заповедь любви

С детства вся семья Рэки посещает церковь. Он знает наизусть все десять заповедей и наказания за них. Когда он винится перед родителями, то должен стоять на коленях, пока его бьют розгами, и вслух повторять первую заповедь с обетованием —

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле.

Уяснил? Точно запомнил? Больше не нарушай.

У него нет своего мнения и своих предпочтений. Он — белый лист бумаги, исписанный местописаниями, изученными наизусть.

Он носит крестик на шее с рождения. С тех пор, как его окунули в воду и преподнесли его душу для служения Божьего. Теперь он — не он.

Он — слуга и раб Божий.

Аминь.

Он знает, что воскресный день — только для Господа. Потому, если хочет в этот день погулять с друзьями, он снова становится на колени, усыпанные синяками, и сквозь слёзы твердит —

Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — Господу Богу твоему.

Больше нет желания гулять во время службы? Молодец.

В младшей школе Рэки пытается быть общительным мальчиком. Не всегда сообразительным, но всегда дружелюбным и открытым. И так же легко идёт на поводу у всех. Поэтому, когда его друзья воруют в магазине дешевые снэки и газировку, он стоит и отвлекает продавщицу. Охранник это видит и передает маленького преступника в руки родителей. Колени уже кровят, а кожа усыпана мелкими шрамами от розги. Но он должен помнить, что родители его любят — потому и наказывают. И он снова повторяет —

Не кради.

Рэки начинает увлекаться скейтом в десять лет. Тогда же и заканчивает.

Он видит свободных людей, которые рассекают воздух и отдаются ветру, которые делают трюки и прыгают так высоко, будто умеют летать.

Свобода… это что такое?

Рэки не знает, но очень хочет узнать. Поэтому иногда приходит и со смущением просит дать немного покататься. Ему улыбаются и всегда помогают: встать на скейт, отталкиваться ногой и делать совсем простые трюки. Лишь бы родители этого не узнали.

Ему дарят красивую фотографию какого-то скейтера, парящего в воздухе, и он забирает ее с горящими глазами, всю дорогу прижимая к себе цепкими маленькими пальчиками. Рэки хочет быть как он.

Он бережно хранит ее под подушкой, чтобы никто не увидел, но мама находит и вновь ставит на колени. Рэки повторяет уже наизусть выученные тексты —

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли.

Больше в комнате не будет ни одного постера или фотографии. Богу это не понравится.

Рэки нельзя носить яркую одежду и выделяться.

Он — обычный человек.

Он — Божий слуга.

Он — раб.

Он — никто.

Нужно запомнить, чтобы не было больше соблазнов.

Он выучивает наизусть все вопросы в воскресной школе и всю детскую Библию.

Он знает, как звали самого мудрого царя — Соломон,

как звали самого сильного человека — Самсон,

как звали царицу, что спасла свой народ — Есфирь,

как звали первых людей — Адам и Ева,

как звали пророка, что вывел еврейский народ из рабства египетского — Моисей.

А кто выведет из рабства его самого?

Он точно знает, родители его любят. Потому наказывают. Ведь Бог так сказал:

«Глупость привязана к сердцу ребенка, но прогонит ее исправляющая розга.»

‭‭

и

«Жалеющий розгу не любит своего сына, а кто любит, прилежно его наказывает.»

‭‭

Родители его любят и хотят помочь. С колен не сходят синяки, в глазах не высыхают слёзы, а сердце пытается доказать, что всё это — ненормально. Но он просто неблагодарный. Он должен молчать и слушать.

Забудь своё имя, мальчик. Ты раб Божий.

И он забыл.

Забыл настолько, что не знает, что из себя представляет. Он уже ничего не чувствует. Он делает, что должен — ходит в церковь в воскресенье, молится перед сном и едой, не тратит своё время на баловство и никогда не противоречит родителям. Он послушный сын и раб.

У Рэки нет лица и забот, ведь о всех его заботах печётся Господь. Он не должен думать о мирских вещах и похотях — в мире один разврат. Если он ступит туда ногой — его затянет Сатана, а Бог обязательно накажет. Так ему говорят, и он верит. Не хочется провиниться перед Богом. Он знает, что дьявол ходит как рыкающий лев, ища кого погубить. Он не хочет быть его жертвой.

Хотя иногда кажется, что хочет.

Нет, не хочет. Не должен.

У Рэки нет телефона и интернета, как у его сверстников. Потому что это — грех и происки Сатаны. В интернете много плохих вещей, а Рэки причастен к чему-то святому и не имеет права даже смотреть в сторону людских похотей. Они убивают и воруют душу.

Его душу у него своровали уже давно, ему и предложить нечего.

Нет, не своровали, а отдали Богу на благое дело.

Рэки интересно, почему иногда по утрам в штанах неудобно. Почему то, о чем он не может и не должен думать, само лезет в голову. То, что у него между ног, должно принадлежать одной единственной девушке — его жене, потому что —

«Тело жены принадлежит не ей самой, но ее мужу. Также и тело мужа принадлежит не ему самому, но его жене.»

А он когда-то сможет принадлежать сам себе?

Снова глупые мысли в голове. Конечно, нет. Он принадлежит Богу. Другое его не должно интересовать.

Утром мама видит, как он прикасается к чему-то между ног и выводит его из комнаты. Это позор. Он становится на колени, которые уже даже не болят, и вновь зачитывает вслух, что рукоблудие — это грех и разврат.

Он не развратный и не грешный. Иногда хочется, но нельзя. Родителям и Богу это не понравится.

Рэки знает, что однажды в мир пришёл Иисус Христос, которого распяли на кресте. Он умер за наши грехи и воскрес для нашего оправдания. У Рэки не спросили, хочет ли он, чтобы за его грехи кто-то умирал. Но он знает, что у Иисуса этого тоже не спрашивали — он должен был это сделать, потому что он Божий Сын. Он слушал Отца и повиновался ему, пускай ему было очень страшно — настолько, что кровь смешивалась с потом, пока он плакал и просил Отца не допускать такой участи. Он висел на кресте, пока ему распинали ноги и руки, и спрашивал у Отца, почему Он его оставил.

Он не оставлял, дитё, ты просто должен был быть жертвой за грехи остальных людей. Как агнец на заклании.

Рэки не хочет умирать как Иисус, он хочет жить. Вот только не умеет.

Мир движется вперёд, а он с каждым шагом только сильнее падает в пропасть. У него нет друзей, у него нет любимых. Потому что Господь превыше всего, он выучил это с пелёнок —

«Кто любит своего отца или мать больше, чем Меня, тот недостоин Меня, и кто любит сына или дочь больше, чем Меня, тот недостоин Меня, и кто не возьмет крест свой и не последует за Мной, тот не достоин Меня.»

‭‭

Он хочет быть достойным. Наверное, хочет. А может и нет.

Вера идёт под откос, когда Рэки исполняется семнадцать лет и в их класс переводится новый мальчик из Канады. Крестика на шее нет. Наверное, неверующий. С такими нельзя дружить — Рэки знает. Они — нераскаявшиеся грешники, которые идут на поводу у низменных желаний.

Но этот мальчик, которого зовут Ланга, очень мило улыбается и протягивает руку.

Руку, становящуюся спасительной для Рэки.

Только он этого ещё не знает. Если он к нему прикоснется, то это не грех. Грех — это то, что он хочет держать эту руку и не отпускать. Но он не имеет права.

Он принадлежит Господу, он не должен думать о мирском. Он знает, что Бог видит его помышления. Рэки хочет хоть раз в жизни немного погулять и повеселиться. Ланга зовёт его в парк кушать мороженое и рассказывает интересные истории о жизни в Канаде и о сноубординге. Рэки нечего рассказать, кроме местописаний —

«Веселись, юноша, пока молодой, пусть твое сердце радуется в дни юности твоей. Следуй влечению сердца твоего и желанию глаз твоих, но знай, что за все это Бог приведет тебя на суд.»

Рэки не хочет идти на суд, а Ланга считает, что никакого суда не существует. Глупец. Бог обязательно его накажет. За эту прогулку Рэки вновь стоит на коленях и просит прощения, но на самом деле ему не жаль. Ему понравилось.

Больше родители не должны узнать о том, что он общается с Лангой. Ему нравится проводить с ним время, он не хочет его терять. Нужно сберечь эту крохкую и трепетную дружбу всеми силами. Даже если Бог его накажет.

Только однажды Рэки решается сказать родителям о друге, потому что позвал Лангу в церковь. Они соглашаются — может, хоть так он покается и придёт к Господу. Ланга приходит в воскресенье, но не к Господу, и говорит Рэки о том, что это жестоко — что ему не дали права выбора.

Рэки задумывается над тем, кто он такой. Может, он вовсе не хочет быть слугой Бога. Может, никакого Бога нет.

Глупости, Рэки. Он есть и Он накажет. Но Рэки готов к наказанию. Лишь бы Ланга в этот момент был рядом.

Однажды Ланга совсем нежно и аккуратно берет Рэки за руку. Это, оказывается, приятно. Из прикосновений он четко запомнил лишь колени, прирастающие к полу, и взмахи розги по израненной спине.

Кожа Ланги бархатная и ласковая, он переплетает пальцы и улыбается. Рэки не умеет так улыбаться. Рэки умеет читать молитвы и не плакать через силу. Он не умеет врать родителям, но хорошо врет себе.

Он говорит себе, что Ланга ему не нравится. Руки Ланги грубые, а улыбка искривлена грехом. Ланга плохой, он не служит Богу. А значит, будет гореть в вечном пламени и мучиться в аду.

Рэки не хочет гореть в аду.

Разве что, если рядом будет Ланга.

Если ад вообще существует.

Ему говорят, что Бог его любит. Он — Его дитя. И Ланга тоже Его дитя, просто ещё не понимает этого.

Рэки не хочет, чтобы понимал. Он хочет, чтобы Ланга жил так, как он сам никогда не мог — свободно.

Может, Ланга научит его этому.

В один весенний день после школы Рэки опять идёт с Лангой на прогулку. Они снова держатся за руку и переплетают пальцы. Ветер треплет волосы, а Ланга разворачивается и аккуратно поправляет Рэки выбившуюся прядь.

А затем наклоняется и совсем невесомо целует в уголок губ. Рэки хочет, чтоб он поцеловал его в губы. Он не должен этого хотеть, это грешные желания.

Но он желает этого всем сердцем.

Поэтому Ланга наклоняется и нежно целует его губы, пока ветер развевает их волосы и ненужные мысли.

Это плохо, Рэки знает —

«Бог оставил их на произвол их постыдных страстей, и в результате женщины заменили естественные сношения с мужчинами на противоестественные: друг с другом; так же и мужчины вместо естественных сношений с женщинами стали разжигаться страстью друг к другу; мужчины с мужчинами делают постыдные вещи и сами в себе получают заслуженное наказание за свое извращение.»

Эти вещи очень постыдные. Но он хочет их совершать. Только так, чтобы никто не знал.

Рэки носит маску и ходит в церковь, но, сидя на лавочке и слушая проповедь, вспоминает поцелуй и кончиками пальцев проводит по губам.

Ланга целует его всё чаще и говорит, что Рэки ему нравится. Он тоже нравится Рэки, хотя Бог этого не оценит. Сейчас Рэки уже всё равно, он учится быть свободным.

Через год школа должна закончиться, и Ланга обещает, что увезёт его и они поженятся. Рэки отвечает, что они парни, им нельзя жениться.

Но очень хочется.

Ланга зовёт Рэки на прогулку в парк и они разговаривают до утра. Рэки рассказывает ему о том, как его воспитывали. Ланга говорит, что это ужасно и жестоко и он сделает всё возможное, чтобы его защитить.

Утром родители видят Лангу на крыльце и избивают Рэки розгами. Он даже не плачет, ему уже всё равно. Поцелуи горят на губах, а тёплые разговоры отпечатываются в памяти.

За год Ланга научил его большему, чем родители за всю жизнь. Оказывается, Рэки не раб. И он не должен терпеть избиения. Но пока что терпит — осталось совсем немного.

Рэки знает, что за ночёвку у Ланги его изобьют ещё сильнее. Но руки Ланги такие горячие, когда прикасаются к его телу, что способны залечить все раны. Ланга невесомо водит пальцем по каждому шраму и бережно целует. Он обещает, что больше не позволит делать с Рэки подобное. И снова целует. Так нежно и трепетно, что у Рэки сбивается дыхание.

Иметь подобные желания — это грех. Но сейчас он хочет грешить.

Ланга не просит большего, Рэки ему благодарен. Но руки Ланги, во сне держащие его хрупкое тело за талию, дают надежду.

Учебный год скоро заканчивается — остаётся ещё пять воскресений. Нужно идти в церковь, чтобы не разочаровывать родителей. Ланга ходит с ним, чтобы быть ближе, и держит его за руку, пока никто не видит.

В такие моменты Рэки свободно дышит.

Год заканчивается, Ланга уезжает на учебу в Канаду и забирает Рэки с собой. Пускай будут трудности, но Ланга о нем позаботится и больше никому не позволит обидеть его и отобрать свободу.

Рэки вдыхает морозный воздух Канады и впервые за долгое время улыбается, пока Ланга держит его за руку и нежно целует в губы.

Он больше не общается с родителями, хотя они не понимают, в чем дело.

Он пропадает со всех карт и радаров, чтобы начать новую жизнь.

Он больше не принадлежит Богу — ему этого не хочется.

Он не принадлежит Сатане — его, возможно, вообще не существует.

Он не принадлежит Ланге — он его об этом и не просит. Даже когда они обмениваются кольцами и клянутся в вечной любви, Ланга не просит Рэки быть его. Ланга просто хочет быть рядом и всю жизнь держать Рэки за руку.

Наконец-то Рэки принадлежит себе.