Встреча после разлуки

***

      …когда стал клониться к закату очередной летний день, Маринетт тяжело вздохнула и, раскинувшись на кровати, невидящим взором задумчиво посмотрела в потолок. Тикки, не желающая ей мешать, лишь покачала маленькой головкой и упорхнула на подоконник, глядя на погружающийся в дрёму город.

      Как же было проще несколько месяцев назад, когда они просто спасали Париж ото зла, не ведая, кто скрывается под масками!..

      Маринетт с силой провела по лицу руками и отвернулась к стене. Но даже тут портреты Адриана чтобы-ему-провалиться-Нуару Агресту не давали Маринетт спокойно побыть в одиночестве.

      Она закрыла глаза и предалась воспоминаниям некоторых произошедших недавно событий…

      — Это всё моя вина, — в его голосе отчётливо слышались боль и великое сожаление. — Ты как всегда была идеальна.

      Сердце Маринетт сжалось: ах, если бы он знал, если бы знал, какой на самом деле она была. И как сильно винила себя в том, что случилось. Будь она хоть немного ответственней, многих жертв удалось бы избежать.

      — Рыцарь-Филин был прав, когда хотел конфисковать мой Камень Чудес, — Кот тяжело вздохнул. — Я уехал из Парижа, не сказав тебе. Я всё испортил. И если бы Зловещая Долина не была бы роботом, я бы нанёс непоправимый вред.

      Оба знали, что магия «Катаклизма» — опасная и смертельная штука, и понимали, что при других обстоятельствах, сложись они не так удачно, как сейчас, смерть бедной девочки тяжким бременем упала бы на плечи Кота Нуара. Чего греха таить — и на плечи Ледибаг тоже, ведь они напарники, и она, как Хранитель, должна была предугадать все риски и последствия.

      — Детрансформация, — тяжело выдохнула она.

      Кот отозвался эхом:

      — Детрансформация.

      Маринетт не знала, что теперь сказать ему, что им делать дальше, и как разрулить всё в Париже, но неожиданные слова Нуара заставили её вздрогнуть и прислушаться:

      — Пожалуйста, прости меня, друг мой.

      — Нет! — воскликнул Плагг, и Маринетт нахмурилась. Что её глупый Котёнок там затевает?

      — Я отрекаюсь от тебя, Плагг.

      Мир сузился до пределов канализации, в которой они застряли. Маринетт вздрогнула. Ей показалось, что стылый холод обрушился на неё, сковав сердце и душу, по мере того, как она осознавала сказанные слова.

      — ЧТО?

      Она резко повернулась к окончанию стены, позабыв о том, что могла случайно увидеть гражданскую личность Кота.

      — Я больше не хочу рисковать, чтобы никому не навредить, — он осторожно положил кольцо так, чтобы она его увидела. — Меньше всего тебе.

      — Подожди!

      Он резко сорвался с места, и хоть Маринетт и закрыла глаза ладонями, но увиденное отпечаталось на сетчатке словно клеймо: она узнает Адриана даже со спины в тёмной комнате, что уж говорить о слабом, но каком-никаком свете канализации. Сердце болезненными толчками билось в груди, набатом отдаваясь в висках — вместе со звуком шагов Адриана, которые всё отдалялись и отдалялись…

      …когда они встретились под дождём перед входом в отель, Маринетт сначала не знала, что и думать, что сказать: ведь она знала, а он — нет. Но когда их взоры пересеклись (Леди и Кот всегда понимали друг друга с полувзгляда), она с болезненным осознанием поняла: Адриан знает тоже. Видимо, он случайно увидел её отражение в мутных водах, когда отдавал кольцо, отрешённо думала Маринетт.

      Так бы и стоять им под дождём, в безмолвном молчании моля друг у друга прощение, если бы не автомобиль, присланный месье Агрестом.

      — Мне нужно идти, — голос Адриана звучал тогда глухо, когда он повернулся к ней, прежде чем сесть в машину. — Прости меня, Маринетт. За… За всё прости, — он осёкся, явно желая сказать ей ещё что-то, но вокруг было слишком много посторонних ушей. — Отец был прав. Мне не стоило ехать в Нью-Йорк.

      Звук захлопнувшейся двери словно острым копьём вонзился в сердце Маринетт — она помнит его до сих пор. Последующие события смазались в её памяти, превратившись в один огромный чёртов ком: её отчаянные слёзы, когда она не смогла догнать его, акума, неожиданное возвращение Адриана и долгожданная победа, отдающая почему-то горечью поражения.

      Они ведь так тогда и не поговорили толком: сумбурные объятья выяснением отношений уж точно не назовёшь. Адриан вернулся в Париж тем же вечером, Маринетт — на несколько дней позже вместе с классом. Однако после этого Габриэль включил сына в обязательный модельный тур по Европе; на первом — и последнем за это лето — патруле Адриан неловко отпросился у неё, полагая, что Маринетт воспримет всё в штыки после неприятных для них обоих событий. Но Леди великодушно отпустила его, мягко пожелав ему отдохнуть: случившееся всё же выбило почву у него под ногами на некоторое время. Заверив, что сделает ему, как Нуару, хорошее алиби, Маринетт на прощание неловко обняла его, когда они встретились в последний раз после патруля на крыше Лионского вокзала.

      — Спасибо, м- Ледибаг, — тень улыбки скользнула по его лицу и тут же исчезла — вместе с ним, спрыгнувшим в тень улицы.

      Ледибаг болезненно прикусила губу, стараясь отогнать ненужные грустные мысли прочь, и, прежде чем уйти домой, задумалась о том, кому бы временно дать талисман Лисы, чтобы иллюзией заверить парижан, что их герои после неприятного инцидента остаются с ними же в полном составе.

      Всё это случилось в конце июня, после переводных экзаменов в лицей, а сейчас на календаре был уже конец августа: последние деньки уходящего лета перед новым учебным годом хоть и радовали теплом, однако на душе у Маринетт было неспокойно. Завтра в Париж возвращался Адриан и… Им стоило всё-таки обсудить их дальнейшие отношения: как героев, в первую очередь. О романтике Маринетт боялась даже думать, полагая, что все чувства Кота остались в прошлом.

      Следующим вечером ехать вместе с Альей и Нино в аэропорт Маринетт отказалась, сославшись на ужасную мигрень, разыгравшуюся как всегда внезапно и негаданно.

      — Эх, подруга, это был бы твой шанс, раз уж упустила его тогда, — покачала головой Алья. — У вас обоих было время подумать.

      — Хватит, Алья, я устала, — вздохнула Маринетт и отвернулась, показывая, что больше не желает говорить об этом.

      Алья подавила тяжёлый вздох и, похлопав подругу по колену, ласково произнесла:

      — Я передам ему привет от тебя.

      Маринетт слабо улыбнулась и хотела было поблагодарить, но Альи и след простыл. Когда крышка люка за ней захлопнулась, а голос Сезер затих вместе со звуком удаляющихся шагов, Маринетт села на кровати и оглядела комнату:

      — Тикки?

      — Я тут, — послышался голос квами, и вскоре Тикки уже опустилась на макушку своей хранительницы. — Тебе ведь на самом деле не так уж и плохо?

      — Я хочу встретить его без свидетелей, — скромно улыбнулась Маринетт, заправив прядь волос за ухо. — Как правильно сказала Алья: у меня было много времени всё обдумать. Я знаю, что хочу сказать ему, и скажу ему это. Даже если у него будет совсем другое мнение.

      — Вот это настрой, — Тикки радостно взмыла в воздух. — Я готова, Маринетт.

      — Тикки, трансформация!

      И Ледибаг яркой красной стрелой взмыла над крышами Парижа, окрашенные лучами заходящего солнца в сочные золотистые тона надвигающейся осени.

***

      Она намеренно пару раз появилась в поле зрения друзей, которые уже вышли из аэропорта. Издалека Ледибаг сумела разглядеть только то, что Адриана в этот раз сопровождал Горилла; видимо, месье Агрест-старший задержался в Риме — последнем городе, где проходил модельный тур этого лета. Мелькнув ещё раз над крышами, Ледибаг устремилась к их обычному месту сбора: верхней площадке Эйфелевой башни.

      «Он придёт, он должен прийти, — набатом билась в голове единственная мысль. — Просто не сразу, ему же нужно время наговориться с Альей и Нино, добраться до дома, а оттуда уже ускользнуть сюда… Если он захочет, разумеется».

      Для себя Маринетт окончательно всё решила: как бы она ни старалась в Нью-Йорке отринуть чувства к Адриану, они всё равно будут при ней. Особенно теперь, когда она знала, что Адриан — Кот Нуар, её дурашливый милый напарник, который со временем тоже отвоевал себе место в её сердце. То, что двое потрясающих парней в её жизни оказались одним, было ужасным везением. И даже если он уже не чувствовал к ней ничего, Маринетт с радостью продолжит дружить с ним работать: они были и будут напарниками, судьба показала, что они всё равно связаны.

      За размышлениями Маринетт не заметила, что Кот, который по началу расстроился из-за того, что Мари не встретила его вместе с остальными в аэропорту, а потом, заметивший её на соседних крышах и догадавшийся о замыслах Леди, с нетерпением ждал момента, когда его оставят одного, тихо запрыгнул на площадку позади неё. Он замер, любуясь отросшими за лето волосами своей Леди, не зная, что сказать, как поприветствовать. Единственное, в чём Адриан был уверен, спустя два долгих месяца разлуки, так это в том, что он любил её: раньше и теперь — обе её стороны: застенчивую Ледибаг и уверенную в себе Маринетт.

      Молчание затягивалось, напряжение Леди росло, и Нуар, не выдержав, негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Ледибаг подпрыгнула от неожиданности и резко развернулась на пятках, желая высказать Коту всё, что она думает о его подкрадываниях, но внезапно осеклась.

      — Капец, — вместо приветствия выдохнула она, глядя на Адриана снизу вверх: их разница в росте внезапно оказалась поразительной по сравнению с тем, какими они были до лета. Осознав, что ляпнула, Маринетт покраснела и исправилась: — В-в смысле, привет, Кот, давно не виделись.

      Адриан рассмеялся и, сделав шаг вперёд, крепко обнял её, утыкаясь носом в макушку и вдыхая аромат её кокосового шампуня, по которому он ужасно соскучился (как и по ней — в первую очередь).

      — Здравствуй, Маринетт.

      От его голоса по спине Леди пробежал табун приятных мурашек, и она поспешила отстраниться, стараясь держать себя в руках, чтобы не наброситься на него с поцелуями.

      — Ты здорово подрос за лето, — вместо этого сказала Маринетт, заведя руки за спину и покачиваясь на пяточках. — Если честно, н-не ожидала.

      — У меня был отличный режим питания плюс свежий воздух и отдых, — откликнулся Адриан, довольно глядя на нежный румянец на её щеках. — Вижу, ты решила сменить имидж? — намекнул он на собранные в высокий хвост волосы Леди.

      — А ты решил сменить рост, — проворчала Маринетт, отводя взор в сторону, стараясь не разглядывать во все глаза собственного напарника. — И как мне теперь тебе по ушам давать?

      Адриан снова не удержался от весёлого смеха: Маринетт не злилась из-за того, как он вырос за лето — скорее всего скрывала какие-то другие эмоции от него, и от этого внезапно сладко сжималось сердце. Может, у него всё же был шанс попытаться добиться её? И он решил рискнуть, продолжая подначивать её:

      — Зато мы с тобой соответствуем своим талисманам.

      — В смысле? — она вскинула на него вопросительный взор.

      — Ну, коты обычно гораздо больше по размеру, чем букашечки, — съехидничал Кот, с удовольствием наблюдая, как его Леди краснела: то ли от злости, то ли от недовольства, но выглядело это всё равно мило.

      — Дуралей ты, — фыркнула она, состроив недовольное лицо, и несильно пихнула его кулаком в плечо.

      Адриан снова сократил расстояние между ними и, нависнув над Маринетт, тихо, но вкрадчиво спросил:

      — Букашечка злится?

      Леди вспыхнула как маков цвет и снова пихнула его, только теперь уже локтём:

      — Конечно, злится! Я совсем не так представляла себе… Агрр! — Маринетт топнула ногой и, нахмурив брови, вскинула на него голову, подавшись вперёд так, что их носы почти-почти касались друг друга: — Из-за тебя вся приготовленная речь просто вылетела из головы, глупый ты Кот, глупый Адриан!

      Он обезоруживающе улыбнулся и негромко ответил на её выпад:

      — Я тоже очень рад тебя видеть. Как прошли каникулы?

      Весь запал как будто куда-то делся. Маринетт, до этого задержавшая дыхание, шумно выдохнула и вся как будто сдулась — вместе с этим ушло и накопившееся напряжение. Она посмотрела на Кота из-под ресниц, не понимая, что этим действием буквально выбила почву из-под его лап.

      — Без тебя было скучно, — и в этот раз уже она обнимала Адриана, крепко прижимаясь к нему. — Я говорю это первый и последний раз, но без твоих каламбуров патрули казались такими долгими. Я правда очень-очень скучала по тебе, Кот. Адриан.

      Он с радостью ответил на объятья, нежно проводя рукой по девичьей спине. Маринетт негромко всхлипнула и поспешила вытереть набежавшие слёзы, надеясь, что Кот не заметит её слабости, однако она забыла про его чуткий слух.

      — Моя ледяная муррцесса, наконец, оттаяла?

      — Сколько самодовольства, — закатила глаза Маринетт, старательно пряча улыбку. — Я никогда не была Снежной королевой.

      — Ну-у-у, учитывая, сколько раз ты отвергла моё муррдложение поужинать, — начал было Адриан, но тут же замолчал, удивлённый и поражённый: его Леди, приподнявшись на цыпочки, невесомо поцеловала его в уголок губ, прерывая поток слов, которые бы доказывали, почему это её можно было считать Снежной королевой.

      — Ух ты, — выдохнул он, ошеломлённый.

      Маринетт отчаянно покраснела, мысленно визжа какую-то ерунду, а вслух, приказав себе таки собраться, недовольно цокнула:

      — И вот как дотягиваться-то теперь до каланчи такой?

      Всё ещё пребывая в лёгком шоке (похоже, он всё же нравился Маринетт, хотя изначально думал, что нет, учитывая, как часто и поспешно она старалась избегать его общества), Адриан на автомате выпалил:

      — Ну, я могу принести тебе скамейку или взять тебя на руки, если хочешь…

      Внезапная мысль о том, что его Леди вздумается ещё раз поцеловать его, перекрыла всё остальное, и Адриан не сразу понял, что собралась делать Маринетт.

      — О, я просто сделаю вот так, — и Леди, обхватив его шею руками, подпрыгнула и ногами обхватила его за талию, от чего теперь настала очередь Нуара покрываться ярко-алым румянцем. — Да, мне так больше нравится.

      И она снова поцеловала его, только в этот раз поцелуй вышел гораздо длиннее. Адриан, собрав растёкшиеся в лужице кавая мозги в кучу, быстро сориентировался и, поудобнее подхватив Леди под бёдра, прижал её спиной к ближайшей металлической балке.

      — Оу, и мне так больше нравится, — промурлыкал он в поцелуй. — Вот только одного я не пойму: долго же ты думала, моя Леди.

      — Ждала, пока ты подрастёшь, — рассмеялась Маринетт, запустив пальцы в светлую растрёпанную шевелюру. Нежное прозвище заставило её сердце пропустить пару ударов.

      Адриан наигранно надулся:

      — Я старше тебя на несколько месяцев!

      — Я про рост, глупый Котёнок, — улыбнулась Маринетт и потянулась за очередным поцелуем. А разговоры о будущем подождут — Леди и её Котёнку нужно было восполнить недостаток в поцелуях, которые они пропустили за всё то время, что бегали друг от друга и друг за другом.