Сынмин приходит сразу же, как начинается смена Хёнджина. Он опять в школьной форме и с рюкзаком.

— Ты только из школы?

— Нет, но я собираюсь остаться на всю ночь. Если ты не против, конечно.

— Я то не против, но ты же не отдохнёшь совсем.

— Я могу тут поспать.

— В чем смысл тогда?

— Я просто не хочу домой.

Хёнджин не решается спросить, почему младший не хочет домой. Если ему комфортнее тут, то пусть остается. Но он прекрасно помнит, сколько сил отнимает учеба, и спать на стуле явно не лучшая идея.

— Ты же помнишь где я живу?

— Да.

— Тогда возьми ключи и иди ко мне. Не отказывайся. Отдохни, пожалуйста.

Сынмин выглядит действительно уставшим, поэтому не отказывается и сразу уходит. Хёнджин понимает, что надо было сказать, чтобы тот что-нибудь поел, но уже слишком поздно. Всю ночь он думает только о том, чтобы младший не постеснялся взять что-нибудь из холодильника.

***

Сынмин вернулся утром и отдал ключи. Он взял ужасную на вкус дешёвую булочку и как всегда высыпал горсть монет. Хёнджин по привычке все пересчитал и сказал, что тому не хватает. Вот мог же промолчать и сам, потом добавить, но нет же.

— Извини, тогда не надо.

— Бери, я добавлю.

— Не надо.

— Почему ты такой упёртый? А хотя знаешь что, подожди.

Хёнджин берет несколько нормальных булочек, клубничное молоко и шоколадку. Сам за все платит и отдаёт пакет Сынмину.

— Отказ не принимается. Все равно я уже заплатил.

— Спасибо. Мне в школу уже надо, я пойду.

— Ладно. Хорошего дня.

— Хён.

— Да?

— Хочешь меня после школы встретить?

— Во сколько заканчиваешь?

— В шесть.

— Я приду.

***

Хёнджин пришёл слишком рано. Ему совершенно не сиделось дома. Он силой заставил себя поспать, но его хватило лишь на пару часов. По ощущениям проходит целая вечность и вот Сынмин выходит из школы. Он останавливается у входа и начинает искать глазами старшего. Когда он его замечает, то улыбается и подбегает. А вот чего Хёнджин не ожидал, так это того, что Сынмин его обнимет.

— Я скучал.

Хёнджин тоже скучал. Очень сильно. Но сказать об этом Сынмину он не может. Просто не получается. Вместо этого он говорит:

— Пойдём ко мне?

— На самом деле мне больше некуда идти. Меня из дома выгнали. Точнее мама сказала проваливать, как только стукнет восемнадцать. Но раз мне восемнадцать через три дня, то технически меня уже выгнали. Если мне нельзя пожить у тебя, то ничего страшного. Я что-нибудь придумаю.

— Оставайся у меня. В конце концов, мы соулмейты.

— Спасибо.

— Пойдём прямо сейчас заберём твои вещи.

Хёнджин не решается спросить о том, почему Сынмина выгнали из дома. Нет, он, конечно, догадывается, что матери видимо плевать на сына, но кто так делает? Вот его собственной матери тоже было плевать. У неё была своя жизнь, а у Хёнджина своя. Но только она все равно его обеспечивала и после смерти оставила квартиру. А вот чем руководствовались родители младшего, было не понятно.

Дом Сынмина, мягко говоря, выглядит непригодным для жилья. При его виде возникает лишь один вопрос. Как он, черт возьми, до сих пор не разрушился? Младший просит подождать на улице, а сам уходит за вещами. Ждать приходится недолго, буквально пятнадцать минут и Сынмин уже выходит с рюкзаком и сумкой.

— А где остальное?

— Это всё.

— Раз всё, то пошли.

Хёнджин забирает у Сынмина сумку, и они идут домой.

***

Хёнджин видит, что Сынмину некомфортно. Он сидит на краешке дивана и говорит, только если его о чем-нибудь спросить. Старший решает переступить через себя и поговорить.

— Минни, расскажешь мне, что случилось? Ты не обязан, но я бы хотел знать. Может, я могу что-то для тебя сделать?

— Прости, что навязываюсь тебе. Я найду работу и куда-нибудь съеду.

— Не говори глупостей.

— Я же вижу, что не нравлюсь тебе. Все в порядке, я понимаю. Я никому не нравлюсь. Мама сказала, что она меня никогда не хотела и родила только потому, что аборт было поздно делать.

Сынмин смеётся, но в глазах его слёзы. Хёнджин не умеет поддерживать людей и все что он может, так это обнять младшего. Никто не заслуживает услышать такие слова. От прикосновений Хёнджина Сынмин начинает плакать сильнее и старший чувствует полнейшее отчаяние.

— Почему меня никто не любит? Что я делаю не так?

— Солнце моё, послушай. Ты мне очень сильно нравишься. Ты невероятно милый и добрый. Наверное, ты заслужил соулмейта лучше, чем я. Я не умею показывать свои чувства.

Сынмин все никак не может успокоиться и Хёнджин начинает всерьёз переживать. Младший дышит через раз и, кажется, скоро совсем задохнётся. Хёнджин обхватывает руками чужое лицо и заставляет на себя посмотреть.

— Солнце, дыши, пожалуйста. Всё будет хорошо.

С четвёртого раза у Сынмина получается сделать полноценный вдох и Хёнджин вновь прижимает его к себе. Он целует его в макушку и гладит по спине до тех пор, пока его дыхание окончательно не выравнивается.

— Я ждал тебя. Каждый день ждал. Надеялся, что ты найдёшь меня и спасёшь.

— Прости, что не нашёл раньше.

— Мама постоянно водит к себе мужиков, поэтому я тогда не пришёл. Мне было страшно выходить из комнаты. Мама практически все тратила на выпивку, и у нас никогда не было денег. Я знаю, что мог найти работу, но уж лучше я посижу голодным, чем упаду в рейтинге и потом никуда не поступлю. А ещё мне приходилось каждый день слушать, как они трахаются. Я даже не мог уйти, потому что ночью в том районе на улице лучше не появляться. Это было так ужасно, хён.

— Теперь все позади. Ты больше никогда туда не вернёшься, обещаю. Все будет хорошо, теперь у тебя есть я.

— Обещаешь?

— Обещаю, милый. Только и ты кое-что пообещай. Пожалуйста, не причиняй себе боль. Если тебя что-то беспокоит, то ты можешь сказать мне, я не отвернусь.

— Хорошо.

— Давай мы сейчас разложим твои вещи и пойдем спать, м?

— А где я спать буду?

— Хочешь со мной?

— Больше всего на свете.

***

Хёнджин не мог дождаться младшего из школы. У него было день рождения, и все о чем мечтал Хёнджин это порадовать Сынмина. Он специально взял выходной на работе, чтобы полностью посвятить вечер младшему. Однако время уже приближалось к восьми вечера, а того все не было. Хёнджин начал волноваться, потому что Сынмин всегда заканчивал в одно и то же время. О том, что он задержится предупреждений не было. Можно было бы пойти ему на встречу, но был велик шанс разминуться. И вот, когда почти наступило девять вечера, младший все-таки пришёл.

— Минни, ты чего так поздно?

— Хён, а ты разве не должен быть на работе?

— Я взял выходной.

— А…ладно.

— Проходи быстрее. У меня для тебя кое-что есть.

Хёнджин просит Сынмина посидеть в гостиной с закрытыми глазами, а сам идёт на кухню. Он зажигает на торте свечи и аккуратно выносит его в гостиную.

— Минни, открывай глаза. С днём рождения!

Сынмин открывает глаза и его лицо совершенно не меняется. На нем не видно ни единой эмоции. Ему будто совершенно все равно.

— Что-то не так? Я день перепутал?

— Нет. Я просто…я не знаю. Меня никто никогда не поздравлял. Я не знаю, что должен чувствовать, извини. Спасибо тебе большое за это.

Хёнджин ставит торт на столик и подсаживается к Сынмину. Он приобнимает младшего за плечи и заглядывает в глаза.

— Все в порядке. Ты никому ничего не должен. Если ты не хочешь праздновать, то мы не будем.

— Я не знаю хочу или нет.

— Давай для начала ты задуешь свечи и загадаешь желание?

Сынмин слабо улыбается и делает все так, как ему сказал Хёнджин. Тот в это же время достаёт из-под подушки подарок.

— Я ещё не очень хорошо знаю, что тебе нравится, но надеюсь, мы скоро это исправим. И вот я подумал, что это, наверное, будет лучшим подарком.

Хёнджин отдаёт младшему телефон. Он по глупости своей забыл купить упаковочную бумагу, а когда вспомнил, то было уже поздно. Сынмин смотрит на старшего в полном недоумении.

— Хён, зачем? Тебе не нужно было. Мне достаточно того, что ты вспомнил.

— Милый мой, не говори ерунды. Ты заслуживаешь большего.

— Если ты так говоришь, то можно попросить об ещё одном подарке?

— Каком?

— Поцелуешь меня?

До Хёнджина не сразу доходит смысл слов. Он заторможено кивает, но дальнейших действий не предпринимает. Через пару секунд он все же набирается смелости и осторожно целует младшего в нос, щеку, а затем в мягкие губы. Сынмин отвечает на поцелуй и тянет Хёнджина ближе к себе. Видимо чувствует, что старший не решится и поэтому сам обнимает того за шею. Проходит не менее нескольких минут, прежде чем они отстраняются друг от друга.

— Минни, я люблю тебя.

Хёнджин говорит эти слова и сразу же жалеет. Наверное, он поторопился с признанием. Они знакомы едва ли месяц, и вот так вываливать чувства на младшего было неправильным. Разумеется, они соулмейты и в любом бы случае это произошло, вот только торопиться не стоило. Обо всем этом думает Хёнджин, но совершенно зря.

— Я тоже тебя люблю.

Сынмин смущается и прячет лицо в шее Хёнджина. Старший тянет Сынмина на себя и заставляет сесть на свои колени.

— Такой милашка.

— Хён, не издевайся.

— Чем хочешь заняться?

— Мы можем просто полежать и что-нибудь посмотреть?

— Все, что пожелаешь.

Хёнджин быстро целует Сынмина в нос и поднимается вместе с ним. Младший ойкает и крепче обхватывает чужое тело ногами и руками. Хёнджин несёт его в спальню, аккуратно укладывает на кровать и уходит, чтобы тот переоделся. За это время он убирает торт в холодильник и по случайности разбивает кружку.

Хёнджин возвращается в спальню и видит Сынмина в своей футболке и шортах. В груди сразу появляется приятное чувство собственности.

— Выбрал, что смотреть будем?

— Да. Это самое очевидное. Угадай с одного раза.

— Ходячий замок?

— Само собой.

Сынмин лежит практически полностью на Хёнджине и не отрывает взгляда от экрана. Хёнджин же не отрывает взгляда от Сынмина. Рядом с младшим, как бы банально это не было, он чувствует, что все наконец-то на своих местах.

— Хён, ты похож на Хаула.

— Что?

— У вас буквально одинаковые причёски.

— Ему нравится девушка. Мы не похожи.

— А кто нравится тебе?

— Есть один парень.

— Да? И кто он.

— Он самый замечательный человек в этой вселенной.

— Неужели?

— Да. А ещё он очень умный, милый и добрый. Его зовут Ким Сынмин. Знаешь такого?

— Слышал.

— Я бы очень хотел его поцеловать. Как думаешь, он мне разрешит?

— Думаю да.

Хёнджин ласково целует губы младшего и крепче обнимает. Они лежат в слишком неудобном для поцелуев положении, и им приходится остановиться. Хёнджин целует напоследок младшего в уголок губ и отстраняется.

— Хён, мне все это безумно нравится, но я так устал в школе. Мы можем лечь спать?

— Конечно, солнце.

Хёнджин убирает ноутбук на место, выключает светильник и ложится в постель. Сынмин сразу же к нему прижимается и заставляет себя обнять.

— Знаешь, я ведь никогда не думал, что тебе, наверное, тоже было тяжело.

— О чем ты?

— Сам же знаешь. Все обычно в восемнадцать уже находят соулмейта. Ну, может быть в двадцать. Ты так долго был один.

— Я не отрицаю, что мне было очень плохо, но это ожидание того стоило.

— Ты не разочаровался из-за моего возраста?

— Совсем нет.

— Прости, что сомневаюсь, но я просто до сих пор не могу поверить во все это.

— Не извиняйся, я все понимаю.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, солнце.

Они засыпают с чувством полного счастья. Теперь они есть друг у друга, и никто из них больше не одинок.