— Просил же остановить меня сразу, как только прикончу его, — прохрипел Чуя и обессиленно рухнул на землю, хватаясь за бок. Он был полностью истощен и выжат. Мышцы сковывало ноющей болью, а все тело ломило. Парень едва ли мог дышать, поддерживая свое жизнеобеспечение, и даже это давалось с трудом.
— Ты был таким забавным, что я решил понаблюдать эту картину еще немного, — Осаму расплылся в широкой улыбке, опускаясь с ним рядом.
— Я использовал порчу, потому что доверился тебе, — огрызнулся рыжий. В его глазах плескалось раздражение, граничащее с осуждением. Парень уже было замахнулся рукой, сжимая пальцы в кулак, рассчитывая смачно приложиться по лыбящейся роже Дазая, но та лишь изможденно повисла на его плече. Так, будто Накахара собирался его и вовсе похлопать в знак одобрения, а не ударить. — Отнеси меня к месту эвакуации, — на выдохе бросил он.
— Конечно, — Дазай непринужденно кивнул.
Последнее, что Чуя видел перед собой, это слишком уж неоднозначный взгляд бывшего напарника, не предвещающий явно ничего хорошего. Потащит этот чертов предатель его куда-либо. Конечно. Рыжий так и представлял, как очнется там же, где и вырубился, только продрогший до костей и промокший от недавно начавшегося дождя, что за пару минут уже успел насквозь пропитать одежду.
Что ж, предположения Накахары на этот счет несколько не оправдались. Не успев полностью пробудиться, его тело почувствовало приятное тепло мягкой постели, а руки обнимали, прижимая к лицу, свежевыстиранную простыню, от которой исходил легкий запах кондиционера с ароматом лаванды. Рыжий расслабленно потянулся, закидывая руки за голову, размял шею, хрустнув позвонками,
и открыл глаза.
— А ты тут какого хера забыл?! — Чуя сразу же привстал на локтях и нахмурил брови, рассматривая Дазая, что сидел напротив. Тот абсолютно расслабленно попивал кофе и шуршал обертками от конфет, одну из которых только что положил себе в рот.
— Ну, — парень без тени смущения пожал плечами, — я здесь живу, вообще-то.
— Я просил отнести меня к месту эвакуации, а не в твой… — Накахара огляделся, — что это за сарай вообще?
Сарай, конечно, громко сказано. Безусловно, квартира кардинально отличалась от привычных апартаментов Мафии, но казалась чистой и уютной. За окнами давно стемнело, отчего несложно было предположить, что время перешло уже глубоко за полночь. Ненавязчивый свет настольной лампы мягко освещал комнату, покрывая мебель и их силуэты теплым желтоватым светом. Скромно, но отнюдь не отталкивающе.
— Это, — протянул Осаму, жестом руки показывая свои небольшие владения, — общежитие Агентства.
— И почему я здесь? — Чуя недовольно фыркнул, смахивая с лица прядь волос, что небрежно подлетела в воздухе.
— Мне стоило бросить тебя на улице? — произнес Дазай с наигранной обидой. — Эвакуация к тому моменту уже закончилась, знаешь ли.
— Спасибо, — Чуя сдержанно поблагодарил его, выдержав небольшую паузу. — Где мои вещи?
— Уже поздно, — Осаму расслабленно откинулся на спинку стула, покачиваясь на его ножках.
— Где. Мои. Вещи. Еще раз тебя спрашиваю? — сухо повторил Накахара. Дазай уже начинал его подбешивать, хоть и не прилагал к этому явных усилий: у него все получилось естественным образом.
— Я их постирал, — Осаму явно забавляла реакция рыжего, он даже не пытался скрыть свое глумливое выражение лица.
— И позволь спросить, на кой ты это сделал? — прорычал Накахара.
— Ну, я привык к чистоте, — парень оттолкнулся от стены и стул опустился обратно на все четыре ножки, — а ты весь в грязи извалялся. Думаю, тебя стоило все-таки там и бросить.
— И что мне теперь делать? В мокром идти? — на самом деле Чуе этого не хотелось. Ему было просто лень вылезать из теплой постели. А уж возвращаться домой в мокрой одежде и подавно.
— Можешь остаться у меня, так и быть, — снисходительно предложил Осаму, — гнать не буду.
— Ты буквально вынудил меня остаться, — Накахара свесил ноги с кровати. — Дай полотенце, мне нужно в душ.
Дазай прекрасно расслышал просьбу. Но ни ответа, ни действия за ним не последовало. В воздухе повисла неопределенная пауза.
— Ты оглох? — повторил рыжий, повышая тон.
— Тебе туда не нужно, — Дазай вновь улыбнулся, а в карих глазах так и заиграли потешные огоньки. — Ты там уже был.
— Да ты, блять, угараешь? — Чуя распахнул глаза, пребывая в, мягко говоря, недоумении.
Осаму еще с минуту разглядывал невинное удивление в отражении голубых глаз, едва сдерживая подступающий к горлу смех, чтобы попросту не свалиться со стула, убиваясь в истерике. Но когда рыжий начал краснеть и опускать глаза в пол, Дазаю стало даже немного стыдно за свое поведение.
— Я пошутил, Чуя, — уже серьезно ответил парень. — Полотенце в ванной на сушилке. Увидишь.
— Ублюдок, — бросил Накахара, проходя мимо, и хлопнул за собой дверью.
Какого хера Чуя вновь повелся на очередной бред этого сумасшедшего, он и сам не понимал. Отвык, видать. Дазай постоянно с умным видом прогонял какую-то несусветную ерунду и подшучивал над ним. Но то было раньше и чаще всего безобидно. А вот от подобного заявления действительно стало как-то не по себе.
Ванная комната была достаточно тесной, но, тем не менее, такой же чистой, как и все остальное жилье. Было видно, что хозяин уборкой нисколько не пренебрегает. На полочках располагались аккуратно расставленные шампуни, кондиционеры и многочисленные гели с ароматами на любой вкус и цвет: Чуя решил воспользоваться шоколадным. Раз уж имеется такое обилие выбора, почему бы и не побаловать себя?
Парень решил не набирать ванну, хотя бомбочка на соседней полке так и манила, чтобы растворить ее в воде. Но он хотел просто принять душ и как можно скорее вернуться в хоть и чужую, но не менее пленительную постель.
Фоном в мыслях снова пронеслась бестолковая шутка Дазая вкупе с его ехидной улыбкой, отчего парню невольно захотелось выбежать на улицу в том, в чем он был, не дожидаясь сушки одежды. Лишь бы подальше отсюда. Стоп. А в чем он, собственно, был? Рыжий отодвинул шторку и бросил взгляд на тумбочку, где оставил футболку, которая принадлежала не ему, и черные боксеры. Из дома он выходил в клетчатых зеленых.
— Твою же мать! — завопил он во все горло, когда в голове сложился пазл. Чуя сорвал полотенце, оборачивая его вокруг бедер прямо на ходу, даже не обтеревшись от влаги, и ногой вышиб дверь, широкими шагами направляясь к кретину Дазаю.
Это было уже слишком.
Нет. Чуя всегда знал, что Дазай — человек с припиздью. Но чтобы настолько? Потому что это было уже нихуя не смешно. От слова совсем.
— Ты…- Накахара схватил его за грудки и начал трясти, — я убью тебя! — босая мокрая нога предательски соскользнула, занося тело в воздух, тем самым подсекая Осаму. И вот уже не Чуя тянул парня на себя, а Дазай его, с грохотом падая вместе с рыжим на пол. И Чуя таки врезал ему, пусть и потеряв координацию.
— Я всегда знал, что ты неблагодарный, — Дазай обиженно коснулся своей щеки, потирая место удара.
— Какая же ты сволочь! — Чуя выглядел со стороны так, будто он истеричная девица, которой воспользовались по ее же глупости и дали отворот-поворот. Однако Осаму находил это крайне милым и забавным.
Чуя по-прежнему нависал над Дазаем, орошая его каплями, что падали с длинных рыжих волос и скатывались вниз по вполне себе рельефным мышцам, по которым в то же мгновение прошелся взгляд шатена:
— Не хочу тебя смущать, — он сглотнул, переводя взгляд ниже.
— Ты уже это сделал! — отрезал Накахара, болезненно вдавливая того в деревянный пол.
— Чуя… твое полотенце, — голос Дазая дрогнул, звуча непривычно низко.
— Что? — рыжий ослабил хватку, оборачиваясь назад. Полотенца на нем не было. Оно валялось посреди комнаты, в паре метров от него.
Чуя поджал губы, покрываясь багровым румянцем, и перевел взволнованный взгляд на Дазая. Округлые глаза широко распахнулись, отражая в себе глубокое смущение и что-то еще. То, что Осаму прочесть не так и не смог. Цвет голубых радужек казался насыщенным и притягательным даже здесь, в тускло освещенной комнате. Дазай мог запросто утонуть в этой пленительной синеве. И он буквально тонул прямо сейчас, вглядываясь и не в силах отвести взгляд. Не разрывая контакта, Осаму положил руку ему на спину, отчего рыжий напрягся, хмуря брови еще сильнее, и замер.
— Успокойся, — прошептал Дазай, прижимая Чую к себе. При том, что сам он спокоен уже не был, и все, чего хотелось, это выплюнуть очередную из своих ублюдских шуток, загнав Чую в угол, но в итоге Осаму загнал лишь себя самого. Его ладони вспотели, а тело пропиталось нервным напряжением рыжего, заставляя сердце биться чаще.
Чуя продолжал нависать сверху, прижимаясь к нему своими бедрами. А стекающая с него влага пропитала одежду Дазая, делая ее мокрой, отчего соприкосновение тел ощущалось еще ближе. Осаму чувствовал через ткань пижамы тепло его кожи, и по телу пробежала тянущая дрожь, вызывая мурашки. Он неуверенно убрал спадающую рыжую прядь Чуе за ухо и дотронулся до румяной щеки, проводя пальцами до подбородка и притягивая к себе, касаясь его губ своим влажным ртом.
— Извини, — мягко прошептал Дазай, испытывая редкое чувство вины, и свел руки в замок на его спине, не позволяя от себя отстраниться. Конечно, если бы Накахара хотел подняться, его бы не остановили какие-то там жалкие объятия. Но он не пытался.
— Холодно, — на выдохе прошептал рыжий. И да, по полу действительно сквозило, но Дазай этого не замечал. Он не замечал сейчас вообще никого и ничего, кроме Чуи. Такого робкого и потерянного. Обнаженного во всех смыслах этого слова. Без характерной вспыльчивости и раздражения, которое всегда ощущалось лишь между ними двумя. Причем с самой первой их встречи. Рыжий, вероятно, так и думал до сих пор, что они друг друга ненавидят. Но Дазай давно понял, что ненависть была лишь защитной реакцией чего-то большего. Чего-то, что они, вероятно, не готовы были в себе принять. Но здесь и сейчас они находились неприлично близко друг к другу, и никто не пытался это прекратить, лишь подтверждая подобные мысли.
— Да, — согласился Осаму, — прохладно.
— Не смотри на меня, — тихо попросил рыжий, поднимаясь с него, после чего обернулся, встречаясь взглядом с расширенными зрачками Дазая, — я же сказал не смотреть.
— Прости, — Дазай отвернул голову в сторону, уставившись в спинку дивана, — это не так уж и просто.
— Замолчи, — шикнул Накахара, надевая футболку, и вновь кинул взгляд на распластавшегося по полу Дазая, демонстрирующего всем своим видом вселенскую печаль и страдание.
— Я соскучился по тебе, Чуя-кун, — парень поднялся на ноги и протянул ладонь по направлению к рыжему, осторожно касаясь его руки кончиками пальцев.
В голове Дазая творился полнейший хаос, и он впервые не был абсолютно уверен в своих действиях. Точнее сказать, в своих-то действиях он уверен был, а вот в последствиях, к которым они могли привести, не особо. Ведь рыжий мог запросто переебать по нему чем-нибудь, напомнив о чудесах гравитации и взбалмошном темпераменте. Но к удивлению, Чуя даже не одернул свою ладонь. Он лишь замер на месте, медленно поднимая отрешенный взгляд.
— Зачем? — уже с холодом бросил Чуя, не в силах сдвинуться с места и разорвать это хрупкое прикосновение. — Зачем ты это делаешь? Настолько приелись женщины, что решил найти себе новое развлечение? — нос едва заметно поморщился, выдавая неприязнь.
— Я никогда не думал о тебе в контексте развлечения, — Осаму расцепил их пальцы и отступил назад. — И то, чего было не так уж и много, приесться не может.
Дазай действительно пользовался популярностью у представительниц женского пола. И ему это, безусловно, льстило. Однако блядством парень не страдал и в выборе подруг был крайне избирателен. Еще будучи в Мафии, он часто оказывался объектом внимания. Однако с одной небольшой поправкой: если рядом не находился Чуя. Потому что в таком случае, девушки, как правило, переключались на эту рыжую стерву с ангельской, как у фарфоровой куклы, внешностью и чертовски невыносимым характером, заимствованным разве что у самого дьявола. А тот факт, что Накахара не отвечал никому взаимностью, еще сильнее подогревал женский интерес. И интерес Дазая не был исключением.
Чуя нахмурил брови, сводя тонкие линии к переносице, обдумывая сказанное, и тяжело вздохнул, расслабленно опуская острые плечи, что изящно виднелись из-под свободного кроя футболки. Теперь он казался вновь спокойным, но уже печальным. И Дазай не придумал ничего лучше, как свести все в очередную шутку:
— Ты полагал, я трахаю все, что движется, — Осаму улыбнулся краем губ, — и теперь тебе стыдно?
— Ты упомянул, что не думал обо мне в таком контексте, — Чуя отвернулся в сторону, скрывая взгляд за рыжими прядями, что рассыпались мягкими волнами по его лицу, — но все-таки ты думал обо мне?
— Думал, — утвердительно согласился Дазай. — И чем дольше не видел тебя, тем больший смысл это приобретало, — он вздохнул. — А что насчет тебя, Чуя-кун?
— Не знаю, — Чуя пожал плечами, — Я был невероятно зол, когда ты покинул Мафию. И меня в том числе, — он не спеша подошел к кровати и опустился на нее, упираясь локтями в колени. — Не то чтобы я нуждался в твоих отбитых издёвках надо мной…но чего-то явно не хватало. Почему ты так поступил, Дазай?
Осаму обошел кровать, присаживаясь рядом, но с обратной стороны и спиной облокотился на спину Чуи.
— Я расскажу, если тебе это действительно важно, — он тяжело вздохнул, подтягивая под себя ноги, что уже успели замерзнуть от соприкосновения с холодным полом.
— Важно, — прошептал рыжий.
— Одасаку и дети, что с ним жили, погибли по вине Мори. Это и стало точкой невозврата.
— Вы с ним…? — Чуя прервался, подбирая нужные слова.
— Нет, — Дазай покачал головой, предугадывая вопрос об отношениях. — Он был моим другом.
— Мне жаль, — искренне произнес Чуя. — Правда жаль, - Накахаре было знакомо чувство утраты. Он и сам пережил смерть своих друзей: Альбатрос, Пианист, Айсмен, Липпманн и Док. Все погибли. Более того, Чуя потерял их в одночасье. И сказать, что это больно - не сказать ничего. Ему знакомо все: отрицание, сожаление, ненависть к себе и желание возмездия. Так что это были не просто слова поддержки. Он разделял боль Осаму, ведь и сам находился на его месте.
Осаму придвинулся ближе и положил руки рыжему на плечи, опуская его рядом с собой. Подбросил ногой одеяло и укрыл их обоих, погружая под мягкость и тепло ткани. Желание, конечно же, было, но под шлейфом доверительного, хоть и короткого разговора оно ушло, оставляя за собой острую потребность в нежности.
— Ложись ко мне на плечо, — попросил Дазай, касаясь носом мочки его уха, и Чуя покорно сменил положение, устраиваясь поудобнее на его груди. — Спокойной ночи.
— И тебе, — почти беззвучно ответил Накахара, переплетая его пальцы со своими.
Рыжий уснул очень быстро и минут через десять уже вовсю сопел, рассматривая цветные сны. А Дазай хоть и устал, ведь со вчерашнего дня глаз сомкнуть так и не удалось, засыпать не хотел. Парень решил еще немного полежать так, как они лежали сейчас, и насладиться моментом: вдыхать запах Чуи, перебирать его мягкие, словно шелк, волосы, пропуская волнистые рыжие пряди через свои пальцы, слушать его дыхание и просто ощущать в собственных объятиях эту взрывную бомбу, именуемую Чуей Накахарой, что крепко и беззащитно спит, доверившись ему. Рыжий всегда безоговорочно доверился Дазаю, несмотря на их непростые, а моментами даже враждебные отношения. Однако настоящей вражды между ними не было никогда. Это был лишь своеобразный стиль общения, сформированный непростыми характерами их обоих. Осаму сам его провоцировал, пытаясь вывести Чую на эмоции. И сполна их получал. Тот всегда отвечал взаимностью, не упуская возможности подколоть в ответ. Но сейчас Дазай открылся ему по-настоящему и за Чуей, как и всегда, последовала ответная реакция в абсолютном доверии. Осаму чуть наклонился, касаясь губами его лба, и, оставив на нем теплый поцелуй, закрыл глаза, погружаясь в сон.
***
Осаму всю ночь проспал на спине, прижимая Чую к себе. Это, конечно, оказалось не совсем удобно, ведь парень привык спать в постели один, раскинув руки и ноги по всей ширине кровати. Он часто переворачивался со спины на бок, а с бока на живот и за ночь менял свое положение раз по двадцать минимум. Но не теперь. В эту ночь Дазай не хотел тревожить чужой сон, жертвуя в угоду Накахары своим личным комфортом, пускай и с затекшей шеей и поясницей. Отстранять от себя мило посапывающую рыжую сущность не хотелось вообще никак и ни при каких обстоятельствах, отчего Осаму просто благодарил всевышнего хотя бы за то, что Чуя был достаточно компактным и совсем нетяжелым. Поэтому, когда Дазай сквозь сон ощутил пустоту на простынях вместо тепла его тела, он сразу же проснулся, опасаясь, что рыжий мог уже давно сбежать от него.
— Чуя? — Дазай вскочил с кровати, оглядывая спальню, как с кухни донесся звон посуды, и от сердца сразу же отлегло.
— А ты любитель поспать подольше, оказывается? — протянул рыжий, расставляя на стол тарелки.
— За редким исключением, на самом деле, — Дазай отвел руки за спину и размял плечи. — Просто устал. В отличие от тебя, меня домой спящего тащить было бы некому.
— Оу, — усмехнулся Чуя, — я глубоко польщен, что ты не бросил меня под проливным дождем, — он кивнул в сторону стола, когда на кухне появился Осаму. — Садись, отблагодарю тебя завтраком в таком случае.
— И что же ты мне приготовил? — улыбнулся Дазай, пытаясь разглядеть, что-то в сковороде.
— Омлет и тофу в соевом соусе, — он фыркнул. — И не тебе, а нам.
Стоит отдать Чуе должное, омлет выглядел великолепно. Классический омурайсу, который превосходно держал форму. У Дазая же никогда не получалось приготовить его так. Консистенция либо подгорала, либо и вовсе разваливалась. И после многократных неудачных попыток Осаму оставил эту затею и просто жарил себе обыкновенную яичницу. Так что это было приятно. И очень-очень вкусно. Парень и не думал, что рыжий умеет готовить, да еще и на таком уровне.
— Чего ты так смотришь? — бросил Чуя, нахмурив брови. — Еще скажи, что не нравится!
— Разве такое возможно? — Дазай пожал плечами. Есть вероятность, что вкусным для него сейчас показалось бы совершенно все, что побывало в руках Чуи. Хоть травы бы рыжий у порога нарвал и в тарелку кинул, Осаму бы и такому обрадовался. — Невероятно вкусно, Ч-у-у-я, — протянул он бархатным голосом.
Это было странно. Не просто странно, но и непривычно. Так просто сидеть друг напротив друга и спокойно разговаривать: без подъебов, без жалких попыток вывести Чую на эмоции, пытаясь тем самым привлечь к себе внимание. Сейчас это пришлось бы ни к месту, и доводить рыжего до ручки совсем не хотелось, потому что и без этого все его внимание было приковано к Дазаю. И Накахара был убийственно спокоен, что было, по крайней мере, в новинку для Осаму. Черта с два! Чуя мало того, что согласился провести ночь с ним в обнимку и никуда не сбежал поутру, так еще и приготовил, мать его, завтрак. И Дазай готов был поклясться всем на свете, что это был самый вкусный завтрак за всю его жизнь. Почему? Да потому что для него никто и никогда прежде не готовил. И это действительно оказалось неожиданно и приятно.
— Какие у тебя сегодня планы? — поинтересовался Дазай, доедая последний кусочек нежнейшего тофу.
— Вроде бы никаких, — рыжий пожал плечами, задумавшись. — Свободен, как птица в небе.
— Тогда, — Осаму отодвинулся от стола, поднимаясь, и собрал за ними посуду, направляясь к раковине, — как ты смотришь на то, что я приглашу тебя на свидание?
— Ты сейчас серьезно или это очередной стёб? — Чуя прочистил горло, слегка прокашлявшись от смеха.
— Я более чем серьезен, — однозначно ответил Дазай, после чего обернулся вполоборота, неуверенно рассматривая реакцию Чуи.
— Это странно, — честно признался рыжий, пряча взгляд за волосами.
Ну да, странно. Ему сейчас на полном серьезе предложение о свидании кажется странным, в то время как целоваться с Дазаем вчера, проспать с ним в обнимку целую ночь и приготовить с утра завтрак так, будто они замужем друг за другом уже добрую половину жизни, странным не казалось.
— Мне это расценивать как отказ? — Осаму выключил воду, чтобы шум бьющего о раковину напора не перебивал их.
— Нет, — Накахара замотал головой. — Я не против, — он сделал паузу. — Удивлен?
— Удивлен, — утвердительно повторил Дазай и расплылся в довольной улыбке.
— То есть…ты приглашал меня, рассчитывая на отказ? — Чуя устремил к нему недоверчивый взгляд.
— Рассчитывал я таки на положительный ответ, но вероятности отказа не исключал.
Что ж. Это было действительно необычно. Прошло уже чуть больше суток, а они не просто отбросили привычные попытки перегрызть друг другу глотки, как в былые времена, но даже и не собирались. Нетипичное поведение для них обоих — это факт. Работая вместе, парни не ссорились лишь в том случае, если они находились порознь. А что насчет свидания, то все его аспекты, конечно же, легли на плечи Дазая, ведь инициатором был он. В любом другом случае, будь он, например, с девушкой, это далось бы проще простого. Но было ли применимо шаблонное поведение к Накахаре, за которым Дазай мог бы спрятать свою неуверенность, приемлемым? Это вряд ли. Впрочем, спокойная реакция Чуи и отсутствие в нем какого-либо раздражения являлась в своем роде честным поощрением того, что все идет неплохо.
Они прогуливались в парке, как совершенно обычные с виду друзья. В полуденное время погода стояла теплая и приятная. В зоне посадки деревьев витал аромат хвои и свежести, а ветви высоких сосен скрывали их в тени от жаркого солнца. Парни не разговаривали о чем-то конкретном или важном, они просто обсуждали все вокруг, подмечая какие-то незначительные детали и безобидно подшучивали друг над другом. Дазай раскошелился им на мороженое и сладкую вату, а после Чуя захотел карамельный попкорн, на что Осаму был лишь рад угодить ему. Когда жара стала спадать, они ушли в зону аттракционов и, обнаружив тир, направились прямиком к нему. Стоит ли упоминать, что оба стреляли просто превосходно, и получить два приза в виде плюшевых зайца и медведя не составило никакого труда? Наверное, теперь это уже действительно походило на свидание даже со стороны. В выходной день в парке вполне себе можно было наткнуться и на знакомых, но, казалось, Осаму это совсем не волновало. А вот насчет рыжего Дазай был почти уверен, что парень не заберет тот приз, что он ему выиграл, ссылаясь на то, что игрушки — лишь бесполезный пылесборник. И вообще, он просто вдруг пострелять внезапно захотел, соскучившись по работе. Да не тут то было. Накахара забрал своего медведя, обменяв на кролика, что предназначался им для Дазая, и крепко прижал игрушку к себе.
Когда солнце начало постепенно заходить за горизонт, заливая город ярким оранжевым светом, Осаму принял самое романтичное решение из всех возможных. Что еще, если не колесо обозрения, открывающее прекрасные виды на просторы Йокогамы? Поднявшись в кабинке на самый верх и выровнявшись с уровнем солнечных лучей, волосы Чуи окрасились в огненно-рыжий, спадая по бокам его скул и переливаясь яркими бликами, словно жидкое золото. Дазай, что сидел напротив, наклонился в его направлении и протянул руку, ненавязчиво касаясь подбородка и погладил большим и указательным пальцем его щеку. Чуя закрыл глаза, податливо отвечая на аккуратное прикосновение, и едва заметно приоткрыл рот, когда Дазай накрыл его губы своими. Осаму не мог говорить за Чую, но в его жизни это однозначно был самый нежный поцелуй. И самый короткий. С инициативой у парня никогда проблем не возникало, но с рыжим он не знал, что стоит делать, а с чем лучше повременить. Он не хотел смутить его или оттолкнуть, тем самым испортив остаток такого приятного и трепетного вечера.
— Ты так прекрасен, — прошептал Дазай, покручивая в длинных пальцах рыжую прядь.
Накахара ничего не ответил. Он не мог подобрать слов. Чуя терялся, то и дело сомневаясь в реальности происходящего, но ему было очень хорошо рядом с Дазаем. Когда Осаму касался его, сердце Чуи на миг замирало, останавливаясь, а после возвращало его к жизни, бешено заходясь и напоминая, что все взаправду.
— Я не хочу отпускать тебя, Чуя, — тяжело вздохнув, признался парень, опуская печальный взгляд к земле, когда время уже показывало десять вечера и свидание, очевидно, подходило к концу.
— С утра я закупился продуктами не только на завтрак, но и для ужина, — признался Накахара. — Ты бы это понял, если бы заглядывал в собственный холодильник.
— Ты планировал вернуться ко мне вечером? — Дазай на эмоциях схватил его за руку. — А я весь последний час думал лишь о том, что придется с тобой как-то прощаться.
Накахара не стал вырывать запястье из его ладони. Он лишь оглянулся, пробежавшись по сторонам немного напряженным взглядом, но руки не расцепил. Чуе казалось все это дискомфортным и непривычным. Дазай понимал. К тому же не исключено и то, что у обоих могут возникнуть проблемы, учитывая, что их организации чаще враждуют, чем находятся в нейтральных позициях относительно друг друга. Однако сейчас все это имело лишь отдаленное значение. Или не имело вовсе.
На ужин Чуей были приготовлены стейки из мраморной говядины, что подавались с красным вином. Алкоголя у Дазая было предостаточно: скромный мини-бар что, по сути, являлся обыкновенным ящиком в стенке серванта, снизу доверху был заставлен разного рода спиртным. Одну бутылку они оставили для блюда, а другую он открыл, чтобы скрасить время ожидания. Ведь кроме как ждать, наслаждаясь видом рыжего у плиты, ничего другого не оставалось. Чуя был действительно хорош собой, а тот факт, что парень превосходно готовил, лишь добавляло ему баллов в и без того переполненную копилку сексуальности. В какой-то момент Дазай поймал себя на мысли, что просто не может оторвать взгляд от его задницы, рассматривая эти упругие очертания уже несколько минут, после чего отодвинул вино в сторону. Иначе с такими темпами он просто не даст Накахаре закончить ужин.
— Долго еще? — спросил Дазай, пытаясь сосредоточить свое внимание на чем-то другом.
— А ты куда-то торопишься? — смутился рыжий, разворачиваясь к нему с лопаткой в руках и фартуком, что был надет поверх одежды. Одежда, по мнению Осаму, была здесь явно лишней. О да. Фартука было бы более чем достаточно.
— Нет…просто, — Дазай глубоко вздохнул и таки допил остатки вина в своем бокале. — Твой вид сзади сводит меня с ума.
Блять. Он что, сказал это вслух?
— Думаю, тебе стоит притормозить, — прошипел Чуя, забирая бутылку со стола.
— Ты же знаешь, что дело не в алкоголе, — улыбнулся Дазай.
Чуя знал. Он видел Осаму пьяным. И сейчас тот пьян не был. Рыжий покачал головой и, добавив немного вина к стейкам, продолжил обжаривать их несколько секунд под крышкой, выпаривая алкоголь. После чего аккуратно выложил мясо на тарелку, полил сверху бальзамическим соусом и украсил листьями базилика.
То, как Чуя держал вилку и нож своими аккуратными пальцами, как разрезал стейк и подносил его к губам, как играли его желваки, когда он пережевывал. Боже, он всегда так соблазнительно ел? Дазай никогда не обращал внимания или же просто не видел этого раньше? Скорее последнее. Потому что не заметить его эстетики в этот момент было бы просто невозможно.
— Ты есть-то будешь? — спросил Накахара, ловя на себе его непрерывное внимание. — Для тебя ведь готовил.
Когда они закончили, Чуя, как ни в чем не бывало собрал посуду и…принялся ее мыть? Серьезно? Накахара сам не понял, как и зачем, но ему просто нужно было чем-то занять себя, потому что он боялся думать о том, что может произойти после.
— Чуя, — произнес Дазай, останавливаясь позади него. — Да черт с этими тарелками, — парень положил голову на плечо рыжего и обнял, опуская ладони на его бедра, прижимаясь и вдыхая шоколадный запах, запечатлевшейся на рыжих волосах.
Чуя глубоко вздохнул, ощущая легкое, но приятное головокружение, и невольно прогнулся в пояснице, отвечая ему и поворачиваясь лицом к лицу. Запустил пальцы в каштановые волосы Дазая и притянул к себе, сам инициируя поцелуй, потому что он тоже хотел. Смущался, но хотел. Осаму обвил язык Чуи своим, нагло проникая к нему в рот, прижимая парня к себе все крепче и настойчивее, ощущая нарастающее желание внизу живота. Скользнул пальцами по его рубашке, расстегивая пуговицы и покрывая поцелуями шею и выраженный контур ключиц. Это был уже не такой робкий поцелуй, как на колесе обозрения, и не такой необдуманный и спонтанный, как их первый, который прекратился так же внезапно, как и начался. Такие поцелуи, как сейчас, всегда приводили к чему-то большему. И Чуя определенно хотел продолжения. Но какого именно, парень не знал. И вообще не был уверен, что готов к абсолютно любому сценарию. Но перед обаянием Дазая устоять было, мягко говоря, тяжеловато. Его нежные чувственные прикосновения, бархатный голос, горячие дыхание: все это сводило с ума, и разум отключался, поддаваясь рефлексам.
— Мне нужно в душ, — Чуя выдохнул ему в губы, отстраняясь, когда тот уже стягивал ремень с его бедер.
— Как раз хотел предложить принять его вместе, — промурлыкал Дазай, целуя Чую в лоб и рыжий окончательно залился багровым румянцем. Он физически ощущал жар на своих щеках, и ему совсем не нужно было смотреть на себя в зеркало, чтобы в этом убедиться.
— К чему эта скромность, Чуя? — Дазай завел руки ему за голову, скользя длинными тонкими пальцами по предплечьям. — Неужто ты до сих пор девственник?
— Ну, в каком-то плане да, — замялся рыжий. Естественно, у него уже были девушки, что, возможно, и разобьет в крах мечты Дазая о его невинности, но разве сейчас об этом речь?
— Интересно, в каком же, — улыбаясь, протянул Осаму, как Чуя тут же цапнул его за губу, заменив ответ укусом.
— А ты? — Накахара слегка отклонился назад, изучая его внимательным взглядом.
То, что у этого плейбоя была куча поклонниц, ни для кого не секрет. А вот как дела обстояли с парнями?
— В каком-то плане тоже, — спародировал его Дазай. — Подобный опыт впервые.
— Почему, когда ты был в рядах Мафии, между нами не происходило ничего даже близко похожего? — вопросы в голове Чуи появлялись сами собой и ждать с ответом не желали.
— Происходило. Просто ты не замечал, — Осаму времени зря не терял и уже успел освободить их обоих от бесполезной одежды и затащить в душ.
— Ты тупо стебался надо мной, — буркнул Чуя.
— Я так флиртовал.
Дазай прижал парня спиной к кафельной плитке и повернул вентиль, накрывая их с головой струями теплой воды. Он намылил губку шоколадным гелем и бережно скользнул ей по плечам Накахары, другой рукой придерживая его длинные намокшие волосы.
— Чуя, — прошептал Осаму, прижимаясь пахом к его пояснице. Каждый чертов раз, когда он называл рыжего по имени, так сладко и чувственно протягивая буквы, будто пробуя его на вкус, словно изыск кулинарии, Накахара расслаблялся, поддаваясь его манящему тембру голоса настолько, что становился готовым сделать все, что угодно. — Скажи мне, чего ты хочешь?
Чего он еще может хотеть, ощущая эрекцию Дазая, упирающуюся в него? Руки Осаму опустились к его груди, касаясь слишком уж чувствительных сосков, от прикосновения к которым рыжий резко выдохнул, откидывая голову назад, после чего огладили талию и остановились у его крепких подтянутых ягодиц. Чуя был в шикарной форме, и он прекрасно осознавал это, довольствуясь своим видом в отражении слегка запотевшего зеркала.
— Если ты мне не ответишь, — голос Дазая понизился от возбуждения, — я буду считать, что ты против… и прекращу все это.
— Ты так уверен в своей выдержке? — съязвил рыжий, специально задев его член своим задом.
— Вот теперь не уверен, — пораженно признал Осаму. Одной рукой он потянулся к самой верхней полке, а другой продолжал держать Чую за поясницу и перехватил оттуда какой-то флакон.
— Что это? — спросил рыжий.
— А ты как думаешь? — Дазай открыл его и вылил содержимое в руку, растирая в ладонях.
— Блять, я в курсе, что такое смазка, Дазай, — шикнул Чуя. — Но почему она у тебя вообще есть?
— Моя бывшая подруга неровно дышала к аналу, — пояснил парень и облизал мочку его уха. — Расслабься.
— Если ты причинишь мне боль, — огрызнулся Накахара, — я убью тебя.
— Если я причиню тебе боль, я сам себя убью, Чуя, — сдержанно, но чувственно парировал Дазай. И зная склонность парня к суициду, рыжий ему поверил.
Осаму подготавливал его очень медленно, не желая как-либо навредить, сформировав тем самым негативный опыт. Однако держать себя в руках стоило колоссальных усилий. Не сорваться оказалось невероятно сложно. Видя, как Чуя извивается и стонет перед ним, уже сам насаживаясь на его несколько пальцев, и тянет руки к своему члену, желая усилить ощущения. Но Дазай не разрешал ему касаться себя и крепко сжимал одной рукой запястья Накахары, из последней выдержки сдерживая их обоих, чтобы Чуя наверняка не испытал дискомфорта и не пожалел об этом ни на секунду. Когда в рыжего уже спокойно входили три сложенных вместе пальца, и оба уже просто истекали сочащейся с членов смазкой, желая друг друга, Дазай подхватил его на руки и отнес на кровать, заботливо укладывая рыжего на постель. Его волосы растрепались по подушке, а с щек не сходил жаркий румянец. Зрачки на голубых глазах были расширены, а губы слегка пересохли. Дазай взял тюбик со смазкой и обильно выдавил ее на свой член, распределяя по всей длине. И от этого прикосновения, видя перед собой Чую, сводящего с ума одним лишь своим присутствием, он уже был готов кончить. Осаму отодвинул плоть, оголяя головку члена, и толкнулся вперед, разводя упругие ягодицы Чуи и погружаясь внутрь. Накахара выдохнул синхронно с ним. Только рыжий от ощущения заполненности, а Дазай от слишком тугой тесноты мышц, сжимающих его орган. Главное не ударить в грязь лицом и не кончить раньше Чуи. Он потянул носом воздух, фокусируя взгляд на подоконнике и цветах, что стояли там, пытаясь хоть немного отвлечь внимание и отсрочить оргазм, и медленно выдохнул, толкаясь вперед. Положил руки вдоль бедер Чуи и начал направлять его на себя, раздаваясь по комнате звонкими шлепками соприкасающихся тел. Когда Чуя начал часто и сбито дышать, Дазай завел его руки за спину, фиксируя запястья друг к другу, и ускорил темп. Рыжий жадно глотал воздух, входя в исступление, задыхаясь и ощущая, как перед глазами все темнеет, концентрируясь энергией внизу живота, что вот-вот разольется по всему телу. Это было невероятно и непривычно, ведь он даже не касался себя. Дазай так и не позволил этого сделать. По телу пробежала дрожь, и Осаму еще сильнее прижал его к себе, проникая быстрее и настойчивее. В глазах потемнело, и Чуя зажмурился, рассматривая под веками фейерверк разноцветных красок, когда подрагивающий от перевозбуждения член, эрекцию которого оба старательно игнорировали, разлился обильной тягучей жидкостью на простынь, знаменуя собой самый сильный и яркий оргазм в жизни Чуи. Дазай совершил еще несколько движений, проникая внутрь, и, сжав его бедро, обессиленно рухнул сверху, пытаясь отдышаться.
Может, это было не очень-то и чистоплотно, они не знали, но бежать спустя мгновение в душ, желая смыть с себя сперму и смазку, никто из них не подумал. Дазай притянул Чую к себе, закрывая его разгоряченное тело простыней, и крепко прижал. Провел пальцами вдоль спины и оставил ладонь на плечах, бережно поглаживая влажную кожу.
— Если на следующий день ты уйдешь, — прошептал Дазай, — я хочу, чтобы этот не заканчивался никогда.
— Это несерьезно, — усмехнулся Чуя. — Вот если бы я управлял временем, тогда пожалуйста, но в моей власти лишь гравитация, так что ничем не могу помочь. А уйти мне придется в любом случае.
— Я люблю тебя, Накахара Чуя, — парень сжал его ладонь. — Это для тебя серьезно?
— Иначе и быть не может, — рыжий улыбнулся и поцеловал в ответ.