Mirrors — Justin Timberlake

Юнги подыхает от жары. Будь он Фениксом, уже бы раз сто переродился. Но Чонгук либо мысли его читать умеет, либо чувствует сильную неприязнь к такой жаре со стороны омеги. Потому что как иначе объяснить, что именно сегодня альфа приказал вычистить бассейн и заполнить его водой? Сам Чонгук уже второй день отсутствует дома. После той ссоры, которую таковой назвать нельзя — они не говорят.

Чтобы была ссора, двое людей должны быть друг другу не чужими, как минимум. А Юнги и Чонгук друг для друга кто? Игрушка и работа? От этого даже смешно.

Только для детектива вся эта история была слишком важна. Чонгук же наоборот, всегда ограждал себя от Юнги, почти что гнал в шею. Как омега мог этого не заметить?

Ему срочно нужно остыть, да и побесить Чонгука лишний раз — греет душу.

Легкая футболка спадает с голого тела на пол, Юнги натягивает на себя халат, чтобы беспрепятственно добраться до бассейна на заднем дворе и выдыхает, когда замечает всего парочку охранников.

Вода, переливающаяся на солнце, так и манит в свои объятия. Юнги плавать не умеет, но на радость — бассейн оказывается неглубоким, поэтому наплескаться выйдет вдоволь.

Халат улетает в сторону шезлонгов, открывая солнцу доступ к мраморной коже. Каждый из охранников голодно глотает слюну, поскольку омега обнажен. Абсолютно. Нижнее белье — не его любимая вещь в гардеробе, поэтому он предпочитает под домашней одеждой быть голым.

Детектива не смущают эти плотоядные взгляды, направленные в его сторону. Он довольно и радостно плескается в холодной воде, наконец расслабляясь и отпуская все свои мысли.

Даже Диего притаился у забора и наблюдает за формами омеги. Он расположился на шезлонге, спиной к верху и ловит обжигающие лучи солнца на своей коже.

Чонгук словно хищник, чувствует что кто-то желает его добычу. Его домой будто магнитом тянет, а он не в силах этому сопротивляться. И не зря.

Альфе совсем не по душе картина, которую он застает.

Семь голов его Демонов выглядывает из-за забора и с интересом рассматривают шелковую кожу, глазами помечая её, и пуская слюни.

— Что тут у вас? — никто из альф даже не дёрнулся в сторону босса.

— Детектив шалит, — Диего первый выходит из ступора и прокашливается. Чонгук наконец заглядывает на задний двор, где омега медленно разминает мышцы, успевшие затечь, пока он лежал на шезлонге. Юнги даже не беспокоиться о том, что кто-то может его жадно пожирать взглядом. Он знает, что Чонгук не позволит к нему даже пальцем прикоснуться.

Так случилось с Диего, хотя они были друг другу абсолютно чужими людьми. Так произошло с тем ублюдком в клубе, который руки протянул к омеге.

Чонгук ведь убить его хотел. Убить за Юнги. Так будет с каждым, кто посмеет его сокровище беспокоить. Уничтожит, сожрёт, обглодает кости, но детектива убережет от чужаков.

— Продолжите пялиться — я вам глаза паяльником повыжигаю, — Чонгук говорит громко, почти рычит. — Если через три секунды хоть кого-то из вас на горизонте увижу — прострелю колени, — каждый из Демонов дергается и семенит подальше о забора, молча фыркая что-то себе под нос. — Три, два, один… — эхом отбивается в пустом палисаднике. Никого из Демонов даже близко нет — это успокаивает зверя в Чонгуке. Его сокровище сегодня слишком много глаз облюбовали. Чон стягивает с себя рубашку, надетую поверх черной майки, и медленно плетется к бассейну. Юнги спиной чувствует приближение личного кошмара, но даже ухом не ведёт в его сторону, пока не ощущает, как горячая ткань накрывает его плечи и укутывает посильнее. Из-за того, что омега почти на две головы ниже Чонгука, рубашка прикрывает все сокровенные места и альфа наконец может выдохнуть, но злиться не перестает.

— Mi tesoro, ты так и хочешь, чтобы на парочку мёртвых людей в моем списке стало больше, — Юнги вздрагивает от такого голоса, пропитанного раздражением.

— Не понимаю о чем ты, — омега чувствует на своих плечах чужие руки, но отталкивать не спешит. — Я купался и загорал, что могло пойти не так? — испытывает терпение.

— Я точно стану убийцей, детектив.

— Не обязательно убивать, чтобы защитить меня, Чон, — Юнги откидывает голову на грудь Чонгука.

— Они по-другому не понимают…

— А ты пытался?

— Сокровище, не все такие добрые и чистые, как ты. Конечно пробовал, — Чонгук зарывается носом в тёмную макушку, желая насытиться сладким ароматом.

— Стань добрее, тогда и убивать не будет необходимости, — Юнги не теряет надежду поменять хоть что-то.

— Я приказал набрать воды в бассейн не для того, чтобы ты щеголял в таком виде, — переводит тему и очень даже успешно.

— В каком таком?

— В таком, котором должен быть только в моей постели.

Сердце Юнги ухает в пятки от такого властного голоса, а ноги непроизвольно подкашиваются. Чонгук скалится, когда чувствует как тело в его руках начинает дрожать.

— Прости.

— М?

— За то, что оставил тебя той ночью и ушёл. Прости.

— Ты не должен просить прощения — твоей вины нет. Ты мне ничего не обещал, как и я тебе. Поэтому все в порядке. Твоя воля и твой выбор с кем спать — я права не имею вмешиваться.

— Вот как?

— Но, Чон Чонгук, знай. Как только у меня получится вырваться из твоего плена — я тоже повеселюсь.

— Ты не выберешься, mi tesoro. Только через мой труп, — кровь в венах закипает стоит только представить, как чужие руки будут касаться этого тела. Мерзко и отвратительно. Хочется каждый палец по отдельности отрубить и заставить сожрать ублюдка, который посмеет.

— Не говори таких громких слов, Демон.

— Перестань во мне сомневаться, Детектив.

Чонгук не убирает свою рубашку и не выпускает омегу из своих объятий. Они стоят так очень долго, пока солнце не прячется за горизонтом.

— Собирайся, отвезу тебя кое-куда, — Чонгук застегивает верхние пуговицы на рубашке, явно давая понять, что снимать её запрещено. Она от и до пропитана запахом альфы, значит никто не посмеет лезть к омеге Демона.

— Наши ночные прогулки никогда не заканчиваются хорошо. Не поеду никуда, — желание выбираться из этих объятий пропало, кажется, на всю жизнь.

— В этот раз, все будет по-другому. Обещаю тебе, сокровище, — Чонгук улыбается ласково и Юнги отчего-то хочется поверить. Он семенит к дому под пристальным взглядом альфы.

Этот вечер омега точно запомнит надолго. Чонгук хотел хлеба и зрелищ — он их получит.

*****

Район, куда так быстро мчался Чонгук оказывается почти в другом конце города. Когда Юнги отправляли на задание, то четко рассказали и показали, где чья местность. Но в памяти почему-то не сохранилась информация об этой части города.

Полуразрушенные дома и полное отсутствие людей говорит только об одном — это место заброшено. Да и вряд ли кто-то смог бы выжить в таких условиях, когда прямо посреди дороги все еще виднеются кровавые подтеки. К горлу подкатывает тошнота, как только в голове всплывают картинки того, что здесь могло произойти.

Машины, которые Чонгук приказал приготовить, когда детектив ушёл переодеваться, поднимают столб пыли и останавливаются в паре метров от мотоцикла.

— Зачем мы здесь? — голос Юнги отбивается от обломков зданий.

— Узнаешь, — глаза Чонгука заполнены болью. Он заводит одну руку над головой и свистит, так громко, как только возможно. У омеги от этого даже уши закладывает и он злобно сверкает глазами в сторону Демона. За спиной Чона стоит Намджун, даже на секунду не сомневаясь в действиях своего босса.

Только сейчас со стороны руин стали слышны какие-то шуршания. Из заброшенных и разбитый домов постепенно стали появляться… люди. Взрослые и пожилые жители выходят первые, осматривая гостей, и как только убеждаются, что они в безопасности — подзывают детей. Малыши резвым вихрем несутся к Чонгуку, едва не сбивая того с ног. Юнги и слова сказать не может, пока наблюдает, как детишки запрыгивают на руки к Демонам и не перестают улыбаться. Из внимательных наблюдений его выводит маленькая ладошка, что переплетает свои пальцы с омежьими.

— Привет, сладость, — Чонгук оказывается рядом слишком неожиданно, он треплет тёмные волосы ребёнка и тянется к своему карману, доставая оттуда конфету. — Это тебе. Отпустишь детектива? — малыш упрямо мотает головой и ещё сильнее сжимает чужую ладонь. — Надо же… Ты никогда не отказывался от сладостей, Субин. Неужто глаз положил на моё сокровище? — Чонгук сидит перед ребёнком на корточках и продолжает вести беседу на слишком смущающую тему.

— Красивый, — все, что в состоянии выдавить из себя маленький альфа, когда Чонгук все-таки поднимает его на руки, заставляя выпустить ладонь омеги из своей.

— Не то слово, — их взгляды пересекаются и Юнги, кажется, впервые за столько лет краснеет.

Малыш внимательно просматривает химию между взрослыми и слезает с нагретого места на руках Чонгука.

— Куда ты, Субин? — Чон не понимает, отчего малыш так быстро пытается скрыться, но внимательно проглядывает сторону в которую указывает крохотный пальчик. Там Драконы передают детям мягкие игрушки и развлекают взрослых беседами.

Только когда Чонгук и Юнги остаются наедине, омега наконец решается задать вопрос так долго его интересующий.

— Что это за место и почему ты привёз меня сюда?

— Мне хотелось, чтобы сегодня ты был со мной. Мне с каждым разом тяжелее и тяжелее переносить визиты сюда. Я надеюсь, что в этот раз — рядом с тобой, мне будет легче, иначе я просто свихнусь, — в голосе нет насмешки. Наоборот, он от и до пропитан болью и сожалением, что не смог предотвратить катастрофу.

— Что здесь произошло?

— Пару месяцев назад — это место, как и все районы, которые находятся под моим покровительством, процветало и развивалось. Демоны своими руками построили здесь школу, — Чонгук глазами стреляет в то место, на котором от здания остались только обломки. — В день, когда подростки пошли на свои первые занятия — на них напали, — альфа замолкает, говорить об этом все еще больно. Юнги видит такую реакцию, поэтому пробирается пальчиками к чужой руке и сжимает ладонь в своей.

— Если ты не можешь — не заставляй себя. Расскажешь, как только наберёшься сил.

— В тот день, сотни маленьких детей и учителя, нанятые для них в городе, навсегда уснули под руинами этого проклятого здания, — Юнги болезненно жмурится. Чонгук чувствует вину за это. Ненавидит себя каждой частицей души и тела, поскольку верит, что если бы он был здесь, то этого бы не произошло.

— Твоей вины в этом нет, Чонгук…

— Есть. Только моя вина в этом есть. Ни один из тех детей не заслуживал этого. Я своими руками разгребал эти завалы и доставал маленькие тела, чтобы передать их родителям хотя бы что-то, Юнги, — Чонгук сильнее сжимает руку омеги, ему нужна поддержка, он в ней нуждается, как в кислороде.

— Ты знаешь кто это сделал?

— Да.

— Кто?

— Тебя это не касается, сокровище. Просто хочу, чтобы ты наконец понял, что я не убиваю невиновных. Кровь, которую я пускаю — пролита по заслугам. И ублюдок, который все это натворил, — Демон свободной рукой обводит границы района, — будет наказан. Хочешь ты этого или нет.

— Я помогу тебе, Чонгук. Лично прикончу этого ублюдка, — по щекам омеги катятся слезы, опадая на окровавленную землю.

— Твои руки никогда не запачкаются грязной кровью, сокровище. Я не позволю. Мир против меня будет идти, но ты все равно будешь стоять за моей спиной, даже носа оттуда показывать не будешь. Пока ты в безопасности — моя душа спокойна, — Чонгук переплетает свои пальцы с омежьими и отдельно целует каждую подушечку. Сегодня Демон слишком ласков.

— В темницу меня посадишь и будешь оберегать, как Дракон принцессу?

— Если будет необходимо, то и драконом стану. Главное, чтобы ты рядом был.

— Буду, Чонгук, обязательно буду.

*****

Вечер проходит на удивление спокойно.

Чонгук вместе с Демонами и детьми играет в футбол, поднимая столбы пыли. Малыши смеются, даже не смотря на то, через что им всем пришлось пройти. Кто-то из них потерял друзей, кто-то братьев и сестёр, но они живут и продолжают улыбаться, чтобы не делать своим родителям ещё больнее.

Юнги помогает в фургончиках с едой. Раздает порции пожилым людям и наводит порядки в домах, близлежащих к школе. Все в ужасном состоянии, но кое-где Демоны начали восстанавливать стены и крыши, а значит скоро все вернётся на свои места… Главное пережить бурю, после неё снова должен быть штиль.

Когда все измотанные после тяжёлого трудового дня, наконец расселись за праздничным столом и началось первое гуляние после траура, с неба стал накрапывать мелкий дождь.

Justin Timberlake — Cry Me A River

Все засуетились в попытках поскорее укрыться от назойливых капель. Только дети бегали вокруг, радуясь, что наконец подтеки крови на земле исчезнут, как и те, кто стал этому причиной.

Родители продолжают рассказывать историю о темных псах, разрушивших их жизни, и о светлых ангелах, что продолжают спасать их каждый раз, когда они попадают в передрягу. Но эти дети прекрасно понимают, кто друг, а кто враг. Псы могут носить маски и притворяться хорошими, но таковыми вовсе не являться. Среди ангелов тоже есть такие люди, но они слишком хорошо прячутся, поэтому самый главный не замечает подвоха.

Чонгук помог спрятать столы с едой под плотной плёнкой, чтобы никакие продукты не намокли и обнаружил Юнги под крышей одного из домов. Омега с болью в глазах наблюдал за разрушенным городом и пытался хотя бы на секунду представить, как больно было тем несчастным малышам. Как было тяжело Чонгуку, который своими руками доставал маленькие холодные тела из-под груд камней, но не удавалось. Слишком сильная боль накрывала его с головой, не позволяя даже сделать вдох.

— О чем задумался? — голос Чонгука нисколько не напугал омегу, Юнги почувствовал его приближение.

— О судьбе.

— Вот оно что… И к чему пришёл?

— Она — та ещё сука, — Детектив заглянул в чужие глаза своими, наполненными сожалением. — Каждый раз ломает-ломает-ломает. Без всякого права на восстановление. А мы — люди, как рыбы, выброшенные на берег, продолжаем барахтаться в этом дерьме, захлебываясь.

— Поэтому мы все ещё живы.

— М?

— Мы живы, только потому, что жизнь нам подкидывает такие ситуации. Из раза в раз показывает, что мы все ещё способны чувствовать. Боль, злость, радость — все это, позволяет мне понимать, что я человек. Самое уязвимое создание на планете.

— Вау…

— Что?

— Ты не сухарь… Я в восторге, — Юнги наигранно хлопает в ладоши.

— Не ёрничай, Детектив, — дождь усиливался с каждой минутой. — Потанцуем? — Чонгук головой указал в сторону улицы, на которой уже образовались лужи.

— Что? Ты погоду видел? Ни за что в жизни! — Юнги, как маленький котенок замотал головой и сильнее укутался в рубашку, что с утра на него натянул Чон. Омега не решился с ней расстаться, она слишком Чонгука.

— Ну же… — альфа протянул свою ладонь в сторону детектива. — Или наш смелый полицейский боится намокнуть?

— Черт тебя дери, Чон Чонгук, — Юнги вложил руку в чужую, обжигающую кожу.

Вода резким напором намочила тёмные волосы, сразу превратившиеся в сосульки. Ладонь Чонгука на талии Юнги казалась слишком уместной. Тяжёлое дыхание прямо возле уха и тихий шепот о том, что «сокровище, оберегаемое Демоном посмеет тронуть только смертник» кружило голову без остановки. Холодные капли в миг превратились в раскаленные потоки лавы.

Чонгук на опасно близком расстоянии к лицу Юнги, продолжает осыпать каждый миллиметр мраморной кожи мелкими поцелуями.

— Твоя красота неземная, mi tesoro, — Юнги чувствует дыхание на своих губах, отчего по телу словно разряды тока. У него от этого мужчины голова кругом, а ноги в коленях подкашиваются, как у подростков.

У него была основная цель: не поддаваться власти Демона, то есть не влюбляться, и найти его уязвимые места. Он провалил каждое из заданий, когда ощутил на своих шершавых губах чужие, такие горячие и горькие, с привкусом металла, будто Чонгук только что вгрызался в плоть дикого животного, отчего на его устах осталась кровь. Но нет… эта кровь принадлежала Юнги. Чонгук переминал одну губу за другой, слегка прикусывая и пуская из них алые струйки, чтобы следом зализывать каждую рану. Демон помечал свою территорию, каждому показывал кому принадлежит место в его сердце и постели. Альфа сильнее прижимает к себе самое драгоценное сокровище, чтобы укрыть его от всего мира, спрятать подальше от всех зол. Поцелуй заканчивается так же неожиданно, как и начался. Чонгук прислоняется своим лбом к чужому, не позволяя даже маленькой капле между ними просочиться.

— Ты весь слишком, Юнги. Я обещал, что не прикоснусь, пока ты сам не попросишь, но уже дважды нарушил обещание. Я жалкий, да?

— Ты волшебный, Чонгук. Самый потрясающий человек из всех, кого я знаю. Твоё сердце настолько большое, что способно поместить в себе государства, — органы омеги все еще отказываются возвращаться на свои места.

— Своему боссу ты тоже так говорил, когда докладывал о моих уязвимых местах?

Нет.

Не может быть.

— О чем ты? — Юнги становится холодно под проливным дождём без чужих объятий, поскольку Чонгук отступил на шаг назад, не позволяя снова к себе подобраться.

— «Найди его уязвимые места, или стань этим самым местом, детектив Мин.» Я ничего не упустил?

Он все знал. Знал. Чонгук знал.

Сегодня утром, когда укрывал от чужих взглядов. Вечером, когда привез в это место и открыл другую часть своей души, видимо, пытаясь уколоть посильнее. Знал, когда целовал под дождём и шептал все эти слова.

Ложь. Каждый момент, который считался искренним — ложь.

— Чонгук…

— Молчи, Юнги. Лучше просто молчи. Я отпускаю тебя. В мой дом ты больше не вернёшься. Ты хотел свободы — получи её.

Чонгук уходит, оставляя Юнги одного среди разрушенного города, где навсегда вручил свое сердце в хрупкие руки.

Юнги не может дышать, а в его глазах постепенно темнеет, оставляя лишь расплывчатый образ Демона с красными глазами.

Этот поцелуй был не началом, а концом. Поцелуй был прощанием.

Миссия первая. Задание первое. Успешно. Провалено.