

— Шастун, ты издеваешься? У тебя нет варианта опозориться перед этими судьями. Хоть тут ты можешь взять все максимальные баллы? — снова старая песня, которая уже нехило так бесила Антона. — Ты где такой выезд на аксель видел? А скорость набирать я буду? — Арсению пришлось повысить голос, дабы его ученик услышал все замечания. — Антон, ногу выше держать надо…– и ещё очень много замечаний. Хотя и сам Попов знал, что ниже золота и гран-при Антон не возьмёт. Это факт, проверенный временем.

Мальчишка делает ещё один прогон короткой программы, потому что тренера все не устраивает. Время довольно позднее, но Попову абсолютно все равно. Для него время измеряется прогрессом, а не часами.

Радует тот факт, что Антон исправляется: каждый неполноценный элемент исполняется намного изящнее, аккуратнее, чем в предыдущий раз. Прокат кажется куда более органичным и свободным, что даже люди, не особо любящие этот вид спорта, замирают с открытыми ртами.

— Руки нежнее. Ты не ламбаду танцуешь в каком-нибудь баре! — и тут происходит страшное по меркам обоих — Антон падает на лёд. Всё. Теперь точно трындец, — Прекрасно. Просто превосходно, — Арсений выходит на лёд, подъезжает к поднимающемуся подростку и даже подаёт тому руку, помогая встать.

— Простите, — тихо буркнул мальчишка, избегая любого контакта с голубыми глазами.

— Упадёшь на конкурсе, и я тебя своей собственной указкой выпорю так, что неделю сидеть не сможешь. Понял меня? — этот гневно-ледяной тон обжигал уши парня, который пытался отряхнуться от белых, холодных льдинок.

— Понял, — неуверенно кивнул Антон и всё-таки поднял взгляд выше.

— Ладно. Завтра вставать в четыре утра и ехать в Калининград. Можешь идти спать, но в половину пятого чтобы был как штык в столовой, — объявил старший и направился в сторону выхода со льда.

— Как скажете, Арсений Сергеевич, — сам себе улыбнулся подросток и пошёл следом за преподавателем, — До завтра, — слегка улыбнулся он, усаживаясь на скамейку, чтобы надеть на коньки чехлы.

— До завтра. К слову. Тебе придётся терпеть моё общество двадцать четыре часа в сутки на протяжении всей поездки.

— Почему? — не мог никак понять подросток, потому что, обычно, его селили в один номер с человеком, который едет на эти соревнования. Но всегда этот самый человек был особью мужского пола.

— С нами поедет Лёва Бортник. А у него тренер — женщина, если он тебе рассказывал, — издалека начал Арсений, видимо, подбирая слова, которые будут звучать не слишком тупо из его уст, — Начальство так подумало, что Оксану Александровну лучше будет поселить с Лёвой, а тебя со мной. Не особо вижу логику, но факт есть факт, — закончил свою великую тираду мужчина.

— М-да уж. Как же скучно я живу, оказывается, — с видом старого философа выдал Антон, за что получил слабый подзатыльник.

— Ничего себе. Катается по свету и скучно живёт. Прикольно, Шастун, — старший покачал головой и направился в сторону выхода с катка, — Спокойной ночи.

— Спокойной, Арсений Сергеевич, — он хмыкнул, глядя на матовый, после долгой тренировки, лёд. Антон вот задавался одним вопросом — почему поверхность катка так и остаётся холодной, если он такую скорость набирает? Загадка та ещё.

Половина пятого утра. Антон и Лёва уже задолбались стоять на улице в ожидании своих тренеров. Вообще, можно было бы не торчать на пороге школы, словно они два идиота, но Антон устроил своему соседу целую тираду о том, что «лучше раньше, чем поздно» и «Арсений меня указкой изнасилует». Поэтому, Бортнику просто пришлось выйти на десять минут раньше.

Но ждать пришлось недолго — где-то через минуту-две после назначенного времени. Арсений выглянул из салона какой-то машины среднего класса с тонированными стёклами, а после полностью вышел.

— Доброе утро. Все вещи взяли? — поинтересовался Попов, оглядывая подростков с ног до головы, — Не слишком легко одет? — мужчина остановил свой взгляд на Бортнике, который стоял в слишком лёгкой для ноября куртке.

— Нормально, — пожал плечами Лёва, вполне спокойно ответив старшему, — Во сколько самолёт? — сразу решил спросить он, чтобы не откладывать этот вопрос на лучшее время.

— В шесть часов сорок пять минут. Мы успеваем, — ответил Арсений и уже хотел было развернуться и пойти в тёплый салон авто, но нет. Была ещё одна важная вещь, которую надо сделать, — Паспорта сразу отдайте мне.

Мальчишки засуетились, сняли со своих плеч рюкзаки и начали копаться в них, в поисках этого документа. Первым, естественно, справился Антон, а за ним, с перерывом в пару секунд и Бортник.

— Отлично. Садитесь в машину. Сумки можете в багажник кинуть, — Попов взял паспорта и направился в сторону машины.

В аэропорту не так много народу. Каникулы уже прошли, а до Нового года ещё далеко, поэтому, в зале ожидания было достаточно тихо.

— Мне вот интересно…зачем стольким людям ехать в Калининград в ноябре? — неожиданно задал вопрос Лёва, глядя через прозрачное окно на самолёты, которые должны были вот-вот взлететь, — На этом конкурсе же не так много команд…

— Да кто их знает. Может командировки, либо просто путешествуют, — Антон сделал вполне логичный вывод. И скорее всего сделать их помог какой-то мужчина, говорящий по телефону о каком-то филиале.

— Наверное, ты прав, — хмыкнул блондин, — Может пойдём погуляем? У нас ещё полчаса, — предложил Лёва, тряся своего друга за рукав.

— Ну вообще минут десять. Пока нас запустят, пока довезут… Да и вообще надо у Арсения спросить, я то не против, — мальчишка поднял руки в знак протеста поражения. — Отпустит — я пойду.

— Ля ты крыса, а, — протянул Бортник, испепеляя друга убийственным взглядом, — А вот пойду и спрошу. Понял, да?

— Ага. Давай-давай, — он поиграл бровями и решил посмотреть на то, как его соседа по комнате сейчас пошлют куда подальше, — Готов поспорить на желание, что он тебя пошлёт.

— Принимаю вызов, — Лёва гордо вздернул носик, разворачиваясь на пятках, чтобы пойти в сторону шастуновского тренера, — Видишь? Иду, — продолжал он, направляясь в сторону брюнета, который спокойно себе смотрел что-то в телефоне. Но чужой взгляд сверху заставил старшего отвлечься от своего занятие и поднять свой взор выше.

— Лёва, тебе что-то надо? — решил поинтересоваться Арсений у нарушителя его спокойствия.

— Арсений Сергеевич, можно погулять десять минут? — Бортник смотрел невероятно умоляющими глазами на тренера. Видимо ему очень надо погулять, раз он пошёл на такое самоубийство.

— А что мне за это будет? — на лице преподавателя появилась самодовольная ухмылка. Как можно догадаться — этим вопросом он хотел поставить мальчишку в тупик, но Лева — хитрый малый.

— Я принесу Вам стаканчик американо. Хорошего американо, — деловито предложил подросток, держа руки сложенными за спиной, — Ну пожалуйста, Арсений Сергеевич.

— Ладно, — мужчина облакотился на спинку стула, принимая более расслабленное положение, — С тебя кофе. И через десять минут ты должен быть здесь.

— Как скажете, — Лёва победно развернулся, крайне эпично направляясь в сторону своего напарника. Он шёл уверенно, с высоко поднятым носиком, но чёртов пол, который был не слишком ровным для ног Лёвы, чуть не стал главным шиппером этой шикарной пары лица и пола, — Ты ничего не видел, понял? — угрожающе предупредил Бортник, видя как его друг начинает смеяться.

— Ага. Обязательно, — широко улыбаясь выдал Антон и поднялся с жесткого стула, — И каково будет Ваше желание, господин Лев Михайлович?

— С тебя кофе, — объявил Бортник, утаскивая мальчишку в сторону популярного магазина DUTY-FREE.

— Если ты решил купить мне духи, то я буду крайне благодарен тебе, — в шутку кинул Антон, еле поспевая бежать за своим соседом по комнате.

— А в задницу пойти не? Не хочешь? — Бортник потянул мальчишку на себя, тем самым заводя его в магазин, — Мы прибыли. Ура.

Ровно через десять минут после отправления погулять, парни в полном составе вернулись в зал ожидания.

— Вовремя. Мы сейчас уже на посадку отправимся, — объявил Арсений, краем глаза глянув в сторону Оксаны.

— Попов, верни им паспорта и билеты. Как бы ты не хотел, но надо именно так, — с некой ноткой сарказма объяснила Суркова, легонько пихнув мужчину в бок.

— Хорошо-хорошо, — сдался старший и потянулся рукой в свою сумку, чтобы выудить оттуда паспорта, которые впоследствии оказались в руках парней, — Кстати. Антон, у тебя Чемпионат России двадцать первого декабря, — оповестил мужчина и решил отчалить в сторону одного из выходов к самолёту.

— Советую пойти за Арсением, — выдала Суркова, повторяя действие своего коллеги.

Очередь ещё не успела собраться, поэтому, перед делегацией фигуристов было всего два-три человека. Отлично.

Через пять минут Антон уже спокойно сидел себе в кресле, которое отбил у Лёвы и любовался в окно, на серое небо Москвы.

— Ты реально двадцать первого поедешь в Питер? — всё никак не унимался Бортник, в упор глядя на Шастуна, — И вот прям на чемпионат РФ? — видимо, это был слишком шокирующий для него факт.

— Да. Ни у Арсения Сергеевича, ни у правительства нет чувства юмора, — мальчишка обиженно закатил глаза. И тут же дёрнулся, услышав слишком знакомый голос.

— У меня чувства юмора нет? — Попов даже бровь от удивления выгнул и руки на груди скрестил, — Если я не шучу в твоём присутствии, не значит, что я вообще никогда не шучу, — гордо выдал мужчина, усаживаясь на кресло, рядом с Левой.

— О да. Арсений такие вещи травит…– начала Оксана, но увидев недовольное лицо напарника, решила остановить свой поток идей, — Но вам, увы, этого узнать не дано. Сочувствую.

— Ну что. Через два часа мы будем уже в Калининграде.