Грянул оглушительный взрыв, пламя яростно вспыхнуло, затягивая в свои жаркие объятия мертвецов, друг за другом падающих в воду с обрушившегося моста. Взгляд затуманился не то от дыма, не то от слёз, внутри всё замерло. Тщётные попытки разглядеть знакомые очертания провалились, и тогда в голове прозвучало: «Хватай мою руку, брат», — последнее, что Дэрил услышал от Рика прежде, чем они разошлись.
Губы предательски задрожали, горький ком подступил к горлу и, словно не веря в произошедшее, мужчина покачал головой, прикрывая глаза и отступая на пару шагов назад. Взгляд вновь и вновь скользил от полыхающего моста к воде и обратно, будто вот-вот он выхватит фигурку Рика из этого хаоса. Но реальность всегда обходилась сурово с ним.
Сколько людей он потерял с начала пути? София, обещание для которой он не сдержал, так и не вернув её живой. Мерл, отчаянно защищавший тюрьму ради него. Бет, которая погибла из-за его неосмотрительности. Хёршель, лишившийся головы из-за того, что он не решился стрелять тогда, не прислушался к такой абсурдной идеи Карла, которая могла спасти больше жизней при осаде тюрьмы, чем в итоге получилось. Гленн, получивший не один удар битой из-за того, что он не сдержал чувств. Каждый его шаг сопровождали смерти, словно бы не было правильного и неправильного выбора, а был только удачный или провальный.
Иногда риски оправдывали себя, а иногда приводили к потерям, после которых щемило в сердце. Дэрил чувствовал себя потерянным и запутанным после каждой ошибки, чувство вины разрушало его капля за каплей, порой во снах к нему приходили члены семьи, долго-долго сочувствующе смотрели на него, приподнимая уголки губ в слабой улыбке, только угнетающе молчали. Такое жалкое утешение выглядело больше напоминанием о собственных оплошностях.
Дэрил думал, что сойдёт с ума рано или поздно, но Мэгги смотрела на него с искренним прощением, Рик и Мишон с верой, а Кэрол — с бесконечным принятием. И он стоически держался после всех потерь, ведь ещё оставались те, ради кого стоило бороться.
Когда-то Рик назвал его братом — вот так, невзначай, вложив в это столько чувств, что дыхание перехватило. И тогда его слова, их связь стали новым маленьким смыслом, потоком сил, стремлением защищать семью любой ценой.
И сейчас человек, который удерживал его от падения за грань, словно растворился в воздухе. И почему? Потому что Дэрил отпустил его, помог выбраться из трёклятой ямы и отпустил одного, чувствуя нарастающее беспокойство с каждой секундой и понимая, чем закончится эта вылазка. Если бы они просто остались в этой яме, сражаясь бок о бок с ходячими, Рик был бы жив. Остальные могли спастись от толпы, могли объединиться, выстоять, использовать взрывчатку в лесу — сделать что угодно ради выживания, как не раз приходилось.
«Мне стоило поехать с ним», — билась в голове отчаянная мысль.
Дэрил развернулся, отворачиваясь от реки, отступая в чащу леса, слыша отдалённо полные боли и неверия крики Мишон, успокоения Мэгги сквозь плачь, ропот испуганной толпы. Потеряв Рика, все замерли, словно сам мир остановился, будто эта потеря оглушила их. Мужчина не мог слышать этого, не мог вынести криков и слёз на фоне кряхтения мертвецов, из-за которых в очередной раз всё рухнуло.
Случившееся с Риком стало последней каплей, тело налилось свинцовой тяжестью, а усталость навалилась на плечи, готовая подавить волю к жизни и желание бороться. Неприятно заморосил дождь, беспорядочными и раздражающе мелкими каплями одаривая волосы, лицо, одежду. Теперь было трудно понять, прекратились ли слёзы или всё ещё катились по щекам.
Боль… впервые перешла все черты, норовя охватить с головой, подчинить.
Дэрил бежал от неё все эти годы, не придавал значение миру, который рушился у них на глазах, старался дистанциироваться в надежде, что станет легче, что потери перестанут вышибать почву из-под ног. Но чем дальше он отступал, тем ближе подходили Рик и остальные. А когда он прекратил избегать их, то стал жить с потаённым страхом лишиться приобретённой семьи.
Дождь разошёлся, листья неприятно размокли под ногами вместе с почвой, заставляя порой поскальзываться, но Дэрил не останавливался и не оглядывался, удалялся прочь от моста, будто очередной побег мог спасти от обрушившихся на голову эмоций.
Правда в том, что не мог.
Мужчина не заметил, как вышел из леса к реке. В глубине души всё кричало от желания продолжать поиски несмотря ни на что, Рик Граймс прошёл через столько дерьма и вот так умереть? Это не могло быть правдой, из-за взрыва никто из них не видел, что стало с ним, и Дэрил не собирался опускать руки и хоронить брата прямо сейчас. Пока доказательства гибели не будут найдены — он отказывается принимать эту смерть.
Диксон перехватил поудобнее арбалет прежде, чем закинул себе за плечо, небрежным движением убрал пару прядей, прилипших ко лбу, и пошёл вниз по течению, вглядываясь в бурный поток. Мимо проносились обгоревшие мертвецы, кто-то из них ещё был в силах издавать нечленораздельные звуки, и Дэрил по мере продвижения вонзал нож в их черепа, желая только одного: чтобы они заткнулись, каждое из этих прогнивших тел.
Начался настоящий ливень, ветер завыл в кронах деревьев, особо хрупкие листья посыпались с ветвей. Все остальные звуки словно исчезли, остались только звон в голове и разбушевавшаяся природа. Дэрил не знал, сколько прошло минут или часов, для него время остановилось, стало неощутимым, будто погибло вслед за Риком. А может, просто перестало иметь значение?
Из гнетущих мыслей его вырвало надрывное гавканье. Дэрил моргнул, внутренне вздрогнув, и мир вокруг перестал представать перед ним в забавной замедленной съёмке, вновь приобретая краски и движение. Он оглянулся, прибавил шаг, только сильнее скользя по размокшей у реки земле, сам не понимая, куда так спешит и ради чего. Ведь у Рика не было собаки, ни у кого из них, чтобы видеть в этом жалком звуке надежду.
Чуть ниже по течению, промокший и грязный с макушки до подушечек лап стоял щенок, он забавно дёргал ушами, вглядывался в гладь воды и сдавленно гавкал, белоснежные маленькие клыки сжались на каком-то неаккуратно оторванном куске тёмной ткани. Трудно было понять, потерял щенок что-то в воде или так разнервничался из-за мертвецов, которые всегда вызывали у животных инстинктивное желание бежать или защищаться. Дэрил находился не по направлению ветра, его запах не мог достичь щенка и привлечь внимание, но тот вдруг повернул голову, отпрыгнул назад, прижимая уши к макушке и загавкал с новой силой, так и не выпуская обрывок ткани из пасти, словно бы поймал дичь, которой не желал делиться.
— Тшш, — севшим голосом произнёс Дэрил, опускаясь на корточки и протягивая раскрытую ладонь вперёд, — откуда ты здесь?
Готовое сорваться с уст «дружок» так и застряло в горле. Зачем ему эта ответственность? Даже тигрица Изекииля не смогла выстоять перед напором ходячих, что уж говорить о щенке, которому от силы пять или шесть месяцев. Мужчина приготовился выпрямиться и уйти, но хвостатый товарищ вдруг перешёл на забавное гортанное рычание, такое неумелое, детское. При этом он сделал пару шагов по направлению к мужчине, отчаянно принюхиваясь, очевидно пытаясь понять, перепадёт ли ему что-то вкусненькое или нет.
Дэрил невольно замер, наблюдая за неуверенными шагами навстречу. Он полжизни мечтал о собаке, но из-за беспечных родителей они сами-то с братом почти не ели и сами о себе заботились, чтобы брать новую ответственность. Да и отец вышвырнул бы нежеланного питомца пинками за дверь с криками: «от псин никакой пользы, только вонь на всю квартиру». Но прошлое осталось в прошлом, и мечты стоило оставить там же. Он давно не ребёнок.
Щенок наконец выпустил кусок ткани и, едва Дэрил протянул к нему руку, отступил на пару шагов назад, косясь настороженно. Тёмная ткань промокла насквозь и выглядела довольно новой по меркам апокалипсиса. По крайней мере, эту одежду точно носил не мертвец, либо случайный прохожий, чудом не прибивший щенка, либо хозяин, бросивший его, либо… если допускать наивную надежду, оправдывая её своим умением искать следы, можно было бы предположить, что щенок зачем-то пытался вытащить Рика из воды, ведь ткань очень походила по качеству на ткань его штанов.
— Я схожу с ума, — покачал головой Дэрил, пожалуй, впервые усомнившись в своём умении искать.
С чего бы щенку из многообразия тел в воде приметить Рика? И откуда бы у него хватило храбрости броситься в реку, если не хватало даже подойти к нему? Это просто случайное стечение обстоятельств, а его глупое сердце, ставшее слишком чувствительным, лишь ищет опору для того, чтобы продолжать поиски, наметить направление.
И всё-таки Дэрил убрал находку в задний карман штанов, бросив тихое:
— Извини, мне нечем тебя угостить.
И развернулся, возвращаясь в лес. Смеркалось, а возвращаться в Александрию не хотелось от слова «совсем», как и в разрушенный мертвецами лагерь в лесу. Поэтому стоило попробовать найти относительно сухое место в лесу, если забрести в густой еловая роща, были все шансы на успех. Костер развести он не сможет, но это не так уж и важно, бывали условия в разы хуже.
Дэрил неторопливо поплёлся прочь, ощутив резко накатившую слабость: от того, что полдня пролетело незаметно, от пережитых эмоций, от не увенчавшихся успехом скитаний у реки. Из-за выходки стада ходячих, с самого утра желудок был пуст, и если прежде мужчина думал о том, как все в конце тяжелого дня они соберутся вместе и наконец перекусят, прямо сейчас его тошнило от мыслей о еде. Неважно было, вытянется ли он на мокрой и грязной траве прямо здесь или дойдёт до своей скромной цели, главное — забвение. Временное и тёмное, ограждающее от ужаса сегодняшнего дня.
Но как бы Дэрил не хотел ненадолго отключиться от всего, что раздирало его на части вместе с чувством вины, он всё ещё был в силах переставлять ноги, отстранять преграждающие дорогу ветви разросшихся кустарников плечом, упорно идя вперёд. И что это было? Бессознательный физический порыв или несгибаемая воля напоминала о том, что он не может позволить себе опустить руки?
Позади хрустнула ветка под чьими-то неосторожными шагами, Дэрил обернулся, выхватывая нож из-за пояса, но перед ним никого не оказалось. Он бы счёл себя спятившим, если бы не опустил взгляд и не заметил в сгущающихся сумерках знакомого щенка. К вечеру ощутимо похолодало, а тот промок насквозь, из-за чего теперь подрагивал, глядя своими глазками-бусинками на мужчину. Он не рычал и не гавкал больше, но и не прыгал на невольного путника, ища спасения.
— Брысь, — Дэрил махнул рукой, шикнув на привязавшегося щенка. — Давай, проваливай отсюда.
Щенок пригнулся к земле от замаха, будто ожидал от удара, а Диксон развернулся, продолжая путь. И его поведение мгновенно убедило хвостатого в отсутствии опасности, поэтому он попытался перескочить через поваленное деревце и заскрёб по нему разъехавшимися в стороны лапами, повиснув. Мужчина, услышав очередной странный шум, обернулся, готовый рявкнуть на прилипшее животное, но заметил, как тот неуклюже свесился с дерева. Кричать на беспомощное создание сразу перехотелось, он тяжело вздохнул и отмахнулся от желания помочь ему спуститься. Малыш не застрял, приложит немного усилий — сам рано или поздно слезет. А он сможет уйти прочь, утихнувший дождь скроет следы, а хвостатое недоразумение найдёт кого-нибудь другого.
План был гениальный в своём успехе, Дэрил вскоре достиг ельника, ни разу не обернувшись. Шум больше не доносился, и он был уверен, что щенок так и остался в глубине леса. Ровно до того момента, пока не рухнул на немного влажную хвою, приятно пружинившую, и не почувствовал, как кто-то упорно тянет его за штанину.
Дэрил было решил, что мертвец умудрился незаметно подкрасться к нему в опустившейся на лес ночи, но это снова был чёртов щенок. Упираясь лапами в землю, он тянул его за штанину, настойчиво привлекая внимание. Слез-таки.
— Пошел вон! — грозно шикнул мужчина, демонстративно стукнув кулаком по земле.
Хвостатое чудо перестало тягать его за одежду, но только пошевелило ушами и принялось слабо вилять хвостом. Дэрил приложил ладонь ко лбу и прикрыл глаза, чтобы не видеть этих сияющих глаз-бусинок. Щенок, словно возмутившись такому, потешно гавкнул, ткнув лапкой его ногу.
Прежде, когда он пытался отбиться от группы после очередной потери, Рик подходил к нему, заводил ненавязчивый и ни к чему не обязывающий диалог, мягко напоминая, что каждый из них — и он в том числе — рядом. И если Дэрил будет готов вернуться — его всегда примут. Разбитого, холодного, молчаливого — любого. Захочет он поделиться своими мыслями и переживаниями или промолчит — тоже неважно. Рик просто всеми силами напоминал, что вне зависимости от обстоятельств они семья и поддержат его. Единственное, что требовалось от Дэрила — доверие и решимость вновь впустить их в свою жизнь.
И вот Рика нет, некому подойти к нему с той самой ненавязчивой беседой, вернуть в лагерь к оставшимся и тоже сломленным потерей друзьям, с которыми они вместе прошли через многое. Некому отвлечь его от скребущего ощущения вины и мыслей о том, что они так нормально и не поговорили, так и не услышали друг друга, не пришли к пониманию, как бывало прежде.
И, казалось бы, оглушающее одиночество должно было обрушиться на плечи, но тут появляется этот щенок: упрямый и навязчивый. Он поразительно совмещает успокаивающую тишину и непоколебимое желание окружить своей компанией. Если на пару мгновений задуматься, то в этой настойчивости можно увидеть Рика — тот тоже всегда шёл напролом ради своих, только не в плане общения, как хвостатый приятель. В нём он как раз-таки был осторожен, тщательно подбирал слова и реакции, не желая оттолкнуть близких.
Дэрил едва уловимо покачал головой, отгоняя непрошенные мысли, и поднялся.
— Хорошо, я поймаю для тебя что-нибудь, — снисходительно хмыкнул мужчина. — И позволю переночевать одну ночь под моим тёплым боком. Тебе повезло, да? Но не смей наглеть, завтра с утра я не желаю и духу твоего рядом видеть.
Щенок, словно понял каждое сказанное слово, активнее завилял хвостом, увязавшись за Дэрилом.
Минула ночь, ещё одна и ещё. Много дней утекло с тех пор сквозь пальцы, каждое утро начиналось с пробуждения рядом с тёплым и мохнатым четвероногим другом. Он давно не был мокрым и не мёрз по ночам, умел самостоятельно охотиться, но сопровождал его в самые тёмные времена, в самых опасных ситуациях. Повзрослел и стал тем самым ненавязчивым тихим другом, который выслушивал его редкие рассуждения вслух по ночам в палатке у реки, который понимал с одного мимолётного взгляда.
Порой Пёс слишком напоминал его, из-за чего нещадно щемило в груди. И пускай поиски продолжались, Дэрил иногда чувствовал себя так, словно брат рядом. Стоит всего лишь обернуться и он увидит проникающий в душу взгляд серых глаз, в котором столько понимания, что никакие речи его не выразит. И ничуть не меньше взаимной тоски из-за долгой разлуки.
Но за его спиной был один только Пёс.