Задача охраны была за Вэем смотреть, если тот куда со двора своего задумает выйти, а не приглядываться, кто у него под окнами шарит. Так что личность подслушивавшего установить не удалось.

И Матвей весь день оборачивался на каждый громкий звук за пределами дома. Всё ждал, что по его душу придут селяне. С вилами и факелами и другой атрибутикой охоты на нечисть. 

Не заявились. Ни сегодня, ни потом. И к концу недели он перестал об этом беспокоиться. Хотел бы кто, уже бы растрезвонил на всю округу.

Потому жизнь вошла в прежнее русло: яростная дрочка по утрам, упражнения по готовке, уборка и вечерняя скука.

Изменения всё же были. 

Постель он, конечно, сразу поменял, благо тряпок дома хватало. Но старую, изгвазданную совместными жидкостями, не выкинул и даже не постирал. И теперь ласкал себя, исключительно вынюхивая эту простынь, представляя под собой соседа-омегу. Самому себе стыдно признаться было, что пересилить это не мог. 

Дичал, в общем, приживался помаленьку.

Рам с Юки зашли к нему через четыре дня. От омеги уже не пахло так одуряюще, дышать можно было спокойно, не отвлекаясь на шевеление в штанах. Но до сих пор вкусно и соблазнительно. Чем-то похожим на карамель.

Омега мялся насуплено, с преувеличенным интересом рассматривал голые стены, пока не получил от брата тычок.

- Течка... Не соображал, что делал… Не должен был приходить к тебе. Я не хотел.

Врал бессовестно, как он «не хотел» Матвей прекрасно помнил. Видимо с подачи старшего выдавливал из себя объяснения. 

Рам же был весьма прямолинеен. Заявил, что прав на котёнка у него, кто бы он ни был, никаких, и будет лучше, если он об этом заикаться не станет, а ещё лучше, если вообще в сторону их дома больше не посмотрит. От себя обещал не распространяться и, в крайнем случае, при необходимости, заступиться перед жителями.

Матвей не стал спорить. Не зная местные законы и порядки, лезть куда-то было опасно. Тем более, проблемы следовало решать по мере их поступления, а через несколько дней после секса о ребёнке говорить рано. Вот увидит Юки с животом, тогда и разберутся, может и ничего не будет ещё.

Омега ушёл смурной, даже жалко его стало. Вызывал сочувствие – каково это много лет пускать слюни на кого-то, а в итоге, дорвавшись, узнать что это вовсе не он?

Лекарь внезапно к Матвею охладел, сослался на занятость и пропал. Один раз только зашёл сообщить, что старейшина прибыл в столицу и даже выступил на совете с его делом, теперь возвращения ожидать остаётся. С месяц примерно, или чуть более.

Откуда он это узнал, не объяснил, книги давать отказался – всё по личному указанию Ли-Анга, – и настоятельно рекомендовал не высовываться дальше двора. 

Заложили всё-таки. Другого объяснения Матвей таким переменам не видел. Или братцы сдали, или тот, кто у двери околачивался.

Плохо всё это было. Очень.

Особенно потому что он категорически не представлял местную систему связи. Зу-Пенг же о прошедшем совете узнал как-то. С техникой тут туго, телефонов априори не было. Какие тогда ещё могут быть варианты? Магия? Телепатия? Волшебные шары или наливное яблочко на блюдечке? 

Мог ли лекарь передать о его секрете, если донесли? Вдруг, совет не воскрешение обсуждает, а решает, как иномирца исследовать? 

Голова с этого пухла. Матвей уже стал подумывать, а не попробовать бы ему сбежать отсюда. Чего на заднице сидеть, ожидая, казнят тебя ещё раз или на опыты разберут? Рвануть ночью через сад до поля и потом куда глаза глядят? Догонят же: и в темноте видят почти как днём, и запах проведёт как маячок, и ориентируются получше него в местности. Не получится. 

А рискнуть и провалиться, значит, против себя больше настроить. Ему это не нужно было.

****  

Знакомая горькая вонь подбросила с постели лучше будильника. Матвей спросонья даже подумал, что он опять на выезде в машине придремал, но обстановка говорила об обратном.

На улице что-то творилось. Ор стоял дикий. И знакомый.

Он натянул шмотки, сунулся в дверь, тут же был запихнут обратно одним из своих охранников.

- Не лезь.

- Что случилось?

- Дом горит.

Это он увидел. Соседская изба, та, которая с семьёй, дымила из всех щелей, кое-где проскакивали языки пламени. Плескаемые с разных сторон вёдра воды тут уже не помогут. Был бы у них хоть какой шланг. 

Другим постройкам пожар не угрожал. Все дома стояли на приличном удалении друг от друга, исключая быстрое распространение огня. Хотя при сильном ветре и это бы не помогло. Хорошо, что сейчас его не было.

- Скройся, – рыкнул на него альфа.

- Со двора моего ушёл, быстро! – вскинулся в ответ Матвей.

Кое-что он о законах успел уяснить. На своей территории, если не было старейшиной оговорено другое, он в своём праве. Прямо такими словами и следовало говорить. 

Тот хмыкнул и убрался за заборчик.

Матвей уже не смотрел, было достаточно, что ему перестали преграждать путь из дома. Его занимала горящая изба.

Борьба с огнём была бессмысленна в этих условиях. Как только открытое пламя переберётся на внешние стены, вода будет испаряться даже не долетая до них. Можно было не тратить время и силы, лишь следить, чтобы по траве не ушло дальше. И уделить внимание пострадавшим.

Чтобы их увидеть, Матвею пришлось подойти ближе к общей границе участков. 

Лекарь суетился над скрючившимся на земле альфой. Того выворачивало в надсадном кашле, видимо, прилично наглотался дыма.

Его омега, истерично воя, рвался из чьих-то объятий, кидался в сторону избы с безумным взглядом. Его оттаскивали обратно к ревущим детям.

Двое – холодея, заметил Матвей. И дрожащая, орущая корзина рядом. Четвёртого не было.

Оттолкнуть от себя подошедшего охранника и кинуться в соседний двор было инстинктом. Он на ходу выхватил из чужих рук ведро, опрокинул его на себя, вымачивая одежду, и прикрыв рукавом рот, вбежал в распахнутую дверь избы.

Ни огня, ни дыма Матвей не боялся, отучился. Где обычно прячутся в таких ситуациях дети, знал. Но ориентироваться на ощупь в едком мареве, это вам не в полной экипировке. 

Обострившийся нюх сыграл злую шутку, дышать невозможно стало сразу, из глаз брызнули слёзы. До него запоздало дошло, почему никто уже не пытался лезть внутрь. В этом мире подобное геройство ещё больше равносильно смерти, чем в его. 

Матвей, давясь от нехватки воздуха, рухнул сам шаг на третий, не больше. Совершенно случайно уткнулся лицом во что-то мягкое и пушистое. Драгоценные секунды были потрачены на осознание, что перед ним. Точнее кто. Уплывающий в бессознание мозг никак не мог принять, что полудохлый, с вываленным языком кот на полу - это и есть искомый ребёнок.

Обратная дорога ползком показалась вечностью, а ведь он даже не прошёл в комнату, растянулся в небольшом коридоре. От двери кто-то подцепил, вытянул обратно за ноги. И его, и ухваченного за хвост маленького каракала. Мелкого сразу отобрали и потащили подальше от пышущей жаром избы. 

Матвея тоже уложили на траву, перевернули на бок, давая возможность выплёвывать жгущиеся изнутри лёгкие. Рядом кто-то тихонько и жалобно подвывал, звал по имени, или это ему казалось. 

- Ребёнок живой? – просипел на последнем дыхании.

И без ответа отключился.

Чуть не помер.

Провалялся хрен знает сколько. В мутном бреду слушая, как над ним то колготится Ли-Тоши, вдруг воспылавший личным интересом, а до этого единожды посетил, чтобы убедиться в его беспамятстве. То тихонько скулит Юки и огрызается на приходящего за ним брата. То встречаются оба омеги и начинают выяснять отношения. То лекарь разгоняет всю эту надоедливую кодлу. 

Хреново лечили, кстати. Весь метод состоял в отпаивании и перекидывании в разные формы, давая человеческому телу восстановиться. Только у него на это сил не было. И Матвей больше во сне существовал, чем наяву.

Наконец проснулся без жгучей боли в грудине.

У себя в избе. Один. Что было странно, потому как ему казалось, что последнее время рядом с ним в кровати кто-то спал. Не человек. Кот. 

Привиделось, наверное.

**** 

Зу-Пенг осмотрел и кивнул удовлетворительно. Здоров мол, выкарабкался. И вполне готов уже завтра предстать перед старейшиной.

Тот вернулся раньше срока или он так долго болел, Матвей не спросил, не было желания разговаривать. Нужно было экономить силы. Без последствий отравление не прошло, до сих пор тянуло глаза сомкнуть.

Перед самой ночью в дверь поскреблись. Юки пожаловал.

- С Ли-Ангом офицер пришёл, – сообщил тревожным голосом. – И не один. 

Что бы это значило? Кто такие офицеры здесь?

- Это плохо?

- Не хорошо. 

- Ладно. 

- Мы за тебя выступим. Все. После того как ты мелкого из огня вытащил, всем кланом поручимся.

Матвей кивнул. Хоть какая-то хорошая новость – ребёнок им спасён.

А завтра и его судьба решится.